Тарани сидела на набережной и спокойно разглядывала юных парня и девушку, которые ласково обнимали друг друга, сидя на парапете. Он нежно поправлял ее выбившиеся из-за ветра прядки волос, а она мило смущалась и отводила взгляд. Если бы сейчас кто-то включил романтичную музыку, то вся эта ситуация напомнила бы кадр из какой-нибудь мелодрамы. Тарани не отводила от них взгляд, но из-за темных солнцезащитных очков этого не было заметно. Она держала в руках книгу, чтобы ее слежка была еще более незаметной, и в какой-то момент, закрыв глаза, она начала что-то медленно шептать.
— Эриды зов, сломай засов, — сорвались с губ Тарани последние строки заклинания.
В тот же момент с парочкой начало твориться что-то очень странное. Девушка резко вывернулась из объятий своего молодого человека и стала смотреть на него со злостью и нарастающем возмущением. Секунду назад в воздухе витала безмятежность, а сейчас повисло такое напряжение, что хоть ножом режь. Девушка соскочила с места и начала обиженно кричать на удивленного юношу. Она ругалась из-за какого-то сущего пустяка, но так свято верила в свою правоту, что концом ссоры стала звонкая пощечина.
— Ну, все, дело сделано, — Тарани вытащила из-за уха карандаш и поставила галочку в одном из пунктов в своем блокноте. Она потянулась в сумочку и, достав оттуда массивную зажигалку, на которой было выгравировано «любимой сестре», прикурила тонкую сигарету.
— Создала очередную стереотипную стерву? — за ее спиной будто материализовался парень и положил руки на плечи Тарани. Она совершенно не испугалась, будто знала, что именно в эту секунду он и появится.
— Ага! — девушка улыбнулась и выдохнула дым ему в лицо. — Я молодец, братишка? — она повернулась к высокому темноволосому парню, посмотрев на него с немного большей теплотой, чем требовалась бы для брата.
— Как всегда, — он перепрыгнул лавочку, снял с ее глаз очки и улегся сестре на колени. — Мне вообще всегда нравилось, как ты ссоришь людей. Эрида тобой точно довольна, — он смахнул пепел с носа, который случайно слетел с сигареты Тарани.
— Люк, а ты не устаешь от этого? — она запустила одну руку ему в волосы и стала ласково расчесывать темные кудри. — Дети Эриды несут только хаос и ссоры. Но наши способности мы же можем направлять и на что-то хорошее…
— Детка, ты в порядке? — он с подозрением уставился на сестру снизу вверх, потому что от дочери богини Хаоса такое слышать, как минимум, было странно.
Люка и Тарани всегда связывало нечто большее, чем просто братско-сестринские узы. Это замечали все обитатели Дома Эриды, но не придавали особого значения. Лишь изредка подшучивали. Но их отношения сложно было назвать романтическими, потому что они оба понимали, что они, в первую очередь, родственники. Да, они доказали, что их мать была в разном обличье, когда брат и сестра появились на свет. Но разве это что-то меняет? Однажды у них состоялся тяжелый разговор на эту тему, когда они оба перешли черту. После этого они больше не совершали таких ошибок и общались, как прежде, но тонкая ниточка напряжения между ними все еще висела. Каждый из них хотя бы раз злился на свое происхождение, потому что друг к другу у них уже зародилось мучившее их чувство влюбленности. Но, несмотря на все сложности, Люк все равно всегда оставался рядом с Тарани, а она, в свою очередь, всегда была рядом с ним.
— Ты вернешь нас домой? — задумчиво спросила девушка, подняв глаза к небу.
— Да, а разве мы уже уходим? Давай еще немного посидим, тут так хорошо, — Люк улыбнулся, когда Тарани кивнула ему в ответ.
Они любили вот так сидеть на каких-нибудь пустых улицах или набережных, потому что только в таких местах было спокойно. Когда ты ребенок Эриды, ты ощущаешь вечный хаос, находясь Дома. Большинству это нравилось, но эти двое любили места, как они их называли, без эмоций. Хоть у всех отпрысков Эриды и были разные способности, неизменным всегда оставалось то, что они разрушали, а не созидали. Поэтому в Доме зачастую царили злость, обида и разочарование.
Первыми, на ком полубоги тренировали свои проделки, были, как правило, их собственные братья и сестры. Неважно где и как это происходило, важен был лишь исход — поссорить, расстроить, сломать, обидеть. Кто-то манипулировал удачей, вытесняя из вероятных вариантов все победные. Такова, например, была сила Люка. Он не раз лишал победы хорошие команды по тому или иному виду спорта. А кто-то мог брать под контроль эмоции людей, подменяя их на противоположные. Так Тарани и поссорила тех парня и девушку: она просто заменила чувство покоя на панику. Поэтому девушка взбесилась, припомнив в ссоре последний промах своего ухажера. Но однажды, ради интереса, Тарани попробовала сделать наоборот. Она смогла заменить ярость одного человека на искреннее удивление, и тогда исход дела вместо плачевного стал очень хорошим и позитивным. И она задумалась, а что если дети Эриды могут не только разрушать все, к чему притрагиваются… Это был ее единственный поступок, о котором она так и не рассказала Люку.
Спустя какое-то время, полубоги все-таки вернулись домой, обсуждая их последние миссии. Они телепортировались недалеко от нужного здания с помощью ключа, который был у каждого ученика, чтобы тот мог быстро испариться из зоны поражения в созданном им же хаосе. Они подошли к огромному небоскребу, внутри которого и скрывался Дом Эриды. Юноша галантно приоткрыл дверь, пропуская Тарани, и сам зашел следом. Не успели они опомниться, как им в руки упали конверты.
