Когда имеешь дело с постоянно хитрящими людьми, надо всегда не упускать из виду их целей. С такими лучше говорить мало и говорить такое, чего они менее всего ожидают. Ф. Бэкон
Огни мерцающего города становятся ещё ярче, как только солнце медленно близится к горизонту, оповещая всех о конце дня. Прекрасное время. На небе последние солнечные лучи зимы, а завтра уже первый день весны, во что Маринетт до сих пор поверить не может. И угораздило же родителям назначить ужин именно на последний день зимы. Символично, ничего не скажешь. Девушка отвлекается на пришедшее уведомление и хмыкает, прочитав его и тут же ответив. Наступает ночь, грядут часы весёлого времяпровождения с семьёй Агрест. Маринетт покажет себя с самой лучшей стороны, чтобы завоевать уважение будущей семьи и попробовать обмануть его родителей, потому что месье и мадам Агрест не так уж и глупы, чтобы повестись на что-то. Они умны, даже слишком. Их боятся, но вместе с этим уважают. И Дюпен-Чен становилось ясно, почему её отец решился предложить именно этой семьёй такую выгодную сделку. Причём у каждого свои цели: у родителей — раздать долги и жить припеваючи, у семьи Агрест — женить своего наследника и расширить границы бизнеса. Хорошие планы, не правда ли? Маринетт прекрасно видела их цели и намерения на собственных детей и собиралась этим воспользоваться. Почему бы нет? Они практически лишают её свободы, решая поженить детей, хотя брак — не конец света. Но она ненавидела это, предпочитала адреналин в крови и бушующее сердце, нежели клетку. В каком-то роде девушка была похожа на птичку, которую уже столько лет держат под уздой. Несправедливо. Заслышав стук в дверь, Дюпен-Чен обернулась и заметила пришедших девушек, в числе которых была домоправительница родителей. — Мадемуазель, — мягко позвав девушку, женщина подошла к ней чуть ближе. — Ваша мать пригласила только самых лучших представительниц своего дела, они помогут вам выглядеть на сегодняшнем вечере просто восхитительно. Прошу, не прогоняйте их и хоть сегодня выполните просьбу госпожи. Сегодня это крайне необходимо, чтобы понравиться семье Агрест. Эти слова заставили Маринетт улыбнуться, так нежно, тепло и только домработнице, в итоге чего девушка безоговорочно села на стул, стоящий перед большим зеркалом, взглядом призывая девушек подойти к ней и начать свою работу. На самом деле, как уже упоминалось, молодая девушка никогда не была так тепла к окружающим, только к мадам Ноэми — домоправительнице. К ней женщина была добра с самого детства, всегда прикрывала перед родителями, радовала маленькими вкусностями, когда всё было так плохо, поднимала настроение и в принципе всегда была рядом. Теперь Мари может сказать точно и честно, что безмерно благодарна ей. Мадам Ноэми заменила ей мать в своё время, она подарила ей столько любви и заботы. Это ценно для Дюпен-Чен. — Хорошо, — слабо улыбнувшись, Маринетт посмотрела через отражение зеркала на трёх девушек, что уже вовсю занимались своим делом: одна подыскивала наряд для сегодняшнего ужина, вторая — причёской, а третья — макияжем. Идеально. — Ноэми, моя мать ничего не просила передать? По-любому просила. — Госпожа сказала, что семья Агрест прибудет через час. Попросила предупредить вас о жёстком нраве месье Агреста. — О будущем свёкре я в курсе, — с усмешкой прошептала она, прикрыв глаза. — А вот о свекрови ещё нет. Даже любопытно. Спустя сорок минут всё было готово. Маринетт, завидя собственный вид на сегодня, даже слегка присвистнула, когда в комнате никого не осталось. Подойдя к зеркалу ближе, девушка провела указательным пальцем по стеклу, хитро улыбнувшись. На ней восседало красное, атласное платье в пол с открытой спиной, волосы аккуратно уложены, на них же красовалась невероятно красивая заколка в виде маленького паучка. Всё это дополнял тонкий блестящий браслет на запястье. И с макияжем не промахнулись. Теперь девушка даже не узнаёт себя. Ей нравится. Посмотрев другой себе в глаза через зеркало, Маринетт хищно улыбнулась. — Готовьтесь, месье