♪ The knight — Sonya Belousova ♪
— Чтобы я ещё раз согласилась куда-либо с вами идти… — бубнила княжна, ступая по тропе и удерживая Ворона рядом за поводья. На удивление, эльфы отпустили их, даже выдали обратно все отнятые вещи и лошадей. Пусть Фирлафф и не стала приносить свои извинения, но Анорион почтительно приложил руку к груди и даже слегка поклонился Вивьен, шепча что-то о том, что обязательно встанет на её сторону, когда придёт время. Но о каком времени могла идти речь? Эльфы оставили все вопросы без ответов, приговаривая, что путников ждёт долгий путь. Какой к чёрту путь, когда перед глазами всё чаще мелькала картина занёсшегося кинжала, грозящегося отнять жизнь ведьмака? — Да брось, получилось же весело, — улыбнулся Лютик, который подошёл к княжне, желая держаться поближе к её подруге, которая молча ступала рядом, придерживая своё до сих пор кровоточащее запястье. — Позволишь? — он перегородил Вэлладе путь, нежно касаясь её руки. Путники остановились. Вивьен вскинула бровь, наблюдая за бардом, галантно обхаживающим её подругу. Вэлл же обвела его недоверчивым взглядом, но всё же кивнула, ощущая прикосновение, приносящее противоречивые чувства. — Конечно весело, не тебя же пытались убить, — фыркнула Вивьен, прокручивая в своём сознании моменты, когда её душили, а Геральт и вовсе находился на волоске от смерти. — Всё же обошлось! — Лютик радостно достал из своей наплечной сумки флягу с алкоголем, не отрывая взгляда от Вэлл, которая внимательно наблюдала за его действиями, и вынул зубами пробку. — Потерпи. Бард аккуратно плеснул на ладонь обжигающую жидкость, отчего подруга княжны стиснула зубы, шумно втягивая в себя воздух. — Нам просто повезло, — прошептала Вэлл, желая отвлечься от боли. — О да-а, — протянул Лютик, — это везение, кажется, заложено у нас в крови, — убрав флягу обратно, он достал из сумки длинный кусок белой ткани. — Так лучше? — спросил менестрель, надеясь, что жжение от спирта отступило. Вэлл кивнула, безотрывно глядя в голубые глаза барда и отмечая улыбку. Удивительно, даже после всего произошедшего, он мог сохранять спокойствие и даже свой обычный задор. Если для неё — внучки войта из Блавикена подобные путешествия казались чем-то из ряда вон выходящим, то для барда это, кажется, было неотъемлемой частью жизни. Сколько удивительных историй он мог поведать? А о скольких из них мог спеть? С волнительной бережностью Лютик принялся перевязывать её ладонь, в один момент слегка задевая порез, отчего Вэлл отдернула руку, ойкнув. — Прошу прощения, я не хотел причинить боль, — он замер с протянутой рукой, беспокоясь о том, что посмел вызвать подобную реакцию. Неужели он был недостаточно аккуратен? Как позволил себе причинить этой девушке боль? Вэлл отрицательно покачала головой и вновь вложила свою ладонь в его. Лютик облегчённо вздохнул. — Всё в порядке, — ей, на удивление, нравилось наблюдать за тем, как работали руки музыканта, а с какой уверенностью и нежностью его пальцы перебирали кончики ткани, и вовсе будоражило кровь. Она смущённо отвела взгляд, рассматривая его сливовый сюртук, за которым скрывалась неплохо слаженная фигура, невольно поймав себя на нежелательных мыслях. — Готово, — улыбнулся бард, нежно поглаживая пальцами её костяшки, но Вэлл быстро убрала свою руку, прерывая касание. — Спасибо. Геральт неторопливо шёл позади компании, одиноко ведя рядом с собой Плотву. Вивьен непрерывно кидала взгляды на ведьмака, обдумывая всё произошедшее. Она точно не знала, насколько правдивы были его слова, сказанные у эльфов, и можно ли теперь верить мужчине после всего, что между ними было. — Нам действительно повезло, — выдохнула княжна, когда Геральт поравнялся с ними. Она невзначай вспомнила те чувства, что завладели ею в момент, когда Фирлафф занесла кинжал для рокового удара и поёжилась. Княжна встряхнула голову, дабы избавиться от неудачных мыслей, но дрожь всё равно не отступала. Она до безумия волновалась за его жизнь, и это было её самым опасным приговором. Как бы она не пыталась это отрицать, как бы не хотела не показывать, сердце трудно было обмануть.***
