Попаданка в мир омегаверс

      Приходится глубоко дышать. Мы с другом сейчас окончательно портим себе репутации. Возможности отменить всё и повернуть вспять уже нет. Карета с плотными чёрными шторками более походит на тюремный экипаж. Шторки в ней всего антураж, так как окошки плотно забиты. Те самые грабители, которых таки пришлось вытягивать из камеры, нас сопровождали.       И что? И где хвалёная анонимность?       Мы, видите ли, с деловым партнёром посещаем их скромное мероприятие в первый раз, а потому к нам, увы, доверия нет. На самом деле мы получили подтверждение тому, о чём и так догадались. Тёмный замок не просто элитный бордель с запрещёнными развлечениями. Это место, где альфы поддаются собственным порокам и где им позже так крепко прижимают достоинства, что они вынуждены всю жизнь расплачиваться за собственную беспечность.       Почему тогда с каждым годом посетителей становится всё больше? Да по всё той же глупости. Кому-то хочется пощекотать нервы. Кто-то верит, что с ним такого не произойдёт и что он сможет, используя собственное положение, выкрутиться из предстоящих неприятностей. А кого-то, как нас, долго обхаживают, заманивая выгодами и перспективами, дабы в последующем использовать в своих корыстных целях.       Откуда такой снобизм и высокомерность? Так нам, наконец, решили помочь. А точнее, подтвердить, то, что мы и так знали. Используя шлюх и таких типов, как Интэлорт, альф компрометировали и, в перспективе, угрожали и шантажировали. Вместо того, чтобы признаться, испортить себе и семье репутацию, понести заслуженное наказание и стать примером самоотверженности, эти недоумки ведутся и идут на поводу, тем самым потакая шантажистам.       Спросите меня, как бы поступила я? Да точно так же, как и все они. Моя репутация — это одно, но речь идёт о семье и порочить их честь не вправе даже я. Это же общество так прогнило, что не в состоянии обвинять кого-то одного, они клеймят каждого, кто имеет хотя бы косвенное родство. — Господа альфы. Ваши маски. Мы прибудем через три минуты.        Напыщенный и высокомерный сопровождающий эту самую маску нацепил ещё до того, как мы встретились, но, к его сожалению, он простофиля и придурок. Даже изменения модуляции голоса ему не помогло и я и, уверена, Джозеф его узнали. Спросите как? Джо по запаху, а я по обуви. Эта модель туфель изготавливается на заказ, я и сама предпочитаю такую обувь. Так вот, на нашем сопровождающем не оригинальная модель, а дешёвая подделка из недорогого и крайне некачественного материала. То есть, кто-то либо шибко хочет подзакосить под богатенького франта, либо слишком скуп отдать за пару обуви чек на четырёхзначное число. Костюм под мантией тоже сшит на заказ, хоть и не из дорогой ткани. Так что нет — это не попытка влиться в более элитную часть общества, а банальное жлобство. — Напомню вам правила. Сохраняйте собственное инкогнито и уважайте чужое. Если вам довелось узнать кого-то из гостей, вы обязаны сделать вид, что не знакомы и не привлекать внимания к собеседнику. Всё, что происходит в Тёмном замке, не должно покинуть его чертогов. Иначе против вас будут внедрены штрафные санкции. — Кривой рот оскалился, изображая доброчестие и почтение, на самом деле насмехаясь и презирая нас. Одно то, что он считает себя ровней, нам уже оскорбление.       