Дружба, ставшая соперничеством. Соперничество, превратившееся во вражду. Престиж (The Prestige)
Первое марта. Первый день весны. Новое дыхание. Что ещё можно сказать про время года? Маринетт искренне любила весну и всегда, затаивая дыхание, ждала её прихода, потому что в это время ты видишь, как просыпается природа, как ужасно холодное время года отступает и даёт осветить нашу жизнь яркими лучами света весны. Да, она в действительности очень сильно любила весну. Но сегодня не тот день, когда ей удастся насладиться часами спокойствия и уединения, ибо именно сегодня ей придётся появиться вместе с Адрианом Агрестом — её будущим мужем — на публике, дабы заодно объявить о предстоящей свадьбе. Конечно, она понимала, что за их «семейным» ужином последовало бы такое развитие событий, и бы возразила, но кто её услышит? Ей просто деваться некуда, а на камерах ещё и подыграть нужно, что она такая счастливая девушка, выходит замуж за самого сексуального и красивого мужчину. Как же тошнит от этого. Маринетт просто до невыносимости раздражает это. Из неё прекрасная актриса, но эта самая актриса ненавидит театр и зрителей. Только вот выхода особо нет. — Мадемуазель, — в комнату заходит Ноэми, слегка обеспокоенная чем-то. — Мадам Дюпен-Чен зовёт вас в гостиную, хочет вам кое-что сообщить. Это важно. — Интересно, что же на этот раз они придумали? — риторически спрашивает саму себя Дюпен-Чен, усмехнувшись. Надев бежевое платье до колен, с пышной юбкой, без рукавов и с полупрозрачным верхом, девушка оглядывает себя в зеркале и довольно улыбается. Весна, хочется быть такой же воодушевляющей и лёгкой, как время года. Спускаясь вниз, Маринетт слышала посторонние голоса, а это означало, что придётся выслушивать от родителей очередную чушь о том, что ей нужно делать, что говорить, как себя вести и тому подобное. А это бесило, причём настолько сильно, что порой хотелось накричать на всех, уехать куда-нибудь надолго или навсегда, начав новую жизнь. Но, увы, ей такой возможности не предоставлялось. К сожалению. И каково было её удивление, когда в гостиной Дюпен-Чен увидела Адриана, мило разговаривавшего с её матерью. На его лице буквально застыла эта раздражающая приветливая улыбка, а женщина не скрывала своего восторга и доброжелательности по отношению к нему. Мило, чёрт возьми. Решив грубо вторгнуться в их разговор — что совсем не подобает настоящей леди — и разрушить эту витающую и пропитанную добротой атмосферу, девушка проходит дальше и как бы неловко кашляет, привлекая к себе внимание персон. Наконец-то. Она сразу же замечает на себе хитрый взгляд Агреста, но, гордо приподняв подбородок и пройдя мимо него, Маринетт подходит к матери. — Мне сказали, что ты желаешь меня видеть, — с холодом в тоне говорит она, что сразу же улавливает Адриан, внутренне подмечая детали. Его взгляд буравил её, словно изучал изнутри, но та крепко держалась, ведь давно привыкла к такому. Любопытно. — Да, — отвечает мадам Дюпен-Чен. — Как ты уже знаешь, сегодня вечером вам предстоит появиться на публике, именно поэтому Адриан сейчас здесь. Он расскажет тебе обо всём и посоветует, как правильно вести себя. «А то я не знаю». — Я давно не маленькая девочка. Знаю, как себя нужно вести, не надо меня учить и уж тем более мне советовать, — саркастически замечает Маринетт, презрительно посмотрев на Адриана. Тот беззвучно ухмыльнулся и сузил глаза. Только мадам Чен хотела отругать дочь, как Агрест встрял в разговор. — Не трудитесь, мадам Дюпен-Чен, дальше мы справимся, — многозначительно говорит тот, тем самым намекая женщине уйти. Что, собственно, она и сделала, бросив предупреждающий взгляд на дочь. Когда они остались вдвоём, Дюпен-Чен с вызовом в глазах посмотрела на своего жениха и внутренне готовилась ко всем исходам. Она не намерена проигрывать. — Не хватило вчерашнего удара, решил прийти за дополнительным? — едко подмечает девушка, вспоминая вечер и пощёчину, которую парень заслужил. Ей нравилось наблюдать за его изменениями в лице, но вместо этого он усмехнулся и скрестил руки на груди. — Такая взрослая девочка, а всё дерзишь. Прямо как