Следующие сутки непрерывного пути дались путникам тяжело. Их сопровождала усталость, а сумерки, опустившиеся на лесную тропу, ведущую к Дракенборгу, и вовсе накрывали глаза мутной пеленой. Хотелось спать, есть, хотя бы — отдохнуть. И каждый мыслил об одном и том же, пока ведьмак наконец-то не озвучил их желания вслух: — Ночевать будем здесь, — не ожидая возражений, сказал он, указывая на удобную поляну, после чего все с воодушевлением спешились. И пусть до Джина оставалось совсем недолго, а жажда княжны заполучить желаемое не угасала, даже ей требовался отдых, а потому она не решилась торопить остальных. — Бард, палатки, — утвердительно проговорил Геральт, без предупреждения кидая Лютику два мешка. Барду удалось поймать груз, но не ожидая, насколько тот окажется тяжёлым, мужчина повалился с громким хлопком на пыльную землю. — Опять я, ну кто бы сомневался, — тяжко вздохнув, проворчал он, сваливая с себя мешки и отряхиваясь от грязи. Вэллада одарила ведьмака озлобленным взглядом исподлобья, а после подошла к менестрелю, подавая тому уцелевшую руку. — Я помогу. Лютик вскинул на девушку удивлённый взгляд, не скрывая своего замешательства. Так часто ему приходилось мириться с равнодушием окружающих, что бард, кажется, привык к тому, что никто не обращал на него никакого внимания. Но вот Вэлл… она удивляла его и заставляла взглянуть на всё с другой стороны. — Поможешь с?.. Он принял её руку и поднялся, в очередной раз заглядывая в серо-голубую гавань радужек, когда их лица оказались слишком близко. — Пойдём, — отпрянув, девушка взяла один из двух мешков с палатками и закинула его на плечо, после чего направилась в сторону удобной полянки под ветвями деревьев. — Охо-хо, — Лютик вдохновлённо смотрел в спину уходящей Вэлл, после чего на мгновение обернулся к друзьям и тыкнул в их сторону пальцем. — Если вы не придёте на нашу свадьбу, я вам этого не прощу. Вивьен прыснула со смеху, наблюдая за тем, как бард поднял второй мешок и побежал к подруге. Её умиляла реакция менестреля, но в момент, когда она обернулась на белого волка, заметила, что он не разделял её эмоций. Геральт принялся собирать ветки для разведения костра, а потому Вив тяжко вздохнула и решила покормить уставших лошадей. Геральт аккуратно сложил дрова, которые остались от бывших путников, добавил несколько сухих веток и попытался развести огонь, не переставая прокручивать в своей голове информацию, полученную от эльфа. Белый волк не знал наверняка, насколько слова Анориона были правдивы, но вспоминая о том дне, когда княжну пронзила стрела, он всё больше склонялся к тому, что тот не врал. Её глаза, окрасившиеся в один миг в синий цвет, и быстро зажившая рана были самым ярким подтверждением, и это было глупо отрицать. Толком не сосредоточившись на своём ведьмачьем слухе, Геральт уловил звук приблизившихся шагов. Силуэт отбросил тень, заставляя ведьмака поднять голову и увидеть девушку, стоящую над ним с охапкой веток для костра. Княжна пришла так внезапно, что он не успел заметить, в какой момент встретился с её чернеющей бездной глаз, рассматривающих его с непонятными для мужчины эмоциями. Ведьмак встал, отряхивая руки и молча кивнул в сторону разгоревшегося костра, дабы Вивьен скинула ветки туда. Огонь приятно обогревал путников пока те удобно устроились на большом увесистом бревне рядом. Вэлл с Лютиком неподалёку успешно управлялись с расставлением палаток, подаренных чародейкой Трисс три месяца назад, поэтому их окружала звенящая тишина, которую никто не спешил нарушить.♪ Sudden throw — Ólafur Arnalds♪
