За гранью

Ян так затрахал Радислава, что под утро сил разговаривать у них уже не осталось. Оба просто вырубились, обнимая друг друга, после того, как Ян кончил на лицо своему партнёру и красиво шлепнул членом его по щеке. «Выебу завтра», — пообещал ему Филатов, демонстративно слизывая сперму с губ и переводя дыхание. Ян ничего не ответил, но по его глазам было понятно, что хрена с два он теперь даст Раду снова доминировать над собой. Их негласное противостояние продолжалось. Под утро Ян, уснувший прямо на своём любовнике, свалился с кровати от того, что Рад неласково спихнул его с себя. Дышать под ним становилось просто невозможным; Ян весил чуть меньше Филатова и вставать со своего удобного любовника не собирался. Радислав проснулся от грохота упавшего на пол Яна, который даже не продрал глаза и продолжил видеть десятый сон где-то внизу, под ним. Он демонстративно вздохнул и встал с постели, ища взглядом свои вещи. Футболка оказалась под столом, куда вчера в порыве страсти зашвырнул её Хейз, шорты висели на приоткрытой двери миниатюрного шкафа, стилизованного под дуб. Одежду своего ненаглядного он искать даже не стал — в том бедламе, в который превратилась его кабина после предыдущей недели, это было бессмысленно. Последние несколько дней они с ним только трахались, орали друг на друга и иногда дрались, останавливаясь каждый раз, когда потасовка заходила слишком далеко. Ян упорно доказывал, что они друг другу никто и нормальных отношений после того, что произошло перед их расставанием, у них не получится. Рад стоял на своём, убеждая его в том, что они идеальная пара. Радислав быстро оделся, решив принять душ позже. Между ног все ныло, задница болела, растянутая вчерашним грубым вторжением, мышцы затекли и отзывались на каждое движение болезненной дрожью. Рад налил себе стакан воды, ощущая острое желание избавиться от молочного привкуса спермы во рту, и включил голографический экран. Доберман находился совсем близко от них — полтора дня полёта, не более. Филатов уже отдал приказ готовиться к предстоящей схватке. Бортовое оружие крейсера было полностью готово. Все системы корабля работали безотказно. Рад без излишних церемоний поднял Яна с пола и положил на кровать, накрывая его тёплым одеялом. Тот даже не проснулся, глубоко вдохнув во сне и переворачиваясь на живот. Радислав поцеловал его в щеку, погладил ладонью по заднице и поправил ему подушку, съехавшую вниз. Убедившись, что его счастливая натрахавшаяся любовь крепко спит и просыпаться не собирается, он взял сменные вещи, заблокировал кабину и отправился в душевую. Начинался их последний спокойный день перед обещанной схваткой с Доберманом.

***

— А теперь подробнее. Филатов отставил чашку с кофе и пристально глянул на Хейза, сидящего напротив него за столом. Тот выключил ноутбук, за которым работал, и поднял взгляд на него в ответ. — Это ты мне расскажи, — голос невыспавшегося Яна не отличался особой теплотой и нежностью, — какого хрена я не знал про то, что у тебя есть брат. Рад слегка улыбнулся. — Я сам узнал об этом только в восемнадцать. Его зовут Натан. Родился на два года раньше меня. — Да мне похуй, как его зовут, — холодно отозвался Ян, сжимая в пальцах электронную ручку. — Я и без тебя знаю его родословную. Ответь мне на вопрос — какого хера я об этом не знал? Радислав посмотрел на него странно и нечитаемо и перевёл взгляд в стену. — Когда я узнал об этом, — начал он, не обращая внимания на злого, как черт, Яна, — мы с тобой тогда поругались, и ты не особо горел желанием со мной общаться, — Рад усмехнулся, вспоминая одну из их многочисленных ссор. Это было перед их бурным эмоциональным расставанием после жестокой драки в спортклубе. — Я хотел рассказать тебе это, когда мы помиримся, — Ян смотрел на него, отрываясь, — но мы так и не помирились. Потом были наши бесконечные разборки, и когда ты все-таки соизволил со мной встречаться, — Филатов нежно улыбнулся ему, — было уже не до того. Ян, это действительно не играло никакой роли, — он примирительно коснулся его руки. Тот никак на это не отреагировал. — Тогда у нас были проблемы важнее. Мы с Натаном не общались, он