в детстве, — напоминает он, из-за чего Маринетт хмурится. — Без тебя справлюсь на сегодняшнем вечере, уж поверь мне, — грозно отвечает та, впоследствии чего Адриан широко улыбается. — Я сказала что-то смешное? — Не забывай, что мы должны строить из себя влюблённую парочку, чтобы публика поверила, но то, как ты играешь… уф, оставляет желать лучшего, — делает замечание тот. Это начинает выводить из себя. — Именно поэтому ты решил приехать сюда и научить меня? Какой добрый дяденька. — К вашим услугам, миледи, — ответно отзывается Адриан, усмехаясь. — А если серьёзно, — он делает медленные шаги в её сторону, не сводя пристального и изучающего взгляда, — то мы должны обговорить некоторые вопросы, мадемуазель Дюпен-Чен. — О, не утруждайтесь, месье Агрест, я уверяю вас, всё пройдёт великолепно, — с сарказмом отвечает Маринетт, где-то внутри улыбаясь своей мини-победе. Парень тяжело вздыхает, понимая, что такие игры будут постоянно, но это его веселило. — Прикуси язычок, дорогая. Это может прокатить со всеми, кроме меня. — И не подумаю. — Мне самому это сделать? — теперь его очередь ухмыляться, на что девушка хмурится и одаривает его злобным взглядом. Атмосфера всё больше становилась накалённой. — Послушай, малышка… — Не смей так называть меня, — стальным тоном перебивает она его, не сводя тяжёлого взгляда и буквально прожигая в нём дыру, что забавляет Агреста. — Недотрога? — усмехается Адриан, на что девушка фыркает и позволяет себе отвести взгляд. — Ты мне никто, чтобы так обращаться со мной. — Серьёзно? — похоже, эта ситуация уж слишком смешит парня, что тот, не сдерживаясь, смеётся, широко улыбнувшись. После она видит, как его глаза недобро сверкают, а сам он оказывается слишком близко к ней, из-за чего Дюпен-Чен хмурится. — Милая, ты сильно заблуждаешься, если считаешь меня и сейчас никем. Пусть мы только жених и невеста, ещё не расписанные, но уверяю тебя, я могу сделать всё, что захочу. — Отнюдь не всё, месье Агрест, — мило улыбнувшись, Маринетт передёргивает внутри. Насколько же она фальшивит. — Ах да, точно, — он театрально вздыхает, и его губы в один миг оказываются рядом с ухом девушки, а сам Адриан шепчет до бабочек в животе сексуально: — трахнуть тебя как следует — этого я не могу. — Только в твоих мечтах, — цедит она, едва сдерживаясь, чтобы не ударить его так, чтобы он отлетел к стенке и разбился о неё. До чего сильна была её ненависть к нему. — Ты права, но рано или поздно даже самая сильная крепость падает. Даже такая, как ты. Маринетт ядовито улыбается и приближается к его уху. — Ты никогда не получишь моё тело. Я не куплюсь на твои тупые разводы и твои идиотские штучки, которые ты так старательно применяешь. Я слишком умна для этого. — Решила поиграть? — ухмыляется он, заглядывая ей в глаза. Они стояли настолько близко друг к другу, что расстояние, которое было между ними, было таким мизерным. — Возможно. С хорошими игроками намного интереснее, — усмехается она, чувствуя уверенность в себе. — Я недооценил тебя, когда увидел вчера, признаю. Но это только сладкое начало нашей весёлой совместной жизни, дорогая. Ах да, касаемо сегодняшнего вечера… — Успокойся, паникёр, я сделаю всё так, как надо. — Будь сегодня неотразима, милая, всё-таки теперь ты моя невеста. — Лучше тебе сейчас заткнуться и просто уйти, любимый, иначе за себя не отвечаю, — грозно произносит Дюпен-Чен. На данную угрозу Адриан смеётся. — Хотя нет, с годами твоя бойкость всё же не исчезла. Я рад, хоть не так скучно будет, — нагло улыбнувшись, он отходит от девушки и собирается уходить. — До вечера, любимая. Уже считаю секунды до нашей встречи… Маринетт кривится на данную реплику, понимая, что он сказал это специально. — До чего же ты противен… Несмотря на их недавнюю стычку, сегодня она должна вести себя на вечере просто превосходно, можно сказать, затмить всех, именно поэтому ей нужно хорошо подготовиться. Она уверена в себе, но сегодня особенно важный день — её представят как невесту самого Адриана Агреста. Ох, сколько же будет шума, а новостных заголовков. А главное, все поведутся на эту удочку.***
