Кладбище волшебных животных

«Вы...можете мне помочь?», - Наруто зажал уши руками, боясь потерять тонкую нить шепота в окружающей неразберихе. Вспышки молний забирались прямо под веки и больно щипали глаза, земля под ногами продолжала дрожать и трястись. - «Кто вы такие? Какую помощь вы предлагаете?». «Мы есть память к твоим костям», - шепот сбился, пропал на несколько мгновений, но затем вернулся, едва различимый и тихий. - «Для тебя... только поэтому они все согласны... и мы тоже... не должен погибнуть, не должен, не должен...». Шепот слился в монотонный гул, напоминающий рой разбуженных ранней зимой пчел в обледеневшем улье. Наруто до скрипа стиснул зубы, не позволяя своему сознанию раствориться в этом звуке: «Хватит! Прекратите это делать!». «...не должен погибнуть, не должен погибнуть, не должен погибнуть...». «Хорошо, хорошо, это я понял! Так вы поможете? Что мне нужно сделать взамен?», - старшеклассник перевел дыхание. Шепот становился все неразборчивей и теперь напоминал смазанные, перепутавшиеся в одну косу нечеловеческие голоса — словно бы на том конце «провода» с ним разговаривал барахливший радиоприемник со сбившейся частотой. - «Какую цену я должен заплатить?». «Цену?», - голоса странно выгнулись и превратились в визгливый писк. - «Что есть цена, что это, зачем, цена ничто, твои кости и есть причина, для тебя и твоих костей, за тебя, должны хранить его кости и плоть... не должен погибнуть, не должен погибнуть, не должен...». «Кто не должен погибнуть? Почему я слышу вас? Кто вы такие?» Из тесьмы шепота выбился низкий и мягкий рык: «Ты ведь хотел увидеть, да? Я покажу тебе всё, хранитель костей». Голову Узумаки проломила насквозь ужасная боль, старшеклассник сложился в комок, ударившись лбом о лысое пепелище земли. Слюна во рту стала кислой, сотни запахов внезапно обрели цвет и глубину, забираясь сквозь нос и горло прямо в желудок. Наруто мог безошибочно отличить пепел одной травы от другой, холодный и чистый запах крови Саске от удушающего поветрия крови Дейдары. Земля перед его лицом вдруг подернулась дымкой и стала полупрозрачной: Наруто с ужасом понял, что видит, как на глубине ворочаются корни и реки, как спицы лавы проламывают шельф изнутри, порываясь выбраться на поверхность, как безумно далеко от него в глубине этого мира едва заметно дышит и мается огромное расплавленное ядро планеты. Картина была слишком чудовищной, и старшеклассник плотно зажмурил глаза, пытаясь спасти свой рассудок от потрясения. Но это не помогло. Его собственное тело стало стеклянным, в уши впился гул беспрестанно делящихся и умирающих клеток, пульсация сердца, шорох неразрывных вспышек сигналов по синапсам нервов, журчание сока в желудке, оглушительный стрекот крови. Наруто безошибочно понимал и чувствовал, что происходит в каждой клетке его тела, стоило зацепиться взглядом за любую деталь, как её границы лопались, она становилась прозрачной, и Узумаки бросало еще ниже — на атомы и субатомы, клеточное дыхание, вибрацию электронов, туда, где мир становился размытым потоком упорядоченного хаоса. Это безумие всезнания длилось лишь доли секунды, а затем старшеклассника вышвырнуло обратно в узкую оболочку его тела. Желудок сжимался, веки изнутри пощипывало слезами, уставшие и доведенные до предела мышцы отзывались болью. Но когда Узумаки выпрямился и открыл глаза, мир вокруг преобразился. Движения Саске и охотника за головами, до этого похожие на растекшиеся кляксы, теперь выглядели движениями обычных людей. Клинок Саске, напоминавший обратившийся в лед блик летней молнии, казался совершенно невесомым: его сосед по парте управлялся с оружием с такой же легкостью, с которой доносил ложку до рта. Теперь происходящее уже было неотличимо от высокобюджетного голливудского блокбастера — удары парировались, магма и искры красиво таяли, движения противников разгадывались заранее и больше напоминали сложную музыкальную партитуру. Но самым притягательным и обманчивым было даже не это. Мир вокруг Учихи и охотника за головами перекрывал ворох прозрачных, кроваво-алых нитей, растянутых во всевозможных фигурах и формах. Распятые между пустотой, нити обрывались, вели в никуда и из ниоткуда же