Карета остановилась. То, что называли Тёмным замком, на вид похоже на дорогую загородную резиденцию или, скорее, на очень дешёвую виллу. Высокие мраморные ступени, громоздкие каменные перила из дорогущего розового кварца, присмотрелась, ан нет, тоже мрамор. Скользнула по ним рукой, фу, что это? Плесень, грязь. Искоса глянула на друга, тот кривит нос. Ну да, там должны быть омеги и много. — Джо-Джо, ты справишься? — Тот скривился, зло на меня поглядывая. — Кри, если ты накосячишь, я сам тебя с моста скину. И только попробуй, ты тварь такая, вернуться опять в это тело. Вонь отвратнейшая, первый раз в жизни завидую твоей аносмии. — Он шипел на меня, а я очень надеюсь, что наши охранники не только придурки, но и глухие. — Омеги? — Этот запах друг ненавидит, он сморщился и качнул головой. — И они тоже, но… вонь из этого дома как от выгребной ямы. — «Выгребной ямы»? То есть я правильно поняла — дом старый и его только чуть примарафетили? Перед нами пафосно открыли дверь…       Взгляд спехом скользил по обстановке. Людно. Очень. Навскидку в зале более сотни человек. Это очень странное место. В современных резиденциях небольшой холл переходит в просторную гостиную, что соединена со столовой. Здесь же мы попали сразу в бальный зал. С чего я так решила? Да по всё той же обстановке. Огромное помещение, чтобы понятней описать, попробуйте представить себе самолётный ангар. Представили? Так вот здесь поместится три боинга. Высокие потолки, с которых на кованные креплениях опускаются старомодные хрустальные люстры. Сейчас так не делают, в современных резиденциях и виллах потолки принято делать куполообразными, так помещения выглядят более просторными, но при этом для них отведено меньше места. Такие дома дорогие в эксплуатации и обслуживании. Всё, что я вижу, давно и явно устарело, а ещё, судя по разводам на фресках и витражах, в должный вид приведено спехом.       Узоры на витражах выполнены с использованием устарелых методов. Крупные осколки цветного стекла укладывают в виде узора. Это непрактично, для того чтобы выложить такого типа рисунок нужно использовать соединяющие материалы, а они довольно крохкие и при смене температуры и в условиях неправильного ухода склонны к растрескиваниям, да ещё и пропускают холодные потоки воздуха. Потому, когда-то давно, витражные узоры крепили особым фиксирующим способом на застеклённые оконные проёмы. Сейчас же используют более новомодную технику и нанесение особого состава красок во время выдувания стёкол. Это более затратный, и собственно, дорогой способ, но узор словно впаян в стекло и имеет трёхмерный эффект.       Но и последнее, что явно подтверждает то, что для проведения такого пафосного мероприятия используют давно пустующую загородную резиденцию — это напольное покрытие. И хоть на него кинули дорогие ковры и шкуры, треск гнилых и местами рассохшихся половиц слышен при ходьбе.       Зачем я всё это описываю? Да только для того, чтобы продолжать делать вид, что я не замечаю, какая вакханалья творится вокруг.       В стены вбиты кузнечные крюки и скотобойные кольца. На разных расстояниях к этим нехитрым приспособлениям прикреплены цепи. Их звенья скрипят, трутся, издавая истошный скрежет, но даже это всё не заглушает воя и плача. Гул и грязная брань не делают мольбы и просьбы неразличимыми. Не желаю на это всё смотреть. Чувствую, что если задержу взгляд, как одна из опоёных дурманом тварей срывает с… с… глубоко дышу… омеги одежду, пользуясь её беспомощностью. Просто сорвусь и всё испорчу.       Увы, приходится крепко удерживать маску равнодушия. Мы не в состоянии им помочь. Если с корнем не выдрать эту заразу, на их месте окажется кто-то другой. Позволить себе слабость и кинуться им помогать — только навредить.       