— Мадемуазель, к вам пришла мадам Алья, — в комнату тихонько стучит мадам Ноэми, а затем сообщает о прибытии её недавней знакомой, с которой она успела познакомиться на одном из благотворительных вечеров. Не сказать, что это было началом крепкой дружбы, но по какой-то причине рядом с Альей Маринетт чувствовала себя спокойнее, да и в принципе её компания всегда была приятной. — Сейчас спущусь. После этих слов женщина кивает и уходит, оставляя девушку наедине с самой собой. Дюпен-Чен ещё раз оглядывает себя в зеркале, берёт с собой сумочку и выходит, направляясь к Алье. Родители знали о ней и ничего не имели против, за что девушка благодарна им. На самом деле Алья была, как и Маринетт, тоже из богатой семьи, тоже с манерами, проще говоря, такая же. Только она отличалась от других. Та была весёлой, понимающей, она умела поддерживать. Именно это и ценила девушка. — Слышала, кто-то ждёт меня, — улыбаясь, говорит Дюпен-Чен, сразу же замечая Алью. Та оборачивается и отвечает ей лёгкой, светлой улыбкой. — Я рада, что ты согласилась на эту встречу. — Боже, Маринетт, зачем отказываться? Это ещё один способ весело провести время вместе, к тому же, — продолжает Сезер, — ты так толком и не объяснила, что у вас с Агрестом. Она видит этот хитрый и любопытный взгляд Альи и едва сдерживается от замечаний и ругательства, потому что с Адрианом у неё ничего нет, кроме как взаимной ненависти. Забавно получается: раньше друзья детства, а сейчас — истинные ненавистники друг друга. Только Адриан собирается получить от сего процесса настоящее удовольствие. Слишком долго она терпела и находилась в тени. Сегодняшний вечер — самое то для сияния. — Пойдём в машину, там тебе всё подробно расскажу, — усмехаясь, проговаривает девушка. Находясь в машине, Маринетт рассказывает Сезер об её первой встрече с Агрестом, его наглость, описывает в красках, не стесняясь неприличных выражений, а Алья посмеивается, не боясь грозного взгляда Мари. — Хватит смеяться. Я рассказала тебе это не за тем, чтобы слушать твой безостановочный смех, — недовольствует девушка, скрещивая руки на груди. Алья утирает слёзы от смеха и глубоко вздыхает, собираясь с мыслями. — Прости, просто это действительно очень смешно, — говорит девушка, улыбаясь. — Что собираешься делать? Мы ведь едем наряд тебе сегодня на вечер выбирать, я правильно понимаю? — Абсолютно точно. Я не собираюсь молча сидеть в сторонке и терпеть его хамское отношение ко мне, а сегодняшний вечер идеально подходит для начала, — хитро улыбнувшись, Маринетт представляет лицо парня, когда она появится перед ним. Уж она-то постарается сегодня на все сто. — Решила выйти из тени? — Ты такая проницательная сегодня, я приятно удивлена, — усмехаясь, произносит Мари, а Алья широко улыбается. — Естественно, я всегда такая. — Раньше я сидела в стороне и не имела права голоса, но теперь, когда наш брак будет официально зарегистрирован, а обе семьи получат то, что хотят, я смогу начать действовать по-своему. Это будет прекрасное начало. — Ох, детка, думаю, ты точно выйдешь победительницей в этой игре, — высказывается подруга, заговорщически улыбаясь, на что Маринетт посмеивается. — На то и рассчитаны действия. Всё последующее время девушки развлекались, веселились, подбирали достойное платье для вечера и желали найти то, в котором Маринетт выглядела бы сногсшибательно. Ей искренне хотелось утереть нос Агресту и показать то, чего он никогда больше не коснётся и даже не посмеет попробовать. Дюпен-Чен в действительности не его вещь, тем более не принадлежащая ему. Её тело всегда будет под запретом для него, что бы ни случилось. — Извините, можете дать это платье на размер меньше? — просит Алья, указывая на одно из шикарных платьев в этом магазине. Маринетт не видит его, однако доверяет девушке, полностью полагаясь на её вкус. — Да, конечно, — консультант забирает платье и уходит, оставляя девушек наедине. — Мне кажется, это платье будет просто идеально смотреться на тебе. Красный цвет тебе к лицу, — комментирует Алья только что унесённое платье, которое девушка ещё даже не видела, но это вызывает лёгкую улыбку на