За гранью

15 октября 2100 года. Капитан двенадцатой американской миссии по исследованию межпланетного пространства Ян Хейз испытывал непреодолимое желание напиться в хлам. Нажраться до поросячьего визга, до того состояния, когда ты уже не контролируешь себя и не можешь просто встать с пола, чтобы набрать ледяной воды из синтезатора. Он с закрытыми глазами лежал на столе, вытянув руку и положив на неё голову, слушая мерный гул двигателей и шум вентиляции, которая со дня на день должна была выйти из строя. На всем втором уровне их корабля находился он один, остальные члены команды в это время готовились ко сну в своих отсеках в спальном отделении основной части. Ян сам практически засыпал под однотонную мелодию миллионов работающих механизмов, встроенных в стенки его кабины; из тяжёлой, не дающей бодрости дремоты его вырывали сигналы бортовой панели и уведомления о состоянии корабля. Он уже не смотрел на показания огромного интерактивного экрана, равнодушно мерцающего на одной из стен его личной комнаты. Ян и без него знал, что ситуация — жопа, а следовательно, помощи ждать неоткуда и надеяться на чудо не имеет смысла. В отличие от двенадцати учёных, запертых вместе с ним в этой металлической банке в миллионах километров от дома, он никогда не страдал наивной верой в справедливость, поэтому сейчас не видел смысла отправлять на Землю однотипные кодированные сигналы с истерическими просьбами помочь. Возможно, в любой другой ситуации им бы помогли — и даже не из чувства сострадания и жалости, просто стоимость их миссии равнялась годовому бюджету Америки, и терять такие деньги для их правительства было слишком глупо. За ними прислали бы лёгкий челнок, рассчитанный на двадцать человек, и забрали бы из этого ужаса, а корабль впоследствии разобрали бы на бесценные детали, оставив металлический каркас безжизненно висеть в космическом пространстве. В любой другой ситуации он бы уже летел на Землю в служебном шаттле, корчась от давящей боли во всем теле от страшных перегрузок. Но не сейчас. Найденная находка на Марсе и последовавшая за этим лихорадка потрясла весь мир и наложила отпечаток на начало двадцать второго столетия. Уходящий год отметился первой в мире войной между странами в космическом пространстве, завершившейся безоговорочной победой альянса НАТО. Ян всегда знал, что предпосылки жизни на Марсе есть, и их доказательства — всего лишь вопрос времени. Но, мать его, он не ожидал того, что это случится именно сейчас, когда у его корабля откажут внешние двигатели. С врождённым цинизмом и умением правильно видеть ситуацию, Ян понимал, что в эти дни, когда семнадцать кораблей разных стран наперегонки летели к Марсу, до их затерянной экспедиции просто никому не было дела. Сейчас Штаты кинули все силы, деньги и время на организацию марсианских миссий, а его «Кассандра», вышедшая из строя, не вперлась никому от слова совсем. Он знал, какие слова правительство скажет семьям погибших через несколько месяцев. «Внештатная ситуация на борту, утечка газа, взрыв, погибли все». Такие вещи делались быстро и безжалостно. Никому не будет дела до того, что на самом деле случилось с «Кассандрой». Никто не узнает, что перед смертью двенадцать человек, которых вверили ему перед полётом, будут грызть пальцы от голода и кидаться друг на друга с безумным блеском в глазах. Ян уже давно пообещал себе, что, если эти люди начнут умирать от голода, он милосердно сократит их мучения и перестреляет учёных одного за другим. Потому что в их случае смерть — это действительно милосердие. Он поднялся со стола, на котором лежал, и по узкой лестнице, скорее напоминающей спуск в чистилище, прошёл на первый уровень. В спальном отсеке было тихо, но большинство людей ещё не спали — об этом свидетельствовали горящие прикроватные лампочки. В спальне стоял неприятный спертый запах, свидетельствующий о том, что вентиляция скоро выйдет из строя. «Тогда, возможно, — подумал Ян со своим проклятым сарказмом, — мы умрём не от голода, а от недостатка кислорода». Он вошёл в спальню, и восемь человек приподнялись со своих спальных мест. — Доброй ночи, капитан, — поприветствовал его Итан Эллингтон, заместитель предводителя миссии и старший по званию среди остальных. — И тебе, — отозвался Хейз, проходя в середину комнаты. Те, кто ещё не спал, поздоровались с ним неуверенно и отчужденно, немного холодным и испуганным взглядом глядя на своего капитана. Ян понимал, чем вызвано такое к нему отношение. Он и не хотел что-либо менять. Близкое общение с этими людьми его не устраивало. — Я как капитан корабля пришел пожелать вам спокойной ночи, — отстранённо произнёс Хейз, оглядывая спальный отсек. — Если у вас есть вопросы/претензии/жалобы на свое здоровье или ещё что-то ко мне, выскажите это сейчас. Стандартная фраза, которую он говорил им каждую ночь. Ответом на неё было долгая, тяжёлая тишина. Вопросов ни у кого не возникло. — Как он? — спросил Ян, кивая Итану на Даниэля Флетчера, без чувств лежащего на своей кровати. Даниэль впал в кому через день после того, как у корабля отказали двигатели. Официальная причина — отказ почек, реальной же стало то, что этот слабовольный придурок наглотался таблеток и хотел умереть. Ян с презрительной насмешкой относился к таким людям, которые сдаются после первого же серьёзного потрясения, но сам где-то в глубине души понимал, что через неделю им всем придётся разделить судьбу члена своей команды. Если они не хотят умереть в совсем уж хреновых условиях. «Я не сдамся», — вдруг со злостью подумал Ян, сканируя