Капкан для охотника

Таймлайн: когда Том лежал в госпитале Святой Анны сразу после победы Сопротивления над Империей. А Крис находился с ним, потому что никто не смог бы без угрозы для жизни выпихнуть Охотника из палаты его Карамельки. Настойчивый стук в дверь заставил Криса оторваться от карамельных губ. - Кого там еще несет? - недовольно спросил он. - Войдите! - Том бесцеремонно отпихнул от себя Хемсворта и приподнялся на подушках. - Хиддлс! - в проеме двери показался Джон Макмиллан. - Лежишь? Изображаешь из себя тяжело здорового? - Да вот хоть поболеть, отдохнуть от вас! - улыбнулся Томас. Его пребывание в госпитале Святой Анны подходило к концу. Врачи обнадеживали, говорили, что еще день-два, и после контрольных тестов, если они не покажут наличие в крови стимуляторов, коммандер сможет покинуть больничную палату. - Я слышал, как феерично наши уделали Императора Джеффри! - восхищенно произнес Джон и протянул Хиддлстону руку. Тот протянул в ответ свою, и тут же в его ладони оказался автоматический шприц с уже готовой к употреблению ампулой. - Как заказывал, Томми! - подмигнул ему Макмиллан, после чего обратился к недовольно наблюдающему за ними Хемсворту: - Я не понял, Хемси? А чего это ты тут, а не у меня на участке? Накосячил с забором, а исправлять я за тебя должен? Бабка мне всю плешь проела… - Заебал ты со своим забором! - накинулся на него Охотник. - И вообще, ты чего приперся? Тома проведать? Проведал? Давай, до свидания! - Между прочим, - совершенно спокойно, как будто и не слышал этой отповеди, продолжил архитектор, - я здесь из-за тебя. - Что?! - не понял Хемсворт. - Том просил меня привезти для тебя вакцину, - объяснил Макмиллан. - Спасибо за заботу, конечно, да только не помню, чтобы я об этом просил, - буркнул Крис. Ему была приятна искренняя забота Тома о нем, только вот жаль, тот не знал, что колоть себе чудодейственное лекарство Хемсворт не собирался. - Я не ослышался? - Том оставил свой шутливый тон. - Нет, карамелька, - кивнул головой Крис, - я благодарен, поверь. Но я не буду колоть вакцину. - Почему? - в вопросе Хиддлстона явственно звучала обида. - Потому что… - замялся Крис, - потому что… я просто не могу, Том! - Так, ладно, ребята! - Макмиллан вовсе не хотел присутствовать при надвигающейся ссоре. - Я свое дело сделал. Дальше вы уж как-нибудь сами. Том! Выздоравливай! Я погнал. - Пока! - одновременно ответили ему Крис и Том, при этом даже не повернувшись к архитектору. Они не отрывали взгляд друг от друга: Том — укоряющего, а Крис — виноватого. - Может, все же объяснишь? - холодно спросил Том. Крис заметался по палате. Меньше всего на свете ему хотелось обижать Тома, особенно сейчас, когда он пошел на поправку. Но как побороть свой собственный страх перед вакциной? - Крис! - позвал Том. Уже ласково, как будто и не звенел голос обидой всего парой секунд назад. Хемсворт присел на кровать Тома, сжал в ладонях тонкие пальцы. - У меня аллергия! - объяснил Крис, мучительно, как будто в срамной болезни признавался. - И всего-то? - удивленно уставился на него Том. - Господи, Крис! Я-то думал!.. - Ну да, подумаешь, всего лишь яйца опухают… - совсем тихо прошептал Хемсворт. Большие глаза Тома стали совсем огромными. Смотрели на Криса с усмешкой и еще, пожалуй, с сочувствием. - Ну, что смотришь? - сердито спросил Крис. - Когда мне укололи нашу вакцину, давно еще, пацаном был, у меня эта аллергия и случилась. Я такой смотрю: яйца растут и болят, заразы! Ну а как я матери скажу про такое? Ну, я Люку, старшему то есть, показал. Он ржал дурниной… Потом, правда, прошло все, но не сразу... - Подожди-подожди! - остановил поток слов Томас. - Ты же маленький был, ну подумаешь, бывает такое. Да и наша вакцина — у нее совсем другая формула. Вовсе не обязательно, что твой организм отреагирует так же. К тому же, мы в больнице, если ты не заметил. Если что — тебе тут же уколют антигистаминные. - Укоооолют! - протянул Охотник. - Вот именно! - Крис! - с укоризной покачал головой Том. - Все, карамелька! - отрезал Хемсворт. - Все! Хватит! Отдай мою вакцину кому-нибудь другому, да и дело с концом. - Криииис! - и Том весело чмокнул небритую щеку. - Крис! Или укол — или никакого секса! - Только попробуй! - в притворной угрозе поиграл бровями Крис. - Две недели! - продолжал дразнить Том. - Поговори еще у меня! - и Хемсворт ловко подмял под себя