Агрест, наша совместная жизнь покажется вам адом. Теперь она уверена в себе на все сто. Услышав за окном звук подъезжающей машины, девушка аккуратно выглянула и проследила взглядом за выходящими фигурами. Только тени. Что ж, теперь её выход. Уже внизу родители девушки встречали ранее названную семью, пока она пыталась настроиться на нужную волну и только после аккуратно приоткрыть дверь, заслышав стальной голос Габриэля Агреста. Как говорится, веселье начинается. — Спасибо за приглашение, мадам Дюпен-Чен, — вежливо отзывается мужчина, одной рукой поправив галстук. — Что вы, этому есть вполне оправданное событие. — Да, верно, — наконец, голос подаёт Эмили Агрест, из-за чего Маринетт замирает. Ей всегда было интересно: правда ли то, что говорят о ней? На вид она вполне добродушная женщина. — Но где же ваша дочь? После этих слов девушка выдыхает, и, приняв вновь тот гордый и неприступный вид молодой леди, она спускается по лестнице вниз, замечая на себе неопределённый взгляд матери. И восхищённые гостей. Это льстит. — Здравствуйте, месье и мадам Агрест, — встав рядом с родителями и послушно сложив ладони вместе, Дюпен-Чен с мягкой улыбкой посмотрела на гостей. — Прошу прощения за опоздание, возникли некоторые проблемы. — Не беспокойся, Маринетт, главное, что сегодня ты с нами, — отвечает за всех Эмили, одаривая девушку доброй улыбкой, восхищённо проходясь взглядом по её внешнему виду. На это она смущённо приподнимает уголки губ и чувствует, как внутри что-то ёкает от столь тёплого и… материнского взгляда. Её родная мать никогда на неё так не смотрела. — Благодарю. — Мы так рады этой встрече. Спустя столько лет мы снова все вместе. И Адриан так подрос, настоящий мужчина. — Благодарю, месье Дюпен-Чен, — покорно выйдя вперёд, парень слегка кланяется ему и сдержанно улыбается. И только сейчас Маринетт замечает своего будущего муженька, практически затаив дыхание. Ох, она действительно под впечатлением. За столько лет он так сильно изменился, буквально до неузнаваемости, только вот осталась всё та же пшеничная макушка и непослушные, торчащие во все стороны волосы. Забавно. Только вот зелёные глаза уже наполнены не той детской наивностью, они хитрые, смотрят прямо в душу, завораживают, манят, пленят. Молодые люди пристально смотрят друг на друга, изучая глазами и понимая, что того детства больше нет. Это в прошлом. Сказки закончились. А ведь когда-то они были лучшими друзьями, всегда делились друг с другом секретами. Сейчас же такого не будет. Теперь всё изменилось. Эти странные переглядки прерывает мадам Дюпен-Чен, подзывая всех к столу, с чем семья Агрест охотно соглашается. В тот момент, когда Адриан отводит от неё взгляд, Маринетт клянётся себе, что сделает всё, чтобы разрушить этот недобрак. Но всему своё время. Старшие проходят дальше, куда их провожают слуги, пока их наследники следуют за ними в полной тишине. Маринетт не смотрит на Адриана вообще, предпочитая оставаться той самой холодной и безразличной ко всему леди, знающей себе цену, что заинтересовывает парня. Сказать, что он тоже был в лёгком шоке, когда увидел свою подругу детства? Определённо. Он не ожидал, что та изменится настолько сильно. Настоящая красавица. А ещё… Довольно привлекательная в сексуальном плане. Поэтому Агрест решает оставить их разговор, потому что для этого ещё будет время. А пока можно насладиться разглядыванием будущей жены в полной мере, ибо теперь ему никто не запретит смотреть на девушек, потому что «люди постоянно распространяют слухи, а это может сильно ударить по твоей репутации». Теперь нет, ха. Адриан хотел посмотреть, что из этого выйдет. К тому же ему и правда надоело постоянно бегать от одной девушки к другой, а тут своя игрушка, причём официально. Те девушки были однотипные, а эта интереснее, с ней и поиграться можно по-настоящему. И ему ничего от этого не будет. Забавно. Вечер начинается очень даже хорошо. Старшие постоянно о чём-то разговаривают, а мадам Агрест изредка расспрашивала Маринетт о её предпочтениях