взглядом остальных. «Сдохну от недосыпа или удара током, но не сдамся». После отказа внешней турбины он каждый день — по земным часам — надевал скафандр и выходил в открытый космос, пытаясь справиться с проблемой самостоятельно. Ян никогда не был космическим техником, но вся информация о двигателе хранилась в каталоге корабля. Он испытал двадцать восемь способов, но ни один из них не привел его к успеху. Двигатель упорно не подавал признаков жизни, и светодиодные лампочки внутри не горели. «Демиан поржал бы надо мной», — с иронией думал он про себя, лёжа по вечерам в своей кабине. «Из меня хреновый боец, плохой друг и просто отвратительный капитан». Когда они вылетали с Земли, ему доверили двенадцать неприспособленных, тепличных исследователей, которые из механики знали примерно ничего и ни разу в жизни до этого не были в космосе. На Яне лежала ответственность за всех этих людей. Теперь же через неделю им грозила смерть от удушья, а если он сумеет справиться с этой проблемой, то через две — от голода. «И в этом виноват я. Только я, и никто больше». Конечно, двигатель мог выйти из строя совершено независимо от него. Он не знал, как такое могло случиться, но это уже не имело никакого значения. Конструкторы корабля утверждали, что сделали все возможное и оборудовали «Кассандру» по последнему слову техники. Теперь же этим идиотам грозил двадцатилетний срок, а он и его люди должны были умереть от невнимательности тех, на кого они положились. Замечательно. — Даниэль не приходил в себя два дня, — сказал Итан, проверяя датчики его состояния. — Он в глубокой коме, автохирург прогнозирует смерть в ближайшие сорок восемь часов. — Если будут изменения, доложите, — бросил Ян, в последний раз кинув взгляд на спокойное во сне лицо Даниэля. Младший в их экспедиции, смазливый, неусидчивый парень, который клеился к нему с первых дней полёта. Его вообще не хотели брать с собой, но сыграли роль прекрасные математические знания Даниэля. Правительство, махнув рукой, выделило для выпускника Оклахомы и по совместительству хастлера ещё одно место, и Яну досталось двенадцать живых проблем вместо одиннадцати. — Так точно, капитан, — по-военному отрапортовал Итан. — Завтра с утра я предоставлю вам недельный отчёт. — Проведи полный осмотр всех систем, — добавил Хейз, разминая затекшие плечи. «Я должен знать, что убьёт нас в первую очередь», — с мрачной улыбкой добавил он про себя, разворачиваясь к двери и выходя из неприятной тишины спальни. Он готов был поклясться, что слышал, как одна из девушек перевела дыхание, ложась обратно на кровать. «Я беспокоюсь за их жизни больше, чем это делают их родители», — с усмешкой подумал про себя Ян. «А они меня боятся». Он вернулся к себе в кабину и расправил постель. Спасибо работающему пятому блоку, который обеспечивал привычную гравитацию, сейчас Ян ощущал свой вес так же, как на Земле. Это давало ему возможность заниматься каждый день, поддерживая физическую форму. Капитан не знал, к чему он готовился, но смутное предчувствие ещё большей жопы, в которой находились они сейчас, не покидало его уже вторые сутки. После привычной вечерней разминки Хейз решил пролистать перед сном каталог основного корабельного состава. Каждый день давил на него ответственностью, которую он нёс за этих людей. Ян знал наизусть досье каждого из научных представителей Америки, чтобы понимать, жизнь кого именно находилась сейчас в его руках. Рауль Родригес, 36 лет. Изгнаный из родной страны фармацевт, разработавший наркотики, которые не вызывают привыкания. Так и не смог найти себе место в этом мире. Решил попробовать сделать это в другом. Мартин Тейлор, 28 лет. Наглый, самоуверенный засранец, до сих пор живущий на деньги родителей. Ян помнил одну из своих стычек с ним в самом начале миссии, после которой тот зарекся тявкать в его сторону, но не перестал изводить остальных членов команды. В особенности Рауля. Хейз мрачно обещал себе, что, в случае убийства всех членов экипажа, смерть Мартина он сделает особенно неприятной. Итан Эллингтон, 29 лет. Улетел с родной планеты в поисках новой жизни. Ян знал, что за год до отлета беременную жену Итана сбила машина. Эллингтон так и не смог смириться со своей потерей. В каком-то смысле он хотел скрыться от своих воспоминаний и единственный из всех не особо убивался по провалу миссии. Даниэль Флетчер, 21 год. Работал мальчиком по вызову в Вегасе, оплачивая себе учёбу, продавал свое тело и не особо скрывал это. С самого начала экспедиции он активно доставал Яна, пытаясь затащить его к себе в постель. Тот сначала охреневал, потом злился, а в конце просто перестал замечать надоедливую шлюху, непонятно зачем полетевшую с ними. Даниэль искал в космосе лучшей участи, и по иронии судьбы он же первым наложил на себя руки, узнав о поломке двигателя. Мысли Яна прервал странный шум, нарастающий за металлической обшивкой корабля. Здесь всегда было холодно, несмотря на то, что от сплава железа с алюминием его отделяли три слоя фибропласта. Он отложил каталог и запросил у бортового помощника отчёт о состоянии системы. Что-то в аппаратном обеспечении корабля снова накрылось. «Что на этот раз?», — с мрачной иронией подумал он, включая интерактивную панель и вводя требуемую команду. Бортовой помощник сначала долго обрабатывал поступавшие в него запросы, а потом вдруг выдал неожиданное: «Сбой системы водоснабжения». Ян в ужасе вскинул голову, и в этот момент из вентиляции, сметая тонкие пластиковые перегородки, в его кабину с шумом и грохотом мощным потоком хлынула ледяная вода.