её лице. — Надеюсь, дорогая. Теперь мне стало ещё интереснее, — усмехаясь, говорит Маринетт из примерочной. Сегодня ей хотелось выглядеть ослепительно, чтобы все газеты и источники говорили только о ней. Она давно не появлялась на светских мероприятиях, наверное, полгода точно, так что это отличная возможность засиять. Будет весело. Когда консультант принесла платье и отдала Дюпен-Чен, девушка тут же примерила его, после даже ахнув от восхищения. — Ну что? Как тебе? — спрашивает Сезер, открыв занавеску и широко улыбнувшись, ведь собственный выбор ей безумно понравился. Как она и говорила, платье пришлось по размеру и чертовски подходило Маринетт. — Алья, оно… Волшебное. — Тётя Алья всегда к Вашим услугам, миледи, — игриво подмигнув девушке, Сезер не прекращала улыбаться. «В этом у меня точно все шансы». Маринетт не могла оторвать взгляда от собственного отражения, ведь в действительности она была просто шикарна в этом платье. — Теперь всё точно получится…***
После шопинга девушки хорошо провели время вместе, смеялись, улыбались, обсуждали последние новости шоу-бизнеса, однако пришло время возвращаться, ведь часы показывали 17:04. Маринетт быстро попрощалась с Альей и наказала водителю ехать домой, ведь если она опоздает, то снова будет слушать нотации от матери. Как же глупо. Она взрослая девушка, имеет право делать всё, что пожелает, находиться, где пожелает, даже с кем пожелает. Ей надоело быть марионеткой в чужих руках. После заключения брака всё изменится, так что можно считать это обоюдной выгодой, даже для неё. Уже дома Дюпен-Чен спешит к себе, наверх, дабы не наткнуться на злую мать, возгласы которой были слышны даже со второго этажа. Девушка усмехается, слыша, как она ругается, и осознаёт, что теперь желает этого брака как никогда раньше. Тогда официально она станет свободной, а пока её просто мучают этим чёртовым бизнесом, в котором она ничего не понимает. Не её это. — Маринетт Дюпен-Чен! Если ты думаешь, что сможешь вот так вот просто заявляться домой, опаздывая, то ты… — начинает мадам Дюпен-Чен, войдя в её комнату, как тут же встречается со стальным и пробирающим до костей взглядом дочери. — Простите, матушка, но в этой ситуации вы неправы, — с лёгкостью отвечает девушка, хитро улыбаясь. Настало время дать отпор и перестать быть тихоней для всех, которая даже постоять за себя не может. Женщина скептически вскидывает бровь, хмурится, хочет высказаться, но и тут-то ей не дают это сделать. Маринетт подходит к ней и, заглянув прямо в глаза, на одном дыхании произносит: — Хватит мною командовать! Я не кукла, чтобы исполнять все ваши прихоти с отцом. — Не нарывайся, девочка, ты знаешь, чем это может кончиться. — О нет, матушка, — с её лица не спадает хитрая улыбка. Она отходит на несколько шагов. — Это вы не знаете, чем может кончиться ваш бизнес. Зато я прекрасно осведомлена всеми нечестными путями, через которые вы прошли. И если не хотите, чтобы об этом узнала жёлтая пресса, то предлагаю дружить, — гадко улыбаясь, говорит Маринетт. Какое удовольствие было видеть эти меняющиеся эмоции на лице матери. — После этого вечера, завтра, я съезжаю от вас. Нет, не к вашему будущему зятю. Я буду соблюдать все правила договора, только с условием — оставьте меня в покое и не смейте трогать до свадьбы. Надеюсь, я ясно выразилась? — Вполне, — казалось, что скрежет зубов женщины был слышен за километр, ведь она по-настоящему была зла на дочь. Маринетт довольно улыбается и удаляется к себе под гневный взгляд матери, слыша тихое «Чёрт». — Так-то лучше, — шепчет девушка, не прекращая довольствоваться самой собой. Как ни странно, но ей стало намного лучше, нежели до прибывания домой. — Надо почаще бесить их. Но это не самое главное. Самое важное ещё впереди. Спустя некоторое время девушка замечает, как к особняку подъезжает чёрный автомобиль, из которого позже выходит её спутник на этот вечер. Ей не терпелось показать себя во всей красе. В последний раз оглядев себя в зеркале, Маринетт одобрительно кивает, гордо приподнимает подбородок и улыбается. — Мадемуазель, Вас ждёт месье Агрест, — сообщает