«Тарахона, дочь Эриды.
Вы приглашены на личную беседу с ректором.
Сейчас.»
У Люка был точно такой же текст. Первое, о чем подумала Тарахона, это было ее божественное имя, так это то, что узнали о ее проделке с эмоциями. Она уже начала готовить оправдания, но потом задумалась, почему Люка тоже вызвали. Наверно, если дело было бы в ее поступке, то в кабинете оказалась бы только она.
— Давай на лифте, не люблю внутри Дома пользоваться ключами… Всегда потом желудок крутит, — кисло произнес Люк, уже таща девушку за собой в прозрачный лифт.
Внутри Дом Эриды был похож на обычный земной бизнес-центр, только вот из смертных тут были только уборщики, которые молчали из-за очень хороших зарплат. Да и не лез, на самом деле, сюда никто. Ректор постарался исключить такую вероятность.
Оказавшись около его кабинета, они торопливо зашли и с удивлением обнаружили, что помимо них здесь присутствовали еще пятеро детей Эриды. Те странно покосились на новоприбывших, а ректор в тот же момент победно хлопнул в ладоши.
— Ну, что ж! Вот теперь все в сборе! — начал он праздничным и немного пафосным тоном. — Вы все получили приглашение, потому что дорогая удача выбрала вас в качестве претендентов на какое-то там дельце. Запрос пришел из Спирфиона. Опять, наверно, надо расстроить планы какого-нибудь Гитлера, — он жеманно вздохнул и обвел всех собравшихся долгим взглядом, оценивая кто из них подошел бы на эту роль. — Может, кто-то желает вызваться сам?
— Может, для начала вы расскажете, в чем суть этого какого-то там дельца? — Тарани передразнила ректора уж слишком явно, но ему эта дерзость понравилась, он оценил смелость девушки.
— Солнышко, я смотрю, ты хочешь вызваться? — встав из-за стола, он подошел к ней вплотную и приподнял ее лицо за подбородок.
— Я хочу узнать, на что я подпишусь, если вызовусь, сэр, — голос девушки приобрел сладковатый оттенок и мужчина сразу, скорчив слащавую гримасу одобрения, отошел от нее.
— Там что-то связанное с ящиком Пандоры. То ли его открыли, то ли только откроют, я не слушал, — он вернулся в кресло и плюхнулся в него, словно в кабинете никого не было. — Ну так что? Кто пойдет? Завтра надо быть в Спирфионе, Милотеус, этот напыщенный индюк, будет наставником команды.
— Команды? — послышался недовольный шепот. Худшее, что могло случиться с полубогами Дома Эриды это работа в команде.
— Ой, я что, проговорился? — ректор сделал испуганное лицо, прикрыв рот ладонью, но тут же бросил кривляться и бесцветным голосом произнес. — Пять минут на раздумья, потом выберу сам!
Юноши и девушки оживленно зашептались. Они начали оценивать риски и просчитывать вероятности исхода миссии, связанной с таким опасным артефактом. Тарани делала вид, что слушала, но на самом деле она думала, что это дело могло бы стать хорошим прикрытием для экспериментов над новым использованием сил богини хаоса. Ведь никто не будет следить как здесь, какие энергии ты меняешь местами.
— Что думаешь? — Люк подошел к девушке вплотную и заглянул в задумчивые голубые глаза.
— Я думаю, — Тарани начала говорить громко, чтобы услышали все, включая ректора. — Что я готова отправиться в Спирфион.
— О, вот и умничка. Все свободны, вопрос закрыт. Давайте, кыш отсюда, — он помахал всем рукой, заставив выйти даже Люка. — А ты, солнышко, завтра с утра будь у меня, отправлю тебя, так уж и быть, через свой личный портал, — ректор очень наигранно подмигнул и улыбнулся, но Тарани лишь кивнула и поспешила уйти, сохраняя привычную невозмутимость.
Она вышла в пустой коридор, надеясь никого не встретить по пути. Девушка на ходу придумывала план, как она будет работать в команде. Она не знала, как себя вести, что говорить, как работать. Но она отвлеклась от этих мыслей, вспомнив об истинной цели, ради которой она согласилась. Надо продумать, с чего начать обучение самой себя новому навыку: созиданию, а не разрушению. Неожиданно она услышала довольно громкие шаги сзади.
— Тарани! Ты сдурела? Ты зачем это сделала? — Люк, как оказалось, ждал ее у выхода из кабинета, но она каким-то образом смогла проскользнуть мимо, не заметив его. — Я, конечно, знал, что ты у нас отчаянная, но не настолько же! — он сокрушался все громче и громче, только девушка не особо и слушала, она все думала над своей затеей. — Ты вообще понимаешь, о чем я?
— Люк, пожалуйста, давай не сейчас, — Тарани устало посмотрела на него.
— Нет, не начинай меня игнорировать! Если со всеми это работает, то со мной нет. Я прекрасно знаю все твои эмоции и повадки, поэтому даже не смей… — Тарани прервала его крик резким поцелуем, от чего парень опешил. Когда девушка отстранилась, он молча в недоумении посмотрел на нее.
— Нет, это был не прощальный поцелуй. И да, я вернусь к тебе, хорошо? А сейчас мне надо собрать вещи, — в ее взгляде скользила тоска, Тар провела ладонью по щеке парня и достала ключ от портала.
Через секунду Тарани исчезла, а Люк лишь провел пальцами по губам, запоминая запретный поцелуй.