не имел никакого отношения к моей жизни. Я к его — тоже. Мы ни разу не пересекались до того момента, когда я узнал, что несколько лет назад трахнул его по пьяни. Он дико злился на меня за это, — Радислав слабо усмехнулся. — Откуда я знал, что тот парень в клубе был моим братом. В общем, мы встретились, я извинился, пожали друг другу руки и разошлись. Это все не имело такого значения для меня, как ты думаешь. Ян раздражённо прикрыл глаза. — Ты чего-то не договариваешь, я же вижу. Рад попытался изобразить непонимающий вид. — Я сказал все, что ты хотел узнать, — невинно произнёс он. — Дем! — рявкнул Ян, ломая ручку в пальцах. — Я знаю тебя двадцать три года. Не прикидывайся! Тот тихо рассмеялся. — Ты такой сексуальный, когда злишься. Ян глянул на него с таким выражением, что стало понятно — если Радислав сейчас не расскажет абсолютно все, что хотелось бы услышать его собеседнику, его ждёт жестокая физическая расправа. Он никогда не отличался особым терпением. — Ладно, — мягко ответил Филатов, делая себе американо. Спать после почти бессонной ночи хотелось неимоверно. — У нас с Натаном на самом деле не все так хорошо. — Это я уже понял, — со злой иронией ответил Ян. Когда какой-то ноунейм летит к тебе с Земли, чтобы уничтожить все доказательства твоего существования, сложно предположить что-то другое. Рад, видимо, считал его конченным идиотом. — Солнце моё, не злись, — обаятельно улыбнулся Филатов, глядя на него с любовью и нежной насмешкой. После ночи его полного подчинения Радислав ничем не показывал своего возможного недовольства, стыда или просто неудовлетворения. Это действительно была форма проявления его привязанности к Яну, выраженная в передаче власти и согласия делать с ним все, что угодно, поэтому какого-либо стеснения или досады он не чувствовал. Для Яна отдаться кому-то в нижней позиции было чем-то нереальным, позорным и просто табуированным решением. Радислав воспринимал это просто как признак абсолютного доверия к своему партнёру. — Натан злится на меня за дело, — продолжил он, видя, что Ян настроен так же скептично и жёстко по отношению к нему. — Мне было пятнадцать, когда Мустафа пригласил меня на свой день рождения, — их общий знакомый, ставший впоследствии наркоторговцем. — Ты тогда не пришёл, потому что лежал в больнице с переломом. Помнишь, ты выебывался, что можешь сделать двойную сальтуху с перил? Вот и довыебывался. В общем, мы тогда нажрались, хорошо приняли что-то и пошли творить херню. Я поругался с каким-то парнем, он обещал, что выебет меня после праздника. Меня это взбесило, и я сам его трахнул. Прямо там, на столе с едой. Мустафа был в восторге. Я его порвал тогда, брал без растяжки, — Ян закатил глаза. Почему-то он не удивлялся. — Он не орал, только матерился и говорил, что убьёт меня. Я ему потом перевёл на карту деньги на лечение, и мы забыли про это. И года через три я снова встречаю его в каком-то торговом центре, и понимаешь… — глаза Радислава затуманились воспоминаниями. — В этот же момент до меня доходит, что он мой брат. Потому что мы очень похожи, просто как отражения. Тогда, на дне рождения, был плохой свет, и я не разглядел его. Он моего роста, очень стройный, спортивный. Одевался он тогда хуже, чем ты в двенадцать лет, — Ян пнул его ногой под столом. Рад фыркнул. — Натан меня узнал сразу. Сначала хотел избить, я его случайно вырубил. Потом притащил в какое-то кафе, привёл в чувство. Мы с ним поговорили, я извинился, он сказал, что не держит зла. Обменялись номерами телефонов, карт. Поговорили о наших родителях. У нас одна мать и один отец, но воспитывал его другой мужик. Он сказал, что меня отдали в детдом из-за нехватки денег в семье. Мама решила, что так будет лучше. Я был не в претензии, — Филатов взял руку Яна обеими своими и поднес её к губам, целуя. Тот едва заметно улыбнулся. — В общем, поболтали, посмеялись, рассказали друг другу, как живём. Он странный, замкнутый, немного дерганый, иногда слишком резкий. Мы по характеру с ним не похожи. Натан дал мне номера моих родителей. Честно, — Радислав скривился, — после его рассказов о них мне не очень хочется им звонить. Было бы интересно