начинались, слабо пульсируя и задыхаясь. Всё пространство было заполнено ковенами этих нитей, и каждая их них едва заметно дрожала, готовясь лопнуть в любой момент. - Что... это такое? - Наруто пораженно разглядывал алую паутину, перекрывавшую собой края горизонта. Обугленная земля под его кроссовками была изрезана перекрестками хрупких линий, сплетавшихся в темное пятно. «Это трещины, маленький хранитель костей», - в голове раздался приглушенный мягкий рык. - «Разломы между материей, из которой сшито это место». - Это те самые, про которые говорил Саске? Те... порталы, через которые можно провалиться в другое измерение? «Сейчас через эти трещины невозможно попасть в другое место, дитя», - В низком рычании голоса едва заметно пробежали покровительственные нотки. - «Этот мир заперт. Трещины лишь смыкаются друг с другом, как жилы и связки, удерживая плоть этого измерения воедино». - А это не опасно для проводника? - Наруто никак не мог выкинуть из головы тот момент, в котором чужая грубая ладонь насквозь пробила тело его одноклассника. Стоило воспоминаниям выстроиться в ряд, и пальцы начинали неметь от тревоги. - Саске ведь не пострадает из-за этого? «Проводнику придется отдать ту виру, которую потребует этот мир. Что-то равноценное». - И что это может быть? Что обычно происходит с теми, кто запирает целое измерение? «Когда равновесие восстановится, мир разорвет проводника на части. Есть законы, которые нельзя нарушать. Нельзя играть с тем, что удерживает мироздание». - Что?! Нет, подожди, должен же быть какой-нибудь способ... Слепящая вспышка молнии расколола небосвод на несколько обломков, ледяной ветер, спутавшийся с гарью, ударил в лицо. Низкий рык незнакомца, послушно отвечавшего на его вопросы, растаял, голова стала пустой и гулкой, мысли растеклись кляксами. Чужое присутствие исчезло, мир поблек, краски стерлись и снова стали привычными глазу красками. Пульсирующий лабиринт нитей пропал, хрупкая вязь трещин, еще мгновение назад наполнявшая собой каждый клочок этого мира, угасла. Тело стало тяжелым и уставшим, привкус крови во рту — отвратительным и кислым. Желудок под завязку набило камнями тревоги, и Узумаки вцепился пальцами в рубашку, давно потерявшую свой цвет. Вчерашний день казался ему утомительно долгим, но событий сегодняшнего утра с лихвой хватило бы на несколько жизней и пару десятков приключенческих романов: - Саске! Саске, достаточно, тебе нельзя долго держать этот мир закрытым! Это небезопасно! Дейдара, перехвативший свое расплавленное копье быстрой восьмеркой, расхохотался. Его запястья до локтей были пропитаны жидкой магмой, оранжевые полосы некрасиво вздулись и больше напоминали жирных пиявок, запущенных прямо под кожу. Поперек лба охотника растекся уродливый ожог, похожий на удар раскаленной плетью: - Эй, выродок, ты слышал, что он сказал? Даже простофиля из срединного мира понимает, что тебе осталось недолго. Может смиришься и подохнешь уже, а?! Искристое лезвие клинка распороло воздух у самого лица Тсукури, охотнику едва удалось сохранить свою жизнь, отшатнувшись назад в последнюю секунду. Оглушающий птичий щебет молний забирался в уши и под язык, раздражал и по капле наполнял сердце Тсукури Дейдары яростью. Его теснил мальчишка, вшивый сопляк, едва достающий до его плеча. Техника этого молокососа не была выдающейся, каждый взмах и удар легко можно было предсказать, но даже так Дейдара едва поспевал за его движениями. Саске распутал все трещины этого мира и переплел их заново, заставив пространство подчиняться своим желаниям. Сам воздух вокруг него превратился в трещину, и молодой проводник мог в любое мгновение преодолеть любое расстояние. Хоть его атакам и не доставало глубины и опыта, Саске с лихвой компенсировал это неожиданностью и скоростью, постоянно держа своего противника в напряжении, не давая охотнику за головами сделать ни одного спокойного вдоха. Поначалу Дейдара не возражал против этой игры - удерживать целое измерение отрезанным от завес и контролировать столько трещин одновременно должно было стоить безумно дорого. Даже в полностью принимающем мире невозможно было нарушить столько законов и остаться безнаказанным — рано или поздно материя