Мы с Джозефом равнодушно прогуливались по банкетному залу. С гильдиями нам удалось договориться, они нам помогут. Их информация устарела и для нас не была актуальна, а то, что они, наконец, соизволили выйти с нами на связь и поддержать в наших начинаниях после того, как нам уже вручили пригласительные, дало возможность диктовать им правила игры. Я выбила для Рена полную амнистию и списание его долга. Расписку с подписями всех глав гильдий и их замов я надёжно спрятала с другими документами. Я передала Себастиану пакет документов, который он должен был спрятать и отдать Рену, если со мной что-то случится. Я признала дочек и оформила на них завещание. Всё моё имущество, согласно моей воле, принадлежит им. Для Рена открыла счёт с деньгами на первое время и купила дом в той самой рыбацкой деревушке, где мы с ним отдыхали. Мне самой средств на всё не хватало, так что пришлось просить у отца Кристоффера. Он не спрашивал, в чём причина финансовой просьбы, а просто перевёл нужную сумму на счёт.       Нас перед выездом обыскали, а сделать закладку заранее мы не могли. Место проведения сезонного бала грёз всегда менялось. И как нам сообщили, они используют более десятка таких вот укромных резиденций, которые не только скрывают, но и охраняют. Возле каждого установлен кордон охраны. Попытайся сунуться, тебя не только схватят, но и это место точно использовать не будут. Но тут-то нам и помогла гильдия. Есть те, кого обыскивают не так тщательно, и те, кто умеет проносить незаконные предметы.       Чем дольше мы пребывали здесь, тем гуще становился воздух. Дурман был во всём: еде, напитках, воздухе. Мне первоначально не было понятно, как он может действовать столь избирательно. Ведь омеги явно против этих домогательств, и уж точно удовольствия от силового соития не испытывают. И это не только потому, что альфы неадекватны, грубы и действуют против их воли. Дурман в воздухе почему-то на них не действует. Я предположила, что им дают нейтрализаторы, но Майн — партнёрша Сохары — была уверена, что хозяева этого притона используют компоненты дурмана, усиливающие кровь альф. Сложно? Усилитель они распыляют. Эта дрянь пропитывает всё, кожу, одежду, чем выше концентрация, чем дольше контакт, тем сложнее контролировать кровь.       Думаете, зная это, мы поступили беспечно сунув руки в это кодло? Нет. Всё, что нам нужно — это выиграть время. К тому же они всё так хитро придумали, что сами себя переиграли.       Кирен. Та самая сучка-альфа, что попыталась оспорить моё право на моего птенчика-омегу. Она пырнула меня шилом, остриё которого было смазано усилителем. Она бывала в Тёмном замке и не раз видела, какими неадекватными становятся альфы с омегами под действием этого препарата. Она хотела, чтобы я изнасиловала Рена, и тот бы скинул наших близняшек. Вот только одно, но… Смешно, но, кажется, это злостное «но» меня преследует. Наша кровная связь и его положение делают меня нечувствительным к этим ухищрениям. Насчёт друга не уверена, но он меня уверил, что справится, и бить его по голове, как это поступали со мной, не нужно.       На всякий случай Майн и доктор Рустор подобрали такой коктейль из подавителей, что пробить его так просто не выйдет. А запасной план на случай, если наше честолюбие с нами сыграет плохую шутку, сейчас, виляя задницей, прогуливается по залу, потираясь причинным местом о клиентов. — Моё почтение, уважаемые гости. — Обернулась на голос.       Говорила же я, что люблю своего друга? Так вот, он очень удачно опрокинул на меня бокал с вином, неуклюже поворачиваясь.       