— Ты пришла не для того, чтобы погреться у костра, — больше утвердил, чем спросил белый волк после долгого молчания, бросив взгляд в сторону княжны. Она недолго думала, но отвести взгляда от огня так и не решилась. Он был не таким манящим, как тот, что горел в глазах ведьмака, но Вив не могла сейчас сгореть в его жёлтом пламени. — В силу долголетия, ведьмаки могут знать эльфийский, — тяжело вздохнув, кивнула Вивьен. — Скажи мне, Геральт, что заставило эльфийку отбросить кинжал? Что ей поведал Анорион? Белый волк хмыкнул, нахмурившись. Этот волчий утробный звук заставил Вивьен поёжиться и ощутить непрошенные мурашки, невесомо прошедшие по коже вместе с осенней прохладой. Вот для чего она пришла. Не для разговора о прошлом, не для того, чтобы сообщить о прекращении поисков Джина. Из-за чёртового эльфа. Ведьмак молчал. Слишком долго. Слишком красноречиво. Он знал. Точно знал, что сказал эльф, но… хотел ли говорить? — И чего я ожидала? — грустно усмехнувшись, спросила княжна, пожимая плечами. — Конечно же, ты мне не расскажешь. Она вздохнула и встала с места, однако уверенная хватка Геральта на её предплечье заставила девушку неспешно сесть обратно и всё же столкнуться с нежелательными языками его пламени. Он снова делал это: касался, останавливал, не позволял уйти. Он снова, чёрт возьми, медленно, но верно проникал в чертоги её сердца. — У меча предназначения два острия, — сказал ведьмак, выдерживая взгляд самой чёрной пропасти. — Одно из них — Белый Волк, второе — он запнулся, недовольно хмыкнув, — старшая кровь. Вивьен замерла, чувствуя, как сердце пропустило глухой удар. Разве она могла нести в себе такую силу? Нет. Исключено. Это невозможно. Никто из её предков не мог обладать столь необузданной мощью. — Но я… Это ведь… — В его словах не было сомнений. Эльфы способны ощущать старшую кровь, — он покачал головой, сам не веря в то, что говорил. — Анорион не мог ошибиться в том, что ты несёшь в себе этот ген. Анорион. Не мог. Ошибиться. Несёшь. В себе. Этот. Ген. Старшая кровь… — Я не понимаю, — ничтожно сиплым голосом прошептала она, — почему это не проявлялось столько лет? Оцепенение постепенно проходило. Вивьен всё ещё помнила, с какой скоростью залечилась её рана когда-то давно. Однако, силы… она никогда в жизни не ощущала в себе каких-либо магических сил. А тогда, в лесе Брокилон и вовсе находилась без сознания. — В тот день, когда меня ранили дриады… Моё излечение… это могла быть ошибка? — Исключено, — выдохнул Геральт. — Паветта — твоя мать владела магией, я думал, что ты знаешь, — он стиснул челюсти, в очередной раз понимая, что подвёл княжну. — Я не понимаю, почему твои силы были скрыты так долго. Не знаю, что могло тогда проявить их. Княжна не сдержала смеха, который вырвался словно защитная реакция, перекрывая боль. Она не могла прекратить смеяться, чувствуя, как к горлу подступил ком, мешающий её дыханию. Глаза увлажнились, но вот плакать она бы себе ни за что не позволила. Это чёртово чувство, словно княжна сгорала изнутри, завладевало сердцем, вызывая защитную реакцию. Она не могла пропустить ком, не могла проронить ни единой слезинки, хоть и ощущала, как внутри всё разрывалось от гнетущей боли. — Отец оказался сумасшедшим императором Нильфгаарда, бабка резала эльфов, а мать, оказывается, владела магией, — быстро проговорила она, закусывая губу и кивая. Смеяться больше не хотелось. Как и плакать. Хотелось укрыться во тьме, спрятаться от всего, что ей пришлось узнать за прошедшие дни, а желательно испариться на неограниченное время с континента. — Сколько ещё тайн скрывала моя семья? Почему никто даже не подумал о том, что неплохо было бы поставить меня в известность? Она дрожала. Сама не замечала