Учитель и господин

                    Даламар устало потянулся, обводя сонным взглядом свою комнату. Единственное, чего ему сейчас хотелось, — это упасть на кровать и провалиться в сон в ту же секунду, что он собственно и начал выполнять. Вяло взмахнув рукой и погасив тем самым свечи, Даламар уже собирался вырубиться прямо в процессе падения на простынь, но внезапно скрипнувший пол в коридоре вынудил его машинально вскинуть голову и резко распахнуть глаза.       В дверь осторожно поскреблись, и послышалось тихое, непривычно нерешительное:       — Даламар, ты спишь?       Эльфу рьяно хотелось промолчать и притвориться спящим, но любопытство взяло верх. Он не мог даже отдалённо вообразить, о чём с ним ночью хотела поговорить Посвящённая, приведённая Рейстлином в Башню несколько дней назад.       Даламар встряхнул головой, приводя мысли в хоть какое-то подобие порядка, и быстро подошёл к двери, резким движением открывая её. Стоящая по ту сторону Крисания невольно вздрогнула от неожиданности, отшатываясь. Даламар внимательно посмотрел в её бледное лицо, подумав: «Ну, истинно статуя! Прекрасная и… холодная».       Он посторонился, без слов пропуская её в свою комнату, и, плотно прикрыв дверь, щёлкнул пальцами, зажигая совсем недавно погашенные свечи. Повернулся к Крисании, оглядывающей его комнату с затаённым любопытством в отливающих сейчас сталью голубоватых глазах.       — Что ты хотела? — нарушил молчание Даламар и недовольно поморщился: ему не удалось скрыть усталость в голосе, а он терпеть не мог показывать свои настоящие эмоции или, тем более, слабости. Выдвинул стул из-за рабочего стола и пододвинул его в сторону Крисании.       — Спасибо, — тихо проговорила она, садясь и вскидывая взгляд на замершего рядом эльфа.       Крисания долгую минуту смотрела в тёмно-карие глаза одного из последователей Нуитари и вдруг медленно опустила взгляд. Закусила губу и спросила едва слышно, будто надеясь задней мыслью, что тонкий эльфийский слух её не расслышит:       — Даламар, а ты… любил когда-нибудь?       Даламар невольно окончательно проснулся, когда осознал смысл вопроса. Вздохнул, откидываясь спиной назад и упираясь раскрытыми ладонями в поверхность стола. Первым порывом было холодно солгать и избавиться от нежданной гостьи, но на смену ему пришла странная тоска.       — Конечно, — неожиданно убито даже для самого себя сказал он, глядя куда-то мимо Крисании.       — И как ты понял, что любишь?       Даламар тихонько рассмеялся и сфокусировал взгляд на чутко следящей за ним Крисании. Та показалась ему сейчас совсем обычной и юной человеческой девчонкой, которая запуталась и пришла просить взрослых объяснить какие-то элементарные вещи.       — Почувствовал, — просто ответил Даламар и мягко улыбнулся. — Это сложно с чем-то спутать, Посвящённая. Я крайне ценю свою жизнь, но в то время был готов легко расстаться с ней, если пришлось бы защищать ту девушку. Я словно сходил с ума, когда она оказывалась рядом: я был готов на что угодно ради неё, и я… Я никогда не был так счастлив, как тогда, с ней.       — Но почему тогда ты не остался с ней? — осторожно спросила Крисания и тут же заметила, как помрачнел эльф.       Даламар отвернулся, опёрся на стол и чуть сгорбился над его поверхностью. Почувствовал, как изнутри что-то заныло, но лишь зажмурился, отгоняя наваждение. Ответил, чётко проговаривая каждое слово. От добродушного тепла и мягких ноток усталости в голосе не осталось и следа:       — Я полюбил другую. Магию. Она не оставляет места в сердце ни для кого иного. Ты пришла ко мне, потому что твоё перноначальное желание спасти Рейстлина Маджере переросло в нечто большее и совершенно незнакомое тебе. И тебя это пугает. Бойся своих чувств, Крисания. Маг никогда не сможет никого полюбить так, как магию. Она не позволит. Он никогда тебя не полюбит.       Повисло молчание. Даламар осознал, что до боли сжимает в руках край стола, лишь когда тот слабо задымился. Даламар резко отшатнулся и посмотрел на свои бледные узкие ладони так, будто впервые их видел. Прошептал устало, не оборачиваясь:       — Уходи. Я устал, и сказать мне больше нечего.       — Прости, — прошептала Крисания и торопливо поднялась. — И спасибо.       Услышав тихий хлопок двери, Даламар подошёл к кровати и медленно опустился на неё. Устало уткнулся лицом в ладони и выдохнул горькое:       — Глупая. Думаешь, ты сможешь изменить его? Спасти? — он покачал головой и приподнял голову, бросив взгляд в окно. Там чернела ночь, сверкая холодным светом белых звёзд. — Белое и чёрное, — прошептал Даламар. — Но шалафи просто играет с тобой. Ты никогда не вытеснишь из его сердца магию. Никогда.