Ах ты ж тварь. Даже и не рассчитывала, что мне настолько повезёт. Не бордель, а сборище лицемерных ублюдков. Мне протянули платок, пожурив друга в неуклюжести. — Голова кружится, прости… — Собеседник пощёлкал пальцами, подзывая кого-то. — Тогда вам стоит выйти на балкончик, подышать воздухом. Вас проводят. — Миловидная омега с окрашенными светлыми волосами. Джозеф придирчиво её осмотрел. Да ладно. Я его таким в жизни не видела. — Предпочитаю бет. И если на то пошло — брюнеток. — Собеседник сделал удивлённым лицо. Жаль, мы его гримасу оценить не смогли, его рожу плотная литая маска прикрывала. Я бы с таким удовольствием плюнула в рожу этой лицемерной скотине. — Разумеется, желание наших гостей для нас закон. — Ещё щелчок и олицетворение типажа Джо-Джо прямо перед нами.       Средний рост, средняя комплекция, длинные каштановые волосы чуть вьются от природы. Большие, вульгарно накрашенные глаза оттеняют густую тёмную радужку. А больше особенно нечего описывать — шлюха, как шлюха. Одежды нет и, правильно, многим гостям хотелось прямо в зале на глазах у остальных. Как по мне, особо поражать, вызывать зависть и кичиться нечем, но это их дело. — Такая подойдёт или желает ещё кого глянуть. — Джозеф подхватил ещё один бокал у проплывающего мимо официанта. И равнодушно. — Желаю, но позже. Пока доверюсь вашей рекомендации. — Собеседник карикатурно кивнул, его пальцы дрогнули. Девушка кокетливо улыбнулась, предложив деловому партнёру выйти подышать на балкон. Я так понимаю, там тоже всё с удобством оборудовано. Крашеная блондинка же с места не сдвинулась — Если вы намерены её предложить мне, то увы, я разочарован. Мне казалось, что вы лучше собрали о нас информацию. — Жест, и после корявого книксена это особь удалилась. — Я не понимаю, о чём вы господин альфа? — Криво улыбнулась. В отличие от собеседника, моя маска тканевая и прикрывает только половину лица. — Литые маски у трёх десятков человек, что находятся в зале, я так предполагаю, что это почтенные гости. Чем дороже маска, тем выше положение. А вот ваша. — Протянула платок, он грязный, но держать его в руках мне ещё более противно чем вытереться половой тряпкой. — Она из непрезентабельного с виду металла, но всё же дело не во внешнем виде, главное — это суть. — Моё почтение. — Он так и не взял платка, захлопав в ладоши. — Я много слышал о вашем незаурядном уме и я поражён, господин-альфа. Откровенно говоря, поражён, что это не оказалось пустым бахвальством. Буду честен, вы не из нашего круга, невзирая на ваше достойное происхождение, в отличие от вашего друга. Но в вас определённо что-то есть… — Деньги и раздутое самомнение. Я так понимаю, эти квесты — это часть посвящения? Или вы желали меня оценить? — Так трудно сдержаться и не расквасить ему нос.       Делаю глоток и отчётливо чувствую, что привкус напитка изменился. Ну да, чему я удивляюсь, здесь же столько подонков с определенно ловкими пальчиками. — Чтобы попасть на наш приём, одного «хочу» мало. Особенно, когда интерес исходит от всякого рода ищеек. — Скривилась и очень постаралась вести себя как можно более непринуждённо. — А почему нет? Вы думаете, быть вторым легко? Второй сын, которого за альфу никто не считает. Второй номер на фоне достойного наследника, которому поручили присматривать за выгодным в перспективе активом. Придаток к талантливому управленцу и хорошему аналитику. Да, у меня есть и ум и смекалка, но без Джо я бы давно подметал паперти. — Гость фамильярно заметил. — Не стоит столь рьяно открывать своего инкогнито, господин детектив. К тому же ваши таланты у всех на устах и довольно давно. Тогда, раз мы с вами столь откровенны, я спрошу прямо. А ваш партнёр как отнесётся к тому, что вы в таком месте? — Ещё один большой глоток. — Вопреки всем слухам и домыслам, меня и его связывают коммерческие отношения. — Собеседник удивлённо переспросил как это? — Я был беспечен, а ему последствия не нужны. Увы, узнал он о них слишком поздно. Что сказать? Омеги