должна была вернуть себе свою форму. Сами Хранители следили за тем, чтобы завесы не рушились и не исчезали, поэтому каким бы могущественным не был проводник, он не мог надолго удержать целый мир в своей ладони. Пусть у его противника и было преимущество, оно было временным. И время должно было работать против этого черноволосого отродья из древнего клана. Но тогда почему с каждой секундой атаки этого молокососа становились все яростней и быстрее?! - Да сдохни уже, ублюдок! - Дейдара взревел, не успев увернуться от очередного выпада со спины. Аура Саске окружала его промерзлым кольцом, щебет молний застилал посторонние звуки. Пропахший озоном и гарью воздух потемнел, и охотнику все труднее было предугадывать чужие движения. Если бы только он догадался тогда оторвать этому сосунку голову, а не пробить грудную клетку, сейчас от Узумаки Наруто уже оставалось бы лишь мокрое место. Господин Сасори всегда говорил, что его дурные вкусы однажды будут стоить ему жизни, но Дейдара искренне полагал эти слова безалаберной чушью. Такого не могло произойти, он слишком хорош, и если только его жертва не одна из крупных шишек Совета, то опасаться нечего. Это он охотник, это он устанавливает правила, это он загоняет в угол слабаков и сдирает с них шкуру. Убивать приятно, убивать, чувствуя свое превосходство и силу, - лучшее, что только можно испытать в этой жизни. Но во имя всех Высших, почему у него никак не получается справиться с одним растрепанным недоноском?! - Саске! - С тех пор как мягкий шепот пропал, Наруто снова перестал различать их движения и видеть трещины. Стоило лишь напрячь глаза, и головная боль становилась невыносимой. Все, что мог сказать переведенный ученик «Конохи», это то, что мир вокруг состоял из бури, молний и горящей земли, на которую лучше было не наступать, если только ты не хотел, чтобы от твоих кроссовок осталась расплавленная лужица. - Чёрт тебя подери, хотя бы скажи, что с тобой всё в порядке, придурок! - Со мной всё в порядке! - Очередная белая вспышка разрубила оранжевую буквально в метре от старшеклассника, Наруто едва успел закрыть лицо руками от обжигающей волны. - Просто стой на месте и не двигайся! - Сдохни уже! - голос Дейдары смазался в растопленный звериный вопль, вздувшиеся оранжевые линии на его теле лопались наружу расплавленной бурлящей жижей. - Сдохни, сдохни, сдохни!!! Земля под ногами опасно задрожала, Узумаки неуклюже взмахнул руками, пытаясь сохранить равновесие. Если прямо сейчас перед ним вырастет заново новый лес из огня и шипов, это будет очень паршиво. В тот раз ему удалось уцелеть лишь каким-то чудом, когда запредельно разогретая масса огня просто исчезла над его головой, но в этот-то раз бесполезно рассчитывать на такую щедрость фортуны? Очередной мощный подземный толчок едва не опрокинул старшеклассника навзничь, стрекот молний перекрыл собой небосвод. Ветер внезапно похолодел, и Наруто замер, наяву почувствовав запах свежей крови. Как странно, еще несколько минут назад он даже не знал, что чья-то кровь может так сильно пахнуть льдом и полынью, но один раз распознав запах крови Саске, он мог узнать его даже без помощи тихого шепота. Глумливый хохот Дейдары водопадом рухнул со всех сторон: - Что, попалась, маленькая крыса?! Попалась! Этот мир сам прихлопнет тебя как муху! Тебя сейчас живьем вывернет наизнанку, жалкий ты выродок! Ты заплатишь за мои раны, заплатишь за всё время, что я на тебя потратил! Ну давай же! Умри! - Саске? - Наруто с нарастающей тревогой огляделся по сторонам. Молнии замерли, стрекот искр прекратился, от обугленной земли неспешно поднимался зловонный пар. Немота в пальцах растекалась по телу. - Эй, ты где? - Его время вышло, - Дейдара, пошатываясь, появился из окутавшего равнину тумана. На охотнике за головами не осталось ни одного целого места, одежда и волосы были заляпаны кровью, лопнувшие оранжевые линии сочились гноем и сукровицей. Он тяжело волочил ногу, выглядевшую так, словно в неё попала молния. Поперек лица Дейдары размазалась безумная улыбка, ледяные глаза блестели. - Ха-ха, вот же наивный молокосос! Думал, если мир принимает его полностью, то это измерение покорно разрешит себя запечатать? Думал, успеешь