этого, но дрожала. И вовсе не от холода. Однако, в один момент её словно окутало коконом, от которого стало в разы спокойнее и даже теплее. Вив ощутила руку, ощутила объятия своего предназначения, прижавшие её к телу, которое пахло так привычно, так… по-родному. И стало легче. Будто бы ведьмак мог выкачивать эту боль, что так невесомо ложилась на сердце. Будто бы стал той крупицей света, что поселилась в её чернеющей тьме. Огонь вспыхнул во мгле бездны, и это было так… необходимо. — Я совершил ту же ошибку, что и они. Я не счёл нужным рассказать тебе правду, и теперь всегда буду жалеть об этом, — прошептал он, выдахая совсем рядом с чувствительным ухом, отчего она едва вздрогнула. — Прости меня. Княжна молчала, словно не была уверена в том, что сможет сейчас дать ему однозначный ответ. Она хотела простить, желала этого всем сердцем, но отчего-то не могла. Он ждал её ответа, казалось, будто целую вечность, кутая Вивьен в объятия. Геральт надеялся, что она всё же решится остаться с ним, а не предпримет необратимых решений. После всей боли, что причинила семья, после предательств и лжи, после лишения всего, что у неё было, разве она сможет лишиться всего, откажется от такого ценного жизненного опыта и отпустит память в небытие? — Ты совершишь не меньшую ошибку, если пожелаешь всё забыть, — наблюдая сквозь пламя на друзей, которые почти разобрались с двумя небольшими палатками, прошептал мужчина. Вив всё же отстранилась. Столь легко и нежеланно, но отстранилась. — Все мы их совершаем, — заключила она, окончательно расставляя приоритеты и возвращаясь в реальность. Геральт промолчал, не находя подходящих слов, но княжна решила, что они уже достаточно молчали. — То, что ты сказал мне у эльфов, — она вздохнула, находя в себе силы озвучить то, что терзало её душу. — Возможно, ты действительно прав, знаешь, по поводу чувств к тебе, — княжна замялась, но не стала выдерживать паузу. — Я чувствовала, что хочу быть рядом с тобой тогда, три месяца назад, я хотела забыть про поиски предназначенного мне человека, я боялась за тебя и безумно переживала за твою жизнь, но почему-то сейчас, — девушка набрала побольше воздуха в лёгкие, — Сейчас, я устала, Геральт. Прости, но я не изменю своего решения. Боюсь, что оно окончательно. Мне это нужно. «Но мне нужен и ты» — осталось недосказанным. Она не могла позволить себе озвучить это. Не сейчас. Не тогда, когда вовсе не была в этом уверена. Княжна посмотрела на костёр. Сквозь него виднелись уже готовые для ночлега две серые палатки. Вэллада успела зайти в одну из них, а за ней последовал и Лютик, но ему не удалось просидеть внутри даже одной минуты, девушка вышвырнула музыканта оттуда, громко что-то крича и, одновременно с тем, смеясь. — Ты не желаешь понять, на что обречёшь себя, если… — Это бессмысленно, — девушка перебила ведьмака, вставая со своего места, — Всё это — бессмысленно. Несмотря на все его слова, действия, на свои чувства и уверенное ощущение, что с Геральтом ей гораздо спокойнее и намного лучше, любое его слово казалось обманом. Она разучилась доверять ведьмаку, а потому ушла в сторону небольшого водоёма, оставляя белого волка наедине с его мыслями. Вивьен долго думала. Безвылазно сидела у ручейка, наблюдая за своим отражением. Она всё размышляла и размышляла о родителях, пока не поняла, что прошлое необходимо оставить в прошлом. Пусть их предательство и недосказанность больно отзывались в сердце, почти вся её семья рассталась с жизнью, а это значило, что необходимо сосредоточиться на настоящем, а не думать о том, что было когда-то давно. Сейчас куда важнее было разобраться с тем, что могло влиять на её судьбу, на будущее. Она обязана решить насущные проблемы, а не предаваться воспоминаниям и жалеть себя из-за обманов. Ведь если посмотреть на