и их инстинкты. Оставлять себе он их не намерен, а скинуть не позволяет природа. — Господин альфа, прекратите. Притворщик и лжец вы куда более посредственный, чем о себе мните. — Ещё бы, сама это знаю, но… — Это вам так кажется. Мне ни к чему все эти проблемы. Но отец оценил все выгоды. Две омеги позволят неплохо укрепить позиции рода, но увы, рождённые от такой связи омежки абсолютно бесперспективны, так что семья приняла решение. Вот и приходится показушничать на людях. — Рука была вскинута вверх. Небрежное движение пальцев и юркий омежка с… с… что с его волосами? — Это вам в качестве утешения. — Протягиваю ему бокал, грубо отсылаю мальчонку. — Больше похоже на очередное издевательство. Мне эти белые пасмы примелькались за эти четыре месяца. Вы хоть понимаете, что такое омега на сносях? И вы мне предлагает вот ЭТО? — Он глухо рассмеялся. — А почему нет? К вашему партнёру прикасаться нельзя, а тут всё готовенькое и безотказное. — Подхожу ближе. — Я, по-вашему, кто? Думаете, если разузнали о моих слабостях, то это вам поможет? Я и с аносмией чувствую, что у него течка. А в то, что он подготовлен и последствий не будет, я больше не верю. Хватит с меня одного багажа. — Ещё один смешок.       Кадык бы тебе вырвать лицемерная тварь. Только вот я не знаю, как высоко твое положение и насколько вы, дебилы, готовы подставиться, уповая на собственную вседозволенность? У этого мальчика серебристые волосы, точь-в-точь как у Рена. Но, судя по тому, что он не в цепях, а явно делает это по своей воле, то он не из тех, кого, как Рена, привезли сюда силой. Судя по тому, как он заискивает, его вырастили и обучили. Твари. Да я сама вас поубиваю, дай только время подобраться к вам ближе. — Первый раз такое вижу. Господин альфа, а вы уверены, что вам стоило сюда приходить? Ваш партнёр в положении и это может испортить вам отдых? — Закатываю глаза. — Умиляюсь такому выводу. Тот мальчишка — не мой партнёр, он выгодный семье актив и для меня он ничего не значит. Судя по вашей позе, вы мне не верите. Я так понимаю, для вас штаны нужно снять в ожидании, что вы, наконец, соизволите проявить гостеприимство. Если вы наигрались, я бы хотел, наконец, познакомиться вашей развлекательной программой. — Нагло на него смотрю. — Проведёте мне экскурсию? Раз вы уже тратите моё время на беседу с вами.       Меня соизволили провести прогуляться. Подводя то к одному, то к другому «экспонату», мне всё сильнее, казалось, что он просто желает ещё сильнее унизить меня и сделать то, что не смогла природа. Лишить мужской силы окончательно. — Господин альфа, я, конечно, в очередной раз поражён степенью вашей выдержки и тем, как вы себя сдерживаете. Но не похоже, что вам у нас нравится. — Он словно специально решил обсудить этот разговор именно в этом месте.        В клетке лежал мальчик, на вид не старше десяти лет, но судя по запаху, он течный, а значит он всё-таки постарше. Ребёнок лежал на полу клетки словно сломанная кукла. Тельце истерзанное, на нежно-молочной коже следы от ссадин и кровоподтёков. Некоторые косточки изогнуты в другую сторону. Над ним жестоко надругались, его истязали, насиловали. Но даже после всего в его тельце всё ещё теплилась жизнь. Что это?       Кусаю щёку, чувствуя вкус собственной крови. Он узнал Рена. Тварь. Он знает, кто он и знает, что он выжил. А ещё это угроза…зря… в штольнях я усвоила урок — крысу нельзя загонять в угол. Даже с перебитым телом она прыгнет и вцепится в того, кто посмел ее обидеть.       