Капкан для охотника

Слепящее солнце. Высоких небес бирюза Легко проявилась в восторженных глаз синеве. Недавно опасная, смирная нынче, гюрза Вертлявою ящеркой юрко мелькает в траве. Змеиная сущность, а к ней – умилительный вид. Пустые иллюзии без сожаленья развей: Догонишь, дотронешься – сдастся без слов, без обид. Да как тут управишься, если он явно резвей? Насмешливый взгляд маскирует душевный огонь, И ты не грози заграбастать его в кабалу, А лучше замри, открывая спокойно ладонь, И он добровольно приникнет к живому теплу. Автор: Два кофе с корицей

- По-здра-вля-ем!!!!! И на вошедших Криса и Тома посыпалось конфетти. Раздался хлопок — это кто-то выбил пробку из бутылки шампанского. От неожиданности Крис, немного перепуганный этим похожим на выстрел хлопком, рванул Тома себе за спину. - Долгих лет новобрачным! Счастливого союза! И еще одна порция разноцветных бумажек посыпалась им на головы. - Офигееееееть! - не ожидавший такого приема, но ужасно довольный, Том вышел из-за спины Криса, вытряхивая конфетти из кудряшек. - Вы как здесь? - удивленно спросил Хемсворт. - Какая зараза нас сдала? Молчание было ему ответом. - Я спрашиваю — кто сдал? - Крис старался быть серьезным, но лица у нежданных гостей, которые, очевидно, решили без их с Томом согласия устроить им праздник, были такими счастливыми, а несколько пар уставившихся на него глаз такими честными, что Крис решил повременить с разбором полетов. - Ну вы даете! - Том подхватил бокал шампанского. - И как вы все провернули? - Долго ли умеючи, - ответил за всех Валландер. Они действительно не хотели никаких торжеств по случаю заключения союза. И хотя Крис пытался настаивать, Том не сдавал позиций: пусть их союз заверит генерал Джексон. Как командир Тома он имел на это право по законам послевоенного миропорядка. До тех пор, пока обезглавленная Империя не была демилитаризирована, вся власть сосредоточилась в руках временного оккупационного Совета, который возглавлял Джексон. Поэтому формально их брак имел законную силу. На церемонии — да и какая там церемония, они просто обменялись кольцами — присутствовали только лишь Лиам и миссис Хиддлстон. После чего Крис увез еще не до конца оправившегося после лечения Тома в Австралию, к Большому Барьерному рифу. «Пусть хоть загорит немного, - подумал тогда Крис, - а то бледный как поганка». Сняв небольшое бунгало на самом берегу, где не было никого вокруг, они целых две недели только и делали, что предавались удовольствиям: ели, купались в прозрачно-голубой воде, загорали и трахались. Иногда совмещали: к примеру, загорать и трахаться Крису нравилось больше всего — вокруг ни души, никто не мог бы им помешать, а разомлевший на солнце Том плавился в его руках, растекался карамельной лужицей, опалял жаром объятий, шептал нежности. И у Криса рвало крышу от того, каким мог быть Том, когда над ними не довлела ответственность, когда не дышала в спину погоня, когда не вымораживал страх потерять. Том в руках Криса — соленый от морской воды — о! Как же Крис любил слизывать соль с его кожи! - с прилипшим кое-где белым песком, блестевший на солнце золотистым загаром, пламенеющий рыжими кудряшками, извивающийся в пароксизме наслаждения, которое, не скупясь, дарил ему Крис — такой Том был настоящим сокровищем. Ни на какие блага этого мира Хемсворт не променял бы свое трудное, свое невозможное счастье. И он не уставал повторять это Тому. И тот вторил ему, сам щедро одаривал Криса любовью. И Крис не уставал благодарить всех богов, что наконец-то, после потерь, после войны, страха и боли, после всего, что выпало им пережить, они все-таки смогли быть вместе. Во дворце бывшего Императора, куда Крис и Том вернулись сразу же после того, как Нэйтан Грин не позволил Столице взлететь на воздух, царил полный хаос. Представители прессы и члены императорской семьи, взятые в заложники по приказу Миллера, были отпущены. Но журналисты не спешили расходиться — еще бы, раз в жизни выпадает такой шанс: сделать репортаж о падении Империи. Но Роджерс быстро разогнал журналюг — чтобы не путались под ногами. И уже после этого