всю ситуацию в целом, никто из её близких не был достоин прощения, ничьё предательство нельзя было назвать меньшим. Но Геральт… Ведьмак не знал княжну, когда заключал сделку. Если его слова не были ложью, он ведь действительно хотел лучшего для неё, надеялся, что с отцом Вив будет лучше. Княжна вздохнула и умылась холодной водой, приводя себя в порядок. Решив для себя, что действительно устала и нуждается во сне, Вивьен вернулась в их небольшой лагерь и остановилась у палаток. В той, где горел свет, она ещё совсем недавно видела Лютика, а это значило, что её с Вэлладой палатка была чуть правее. Княжна вздохнула и прошла вперёд, надеясь на скорейший сон. Находясь у ручья, она совсем не заметила, как окончательно стемнело, ночь вступила в силу, а на небе из-за туч не виднелось ни единой звезды. Оказавшись внутри, девушка опешила, ведь увиденное совершенно не вязалось с ожидаемым. Снаружи палатка казалась совсем маленькой, способной вместить не более двух человек, но внутри всё смотрелось довольно-таки просторно и уютно. Посередине стояла большая, удобная кровать с балдахином, а в углах расположились тумбы и даже зеркало. Дело рук, явно, чародейки. Одна сторона кровати была занята, а потому девушка прошла вперёд к одной из тумб, с трудом ориентируясь в полной темноте. Надоевшая ей походная одежда была уже слегка изношена, поэтому спать в ней вовсе не хотелось. Княжна поспешно избавилась от одежды, оставаясь лишь в одной ночной сорочке, после чего отправилась спать. Оказавшись рядом с кроватью, Вивьен замерла, ведь на соседней стороне спиной к ней расположился никто иной, а именно — ведьмак. Чёрт возьми, и как она сразу не заметила этого? Грёбанное отсутствие света, проклятая ночь. Вив тихо фыркнула, скрещивая руки на груди и закатила глаза. Она только позволила себе отвлечься от гнетущих мыслей, как вдруг вновь падала в объятия всех её проблем. К чёрту. Не думая о последствиях, княжна забралась на соседнюю сторону кровати, удобно устраиваясь на мягкой подушке. Она взглянула на оголённую спину ведьмака, медленно вздымающуюся от умеренного дыхания, не решаясь отвернуться. Столько шрамов… столько увечий и ран он получил в бою. Единственным, что волновало Геральта всю его жизнь были, кажется, только монстры. Он уничтожал чудовищ, спасая при этом людей, но никогда не привязывался к определённому человеку. И это правильно. Вэллада ведь рассказывала ей о бесчувствии ведьмаков. Они лишались этой возможности в ходе мутаций, а потому его отношение к ней всё ещё находилось под вопросом. Что это, если не чувства? Откуда бралось желание защищать княжну, чувственные поцелуи и прикосновения? Каким образом он мог завоевать её сердце, сам не имея ничего подобного внутри? Ещё одна неразгаданная тайна. Но в этот раз у Вив была возможность узнать ответ. И она не стала с этим затягивать. — Вэлл рассказывала, что у ведьмаков нет чувств, — начала княжна шёпотом, неотрывно наблюдая за его спиной, — но твои слова, сказанные мне у эльфов, противоречили этому, — в глубине души жила надежда, что Геральт всё ещё не спал. — В чём же кроется правда? Её голос был тише шелеста листьев за пределами палатки, но это не было причиной его долгого молчания. При желании Геральт бы, очевидно, расслышал её, подключив свой ведьмачий слух, но было ли оно — желание? Вот где скрывался главный вопрос. Спал ли он? Молчал, не желая озвучивать ответ? Княжна не знала. Как не знала и своей реакции на любое из возможно озвученных им слово. К чёрту. Не дождавшись и единого звука, княжна развернулась в другую сторону, направляя взгляд в сторону входа в палатку. Тяжко вздохнув, она закрыла глаза, но сон не шёл. Усталость отошла на второй план из-за осознания того, что рядом находилась главная причина её кошмаров. Раз за разом пронзая Вивьен