Собственная кровь бурлит, пробуждая феромоны. Запах волнами распространяется. В глазах собеседника появляется блеск, его пальцы подрагивают, но он пытается держаться. — Мне не нравится, когда меня унижают и принижают мою сущность. Мне не нравится, когда меня сравнивают с этими огрызками, что мнят себя альфами только потому, что так показал тест на принадлежность крови. Мне не нравится, когда меня оскопляют, считая, что я недоносок, которому, чтобы подчинить омегу, нужно его приковать к стене. — Он вскидывает подбородок, но где вся его спесь? Где тот гонор, которым он так кичился? — Вы же не мне первому предлагали того мальчишку? Вы хорошо его обучили, быть и ласковым, и послушным. Но скажите правду, к кому он так искренне ластился, как ко мне? Считаете мои слова пустословием, так давайте… подзовите его и спросите, хочет ли он, чтобы я взял его прямо здесь, у них всех на глазах? Вы знаете, что он ответит. Вы явно эксперт в этом вопросе. Именно потому все они в цепях. Потому что ваши гости — сборище никчёмных сущностей, неспособных и несостоятельных. А вам очень хочется погладить их самолюбие, втайне ликуя, что всё, на что они способны как альфы — это вот на ЭТО. И то многих из них стимулировать нужно.       Переворачиваю бокал вина, выливая остатки его содержимого на пол. Подхожу к нему вплотную, цедя слова прямо в лицо. — Вы несколько раз подряд позволили себе вольность. Вы оскорбили меня, как члена общества. Вы посмели усомниться в моём происхождении. Вы усомнились в моей состоятельности, подмешав в мой напиток эту дрянь. Вы унижали меня, как альфу, предлагая присоединиться к этому низкосортному развлечению. Так вот, перед вами альфа, которому всё вот это не нужно. Перед вами альфа, способный контролировать собственную кровь. Перед вами альфа, который может заставить всех омег в этом зале ползать перед ним, демонстративно заискивая. Перед вами альфа, который заслуживает наивысшего обслуживания, а не этих подачек. — Что я делаю? Злю его, предвкушаяю, как затолкаю ему эту маску так глубоко, что и репродуктолог с ломом её оттуда не выколупает. — И я долго буду ждать извинений? — Разумеется, господин альфа, прошу принять от меня не только извинения, но и этот скромный подарок. — Он чуть склонил голову, отводя в сторону руку.       Мы поднялись на второй этаж. Огромный холл с тремя десятками дверей. В зале людей с литыми масками всё меньше, не думаю, что таких, как они, посмеют привлекать к публичному веселию. Мы медленно двигались, на секунду-другую останавливались то у этой, то у соседней двери. От некоторых исходил отвратный смрад соития, из некоторых доносились вопли и звуки наносимых ударов. Скрипела зубами. Вспоминая уроки верховой езды, такой звук издаёт кнут. Рен. Спина моего птенчика вся в отметках после… беру себя в руки. Часть коридора мы проходим, даже не останавливаясь. — Что такое? Вы явно растеряны. — Мой проводник остановился практически в самом конце. — Увы, это так. Мы удовлетворяем все потребности наших гостей. Но вы, господин альфа, как ни прискорбно это говорить, самый проблемный. Наши гости предпочитают что-то новенькое, неизведанное, то, что им никогда не удастся получить. То, чем им никогда не овладеть, а вы… Уж простите, но с вами под одной крышей такое сокровище, а вы воротите нос. Вот я и затрудняюсь. — Стараюсь придать тону небрежности. — Не такое он и сокровище. Он сам пришёл ко мне, и не буду скрытничать — это того стоило. Ночь с ним была незабываема, но это, с позволения сказать, сокровище, так достал меня своими придирками и капризами, что я как бы хочу немного отвлечься. Если бы не результат тестов и не решение семьи, плевать мне на ублюдков, что он носит в своём брюшке. — Неужели не поверил? Если бы Рен слышал, что я сейчас сказала… Да он бы меня утопил в миске с блинным