в той или иной сфере, о том, что она думает, что ей интересно, что выберет, и прочее в этом же духе. Такое чувство, словно не ужин будущих родственников, на котором, в принципе, можно расслабиться, а допрос, который проводит лично Эмили Агрест. Как же увлекательно. Конечно, Адриану тоже перепадали вопросы, только уже со стороны семьи Дюпен-Чен. За всё время Маринетт лишь единожды посмотрела на парня, только когда он отвечал на поставленный вопрос её отцом. Было забавно и, даже сказать, смешно. Зная отца, он мог иметь в виду многое под одним обычным вопросом. Но спустя полтора часа девушке всё это надоело. — Адриан, Маринетт, может, вам стоит прогуляться в нашем саду? — спрашивает месье Дюпен, в результате чего Маринетт, незаметно для всех, облегчённо выдыхает и мысленно благодарит отца за такое проявление «доброты». Ей по правде надоело здесь сидеть и слушать их неинтересные разговоры. Просто бесит. — Да, почему бы нет? — Маринетт, будь добра, покажи Адриану наш великолепный сад, — практически приказывает мать, из-за чего внутренне девушка злится, но виду не подаёт. Как всегда. Послушно кивнув и направившись вместе с парнем на выход, девушка напоследок услышала: — Уверена, всё пройдёт хорошо. Как посмотреть, ха.***
Выйдя в роскошный и просто огромнейший сад, девушка тихо выдыхает и расслабляется на некоторое время, полностью отдавшись этому чувству свободы. Ей жутко не нравилось там сидеть и выслушивать эти разговоры ни о чём, а ещё строить из себя непонятно кого, чтобы понравиться этой семейке. Раздражают. Дюпен-Чен, по правде говоря, не надеялась на тишину и доброжелательность парня, но он начинает действовать на нервы, буравя её пристальным и практически раздевающим взглядом. Наконец, она просто не выдерживает и резко оборачивается к нему, остановившись посреди сада. На его губах застыла загадочная улыбка, а в зелёных глазах плескался притягательный огонь. — Как долго ты собирался прожигать во мне дыру своим настойчивым взглядом? — со стальными нотками в голосе спросила девушка, старательно сдерживая своего внутреннего и рвущегося наружу зверя. Опасно, ничего не скажешь, но это не то время, где нужно показывать свой характер. — Как долго ты собиралась игнорировать моё присутствие? — вопросом на вопрос отвечает парень. — А ты значительно изменилась, малышка Маринетт, — ухмыльнувшись в своей манере, Агрест расплылся в хитрой улыбке, сунув руки в карманы идеально выглаженных брюк. — Честно сказать, я даже не думал, что из глупой маленькой девочки вырастет такая сдержанная и холодная леди. Приятно удивляешь. Маринетт слегка хмурится, понимая все его слова и осознавая, что Адриан тоже не остался без изменений. Конечно, он вырос, причём не только в высоту, но и стал красивее, возмужал. Только вот это всё внешние данные. Остался ли он таким же глупеньким мальчишкой? Стоит проверить. — Как тебе интересная затея наших родителей? Довольно забавно, не находишь? — усмехается Адриан, решив осмотреться, обводя взглядом каждый цветочек. В его глазах задумчивость, усмешки, а ещё разгорающийся интерес. Он видит это всё лишь игрой. Прекрасно. «Не стоит недооценивать меня, Агрест, я тоже люблю поиграть» — проносится в её мыслях, после чего губы самовольно растягиваются в усмешке. Это замечает парень. — Могу поспорить, ты явно не обрадовался этой новости, — прокомментировала девушка, а затем добавила шёпотом, слегка приблизившись к нему лицом и глядя прямо в глаза: — Особенно когда узнал, что твоей невестой является бывшая лучшая подруга детства. Замечательное совпадение, не находишь? В голубых глазах плескается насмешка над ним, однако Адриан не собирается оставлять это просто так. Если не сегодня, так завтра, но он покажет ей, кто теперь главный. Она обязана это усвоить и подчиняться ему. — Как иронично, — он кривит губы в ухмылке. — Лучшие друзья в детстве, но возлюбленные во взрослой жизни. — Какие к чёрту возлюбленные? Что ты несёшь? — цедит Маринетт, едва сдерживаясь, чтобы не зарядить ему оплеуху. — Ха, хочешь