Ноэми, встретив девушку на лестнице. — Прекрасно выглядите. — Спасибо, Ноэми. К чему формальности? Ты же знаешь, что можешь звать меня просто Маринетт, — по-доброму улыбнувшись, говорит она, тепло посмотрев на женщину. — Простите, маде… То есть, Маринетт. Мне непривычно, ведь мадам Дюпен-Чен в любой момент может услышать, — вздыхая, отвечает женщина, а после чувствует ладонь брюнетки на своём плече. — Расслабься, она ничего не узнает. Маринетт улыбается, мягко кивает ей, затем сразу же натягивая маску сдержанной леди и спускаясь вниз. Как и ожидалось, Агрест уже ждал её в компании прислуги. Спасибо, что матери нигде не было, иначе без злых взглядов точно бы не обошлось. А настроение портить не очень хотелось. — Говорят, моё такси подъехало и готово отвезти меня? — голосом важной персоны говорит девушка, приподнимая подол шикарного красного платья и параллельно оглядывая внешний вид парня. Адриан дёргается в сторону звука и тут же замирает, завидя в поле зрения свою невесту. Его взгляд кажется ей жадным, любопытным, изучающим. От этого Маринетт чувствует себя ещё более уверенной в себе. — Вообще-то, я не такси, дорогая, не зазнавайся, — сглотнув, произносит тихо Адриан, всё ещё не в силах оторвать взгляд от девушки. Что-то внутри побуждает его изучать её, наблюдать за ней. Заглянув в бездонные голубые глаза, Агрест улыбается краешком губ. — Шикарно выглядишь. Дюпен-Чен не спеша подходит к нему, словно кошка, и, приблизившись к его лицу, шепчет: — Благодарю, месье Агрест, мне льстит ваше внимание, — гордо улыбнувшись, девушка собирается пройти мимо, как вдруг добавляет: — Ах да, подберите слюни, мы можем опоздать. После этого с довольным выражением лица она удаляется на улицу, чувствуя себя очень хорошо. Адриан отправляется за ней, ухмыляясь, крайне довольный девушкой, ибо она смогла поразить. Как истинный джентльмен, он обгоняет даму и открывает ей дверь машины, предлагая свою руку, однако Маринетт даже не смотрит на него и самостоятельно залезает внутрь. Агрест усмехается и закрывает за ней дверь, махнув головой. «Какая неприступная», — проносится в его мыслях, после которых он садится рядом с Дюпен-Чен и даёт приказ ехать в пункт назначения водителю. Парень никак не мог отвести от неё пристального взгляда, ведь она смогла впечатлить его, чего ранее никто не мог сделать уже очень давно. Маринетт прекрасно ощущала его буквально раздевающий взгляд и внутренне упивалась этим, а снаружи продолжала держать маску. Сегодня иные правила. — Что ж, полагаю, нам нужно обсудить наши взаимоотношения на публике, — нарушает напряжённую тишину Адриан, всё ещё, грубо говоря, пялясь на девушку. Не в его силах перестать любоваться ей. И в этот момент он в действительности благодарен родителям за такую красивую невесту, пусть она и была его подругой детства. Задумывался ли он о том, что Дюпен-Чен это льстит? Всё равно, абсолютно. Кто знает, когда девушка ещё будет в таком шикарном платье, делающее её настолько привлекательной, что Агрест хотел наплевать на все приличия. — Мне казалось, что с утра мы всё выяснили и приняли верное решение, — тихо, но твёрдо проговаривает Маринетт. — Должен признать, что ты изменилась с нашей последней встречи, — усмехается он, на что девушка слегка улыбается, глядя в окно, но её улыбка тут же спадает с его последующими словами: — Испортилась и стала ещё хуже. И как же мне теперь называть тебя? Дай-ка подумать, — парень делает задумчивое лицо, — может, стервочка? М? Как тебе? — Лучше тебе замолчать и насладиться дорогой, потому что я не намерена продолжать разговор, — кинув на него грозный взгляд, произносит Маринетт и вновь отворачивается к окну, продолжая смотреть за мелькающими фонарями. Парень улыбается уголком губ и всё-таки затыкается, решая, что это не последний раз, когда они разговаривают. Чего он хотел добиться этим диалогом? В принципе, ничего, просто ему нравится бесить её, нравится наблюдать переменчивость её эмоций, нравится, когда она становится такой бойкой. Это веселило. Спустя некоторое время они подъезжают к большому зданию, у которого уже стояло безумное