тестом. Надеюсь, ему не донесут, а он не поверит. — Потому вы столь беспечно отпускаете его одного? Втайне надеетесь, что с ним что-то случится? Пожелание наших клиентов приоритетно. — Ещё немного тварь, ещё немного. — Кто в своём уме сворачивает шею курице, несущей золотые яйца. Моя семья сняла старый запрет на моё содержание, едва узнав, что он на сносях от меня. Так что пускай доносит и валит, куда пожелает. И там мне нет дела до того, что с ним может или произойдёт? — Сопровождающий открыл одну из дверей и предложил войти. — Омега, мужчина, брюнет, голубые глаза, шестнадцать лет. Всё как вы любите, господин альфа. — Не двигаюсь с места. — Откройте ту дверь, где будет омежка постарше, они развратней и опытней. И я надеюсь, он там не течный и не пользованный. Терпеть не могу заниматься с ними сексом после кого-то. — Он выходит, широко улыбаясь. — Их там двое. Выберите на свой вкус. Я говорил вам, господин детектив-альфа, мы удовлетворяем все пожелания наших клиентов. — Двинулась к комнате. Поравнявшись со мной на один уровень, он глухо проскрипел. — Наслаждайтесь Кристоффер, отдыхом. Я вас недооценил, но это не значит, что вашу дерзость я вам спущу, как и вашу ложь. Как бы вы сейчас себя не вели и в чём не пытались убедить, вы неспроста его отправили из города. Так и быть, пока он в положении трогать его не станут, но в следующую нашу встречу не слишком дёргайтесь, когда увидите своего птенчика в той клетке.       Дверь хлопнула в тот момент, когда ноги подкосились, схватился за что-то. Мягко. — Куллош, ты мне плечо вывихнешь. Придурок, так хватать. — Сбоку пискнули. — Айз, что с ним? Он что, того? — В рот что-то сунули, противно. И явно просится обратно. Маленькие ручки крепче сжимают рот. — Ты псих, Куллош, Да, такой же притрушенный, как и Сирена. Теперь понимаю, за какие заслуги он выбрал тебя. Вы оба на голову больны. — Малек, чего там трясёшься? Помоги, нужно его уложить. — Нет. Воды дай. — Едва прохрипел, горло жгло. Это истощение или меня в очередной раз опоили. Несколько глотков и горло раздирает. — Что ты мне дал? — Антидот. Майн сказала, что он универсальный. Что бы они вам не подлили — нужно четверть часа для полного выведения. — Содрала маску, принюхалась, я не уверена, но мне кажется, что плохо стало не от того, что они мне в бокал подлили. Маска? Неужели она пропитана чем-то? — Джозеф. Мне нужно. — Но крохотные ручки усадили меня назад. — С ним всё хорошо. Он не так давно подал сигнал. Ждать две четверти часа. Если вы справитесь, они войдут. Куллош, ты уверен, что справишься? Это второй этаж и карниз, он мхом порос, ты сейчас не… — Подняла руку. — Маски чем-то пропитаны, Джо нужен антидот, вы можете…        Мы ничего не могли с собой пронести. Для этого нам нужна была поддержка главы гильдии. В частности, тех кто отвечает за проституцию. Они самые несговорчивые, им невыгодно вляпываться в неприятности. Причина, по которой они согласились, так это в том, что эти жлобы им не платят. Благодаря Иленторпу многих крепко держат за достоинства. Не все в борделях афишируют свою личность и род занятий, так что рисковать и быть раскрытым для них ничем не лучше, чем их клиентам. И хоть сейчас они рискуют ничуть не меньше нас, то, что порой случалось с кем-то из их… В общем, здесь только те, кто готов рискнуть. В этот раз мы все рискуем не только репутациями. — С ним Кара. Она… в общем, у неё свои таланты. Не волнуйтесь. Она надёжна и не подведёт. Помни детектив, если вы облажаетесь, мы вас здесь и похороним… — А они смелые. Да, мы сейчас все, как загнанные крысы.       Две четверти часа и поросший мхом подоконник. Хватит прохлаждаться. У меня работа.