поспорить? — парень едко улыбается и вскидывает бровь, вопросительно глядя на неё. Медленно приблизившись к Дюпен-Чен так, что их лица были буквально в нескольких сантиметрах друг от друга, он продолжил: — Поверь мне на слово, малышка. После того, как мы заключим брак, всё изменится. А хочешь знать, как именно? — Адриан хищно улыбается и облизывает губы, пока Маринетт не сводит с него пронзительного взгляда и терпеливо выслушивает. — Ты станешь моей личной игрушкой, — и снова улыбка. — Не дождёшься. — О-о, это мы ещё посмотрим. — Пошёл ты, — едва ли не выплёвывает девушка, с каждой секундой злясь всё сильнее. Терпению приходит конец. — Ну-ну, нельзя же так с будущим мужем, — улыбается Адриан, приблизившись к её уху и аккуратно, практически невесомо дотронувшись до её кожи шеи. — На публике веди себя прилично, слушайся своего папочку и знай своё место. А вот дома я, так уж и быть, стану для тебя «любимым мужем». Уяснила? Взрыв. Маринетт с размаху бьёт коленом в пах парня, хватая того за волосы и оттягивая назад. — Значит так, «папочка», слушай меня внимательно, — она слышит болезненные стоны Агреста, и, признаться, это приносит эстетическое удовольствие. — Я не ручная собачонка, которую можно поругать или похвалить. Я не собираюсь подчиняться тебе и твоим идиотским законам. Мне не нужен этот брак в принципе, так что будь добр, захлопнись. Уяснил? Такого Адриан точно не ожидал. Она отпускает его, и тот с облегчённым вздохом выпрямляется, немного отойдя от неё и до сих пор поскуливая от боли. «Где ж ты такая нашлась-то, а сколько силы…» Дюпен-Чен довольно улыбается и с нескрываемым высокомерием смотрит на парня, после отвернувшись и направившись дальше. Она ни капли не жалеет о том, что сделала, да и с чего бы вдруг? Получил — есть за что. А у него точно было за что. Тем более, девушка не собирается терпеть такое отношение к себе и этот приказной тон. Теперь она убедилась: Адриан изменился, только вот в худшую сторону. Конечно, на публике он ангел во плоти, но как только заканчивается день, маска спадает, а на смену приходит другая личность парня. Настоящая личность. Адриан глубоко вздыхает и чувствует, как боль отступает, становится легче. Уже хорошо. Но поступок Маринетт уж очень взбесил, однако тем самым разжёг интерес в нём ещё больше. Любопытно посмотреть, что будет, если они окажутся наедине, будучи супругами, что будет делать она? Правда, это чуть позже. Агрест бросает на удаляющийся силуэт брюнетки пристальный взгляд и в эту же секунду улыбается, понимая, что маленькая весёлая девчушка стала сильнее, адаптировалась к жестоким условиям жизни и завела свою игру. — Что ж, посмотрим, — на его губах появляется ухмылка, после чего он направляется за девушкой. Маринетт заходит в дом и сразу же идёт наверх, в свою комнату, не желая больше никого видеть. Она и не подозревала, что за ней наблюдают хитрые зелёные глаза. Всё, что ей нужно было, это дойти до комнаты и расслабиться. Слишком много всего произошло за последние три часа. Она знает, что родители и семья Агрест совсем скоро уедут, ей и провожать не хочется их, поэтому самый альтернативный вариант — просто уйти и сослаться на плохое самочувствие. — Мадам Ноэми, — с тёплой улыбкой на губах остановив женщину, Дюпен-Чен тихо вздохнула. — Пожалуйста, передайте моим родителям и семье Агрест, что я плохо себя чувствую, поэтому буду в своей комнате. — Как скажете, мадемуазель, — ответно улыбнувшись, она собиралась уходить, но что-то её останавливало. — Вам что-нибудь нужно? — Нет, спасибо. После этих слов они разошлись, а Адриан спрятался за углом, чтобы женщина, в случае чего, не заметила его. Ему ведь не нужны лишние глаза, особенно сейчас. Закрыв дверь, Маринетт облегчённо выдохнула и взъерошила волосы, отходя к окну. Желания находиться там не было, соответственно лучше уйти, нежели сдерживаться и потом случайно выпалить что-то не то, за что потом придётся отвечать. А такого ей уж точно не нужно было. Лишние проблемы ни к чему, поэтому лучше уйти. Что