Хиддлстон, на правах командующего победителями, вместе с Дауни вышел из здания дворца, где адмирал объявил караулившей внешний периметр группе солдат о положении вещей — Империя сдавалась на милость победителя. Комендант Реннер вынужден был отдать приказ городскому гарнизону — обеспечить беспрепятственный въезд генерала Джексона и группировки вооруженных сил Сопротивления в Столицу. Отдал такой приказ Декан даже не под давлением, а трезво оценивая бесплотность усилий противостоять Джексону в дальнейшем. - Вы сделали все, что могли, коммандер, - застыл навытяжку перед Реннером Томас, - и я благодарю вас за то, что помогли с обнаружением взрывчатки в Столице. - Мне жаль, что мы все это время были по разные стороны баррикад, Хиддлстон, - козырнул Командующему Декан. - Разве? - улыбнулся Томас. - Ведь в конечном итоге у нас оказалась одна Цель - уничтожить безумца и спасти людей. Так давайте сотрудничать и дальше. Реннер вопросительно поднял бровь. Я предлагаю вам и в дальнейшем исполнять роль коменданта Столицы. До тех пор, пока не будет наведен окончательный порядок. Как только племянник Джеффри, Гарольд Голдблюм как его прямой потомок подпишет с нами мирный договор, территории, до сего момента удерживаемые Империей, перейдут под наше управление. На этих территориях будет проведена полнейшая демилитаризация. Но вам, коммандер, я бы без всяких сомнений оставил оружие — вы не из тех, кто будет стрелять в спину. И мужчины пожали друг другу руки. И сразу же после этого рукопожатия Том почувствовал, как силы, до сих пор поддерживаемые только благодаря стимуляторам, начинают покидать его. Он рухнул бы на пол прямо перед коммандером, если бы Крис, вовремя заметивший, как смертельно побледнел Том, не поддержал бы его, заставив опереться о свое плечо. И так, плечом к плечу, они покинули дворец, и Крис позволил одной из машин парамедиков, которых вызвали ко дворцу сразу же после освобождения заложников, увезти Хиддлстона в больницу. И поехал с ним вместе. Теперь-то уж он ни на шаг не намеревался отходить от своего строптивого… подполковника ли? Крис пообещал себе первым же делом выяснить звание Томаса в Сопротивлении после того, как ему окажут помощь. В больнице Хиддлстон пробыл несколько дней: разрушительное действие стимуляторов и неделя пыток сказались на организме не лучшим образом. Он двое суток пролежал под капельницами, которые очищали кровь от вредных веществ. И после еще сутки отсыпался. А Крис все это время был рядом, молясь о том, чтобы все мучения Тома как можно быстрее закончились. А когда Хиддлстон, наконец, пришел в себя, то почему-то попросил шоколад. - Много, Крис! Я готов тонну съесть! - слабо улыбался Томас, когда обрадованный Хемсворт кинулся обнимать идущего на поправку Хиддлстона. - Будет тебе шоколад, карамелька! - смахивая непрошеную слезу, пообещал Охотник. - Сколько захочешь! Все, что захочешь! - Хочу шоколад. И тебя, Крис, - серьезно ответил Том, - если после всего ты сможешь простить мне то, что скрывал правду, если тебе это все еще нужно. Мне же нужен только ты. И Крис, не веря своим ушам — надо же — вредная змеюка сама ластится к рукам, сама сдается и обещает счастье — просто сказал: - Я и так твой. Всегда же был. И хотя я голову тебе оторвать готов за те шесть месяцев, в течение которых я считал тебя мертвым, но я скорее всего сам суну голову в петлю, чем дам тебе пропасть еще раз. И только после того, как выслушал признание Хемсворта, Том оглядел палату, в которой находился. - Боже, нет! - нахмурился Хиддлстон. - Только не говори мне, что мы в госпитале Святой Анны, Хемсворт! - Не сердись, карамелька, - попросил Охотник, - ты был совсем плох, времени не было везти тебя на территорию Сопротивления. Но ты не беспокойся, я не собираюсь кадрить медсестричек. - Очень на это надеюсь, - и Томас по-хозяйски схватил Криса за грудки и, заставив наклониться над кроватью, нежно поцеловал. После Крис, наплевав на медперсонал, который в любую минуту мог войти в палату, залез к Тому под одеяло — пусть смотрят, чего они не видели-то? - и, обняв все еще слабого после