Капкан для охотника

Собственно, это Крису и снилось в последующие часы кошмарных снов. Вот Том склоняется над ним, пытается помочь, а вот уже его, потерявшего бдительность, расстреливают в упор. Кошмар повторялся из раза в раз, из раза в раз, не позволяя Крису вырваться из своих цепких лап, пока он, наконец, не разлепил глаза с полной уверенностью, что находится в реальности. Потолок оказался угнетающе знакомым — в точно такой же он пялился почти две недели, ожидая трибунала, и осточертевший сквозняк, заставляющий зябко передергивать плечами, был на месте, вот только одна деталь изменилась. Напротив одной единственной койки со свалявшимся тощим матрасом и колючим одеялом, на которой и лежал сейчас Крис, сидел подполковник Хиддлстон, прислонившись к стене и поглядывая на него из-под полуопущенных ресниц. — Я рад, что вы очнулись, Хемсворт. — Ну точно, я сдох, — прошептал непослушными губами Крис и закрыл глаза. Такого просто не могло быть в реальности — чтобы вреднючая карамелька радовалась его пробуждению. — Это было бы слишком просто, капитан, — промурлыкал Хиддлстон. — Вы еще отведаете все прелести жизни в плену, прежде чем вас расстреляют солдаты Сопротивления. — Тогда у нас есть время, да, Томми? — не открывая глаз, произнес Хемсворт. — Даже тот факт, что нас с тобой бросили в мою же камеру — я считаю, это судьба, подполковник. Капитан мог бы поклясться, что змееныш в ответ на его слова только выразительно закатил глаза. — Хватит острить, Охотник! Вам не идет. — Что с Лиамом? — с беспокойством спросил Крис. — Живой, — безразлично бросил в ответ Хиддлстон, — я видел, как их посадили в одну камеру вместе с Реннером. Интересно, кто из них кому первым съест мозг? — У самого шуточки не лучше! — довольно пробурчал Крис. Известие о том, что младший в порядке, слегка приободрило контуженного капитана. — Попробуйте сесть, — предложил ставший вдруг непонятно с чего заботливым подполковник. Крис, кряхтя, попытался приподняться на локтях. Получалось не очень. — А ты подойди, помоги чудом выжившему, — попросил Крис. — Что-то мне правда хреново. Сотрясение мозга, не иначе. — А есть, чему сотрясаться? — спросила тощая язва, однако же оторвала свой очаровательный задик от пола и приблизилась к узкой тюремной койке. — Сколько пальцев? — с этими словами Хиддлстон сунул под нос Крису сложенные буквой V пальцы. — Считать-то умеете? — Засунь свои два пальца себе между булками и…. Ауч! Разве можно бить больного?! — взревел Хемсворт, получив болезненный тычок острым кулаком под ребра. А предмет мечтаний Криса опять вернулся к дальней стене. Ну и черт с ним! Крис решил не пялиться лишний раз на Хиддлстона, хотя пялиться хотелось, несмотря на паршивое состояние. Вместо этого Охотник уставился на свои ботинки — надо же было смотреть хоть на что-то. — Ебланы, даже шнурки не удосужились снять. Как они вообще с таким тупизмом умудрились размазать нас?! — удивился Хемсворт. — Это я их попросил. — Чч...что? — спокойная фраза сокамерника заставила Криса поперхнуться воздухом. Вдоволь насладившись недоуменным лицом капитана, Том только тихо рассмеялся: — Я побоялся, что не вынесу вашего общества, и попросил оставить хоть что-нибудь, чем можно вас придушить. — Весело тебе, да? — пробурчал Крис, сам не зная, обижаться на издевающегося над ним гада, или нет. Улыбку у своей карамельки он толком никогда и не видел, тот вечно ходил с надменным лицом, хмурил свои рыжие брови и, когда особенно злился, поджимал губы. А сейчас мягкий тягучий смех заполнил камеру и даже как-то подуспокоил разрывающуюся после контузии голову. Сущий мёд для ушей. Крис подумал, чтобы еще такое сказануть, чтобы вызвать у Тома этот сладкий теплый смех, но из раздумий его вывел лязгающий звук открываемого замка. В камеру вошли двое. — Ты! — и