своим серебряным мечом в её снах, при желании Геральт мог сделать сейчас точно так же. Она была уязвима, абсолютно открыта перед ним. И где, чёрт возьми, Вэлл? Нужно было не придавать значения зарождающемуся интересу между подругой и бардом. Возможно, тогда бы княжна без проблем отвлекла их и заставила Лютика уйти в палатку к ведьмаку, а сама, в свою очередь, спокойно переночевала с Вэлл. Ощутив позади себя движение, Вивьен замерла. Кажется, ведьмак переворачивался с боку на бок, но было ли это частью его сна? Вив ощутила, с какой скоростью пространство за её спиной, что оставалось свободным, растворилось, заполняясь чужим телом. Княжна затаила дыхание, ощущая его пронзительный взгляд — это чёртово жёлтое пламя. Тело покрылось непрошенными мурашками, а лицо мгновенно потеплело. Стало жарко. Невыносимо жарко. Проклятье. — Многие люди часто слагают мифы о ведьмаках, чтобы вызвать у остальных ненависть к нам, — его металлический голос резал по чувствительным органам слуха, пока тело с удвоенной скоростью продолжало реагировать ворохом мурашек. — Им удалось добиться должного эффекта? Поверила ли ты в моё бесчувствие? — она молчала, желая слиться с простыней, ведь до ужаса стыдилась реакции собственного тела. — А, может, стала ненавидеть меня вдвое больше, me cáerme?♪ Fire in the water — feist ♪
Старшая речь в исполнении ведьмака заставила княжну задержать вдох и повернуть голову вправо. Столкновение их взглядов всего через пару глухих ударов сердца пронеслось по телу яркой вспышкой молнии, которая пронзила обоих, словно болевой синдром. Совершенно не желая того, княжна стала заложницей самых необычных на всём континенте глаз — его пламени. Приподнявшись на локте, Геральт возвышался над Вивьен, пытаясь разглядеть на бледном лице хоть один намёк на эмоции. Как жаль, что он не мог прочитать в чёрной бездне её глаз то, о чём она думала. «Я никогда не испытывала к тебе ненависть». Как жаль, что не мог заметить ту самую крупицу правды. «Всем сердцем желала возненавидеть тебя, но не смогла». Как жаль, что её мысли так навсегда и останутся неозвученной поступью хаоса, о которой он не сможет узнать. «Я чувствую, Геральт. И мои чувства к тебе станут моей погибелью». Ведьмак не мог прочесть, о чём она думала, зато без труда уловил, как ускорилось маленькое сердце, отбивая чёткий ритм на языке волнения. И этот ритм упрямо вторил что-то ещё. Помимо волнения. Слишком просяще… слишком умоляюще. Вивьен не успела перевести взгляд на его губы, ведь уже в следующую секунду ощутила необыкновенно пьянящий вкус на своих. Ведьмак поцеловал её с небывалой уверенностью, не требуя возражений, но какие к чёрту возражения могли появиться в момент, когда её тело буквально воспылало в огне накатившего желания?! Она ощутила, как рука ведьмака легла на талию поверх ставшей совершенно ненужной сорочки, пока влажный язык, очертив её губы, скользнул внутрь, вызывая очередной импульс головокружительной эманации. От его руки всё тело мгновенно покрылось мурашками, а сжавшиеся внизу живота мышцы приятно потянуло сладкой истомой. Она тихо выдохнула в его губы, не сдерживая едва заметного стона, ставшего одобрением для накрывшей бедро прохладной ладони. Пальцы аккуратно спустились к подолу сорочки, нарочито медленно проводя по бедру вверх, задирая единственную скрывающую тело ткань. Княжна двинулась назад, прижимаясь спиной к оголённому телу, и, не выдерживая невыносимой пытки, согнула правую руку в локте, обнимая мужчину за шею, благодаря чему она наконец-то смогла углубить поцелуй. Столь необходимый и нужный. Столь чувственный и важный. Именно он распылял внутри уверенность в том, что эти губы были единственным кислородом, которым она всё ещё была способна дышать. Его ладонь замерла на внутренней стороне бедра, заставляя девушку