капельниц Тома, рассказал ему последние новости. Генерал Джексон занял столицу. Императора Джеффри похоронили, а его племянник отказался от любых притязаний на власть. Советник Миллер, как только пришел в себя после допроса, который учинил ему Хиддлстон, был сразу же направлен в лагерь для военнопленных, под бдительный надзор майора Спеллмана. Коммандер Реннер согласился исполнять функции коменданта Столицы. Адмирал Дауни сложил с себя полномочия, мотивируя это тем, что давно хотел заняться инженерной техникой, и вообще он всю жизнь воды боялся. Старый пьянчуга Валландер также покинул службу. «Я тридцать лет служил Императору, и пусть он оказался мудаком, я не собираюсь поступать на службу другому хозяину. Хуй вам моржовый, а не Курт Валландер!» И бывший боцман вернулся в родную Швецию, где устроился старпомом на рыболовецкое судно. Лиам тоже ушел из армии и нашел себе работенку — его с удовольствием приняли в полицейский спецназ. Он не желал возвращаться в Австралию, тем более что Люк Виндзор также работал в Столице — Реннер взял его себе в секретари. Жизнь постепенно налаживалась. Начались поставки новой вакцины в больницы Столицы и другие имперские города. - У тебя получилось, карамелька! - нежно прикусил мочку уха Крис. - Твоя Цель достигнута. Пусть и не сразу. - И не просто, - отозвался Томас. - Никогда не бывает просто, хороший мой. И Крис, убаюканный теплом любимого тела, уснул, уткнувшись Тому в шею. И сейчас, крепко прижимая к себе новоиспеченного супруга, глядя на радостные лица устроивших им праздник друзей, Крис не мог поверить, что это все происходит с ними. Что громкий хлопок, который он принял поначалу за выстрел — это всего лишь выпущенная из бутылки шампанского пробка, что на голову им сыпется конфетти, а не град пуль, что никто не отберет у него его Тома и не потащит в допросную, что его самого не закроют в каком-нибудь карцере, лишив возможности быть рядом с Томом, дышать им, только им одним. Хемсворт, хоть и стеснялся этой своей новой привычки, любил то и дело хватать Хиддлстона за руку, переплетать пальцы и смотреть на то, как два кольца — его и Тома — смотрятся рядом. И эта привычка была из новой, спокойной жизни. Охотник ценил такие моменты. - Так мы выпьем, или будем сопли жевать? - спросил Атланта. Пройдоху разведчика выпустили из тюрьмы вскоре после победы Сопротивления. Ему был засчитан тот факт, что он уведомил командование о минировании Столицы Империи. Оказавшись на свободе, Атланта не растерялся, шустро организовал детективное агентство и теперь трудился, не покладая фотокамеры — шпионил за неверными мужьями и женами. Прямо сейчас бывший разведчик, немного смущаясь, демонстрировал результат этой работы — подбитый чьим-то ревнивым мужем глаз. - Я, кажется, начинаю догадываться, откуда они узнали, что мы прилетим на ранчо, - хитро прищурился Томас. - Думаешь, он? - кивнул Крис в сторону Атланты. - Разведчик я или нет? - осклабился Атланта. - Да вы и не особо скрывались. Билеты на самолет под своими именами покупали. Вас отследить, как два пальца! И это тоже было из новой жизни — в которой Том мог не скрываться, жить под своим именем. - Выпьем! - подняла бокал Гвендолин. - За тебя, экселенц! И за твоего супруга! Хоть он и шалопай тот еще! Томас крепко обнял бывшую телохранительницу. - Как же я рад тебя видеть! - искренне произнес он. - Слышал, ты теперь начальник охраны Джексона. С повышением, Гвен! И когда Кристи поблагодарила Тома, тот продолжил: - Надеюсь, ты еще не ответила согласием этому скользкому типу? - и Хиддлстон подмигнул Атланте. Та только фыркнула в ответ, а бывший разведчик ответил: - Эта женщина неприступна, как Имперский банк, Хиддлс! Уж что я только не делал, чтобы уговорить ее хотя бы на свидание! - и мужчина досадливо махнул рукой. - Ну а вы, сладкая парочка? - обратился Хемсворт-старший к мелкому, который держал за руку Люка Виндзора. - Собираетесь догонять нас с Томом? - Такими темпами хрен вас догонишь, - отмахнулся младший Хемсворт и нахмурился: папаша Виндзор, познакомившись с Лиамом, категорически не соглашался отдавать сына за