один из повстанцев направил автомат на Хиддлстона. — На выход! Тот скривился, как от кислого, и показал захватчикам средний палец. Один из солдат в ответ на такое непочтение только криво усмехнулся, а другой сплюнул себе под ноги. И оба, подойдя к так и сидящему на полу Тому, вздернули его под локти и, отвесив для большей покладистости пару зуботычин, потащили к двери. — Эй! — заорал со своего места Крис. — Вы куда его?! Разумеется, никто ему отвечать не собирался. — А ну убрали от него свои грязные лапы, сукины дети! — с этими словами Крис рывком поднял себя с койки и даже сделал один шаг в бесплотной надежде вырвать свое вредное счастье из рук конвоиров, но от резкого движения вновь накатила липкая дурнота, голова закружилась, ноги сделались ватными, и Крис рухнул на грязный пол тесной камеры прежде, чем за Томом и тюремщиками закрылась дверь. И опять несуразные кошмары и видения, правда запомнить их на этот раз Крис не сумел. Лишь смазанные образы и лица. Когда он первый раз открыл глаза, в камере было тихо. Лишь издали доносились невнятные разговоры размазавших их ублюдков и редкий смех. Скрипнув зубами, он еле отодрал себя от бетонного пола и, сделав небольшое усилие, дополз до уже родного тощего матраса. Тома рядом не было, это заставляло леденеть кровь в жилах и подбивало на активные действия. Увы, организм с ним не был согласен, и при очередной попытке подняться отзывался головокружением и дурнотой. Бросив мимолетный взгляд на окно за мелкой решеткой, он только тяжело вздохнул. Уже была глубокая ночь, и мысли о том, где сейчас находится Том, и что эти твари могли сделать с ним, становились все более паническими. Не так он мечтал поставить на место зазнавшегося подполковника, совсем не так. И будь сейчас его воля, он с радостью поменялся бы с ним местами и сам испытал на себе все прелести вражеского допроса. Вмазав от злости кулаком по стене, он только откинулся назад, приготовившись к своему самому нелюбимому занятию — ожиданию. И сам не заметил, как опять провалился в беспамятство, только на этот раз вместо кошмаров была благословенная пустота. А потом неизвестно откуда взялся дождь, причём такой реальный, что Крис передернул плечами от холода и попытался прикрыться. Набрав в рот ещё холодной воды, Том в очередной раз прыснул ею на лицо дрыхнущего капитана. Наконец, тот зашевелился, попытался прикрыться и резко открыл глаза. Взгляд с затуманенного в считанные секунды обрёл ясность, а его обладатель попытался привстать с кровати. — Не так резко! — длинные пальцы надавили на плечи и не позволили рвануть вверх. — А то опять уйдете в режим спящей красавицы, капитан. Кажется, Вселенная сжалилась над ним, и это действительно был Том, живой и, если не забывал острить, то точно не раненый. Вот только в тусклом свете лампочки отчётливо виднелся синяк на острой скуле. Всё-таки приподнявшись с постели, Крис задал мучающий его вопрос: — Что… что они хотели от тебя? — Планы, схемы, данные о центральном подразделении, — криво усмехнулся Том, — и так, по мелочи. — Ублюдки! — сплюнул Крис и протянул было руку к налившейся синим скуле, но, заметив такой знакомый змеиный прищур, осекся. — Они говорили, что собираются делать дальше? — едва слышным шепотом. Том приподнялся и отрицательно покачал головой. — Почему «Гюрза»? — внезапный вопрос догнал уже в спину. Хиддлстон прислонился к стене и только бровку выгнул в излюбленном жесте. — Неужели никаких предположений? Усмехнувшись и кивнув головой, что предположений тьма, Крис наконец поднялся с постели и, не почувствовав уже привычной тошноты, вытер рукавом лицо и вспомнил, что было бы неплохо возмутиться совсем не сладкому пробуждению и главное не показать тощему выпендрежнику, что он чуть с ума не сошёл от волнения. Как во сне, так и