брыкающегося и смеющегося Хиддлстона. Весь следующий день Том думал, как уговорить Криса сделать укол. Кто бы мог подумать, что детский страх настолько глубоко засел в душе у бесстрашного майора, что одно только упоминание о вакцине заставляет его в панике метаться по комнате. Понятно, что лишать любимого Охотника секса Том и не думал. Да и самому не хотелось лишаться удовольствия. Но нужно же было что-то делать. Он даже не спал всю ночь и уже под утро, когда сон Криса должен был быть особенно крепким, осторожно подкрался к спящему Хемсворту, чтобы вколоть вакцину в крепкое плечо. Но тот, как будто знал, что Гюрза применит обманный маневр, лишь только тонкая игла оцарапала кожу, вскочил и по всем правилам провел излюбленный Томом болевой прием. Правда, Крис жалел все еще не до конца оправившегося Тома, и поэтому силы приложил в два раза меньше, чем мог бы. Но зато шприц отнял. Даже выкинуть хотел, но не стал — все-таки полезная штука, может кому-то жизнь продлить. Бушевал минут десять, грозился всеми карами небесными, а потом затих, прижал к себе свою карамельку, зарылся носом в нежные кудряшки и прошептал: - Пожалуйста, Том! Пожалуйста, не надо! Я же вижу — ты хочешь, как лучше. Я все понимаю…. - Не понимаешь! - в досаде выкрикнул Том и вызмеился из объятий Криса. - Ни хрена не понимаешь, чертов ты идиот! Крис отшатнулся — он никак не ожидал, что его отказ от вакцины вызовет у Хиддлстона вспышку гнева. А тот продолжал орать: - Эгоист! Какой же ты невыносимый эгоист, Хемсворт! - Я?! - обиженно спросил Крис. Это он эгоист? Он, который готов был ради Тома жизнь положить…. - Да, ты! - и острый кулак врезался Крису в плечо. - Том! - Хемсворт увернулся от летящего в другое плечо кулака и, поймав руки Тома, опустил их вдоль туловища, крепко обнял, не давая пошевелиться. - Да что на тебя нашло? Хиддлстон как-то сразу обмяк в его объятиях, вздохнул тяжело, даже упругие кудряшки-пружинки как будто поникли. - Ты же помнишь, каково тебе было, когда ты думал, что я погиб? - почти что шепотом спросил Том. Крис кивнул. - Хочешь, чтобы я пережил то же самое? Когда ты уйдешь раньше меня — если не согласишься на укол — ты правда хочешь оставить меня одного? Без тебя? Скажи мне, Хемсворт, ты правда собираешься устроить мне этот ад? «Так вот чего ты боишься! - начало доходить до Криса. - Вот из-за чего бесишься! Глупый! Если дело в этом — как я могу тебя оставить?» И он послушно закатал рукав больничной пижамы: - Коли! - и прямо, с каким-то даже вызовом посмотрел Тому в глаза. «Невозможные глаза — подумал про себя Охотник, - жизни не хватит, чтобы насмотреться. Каким же дураком надо было быть, чтобы отказаться от лишнего десятка-другого лет, которые можно будет провести, глядя в эти глаза». - Уверен? - усмехнулся Томас. - Яйца вспухнут — самую красивую медсестричку позову, чтобы лечила! - предупредил Охотник. И Том сделал укол. - Пять минут — полет нормальный? - нервно хохотнул Хиддлстон, глядя на замершего, прислушивающегося к своим ощущениям Хемсворта. - Да вроде ничего, - облегченно выдохнул Крис. - Слава всем богам! - закатил глаза Том. - А выкрутасов сколько было! - Тоооом! - неуверенно позвал Крис. - Яйца? Что? Болят? - тревожно подскочил с кровати Хиддлстон. - Уши! - несчастная гримаса исказила лицо Охотника. И действительно. Уши Хемсворта оттопырились, немного припухли и сделались приятного свекольного цвета. Том зажал ладонью рот, изо всех сил стараясь не рассмеяться. - Что ржешь? - не оценил его усилий Крис. - Прости! - все-таки улыбнулся Томас и потянулся к любовнику, чтобы обнять. - Прости-прости-прости! Твои уши, Крис! Это же прелесть что такое! - Иди ты! - беззлобно пробормотал Хемсворт. - Чудо чудное! - веселился Том. - Дай поцелую! Крис! Дай… Ай! Шлепок по мягкому месту заставил Томаса угомониться. - Зови доктора, экзекутор! - взвыл Хемсворт: покрасневшие уши начинали болеть. Когда укол антигистаминных препаратов подействовал, и чьи-то австралийские уши сделались всего лишь ярко-розовыми, а Томас, наконец, отсмеялся — только тогда Крис позволил Тому себя обнять. - Все-таки ты редкостная язва, карамелька! - Да, мне говорили, - довольно улыбнулся Том. А Крис, обнимая свое невыносимое счастье, думал о том, что, в сущности, опухшие уши — это такая ничтожная плата за то, чтобы его самый любимый, самый нужный в мире человек не остался раньше времени один.