посмотреть на своего биологического отца, но он ушёл, когда Натану было десять. — Так из-за чего у вас с ним вражда? — требовательно спросил Ян. Рад помрачнел. — Как выяснилось, этот мудак меня не простил. Он изображал хорошее отношение, пытался втереться ко мне в доверие. Мы с Джесом однажды возвращались домой с тренировок, и в переходе на нас напали. Если бы я шёл один, меня бы забили до смерти, а так мы вдвоём их уделали. Я тогда ещё не знал, что это Натан. Через неделю мне по номеру начали звонить какие-то люди и угрожать тем, что убьют меня. Ещё через месяц кто-то из техносервиса сбил настройки моей машины. Если бы я в тот день на ней поехал, то разбился бы. Заметил это случайно, когда садился за руль. Очень умно сделали. У него везде были свои люди. Однажды, когда я возвращался домой ночью, на меня набросилась какая-то девчонка. Из кустов. В прямом смысле. Я охренел, а она мне чуть в глаз иглу не воткнула. Пришлось устраивать допрос ей, кто послал и зачем. Она раскололась и назвала его имя. В принципе, я догадывался, но надо было знать наверняка. Я позвонил ему и предупредил, что ещё одна выходка — и ему не жить. А он слился, заблокировал меня, и с тех пор я о нем не слышал, — Рад протёр сонные глаза. — Надо было тогда сразу его грохнуть, но я, идиот, пожалел его. — То, что ты, идиот, я так прекрасно знаю, — произнёс Ян, глядя на него в упор. — Ты мне не все рассказал. — Да, не все, — легко согласился Радислав. — Когда мы с тобой расстались, я пошёл в бар и хотел напиться. Там ко мне начал доебываться какой-то мужик с ножом. Он меня чуть не зарезал. Орал, что ему больше нечего терять. Я ему вмазал в висок и убил с удара. На меня заводили дело, но я нанял адвоката и защитился. Это засчитали как необходимую самооборону. Когда начали копать глубже, чтобы узнать, кто это, выяснилось, что я грохнул отчима Натана, который растил его с десяти лет. Вот у него и крышу сорвало напрочь. — Откуда у него деньги на такие военные корабли? — спросил Ян. Филатов пожал плечами. — Хотел бы я знать. Хейз налил себе ледяной воды в стакан и хрустнул пальцами. Скинул с себя мастерку, оставаясь в одной свободной футболке, и размял затекшие плечи. В кабине было холодно, но он чувствовал непреодолимое желание принять холодный душ. — А теперь слушай меня, — медленно начал он, глядя на Рада словно кобра, как бы гипнотизируя его взглядом. — Твоя мать отказалась от тебя из-за цвета кожи, — информировал Ян, доставая из ящика стола дорогую сигару. — У твоей семьи с деньгами было все нормально, просто ты для неё оказался слишком темным. Натан пошёл больше в мать, а ты — в отца. Твой дедушка был афроамериканцем, — Рад на этом моменте подавился кофе, — а бабушка — метиской. Твоя мать была убежденной расисткой. Это не помешало ей трахнуться с одним и тем же темнокожим парнем два раза, — Ян говорил прямо, в лоб, зная, что Радислава это не обидит. — Натана она воспитала таким же. Он завидовал тебе с того момента, когда ты его трахнул. У него типичная травма детства, комплекс неполноценности и пограничное расстройство личности. Мать ему ни в чем не отказывала, чуть ли не жопу ему лизала, и он вырос разбалованным эгоистом. Твоя семья хотела подать в суд, чтобы выбить у тебя деньги на обеспечение, когда ты стал известным, — Ян закурил сигару, выдыхая идеальные узоры из разноцветного дыма. Радислав не мог оторвался от зрелища его полных губ, сжимающих тонкую, набитую ароматным табаком палочку. — У них это не получилось. Она сама подписала все отказные документы. — Я не знал этого, — честно признался Рад. — А ты откуда знаешь? — Подожди, — отмахнулся Ян. — В общем, Натан тебе завидовал, чувствовал себя неполноценным на твоём фоне и бесился за свое изнасилование. У него дико горело, когда не получилось ни одно из покушений на тебя. Когда ты убил его отчима — а он его любил — Натана вообще положили в больницу с нервным истощением. Он нанимал киллера, чтобы от тебя избавиться. Потратил на это четверть своего состояния. — Почему я ещё жив? — спросил Рад. — Я убрал его, — коротко отозвался Ян. — Килллера, не Натана. Хотя надо было его. — Когда это было? — хрипло спросил