наяву. — Что за водные процедуры ты мне тут устроил? — Холодная вода — первая помощь при контузии, — и очередная наглая усмешка. — То-то я смотрю, мне полегчало, — больше для вида проворчал Крис. Почему-то было неловко и даже чуть-чуть стыдно, что он, Крис, валялся тут почти бессознательной тушкой, пока из его командира там пытались выбить данные. А вдруг синяков больше? Эти уебки наверняка не погнушаться и самыми мерзкими методами. Но кто ж ему покажет и расскажет, что там на самом деле было? Тишину прервал Том: — Было бы неплохо поспать и набраться сил на завтрашний день. Крис согласно кивнул, а потом — чёртово сотрясение пока тормозило быстрые мыслительные процессы — пошло улыбнулся. — У нас только одна кровать, так что… я наверняка буду мягче любого одеяла и даже не позволю упасть, если ты нечаянно скатишься. — Вы и так проспали целую вечность. А дальнейший отдых будем планировать посменно. — И ты погонишь больного человека на пол? — предпринял Крис последнюю попытку. По насмешливому взгляду было видно, что погонит и глазом не моргнет. Потянувшись, Том примостил свою очаровательную задницу на тощий матрас, стянул ботинки и, повернувшись к Крису спиной, затих. — Ладно, будем использовать живописные виды, как терапию, — ухмыльнулся Крис и, кряхтя, разместился на полу, где ранее его пробуждения ждал Том. — Хемсворт! На выход! — приказала она тоном, не терпящим возражений. То, что наглая девица привыкла командовать, Лиам понял еще тогда, когда во время налета его разоружили двое дюжих парней и, предъявив ей связанного лейтенанта Хемсворта, чуть не пинками затолкали в камеру вместе с коммандером Реннером. Который сейчас, измордованный после допроса, отлеживался на единственной кушетке. Девица была что надо. Ладная, сочная. Рыжие волосы, собранные в высокий конский хвост, чистая кожа, капризно изогнутые мягкие губы, крутые бедра, длинные нервные ноги, что у твоей норовистой кобылки. В мирное время младший Хемсворт оприходовал бы ее в два счета. — Лиам, детка! — очаровательно улыбнулся лейтенант. — Меня зовут Лиам. За спиной у девицы маячили все те же амбалы, в их руках было оружие, а пальцы они держали на спусковых крючках, что ставило младшего Хемсворта в позицию однозначного выбора. А ни в какие такие позиции Ли становиться не любил. И от этого борзел еще больше. — А ты всюду их за собой таскаешь, крошка? — спросил он, кивком указывая на амбалов. — В дУше они тоже тебе помогают? Один из мужчин сделал шаг вперед, но был остановлен поднятой рукой девчонки. Она сама подошла к Лиаму вплотную, и тот моргнуть не успел, как ему в прямо под челюсть уперся длинный тонкий стилет. — Я бы отрезала тебе твой поганый язык, Хемсворт, если бы мне не нужно было, чтобы ты говорил. Лиам осклабился, а девица слегка усилила нажим, и лейтенант почувствовал, как лезвие легко вспороло кожу. — А знаешь, говорить тебе вовсе не обязательно, — бешено сверкая злющими глазами, какого-то странного, прозрачно-серого оттенка, прошипела девушка, — ты вполне можешь написать свои ответы. Для этого тебе хватит пальцев всего на одной руке. Сечешь, недоносок? Лиам терпеть не мог баб-военных. Вечно они так. Думают, раз напялили камуфло, то значит у них автоматически выросли яйца. А на деле — не было бы у нее за спиной двоих громил — кем бы она была сейчас перед Лиамом? Перепуганной девкой с невъебенным ЧСВ, да и все. Однако он сам постарался засунуть свое собственное ЧСВ куда поглубже. На время. Он еще покажет этой сучке, на кого она посмела тявкать. В допросной его, естественно, накрепко привязали к стулу. Чтобы он не начал раньше времени показывать, вероятно. — Что, сладкая, любишь пожестче, да? — спросил Лиам, когда амбалы закончили вязать его и вышли. — Раз уж мы одни, и ты хочешь поиграть в полицейскую и вора, может, назовешь