нахального австралийца. «Без роду, без племени, без мозгов, с одним только гонором — зачем он тебе нужен, сынок?» - вопрошал старший Виндзор. Но Люк неожиданно проявил твердость, ответил отцу, что его согласие он спрашивал лишь номинально, и вообще ему никто, кроме Лиама, не нужен. Однако Ли не торопился заключать Союз — он видел, как важно Люку получить согласие родителя. - Так, молодожены, не хотите ли посмотреть самый главный сюрприз? - заговорщицки подмигнул Реннер, который специально прилетел, бросив на пару дней все дела по мирному устройству Столицы, чтобы поздравить Тома и Криса. - Даже боюсь представить, что это может быть, - закатил глаза Томас. - Сюрприз! - Гвендолин распахнула дверь спальни и подтолкнула новобрачных внутрь. - Я не буду на этом спать! - возмутился Хиддлстон, убедившись, что дверь закрыта, и никто из друзей их не слышит. - Это черт знает, что такое! - Да ладно тебе, карамелька! Ребята старались, - улыбался во все тридцать два Крис. - Хемсворт! Это похоже на…. Это пошло, это из дамских романов и это… это…. «Этим» оказалась засыпанная лепестками роз огромная кровать. Не кровать — гимн сексу. - Опробуем прямо сейчас? - подмигнул супругу Охотник. - Я не буду на этом спать! Если ты вдруг не расслышал с первого раза! И Томас гордо удалился из спальни. А потом они веселились. Шампанское не заканчивалось в бокалах, а кое-кто перешел и на куда более крепкие напитки. И результатом бурного веселья стало то, что Крис проснулся утром, обнимая не своего сладко сопящего Тома, а чей-то вонючий носок. Поморщившись, Крис спихнул с дивана ноги Атланты — а именно его ступни почему-то оказались возле лица Криса. А ноги самого Хемсворта упирались в стенку в непосредственной близости от лица герра Валландера. - Мы что? Как мы тут? - пробормотал еще не до конца протрезвевший Хемсворт. И вспомнил, как вреднючая карамелька вытолкала его взашей из спальни, когда тот, пьяный в дым, попытался предъявить супружеские права. - С кем пил, с тем и спи! - и злющий Хиддлстон захлопнул дверь прямо перед носом Криса. «Ладно!» - решил расстроенный Охотник и пошел догоняться дальше. Догонялись они втроем с Куртом и Атлантой. Швед жаловался на отсутствие красивых баб в Стокгольме и выпытывал у Криса, как с этим дела обстоят в Австралии, а Атланта, утирая пьяные слезы, твердил только одно: «Не даёт! Глупая баба!» Они так и уснули в гостиной, разобрав тесный диванчик. Но сейчас Крис вознамерился получить причитающуюся ему брачную ночь. Скользнув в спальню, он увидел, как его капризное счастье, хоть и обещало, что не собирается спать на устланном лепестками роз ложе, все-таки с удобством на нем устроилось. И как обычно, Томас свил себе кокон из одеял — только пятка торчала наружу. Осторожно, чтобы не разбудить супруга, Крис присел на краешек кровати и наклонился, погладил круглую пяточку, поцеловал трогательно торчащую щиколотку. И еле отпрыгнул — реакция у Тома была мгновенная, и Крис чуть было не получил этой самой пяткой в челюсть. - Лягаться удумал! - в шутку разозлился Крис и принялся выпутывать Хиддлстона из одеял. Тот вырывался, пихался, недовольно сопел. - Оставь меня в покое, пьяное чудовище! - шипел Томас. - Иди к своим собутыльникам! - Не злись, карамелька! - и Крис, все-таки достав свое сокровище из кокона одеял, распластал того по кровати, накрыл своим телом — не вырвется. - Пусти! - сморщил носик Том. - Ты бы хоть зубы почистил, пьянчужка! - Ах так! - и Крис поцеловал трепыхающегося Томаса, будет он еще выговаривать ему за нечищеные зубы! И когда через полчаса хорошенько оттраханный Хиддлстон все-таки погнал Криса в ванную, тот вспомнил, что не показал Тому самый главный сюрприз. - Пойдем скорее, пока остальные не проснулись! - и он утащил Тома из спальни. По пути прихватив из кухни пару яблок, посетовав на то, что старший брат и хозяин ранчо не держит дома кускового сахара, Крис привел Тома на конюшню. - Познакомься! - гордо продемонстрировал Хемсворт супругу вороного жеребца. - Это Слейпнир! - Красавец! - ахнул Том и протянул Слейпниру половинку яблока. - Хороший! Крис! Какое