слегка прогнуться в спине, требуя продолжения. Мышцы сжались в предвкушении, а дыхание и вовсе остановилось, дабы не спугнуть его движения. Прохладные пальцы и без того дарящие волну эманации, прерывая тягостную пытку, наконец-то коснулись влажных складок. — Ах, — вздрогнув, Вивьен не смогла сдержать стон наслаждения, принимая новые для тела ощущения, чуть сильнее раздвигая ноги. Ведьмак нежеланно отстранился от её слегка припухших губ, спускаясь горячими поцелуями к чувствительной шее. Он будто ждал этого мгновения, чтобы не дать княжне сосредоточиться на конкретном чувстве, растворяясь в ласках целиком и полностью. Он хотел дарить ей эти ощущения, а она предано желала получать их только от него одного. Это было слишком невообразимо. Слишком волшебно. Словно сон, который никогда прежде не будоражил её мысли. Голова кружилась от количества новых ощущений, когда пальцы ведьмака с большей уверенностью начали двигаться внутри княжны. Он целовал её шею, срывал с губ не сдерживаемые стоны, обостряющие желание, от которого девушка уже давно стала ощущать спиной его возросшее вожделение. Геральт буквально пылал внутри от осознанного желания доставить ей максимальное удовольствие, ведь сжимать эту девушку в своих объятиях было глупой и ужасной ошибкой, но чертовски привлекательным намерением. То, насколько сильно княжна на самом деле жаждала его прикосновений придавало и без того трепетным движениям ещё больше аккуратности и желания быть с ней максимально чутким и заботливым. То, как он целовал её… как ласкал, проникая внутрь с волнительной осторожностью — всё это в совокупности заставляло Вив всё чаще прижиматься ближе к мужчине, чувствуя подступающую волну непривычных головокружительных ощущений. Её дыхание стало в разы порывистее, стоны — громче, а Геральт в ответ лишь ускорял движения. — Ви, — его наполненный желанием шёпот, в совокупности с очень личным сокращением её имени, подействовал на девушку с опьяняющим эффектом, окончательно отнимая всякую возможность сопротивляться подступившей волне дрожи. Мышцы сократились, принося волну эйфории и наслаждения, никогда прежде не доступной княжне. Эманация ведьмака лишь усиливала полученные ощущения, с губ сорвался стон блаженства, что стал усладой для Геральта, сразу же поцеловавшего девушку в шею, наслаждаясь ароматом василькового поля, что витал в воздухе с момента, как она легла рядом с ним. Тяжёлое дыхание вовсе не соответствовало тому, как сердце Вив прерывисто ударилось о грудную клетку, чтобы потом застыть в невесомости. Оно безжалостно сжалось, посылая по телу девушки сплошную нить новой волны смущения. Чёрт с ним. Плевать на смущение. Она не могла скрыть нового импульса подошедшего возбуждения, ощутив спиной всё его влечение. Горячее дыхание, опаляющее кожу, и оголённое тело ведьмака всё ещё разжигали ту страсть, что не планировала угасать ни на секунду. Уверенно развернувшись, княжна обняла Геральта за шею, накрывая его губы жадным просящим поцелуем. Она прижалась к его телу, чувствуя, насколько он был напряжен. Ведьмак желал её не меньше, чем она. Это читалось в его возбуждённом взгляде и напористых поцелуях, в его аккуратных касаниях, будто бы мужчина боялся её спугнуть. Но Вивьен не боялась. Рядом с ним — нет. Не теперь. Не сдержавшись от её ответного напора, мужчина повалил княжну на спину, нависая сверху, аккуратно стягивая с её плеч ночную сорочку. Теперь уже оголённая грудь вздымалась, вторя порывистому дыханию, пока руки Вив с нежностью изучали торс ведьмака. Он с особым трепетом осыпал поцелуями её грудь, слушая шумные вздохи, срывающиеся с губ девушки. — Геральт, — то, как она простонала его имя и вовсе свело мужчину с ума. Он провёл кончиком носа от её ключицы до уха, вызывая дрожь и ворох мурашек на шее. Геральт с