свое имя? — храбрился связанный Ли. — Можешь звать меня Белкой, — сухо ответила девица, — и ты вскоре убедишься, что играть с тобой никто не намерен. — Белкой? — заржал конем Лиам. — Ты типа того…. Орешки любишь? И он, насколько позволяли веревки, похабно вильнул бедрами. Но девица на подначку не повелась. — Пока же, — продолжила она, глядя на Хемсворта, как на грязь, — мне нужен от тебя ответ на один единственный вопрос — с какой целью в вашу часть прибыл подполковник разведки Томас Хиддлстон? «Вот значит как, — подумал Лиам, — вот, что тебе интересно. Шпионские делишки Империи…» Младший Хемсворт шпионов не любил. Они были какими-то скользкими, верткими. Одно слово — змееныши. Он же сам был парень простой: вот свои, вот враги, вот свои мочат врагов. Ура! А эти шпионские игрища — для таких, как подполковник, дери его через забор, Хиддлстон, гнусных типчиков. И на что только у братишки встал? Только поэтому, что у братца, похоже, крепко стояло на чертового сноба из разведки, Лиам и собирался молчать. Да еще потому, что вроде как присягал Империи на верность. Хоть бы даже эта самая Империя, похоже, с прибором положила на целую воинскую часть таких же, как и Ли, ей присягавших. Сколько времени прошло с момента налета Сопротивления? Двое суток? Их даже не попытались отбить. — Мне повторить вопрос? — раздраженно спросила Белка. — Нет, я понял, детка. И мой ответ — отсоси. Серые глаза напротив зажглись бешенством. — Роджерс! — рявкнула сучка. Один из амбалов тут же возник в допросной. — Тащи сюда его братца! — велела девица и, когда тот помчался исполнять приказание, встала со стула и подошла к Лиаму вплотную, наклонилась над ним, уперев руки ему в бедра. Между их лицами было расстояние в какие-то пару сантиметров. — Отсосать, говоришь? — улыбнулась рыжая. — Три года назад я попала в плен к вашим. Один такой же вот самодовольный ублюдок, как ты, предложил мне отсосать. Знаешь, что я сделала? Я открыла рот. Чтобы прокусить его вонючий пенис. Лиам мотнул головой, пытаясь отстраниться от бешеной бабы. Будь его воля, он баб в армию не брал бы. Ведьмы чертовы. Крисовой заднице на полу было жестко и холодно. Но несмотря на это, а также на гудящую колоколом голову, Хемсворт не унывал. Отвернувшийся к стенке и мирно сопящий на кушетке подполковник уже целых полчаса демонстрировал Крису свой шикарный филей. Не то чтобы капитану не хотелось подойти и попробовать это чудо природы на ощупь, но что-то ему подсказывало, что хозяин этого чуда тут же переломает ему за такое дело пальцы. Поэтому Крис просто смотрел, пока вредный змееныш не решил даже во сне, что может лишить Хемсворта такого приятного зрелища, и не повернулся на другой бок — к стене задом, к Крису передом. Устроив ладони под щекой, Том сладко засопел, забавно шмыгнул носом и потер одной голой ступней о другую. Крис моментально завис на узких стопах своего личного проклятия, представляя, как, будь его, Криса, воля, он бы всласть зацеловал бы каждый карамельный пальчик, как плавно обводил бы большими пальцами розовые пятки, как нежно гладил бы высокий подъем, прежде чем раздвинуть широко эти ноги, да и…. «Обязательно так греметь замком?» — раздраженно подумал капитан, которого в его фантазиях прервали на самом интересном месте. — Хемсворт! На выход! — проревел громадный детина. — Обязательно так орать? — сморщился Крис, обеспокоенно глядя на зашевелившегося Тома. — Не видите, спит человек? Но его вопросы ожидаемо проигнорировали и вытолкали Криса взашей, поэтому он не видел тревожный взгляд, которым проснувшийся Том долго буравил закрывшуюся за ним дверь камеры. — Лиам! Братишка! — Крис рванулся из захвата, увидев младшенького в комнате для допросов. Живой, мелкий! Пусть связанный, но живой, слава всем богам! — Крис! — дернулся в путах