она, собственно, и сделала. — Наконец-то… Она подходит к зеркалу и начинает убирать шпильки из прядей, тем самым освобождая порядком уставшие волосы. Конечно, Маринетт могла бы остаться сейчас среди родителей и подольше, не сказать, что она ненавидела все эти ужины, просто не хотелось сидеть напротив Агреста, терпеть его пристальный и пожирающий взгляд и делать вид, что она ничего не видит. Но это не так. Девушка давно смирилась со своей участью, но ненадолго, потому что всё только начинается. Дотянувшись до застёжки платья, она начала вести её вниз, глядя в зеркало, как вдруг замерла, заслышав голос, пропитанный лукавством и хитростью, а потом завидела парня в отражении этого самого большого зеркала. — Нехорошо сбегать, когда мы не договорили, — с хрипотцой в голосе, не спеша, произносит Адриан, медленно подходя к девушке сзади. В комнате было невероятно темно, но не настолько, чтобы они не видели друг друга. Лунный свет помогает разглядеть Агреста во тьме и его загадочную улыбку. Как он вообще проник сюда? Неужели всё же следил? — Ты нормальный? Что ты здесь делаешь? — Пришёл к своей невесте, что же тут такого непристойного, м? — наконец парень доходит до неё и, улыбнувшись, касается застёжки её платья, до жути медленно ведя её вниз и одновременно с этим глядя в отражение зеркала, прямо в глаза Дюпен-Чен, отчего у той дыхание перехватывает. Слишком завораживающе и… опасно. По спине проходятся едва заметные мурашки, пока тот расстёгивал платье. Он касается холодными ладонями её спины, что Маринетт едва удаётся совладать с собой. Невероятная квинтэссенция, ведь у неё кожа просто обжигающая. — Я же вижу, — Адриан приближается к её уху сзади, не прекращая улыбаться, — ты хочешь меня. — Мечтай, — срывается с её губ, эхом разносясь по комнате, после чего тот усмехается, горячо выдохнув в её ухо. — Рано или поздно мечты могут стать реальностью, особенно если этого захочу я, — чёртовы мурашки. — А я всегда добиваюсь того, что хочу. — Уверен, что я позволю? Какая-то печать в паспорте ничего не меняет. — Ох, как же ты заблуждаешься, дорогая, — ухмыляется парень, приблизившись к ней всем телом и опустив ладони немного ниже талии. — С того момента, как мы законно станем парой, тебе придётся со мной везде появляться, постоянно сопровождать меня, а ещё, — его губы растягиваются в дьявольской улыбке, пока шальные ладони мучительно медленно ползут к пояснице, а сердце Маринетт делает тройное сальто от того, насколько это всё эстетично и возбуждающе выглядит, — тебе придётся делить со мной кровать, милая. А я, как известно, очень ненасытный. Ладони окончательно находят ягодицы девушки, вследствие чего она незаметно вздрагивает и сразу же поворачивается к нему лицом, тем самым освободившись от плена его рук. Голубые глаза встречаются с зелёными в равной борьбе, где победитель лишь один, и Дюпен-Чен не собирается уступать. Один миг, и она влепляет ему звонкую пощёчину за недавно совершённые действия. Щека начинает гореть, как и злость внутри парня, но он понимает, что нужно держаться. — Пошёл ты к чёрту, Агрест, — ядовито выплюнула Маринетт, глядя на его хмурое лицо. Парень аккуратно прикоснулся к щеке и сглотнул, яростно взглянув на девушку. Мужское самолюбие даёт о себе знать. — Даже не надейся на то, что я стану тебе хорошей женой и полная чушь в этом роде! Я никогда не буду с таким, как ты! — Это мы ещё посмотрим, — загадочно произносит он, одарив её тяжёлым и пронзительным взглядом, после чего уходит из её комнаты, обещая себе проучить Маринетт. Девушка шумно выдыхает и вновь поворачивается к зеркалу, оглядев своё отражение и осознав, что после ухода парня легче не стало. На спине до сих пор ощущались его, как ни странно, приятные прикосновения, что невероятно злило саму Дюпен-Чен. Она не должна думать о нём в таком ключе, это неправильно. Он лишь зазнавшийся в себе идиот. Но одно теперь понятно точно, ведь именно оно не даёт покоя девушке… Адриан Агрест никогда не проигрывает и всегда идёт на шаг впереди любого человека.