чудо! «Что я говорил?» - читалось на лице Хемсворта. - Ты такой красавец! - повторял Том, нежно похлопывая коня по гладкой морде, - Такой хороший! И Слейпнир доверчиво склонял голову перед Томом, позволял себя гладить, слопал все яблоки и даже разрешил Тому вычесать ему гриву. - Можно? - робко попросил Том у Криса. - Можно мне прокатиться на нем? - Конечно! Сейчас, я оседлаю его. - Седло для нежных барышень! - улыбнулся Хиддлстон. - А настоящие австралийские ковбои как-то справляются без седла. Крис не был уверен, что так оно и есть, да только какая разница — хочет его карамелька ездить без седла — на здоровье. Только бы не расшибся. Но глядя на то, как уверенно Томас держится на спине Слейпнира, Крис мог быть совершенно спокоен за Тома — конь его не сбросит. - Догоняй! - крикнул Хиддлстон и легонько ударил вороные бока пятками. И Хемсворт, только и успев вскочить на стоящего в соседнем стойле рыжего конька, помчался вслед за ними. Далеко в поле они остановили коней, отпустили пастись и улеглись сами в высокой траве. Том думал о том, что, наверное, это и есть счастье — просто лежать рядом с Крисом, чувствовать его тепло, слегка касаться пальцами ладони, и знать, что никуда это не денется — их тихое счастье, которое досталось им так непросто. А еще Тому нравилось смотреть в небо — оно было таким же ярко-голубым, как глаза его мужа. Глубоким. Нежным. Самым лучшим. Он бы мог целый день так пролежать — просто глядя в это небо. И чтобы рядом лежал Крис. Тот, как будто поняв, что Том думает о нем, приподнялся на локте, посмотрел на Тома внимательно. - Что ты там делал? - спросил, чуть нахмурившись. - В кабинете Реннера. Том непонимающе уставился на мужа. А тот пояснил: - Когда тебя только перевели к нам в часть, я видел, как ты выходил из кабинета Декана. И видок у тебя был, как будто тебя пялили…. - Стоп! - поморщился Томас, ему вдруг стало неуютно. - Ты что, ревновал меня к Джереми? Крис обиженно засопел. - Глупый! - поцеловал его Том. - Я знаешь, зачем к нему в кабинет лазил? - Ну? - Я знал, что Джерри ведет что-то вроде дневника. Даже не дневник, а что-то типа досье. Неофициального. На каждого из его солдат. То, что не записывают обычно в личное дело. - Да ты что! - удивился Хемсворт. - Вот же жучара! - Ну так вот, - продолжил Томас, - у него и о тебе записи были. Я хотел их прочесть. - Зачем? - Ну так, знаешь… Я же должен был знать, с кем мне предстоит иметь дело. Да и… - Что еще? - Понравился ты мне, вот чего! - выпалил Том и покраснел — до самых кончиков чуть оттопыренных ушей покраснел. - Врешь, карамелька! - не поверил Крис. Том только рассмеялся в ответ. Но тепло рассмеялся, по-доброму. - А чего такой взъерошенный вышел? - не унимался Хемсворт. - Да понимаешь, - смутился Томас, - я как-то неуклюже повернулся, а там полка была с книгами. Довольно много книг. Вот они-то мне на голову и свалились. Я потом, когда их на место расставлял, все боялся, что Реннер увидит, что порядок книг не тот, заподозрит, что к нему в кабинет залезли... - Думаешь, он не понял? - усмехнулся Крис. - А ты пойди, спроси его! - предложил Том. - Значит, дурак я был, раз тебя подозревал? - почесал подбородок Крис. - Еще какой! - опять улыбнулся Том. - Слушай! - вдруг вспомнил Крис. - Все хотел тебя спросить. А ты кто по званию? Ну, в Сопротивлении. - Я вообще-то две недели как в отставке, - пожал плечами Хиддлстон, - и возвращаться на службу не собираюсь. - А до этого? - не унимался Крис. - Полковник, - ответил Томас. И вдруг хитро улыбнулся: - И сейчас Вы, господин майор, окажетесь под полковником! Один бросок — и Крис оказался прижат к земле. Его любимая карамелька, устроившись сверху, явно имела своей целью исполнить угрозу. - Как скажешь, Том! - замер в сладком предвкушении Крис. - Все, как ты скажешь! И когда после сокрушительного оргазма, выкрикнув его имя, Томас упал на него, тяжело дыша и роняя Крису на лицо пот с влажных кудряшек, Хемсворт подумал, что надо бы устраивать прогулки верхом каждое утро. Слейпнир, пасшийся неподалеку от сплетенных в крепких объятиях тел, кажется, был не против. Конец.