Лиам, но хлесткий, как удар плеткой, женский голос осадил его: — Сидеть! Ли перестал трепыхаться. — Этого на колени! — приказала заправлявшая допросом женщина и кивнула в сторону старшего Хемсворта. Капитана ударили по голени и для верности уперли дуло автомата в спину. Крис тяжело опустился на колени. — Итак, я повторю свой вопрос, — деланно-безразличным голосом произнесла дознавательница, — какая миссия была у подполковника Хиддлстона? Лиам уперто молчал. — Роджерс! — махнула рукой Белка, и тут же вороненое дуло оказалось у виска Криса. — Считаю до трех, — раздраженно сказала девица, — на счет три, если я не услышу внятного ответа, твоему братцу вышибут мозги. Это был первый раз. — Да пошла ты! — выплюнул Лиам. — Ли, не ведись, слышишь?! — закричал Крис. — Два! — и рыжая сучка тряхнула хвостом. — Ли, молчи, она не посмеет! — Три! — Белка вопросительно посмотрела на Лиама и, не услышав ответа, скомандовала: — Роджерс! Щелкнул предохранитель. — Нет!!! — заорал Лиам, срывая голос. — Не смей, блядь! Не смей его трогать! Хер с тобой, подавись ты, сука бешеная! Хочешь знать, нахуя здесь Хиддлс? Чтобы взять вашего Нормана. Джеймса, мать его, Нормана, Командующего Северо-Западной территорией Сопротивления. Поняла, ты, тварь?! Злые слезы катились по щекам лейтенанта. Крис подумал, что Лиам никогда не простит ему, что он видел эти слезы. Брата увели, а Крис все еще стоял на коленях, потрясенный. Мысли, как бешеные хомяки в колесе, крутились в его голове, сталкиваясь, натыкаясь одна на другую. Его брат только что выдал Тома. Ради того, чтобы Крис жил. Просто обменял одну жизнь на другую. Отдал такой козырь в руки сволочей из Сопротивления. Глупый, перепуганный, родной мальчишка. Такой желанный, какой-то даже болезненно желанный Том. А если бы на месте брата оказался он, Крис? Как бы он поступил? Смог бы позволить девчонке пристрелить Ли? Отдал бы ей Тома? И Крис до кровавых полукружий на ладонях стиснул кулаки, понимая, что да, отдал бы. Сам вывел бы на расстрел, только бы мелкий жил. Сара Норман вышла из допросной и тяжело прислонилась к стене. От ненависти к двум братьям и от отвращения к самой себе ее потряхивало. Она сделала несколько глубоких вдохов, пытаясь унять сорвавшийся в галоп пульс. — Этого не надо было делать! — Черт! — выдохнула она сквозь стиснутые зубы. — Обязательно так подкрадываться? — Обязательно устраивать представления? — он помахал перед самым носом Сары тонким планшетом, на который транслировалась запись допроса. — Как еще мне нужно было выбить из Хемсворта ответ? Думаешь, они бы стали с нами церемониться? Ты забыл, что они сделали со мной? Мужчина напротив болезненно поморщился. — Я помню, Сара. Но мы не станем уподобляться им. — Черт бы тебя драл с твоим чистоплюйством, брат! — Как твой брат, я согласен выслушать твои претензии. Но как твой командир, я запрещаю тебе впредь устраивать нечто подобное. Ты поняла? — Но Джеймс! — Ты. Меня. Поняла? Девушка, не отпуская взгляд таких же, как у нее, светло-серых глаз, поднесла к губам руку брата и коротко поцеловала. — Я поняла Вас, экселенц. Тот порывисто обнял сестру, прижал к себе, крепко, не оторвешь. — Готовь эвакуацию, — мягко шепнул Норман, поглаживая девушку по спине, — завтра мы возвращаемся домой. — Что с пленными? — обняла в ответ Сара. — Возьмем с собой. — А Хиддлстон? Уберем его? Мужчина задумался: — Посмотрим. Я еще не решил. Том лежал в той же позе, в которой Хемсворт его оставил, только ноги подогнул, словно мерз. Но стоило металлическому замку щелкнуть с обратной стороны, как он приподнялся, сел на жесткой кровати и немигающим взглядом уставился на Криса. — Что они хотели от тебя? Во рту загорчило так, что Крис не удержался и поморщился, и, не выдержав взгляда, отвернулся. Как рассказать Тому подробности