наслаждением вдыхал её аромат. Васильковое поле и… что-то ещё. Чистота. — Твой запах, — Прошептал Геральт в губы княжне, почуяв её невинность. Волчий мутаген усиливал его чутьё, а реакция на непорочность княжны оказалась поистине животной. Этот аромат кружил голову, а её настойчивые поцелуи, требующие большего, и вовсе уничтожали любые приличия. — Лучше останови меня, пока не поздно, — отстранившись, попросил ведьмак, смотря в её бездну своим жёлтым пламенем, которое горело ярче, чем обычно. Он должен был отпрянуть от неё, пока не сделал то, о чём они оба, очевидно, будут жалеть. Он должен был уйти, пока окончательно не потонул в ощущениях и умопомрачительной страсти. — Даже не подумаю, — твёрдо ответила Вивьен, взглянув на него так желанно, словно ожидание Геральта было самым мучительным, но самым необходимым в её жизни. В глубине черноты читалась твёрдая уверенность, что она желала его целиком и полностью, не сомневаясь ни секунды. Рыкнув от нетерпения, Геральт поцеловал княжну, чувствуя её руки, прижимающие его всё ближе и теснее. Не выдержав столь сильного желания, мужчина не смог терпеть мучительную пытку, поэтому удобно устроился меж её ног, замерев буквально на секунду. — Геральт, — её просящий стон в очередной раз развеял все сомнения. Он вошёл без предупреждения. Так аккуратно и трепетно… с удивительной осторожностью. Он, кажется, впервые подавил в себе волчий инстинкт, который ежесекундно требовал от него ускориться, толкнуться глубже, резче, напористее… Вивьен с тихим всхлипом втянула в себя воздух, вцепившись ногтями в его спину, оставляя на коже едва заметные следы… её следы. — Ты слишком напряжена, — ведьмак замер, боясь причинить ей боль, он наклонился, замечая, как княжна накрыла рот тыльной стороной ладони. Она дрожала. Геральта пугала одна лишь мысль, что он в очередной раз сделал ей больно… теперь ещё и физически. — Доверься мне, Ви. Позволь… По её лицу невольно потекла единственная слеза, но Геральт не дал ей возможности скатиться по щеке. Он поцеловал её, чувствуя на губах солоноватый привкус отчаяния и смирения. Но Вивьен удивила его в очередной раз: она нашла его губы поцелуями, почувствовав, как тело привыкло к новому ощущению. Она притянула его к себе, позволяя ведьмаку начать осторожно двигаться внутри, пока Вив полностью не расслабилась, подчиняясь его ритму, а после и вовсе начала подаваться навстречу. Его губы, что дарили невероятные ласки; руки, что посылали импульсы невосполнимой дрожи и движения, от которых княжна вновь была не в силах сдерживать стоны, опьяняющие ведьмака. — Геральт… — простонала Вив, понимая, что её вновь вот-вот накроет волной, что удалось почувствовать совсем недавно. Белый Волк слегка усилил движения бёдрами, входя в неё чуть резче, ускоряя темп, и, когда княжна подстроилась под него, обвивая хрупкими руками его увесистые плечи, ближе притягивая к себе, ведьмак осознал, что только она одна могла так воздействовать на него. Подошедший оргазм княжны окончательно свёл мужчину с ума, когда он ощутил пульсацию, пустившую по его телу сладкую истому, а потому волна удовольствия накрыла его вслед за девушкой. Их губы были вечными пленниками друг друга, руки — клеткой для их тела, взгляды — для души. Они ещё долго лежали друг напротив друга, восстанавливая дыхание и приводя в порядок мысли. Никто не хотел говорить, да и это было явно лишним. Однако, перед тем как уснуть, Вивьен обратила свой взгляд на вздохнувшего Белого Волка. — Если бы мне выпал шанс загадать три желания Джину, — он закрыл глаза, а голос становился всё тише с каждым новым словом. — Я бы не воспользовался им. Геральт сделал паузу. Княжна долго выжидала, затаив дыхание. Она боялась, что ведьмак просто замолчит. — Ведь только ты, — не он, — способна воплотить их все… до единого.