Филатов. — Через год после того, как мы расстались. Радислав улыбнулся и коснулся его щеки пальцами. — Моё солнце… Ян задержал его руку у своего лица. Ему нравилось ощущение его горячих пальцев у себя на коже. — У твоей матери были неплохие связи в правительстве. Она была внебрачной дочкой одного из министров. С её помощью Натана порекомендовали одному парню, который работал в военной сфере. — 'Порекомендовали' — значит подложили в постель? — уточнил Рад. Ян кивнул. — Да. Такой типаж очень хорошо заходит тем, у кого ригидный тип психики. Натан строил из себя жертву и изображал любовь. Он красив, образован, умен, — Ян выпустил ещё кольцо дыма прямо в лицо своему собеседнику. — Как ты. Даже умнее. Теперь пришла очередь Рада пинать его под столом. — Он хорошо поработал задницей и втерся в доверие к своему покровителю. Тот предложил его ещё более крутому знакомому. Они замутили такой тройничок, и Натан все сделал так, чтобы после подстроенной смерти их обоих абсолютно все их наследство переходил к нему. — Подделка документов? — спросил Радислав. — Нет, добровольная передача, — ответил Ян. — Их родственники готовы были его убить. Суммарное состояние обоих оценивалось примерно в полтора миллиарда зелёных, включая все акции, инвестиции, чеки, фьючерсы и так далее. Плюс отличные связи, репутация и элитная охрана. У Натана очень застревающий характер. Он пообещал сделать все, чтобы от тебя избавиться. Ваша мать не против этого. Ей главное красиво жить за его счёт и воспитывать младшую дочку. Твою сестру, — Ян посмотрел на него сквозь цветную дымку от сигары. — Почему он ненавидит меня — понятно, — задумчиво произнёс Рад. — А что ему сделал тот, у кого я брал этот корабль? — Не поделили девушку, — усмехнулся Ян. — Вообще, она была просто поводом. Они оба упрямые, эгоцентричные и очень ранимые. Такие друг друга просто ненавидят. — И все? — удивился Рад. — Столько бабла в никуда ради одних сисек? — Эти сиськи были особенными, — пожал плечами Ян. — Их хоть много было? — рассмеялся Филатов, любуясь Яном, затягивающимся турецкой сигарой. Он не верил в то, что ради одной бабы можно было организовать целую экспедицию. — Их было очень много, — усмехнулся Ян. — Пятый размер. — Видел, что ли? — фыркнул Рад. — Работал с ними, — кратко отозвался тот, кривя искусанные губы. — Сиськи Анны Гарсии. Сам раньше мечтал добраться до них. — Да ладно?! — заорал Радислав, с грохотом поставив чашку с кофе на стол. — Она?! — Да. — Да нихуя себе! Ян промолчал, улыбаясь. — А у моего брата неплохой вкус… — протянул Филатов, вспоминая внешность самой сексуальной девушки, работающей менеджером в боях без правил. Анна Гарсия была личным протеже Яна во всех его делах и представляла своего фаворита на соревнованиях. Рад вспомнил, как самозабвенно она била его и крыла матом, когда они с ней встретились в последний раз. Таких виртуозных выражений он не встречал даже в том детдоме, где они с Яном жили. Анна никак не могла простить ему победы над её любимчиком. Даже тот факт, что они с Хейзом встречались, не сыграл для неё никакой роли. — На неё западали все, кто общался с ней близко, — заметил Ян. Он-то помнил, какой запредельной харизмой обладала Анна. — И ты? — иронично спросил Рад. Тот посмотрел на него как идиота и ничего не ответил. — И откуда ты узнал все это, Яна? — поинтересовался Радислав после недолго молчания. Хейз пнул его ещё раз. — Я просил не называть меня так. — И все же?.. — повторил Радислав, сканируя своего любовника пристальным взглядом. Ян глянул на него в ответ и впервые опустил глаза сам. — Я был знаком с Натаном. Мы общались какое-то время. — Как близко? — тон Филатова незаметно поменялся. Ян молча смотрел в мимо него, убрав сигару и переломив её надвое. — Я слушаю, — наигранно спокойно произнёс Радислав. Он уже догадывался, что его партнёр скрывает что-то крайне нежелательное для него самого. — Я встречался с ним, — выдавил из себя Хейз, упрямо не отрывая взгляда от поверхности стола. — Прости. Надо было сказать тебе это раньше. Глаза Рада потрясённо расширились. — Ах ты сука! — заорал он, вскакивая из-за стола и награждая Яна тяжёлой пощечиной.