допроса, он не знал, а как признаться, что самого подполковника они выдали с потрохами за три чертовы секунды, тем более. Казалось, Том понял его без слов, лишь криво улыбнулся. — Где же ваша хваленная бравада, Хемсворт? — ехидно улыбнулся Хиддлстон. — Самого-то чем пытали, не поделишься? Эти уебки дохуя изобретательны, — только бы не молчать, только бы не смотреть в глаза человеку, которому из-за него светит плаха. — Это вас не касается, — сказал Том, как отрезал. — Они знают о тебе, — наконец собрался с силами Крис, — о твоем задании. Сыграли, сволочи, на моём брате. Том только кивнул, принимая ответ. — Вот поэтому я всегда считал, что близкие люди на одном поле — это находка для любого противника. Эмоциональная привязка всегда делает тебя слабее, — он словно задумался о чем-то, взгляд уже не буравил Криса, а скользил мимо. — Мы с братом облажались! Я признаю это, тебе есть что нам предъявить, — а простое слово «прости», кажется, не выговорить ни за какие сокровища в мире. — Я не собираюсь никому ничего предъявлять, Хемсворт, — устало вздохнул Том и поднявшись с кровати, как был босиком, принялся мерить шагами маленькую камеру, — мы все в одной лодке. И нужно думать о том, что делать дальше. То, что Империя кинула нас Сопротивлению, как кость голодным собакам, не значит, что нужно сидеть сложа руки и ждать чьей-то милости. — А что ты сейчас сделаешь, если нас дружно поведут на расстрел? — привалился плечом к двери Крис. Головокружение вновь давало о себе знать. — Как вас проняло, капитан, даже после вынесения приговора такого уныния не было. Опять издевается, гадина. — Ты вообще в курсе, что произошло? — разозлился Крис. — Зачистили всю нашу часть, хрен знает сколько убитых, выживших ебут во все щели на допросах, а Империи похрен! — Веский повод поплакаться на злодейку судьбу, — усмехнулся Том. — С какой вам стороны врезать, чтобы привести в чувство? Крис только подивился способности подполковника за долю секунды вызывать абсолютно противоположные эмоции. Пять минут назад он готов был отдать ему свою голову на блюдечке, а сейчас хотел сам придушить бессердечную тварь. — И что-то быстро ваш допрос прошёл, я даже выспаться не успел, — зевнул он во весь рот и снова примостился задницей на кровать. Ну точно змея! Мысли, как ещё можно использовать этот ротик, Крис попытался мигом отогнать от себя. И, надавав себе мысленных тумаков, все же присел рядом. Покосившись на него, Том только свернул ноги под невообразимым углом и затих. Глаза сами собой слипались от дикой усталости, слишком длинный день, слишком много всего произошло, слишком многое нужно обдумать и не допустить ошибок. В его ситуации любая ошибка может стать роковой. Утро наступило как-то внезапно — вот он, Том, рассуждает, как легко сопротивленцы вывели на чистосердечное признание первых героев войны, а вот он всем отдавленным плечом чувствует, как один из этих героев пускает ему слюну на форму. Но не успел он даже решить, какая идея выглядит более соблазнительной — отдернуть плечо и позволить обнаглевшему капитану встретиться многострадальной головой с жесткой кроватью, или вылить на эту же голову остаток холодной воды из кружки, как с обратной стороны камеры вновь загремели замком. Выбор был сделан мгновенно. Резко вскочив с кровати, он уставился на вошедших, а Крис, оставшийся без опоры, встретился носом с так называемой кроватью. — Подъём, мальчики! Одеваемся, обуваемся, и на выход! — жизнерадостно сообщил один из вчерашних амбалов, утащивших Тома на допрос. Бросив мимолётный взгляд на подполковника, и поймав кивок головы, Крис без пререканий встал и даже великодушно позволил заковать себя в наручники. Следя, как с его вынужденным сокамерником проделывают то же самое. Возмущение последовало, только когда на голову