меня прикончить? Думал, что капля крови старейшины, который тысячу лет назад обрюхатил безымянную шлюху, поможет тебе сдержать гнев завесы? - Тсукури снова расхохотался, но его вырвало кровью. Охотник рухнул на колени, зажимая горло руками, пока кровавые сгустки пополам с желчью и тающими углями не перестали сочиться из его разбитого рта. Помутневшие голубые глаза с ненавистью уставились на Узумаки. - Это всё твоя вина, молокосос. Твоя. Мог бы сдохнуть как паинька, и ничего бы не произошло. - Где Саске? - в голове стоял странный звон, но Наруто ни на что не обращал внимание, полностью сконцентрировавшись на лице охотника. - Отвечай мне. Где он? Что с ним случилось? Тсукури смачно сплюнул на землю, хитро растягивая тонкие губы: - И всё-таки я был прав, мальчишка. Этот маленький темноволосый засранец был важен для тебя, да? Даже тогда, в срединном мире, ты бросился на меня, рискуя жизнью. Хотя должен был удирать, поджав хвост. И ради чего? Этого маленького мешка с дерьмом? - Дейдара снова закашлялся кровью, его трясло так, словно поперек горла охотника застряла живая мечущаяся свинья. Лопнувшие полосы на его теле гасли одна за одной. - Я не знаю, где он. Никто теперь не знает. Его поглотили трещины, скорее всего, его разорвало на огромное количество кусков и раскидало по этой планете. Когда запечатываешь целый мир, должен быть готов к последствиям. Равновесие не любит, когда его нарушают, а поэтому к чертям собачьим это равновесие. Ха-ха, какая ирония, этот сопляк поставил свою жизнь, чтобы защитить тебя, хотя твоя смерть лишь пошла бы ему на пользу. Всем пошла бы на пользу, каждому, кто скован этими дурацкими трещинами, любому... - Он снова закашлялся, пальцы юноши тряслись и сжимались судорогой. В помутневших глазах один за одним лопались сосуды. - Чёрт, я опять слишком много болтаю. Похоже, этот урод Сасори всё-таки говорил по делу. Короткое копье из магмы сплелось из воздуха перед ладонью охотника. Оно больше напоминало обломок, и Дейдару снова скрутил кровавый кашель. Еще одна линия на его теле погасла, оставив после себя длинный кровоточащий нарыв, но Тсукури лишь равнодушно повел плечом. Наруто задержал дыхание, чувствуя, как звон в ушах снова складывается в непрерывный пунктир напуганного разноголосого шепота: «...не должен погибнуть, не должен погибнуть, не должен...». «...убегай, пожалуйста, уходи отсюда, убегай...». «...нельзя допустить, нельзя потерять заново... должен спасти, должен спасти в этот раз...». «... ради костей, костей, костей...». «...просто не двигайся с этого места, понял?» - Почему они приходят умереть за меня? - Наруто в упор разглядывал охотника, не отводя взгляд и упрямо поджав губы. - Зачем им это? Что я должен сделать для них? Тсукури Дейдара размахнулся рукой, лопнувший гной из потухших линий впитывался в его одежду, обугленная кожа покрылась пузырями: - Да чтоб я знал, сосунок. Думаешь, мне интересна такая чушь? Раздался негромкий хруст, и охотник за головами пошатнулся, неверяще разглядывая прямое узкое лезвие, выходящее прямо из перемычки его ребер. Под тонкой пленкой стали в клинке метались тысячи молний, заточенные в зазеркалье холодной глади. Запах озона приятно щекотал ноздри. - Похоже, информатор из тебя никудышный. - Саске чуть повернул рукоять клинка, до конца прижимая потертую цубу к спине противника. Из горла Тсукури вырвался хрип, он запрокинул голову, потрясенно разглядывая чужое лицо. Черная клинопись на шее старшеклассника почти растаяла, уступая место холодным искрам, похожим на новорожденные звезды. Эти искры просвечивали сквозь щеки и лоб, их мягкое свечение таяло и исчезало, сливаясь с белизной кожи Учихи. Зрачки Дейдары потрясенно расширились: - Как это... как это возможно? Кто ты вообще такой? Трещины должны были поглотить тебя! Невозможно обойти законы завесы... На губах Дейдары вспенилась кровь, последняя линия, поддерживающая его огонь, погасла, голубые глаза охотника стали стекленеть, тело мешком оседало на землю. Саске наклонился ближе к его уху, серебристые искры бесследно таяли, уступая место обычному цвету лица, ссадинам и порезам: - Отвечу тебе напоследок твоими же словами: думаешь, мне интересна такая чушь?