количество машин, что означало, что они как раз вовремя. Маринетт нисколько не переживала, потому что была уверена в себе. Через сколько подобных мероприятий она прошла? Сотни? Уж точно. С самого детства девушку везде таскали с собой, обучали этикету, правильным манерам, знакомили с самыми известными и почётными лицами. Да, она благодарна родителям за эти бесконечные уроки, за подобные знакомства, только вот у неё не было детства. Это обиднее всего. — Прошу, мадемуазель, — Агрест подаёт ей ладонь с галантной улыбкой на лице, в то время как Дюпен-Чен, ничем не уступая, спокойно принимает его помощь и гордо выпрямляется, поправляя слегка помявшееся платье. На улице никого не было, зато внутри было очень много народа. И снова Адриан подаёт ей свой локоть, чтобы наконец направиться внутрь. Маринетт должна понимать, что всё это делается исключительно ради того, чтобы все поверили в их помолвку, в то, что они любящие друг друга люди. Именно поэтому она не теряется и тут же принимает данный жест. Около входа им вежливо открывают просто огромные двери, пропуская внутрь. Мгновенный свет на какую-то секунду ослепляет девушку, однако после она видит громадных размеров зал, многочисленные столы с выпивкой и едой и толпы людей — элита. Маринетт глубоко вздыхает и надевает свою излюбленную маску, решая, что этот вечер пройдёт без происшествий и великолепно для неё самой. Если жизнь даёт шанс повеселиться, так почему бы не воспользоваться им? — Мне нужно выпить, — тихо произносит девушка так, чтобы это слышал только Адриан, и, освободившись от его рук, перехватывает бокал с шампанским у одного мимо проходящего официанта. Агрест недоверчиво оглядывает её и тут же ухмыляется, тоже взяв фужер и немного отпив. — Надеюсь, ты не собираешься напиваться, потому что нам совершенно не нужны проблемы, дорогая, — едко подмечает Адриан, мило улыбнувшись. — С каких пор я для тебя «дорогая»? Мы пока не настолько близки, — усмехается Маринетт. — М-м, значит через некоторое время я смогу так называть тебя каждый день? — это действительно веселит парня, ведь она только что дала понять ему, что, возможно, когда-нибудь они станут ближе, чем есть сейчас. Это даёт определённые надежды. Заметив довольную ухмылку Агреста, девушка понимает, что только что сморозила. Но это уже не так важно, потому что к ним подходит одна зрелая пара. — Адриан! Внучок! Как же я давно тебя не видел! Как ты изменился! «Значит, это его дедушка с бабушкой?» — мгновенно проносится в мыслях девушки. Её изучающий взгляд быстро проходится по двум улыбающимся людям. Мужчина крепко обнимает парня, улыбается ему так тепло, что ей невольно становится завидно. — Дедушка, брось, мы не виделись всего год с тех пор, как вы уехали в очередное путешествие, — закатив глаза, говорит Адриан, нервно поглаживая большим пальцем ладонь Маринетт. Это действие приводит её к мысли о том, что он волнуется. Но от чего нервничать-то? Видно же, что эти люди любят его. — Ну-ну, не злись, лучше познакомь нас со своей очаровательной невестой. Отец мне уже всё рассказал, — посмеиваясь, проговаривает мужчина. — Прошу, знакомьтесь, это Маринетт — любовь всей моей жизни. Маринетт, это мои бабушка и дедушка, Анна и Роберт. — Приятно познакомиться, юная леди. Мы не так много о вас слышали, но вы оправдываете все наши ожидания, — наконец подаёт голос его бабушка, выглядевшая для своих лет очень молодо и, честно сказать, безупречно. Даже если девушке встать рядом с ней, она по-любому окажется её тенью. — Благодарю, мадам, мне безумно приятно с вами познакомиться, — улыбаясь, Дюпен-Чен делает лёгкий реверанс, чем покоряет женщину, приобретая себе маленький плюсик. — Как поживает ваш отец? Он всё ещё занимается той фермой? — Ох, Роберт, that's rude of you! — произносит что-то на английском Анна, с укором глядя на мужа. Маринетт не теряется и тут же отвечает с лёгкой улыбкой на губах: — Don't worry, mA'am, it's all right, — от сие действия все приходят в лёгкий шок, даже сам Адриан удивлённо поворачивает голову в сторону своей «возлюбленной». — Маринетт, вы знаете английский? — Мой дедушка родом