надели чёрный мешок, да и то, ровно до первого тычка ружьём. — Один звук, и прострелю колено. Двигаемся спокойно, куда укажут, не отстаем, и главное, молчим. Сцепив наручники общей связкой, их повели по узкому коридору, и, судя по звукам, не только их двоих. А услышав издали шум лопастей вертолётов, военнопленным стало ясно, что судьба их решена. Полёт был не долгим, но скорее утомительным. Когда понятия не имеешь, кто сидит рядом с тобой, куда ты летишь, и что будет дальше. Чёрный мешок с головы сняли только, когда они приземлились и оказались вновь распределены по камерам. Вот только Тома на этот раз рядом не было, как и брата, и кого бы то ни было из их части. Сердце отчаянно забилось в тревоге. Сухое «Карантин на трое суток» только прошлось ржавым гвоздём по нервам. Все, что мог делать Крис в последующие сутки, так это только тихо материться про себя и пытаться разговорить заходивших конвоиров и военного врача Сопротивления. Последний даже какие-то таблетки ему прописал, и их приносили ежедневно, вместе с едой. Прикасаться и к тому, и к другому Крис не рисковал, хер их знает, что на уме у этих гениальных химиков. На четвертые сутки ему принесли одежду, заставив распрощаться с военной формой, отправили, под тяжелым взглядом конвоиров, в душ и повели на плац, где уже выстроились до боли знакомые рожи. Крис никогда в жизни не думал, что будет так рад пройдохе Атланте, чьё имя он так и не узнал, или недавно прибывшему салаге Питеру. В конце строя, рядом с позеленевшим после побоев Реннером, мелькала небритая мрачная рожа младшенького. И где-то в середине строя Хиддлстон, живой, с почти сошедшим синяком на скуле, и ничуть не изменившимся самодовольным личиком. Стояло по меньшей мере больше двух десятков парней из его части. Это было гораздо больше, чем Крис представлял себе за бесконечные сутки изоляции. — Капитан, ммм… Хэмсворт, не соизволите ли оказать честь и присоединится к собравшейся компании? Высокий лысый тип, судя по погонам — майор, смотрел на него с насмешкой в глазах. Встав в строй военнопленных и с удовольствием заметив, что он сам явно выше надзирателя и намного шире в плечах, Крис нашёл глазами Хиддлстона и окончательно успокоился. Спокойствие, пусть даже и видимое, исходившее от подполковника, подпитывало и его самого. — Что ж, раз уж мы все с вами, наконец, собрались, то для начала я представлюсь — майор Спеллман к вашим услугам. И, пожалуй, посвящу вас в секреты нашего лагеря. Вопреки байкам, которыми любит кормить всех ваша обожаемая Империя, пленных мы здесь не расчленяем, на опыты не пускаем, и в качестве доноров органов не используем. Сами подумайте, зачем нам ваши дряхлые тушки? Пленным, готовым на задушевные беседы, всегда рады. Мы вообще любим, когда с нами делятся информацией, примите к сведению, а если это на добровольных основах, то ещё и поощряем. Далее, заскучать мы вам также не дадим. В качестве увеселительных мероприятий представляем перечень следующих развлечений: швейное производство, каменоломня, которую мы планируем запустить в ближайшее время, добыча руды, производство стройматериалов. Как видите, каждый может выбрать работу по душе. За сомневающихся и несогласных выбор сделаю я. — Да пошел ты на хрен! — не смог сдержать возмущения Крис, — Только на вас, долбоебов, я ещё не работал. Спеллман только вздохнул удрученно и, зачем-то весело подмигнув совсем сжавшемуся Люку Виндзору, продолжил: — Штрафные санкции у нас тоже в почёте, капитан Хемсворт, и если вы не сможете определится с выбором, то я, как говорил ранее, сделаю его за вас. Получив в ответ межнациональный нецензурный жест, Спеллман лишь покачал головой и бросил стоящему рядом, с планшетом в руках, помощнику: — В швейный цех его. А вот подлых смешков от своей карамельки Крис никак не ожидал.