из Великобритании и при любом удобном случае брал меня с собой в маленькое путешествие, ну а я, в свою очередь, выучила этот потрясающий язык, чтобы быть поближе к людям, к их культуре, — рассказала она, в конце мило улыбнувшись, отчего Анна едва ли не расцвела. Наверняка ей было приятно, ведь теперь она может с кем-то поговорить на своём родном языке. — Что касается моего отца, месье Агрест, то да, он по-прежнему заведует фермой, что приносит ему немалое удовольствие, — вежливо улыбнувшись, снова говорит девушка. Адриан просто стоит тихо в сторонке и наблюдает за происходящим, внутренне подмечая любые детали. Сейчас девушка была такой добродушной, такой… настоящей? Была бы она и с ним такой милой, ха. — Тогда передавайте ему мои наилучшие пожелания, я ещё посоревнуюсь с ним на конной езде, — подмигнув и посмеявшись, говорит Роберт. Дюпен-Чен мягко кивает и улыбается. Ещё некоторое время они общались, узнавая о девушке всё больше, но чуть позже разошлись в разные стороны, так как хозяевам данного приёма нужно было поговорить со всеми гостями. — Кажется, ты им очень понравилась, — подмечает Адриан, наблюдая за своими родными издалека. — Это они устроили этот приём? — проигнорировав прошлую реплику парня, Маринетт задаёт свой вопрос и всматривается куда-то вглубь зала. Его близкие настолько приятные люди, они любят друг друга и, как ни странно, самого Адриана, который кажется ей до жути противным и отвратительным. Они — семья. И от этого осознания девушке становилось чертовски больно, потому что её семья никогда не общается так, никогда не улыбается так. Они не говорят слова любви. И от этого становилось очень грустно. — Да. Мои бабушка и дедушка всё время путешествуют по миру, посещают все интересующие их страны, однако когда приходит время возвращаться, то всегда закатывают подобные мероприятия, — почувствовав скрытый интерес Дюпен-Чен, он рассказал ей малую часть их жизни, зная, что ей будет любопытно узнать. Всё-таки она его будущая жена, его будущая семья, и несмотря на их пока ужасные отношения, она должна знать историю его родных. Не сказать, что Адриан доверял ей, но выбора не оставалось. Отпив из своего бокала, Маринетт слегка поджимает губы, задумчиво разглядывая веселящихся людей. Когда она узнала об их помолвке, девушка была вне себя, и, конечно же, первая мысль, которая пришла ей в голову, была: «А не разрушить ли всё это потом?». Агрест работал моделью, и это жутко бесило её. Из-за своей красивой внешности ему достаётся всё. Он постоянно разрушал жизни остальных людей, использовал их как свои собственные игрушки, игрался со всеми, издевался. Конечно, Маринетт тоже не была святой, однако почему-то именно этот первородный идиот бесит её больше всего. Почему? Этого она не знает. — Почему ты назвал меня «любовью всей жизни», когда представлял своим родным? Ого, она ещё дословно всё это запомнила. Интересно. Адриан глухо усмехается, опуская взгляд вниз. — Потому что они не знают, что наш с тобой брак по расчёту. Отец рассказал только то, что я, влюблённый по уши в тебя дурак, решил сделать тебе предложение, чтобы жить долго и счастливо, нарожать детишек и бла-бла-бла… — Да ты романтик, я смотрю, — ухмыляется девушка. — Не беси. Я романтику терпеть не могу. «Хоть в чём-то мы похожи…» — Значит, нам придётся играть перед ними влюблённую пару? Отвратительно, — тяжело вздыхает Дюпен-Чен, осознавая, что не желает обманывать таких потрясающих людей. — Жизнь жестока, милая. Это ещё малая часть того, что нам придётся вместе пережить, — заключает Адриан, выдыхая, а после замечая, как к ним подбирается один журналист. — Месье Агрест, мадемуазель Дюпен-Чен, можно вас сфотографировать? Это было обычаем, ведь так и должно было быть на этом вечере. Они оба ожидали, что кто-нибудь подойдёт к ним и попросит это. Разве не с этой целью они пришли сюда? Чтобы весь мир узнал о том, что знаменитая модель Адриан Агрест женится. — Конечно, — снова натянув фальшивую улыбку, Адриан легко притягивает к себе девушку за талию и, приблизившись к её уху, шепчет: — Улыбайся так естественно, насколько сможешь. Будь хорошей девочкой. Эта странная смесь его хриплого и чертовски сексуального шёпота отдалась приятными мурашками по спине Дюпен-Чен, однако сказанное она выполнила, улыбнувшись так, словно по-настоящему счастлива рядом с ним. Чёрта с два. Щелчок, вспышка, и фото сделано. Поблагодарив парочку, журналист мгновенно исчезает из их поля зрения, заставляя Адриана посмеиваться. — И что это было? — Просто завтра весь Париж будет говорить только о нас, дорогая, — продолжая улыбаться и обнимать девушку, говорит он с довольной миной. На них везде смотрели люди, ей нельзя было показать, что весь этот спектакль — фальшь. Но ведь так и было… — Ты разве не переживаешь о своих отношениях? — вдруг спрашивает Маринетт, хитро улыбнувшись и приподняв брови. Её взгляд встретился с удивлёнными глазами Агреста. Она не такая дурочка, чтобы попасться на его лживые слова. Официально Адриан расстался со своей девушкой только три месяца назад, но на самом деле по-прежнему устраивал с ней встречи и наслаждался её компанией. Это было странно, ведь уже завтра весь Париж будет знать, что он женится. — Как ты…? — Свои источники, — будучи довольной собой, она слегка отодвигается от него, чтобы взять бокал с шампанским. — Знаешь, я действительно сочувствую этой «счастливице», — посмеявшись, говорит она, на что парень скептически вскидывает бровь. — Ведь главное, чтобы она не приревновала, верно? Именно сейчас Маринетт чувствует себя безумно уверенной в себе как никогда раньше. Да, она видела эту Росси. Нахальная девчонка, решившая, что весь мир крутится только вокруг неё. Исключительно ради своих внешних данных и прославилась в модельном бизнесе, не более, а как человек — настоящее дерьмо. Даже Дюпен-Чен не хотела бы иметь дело с подобным типом человека. — Главное, чтобы моя женушка не ревновала, — ухмыляется Адриан, забирая из её рук бокал и залпом выпивая содержимое. Маринетт одаривает его уничтожающим взглядом. — А это было нагло, — фыркает она. — Во всяком случае, твоя семья ведь не знает, что ты по-прежнему встречаешься с ней. — Даже не смей говорить им. — Они так разочаруются в тебе, когда узнают, ведь как ты можешь обижать их любимую невестку? — состроив грустное личико, Маринетт вытирает несуществующую слезу и тихо шмыгает носом. — Нарываешься? — Я? Нарываться? Да как ты мог только подумать об этом? Адриан недоверчиво прищурился, оглядывая девушку и наблюдая за тем, как она вновь вливает в себя очередную порцию алкоголя, после довольно улыбаясь. Она становится более раскрепощённой, ему это нравится. — Я согласилась на этот брак ради того, чтобы я смогла обрести свободу, и я получу её, если ты выполнишь мои условия. — Я слушаю, — приняв важный вид, Агрест внимательно вглядывается в лицо напротив и просто ждёт, замечая за ней совершенно иную сторону. Любопытно. — После официального заключения брака я не собираюсь быть для тебя хорошей женой и выполнять всё, что требуется. Я думаю, ты должен это понимать, потому что ты мне — никто. Я не рассказываю про твои скрытые отношения, покрываю тебя и не обращаю внимание на всё это, хожу с тобой на все вечера, а ты взамен не трогаешь меня и не лезешь в мою жизнь. Условия как никогда просты и понятны, надеюсь, что ты всё хорошо обдумаешь и не станешь делать неправильный выбор. Шанс один, так воспользуйся им правильно, — в конце хитро улыбнувшись, Маринетт вздыхает и облизывает губы, получая настоящее наслаждение от перемены эмоций на лице парня. — То есть предлагаешь дать тебе полную свободу действий? — Я, кажется, объяснила всё вполне доходчиво. Фактически после заключения брака ничего не должно поменяться. Какая-то печать в паспорте ничего не изменит. — А если родители потребуют наследника? — ухмыляясь, спрашивает Агрест. — Не думаю, что мы дойдём до этого. — Милая моя, я уже говорил тебе, что ты от меня просто так не отделаешься, но я подумаю над твоим предложением и всё приму к сведению, — оставив маленькую интригу, Адриан подмигивает ей и удаляется вглубь зала. — Мы ещё посмотрим, кто выйдет победителем, — сама себе шепчет под нос девушка, отпивая обжигающий горло алкоголь.