Макс Фрай «Волонтёры вечности»
Утро понедельника не предвещало ничего плохого. Обычный день с обычными делами: выгулять Пса, позавтракать, посмотреть свежие новости, в основном, криминальную сводку, дабы знать, с чем придётся столкнуться. Первая полоса газеты ничего особенного в себе не несла, разве что объявление о новом коттеджном посёлке с красной суммой в виде нескольких миллионов. Неужели один день пройдет без происшествий? Пёс со скучающим видом лежал на скомканном одеяле в арке стола и по совместительству барной стойке, хорошо подходившей для своеобразного домика. Рядом валялись несколько изгрызенных игрушек и старый ботинок хозяина, от которого остались лишь разодранные лоскутки. Когда-то любимое занятие не вызывало той щенячьей радости: ему хотелось порезвиться во дворе, погонять птиц и, может быть, найти подружку. Но Макс либо не замечал этого рвения, либо был слишком поглощён работой. Время половина седьмого, пора выдвигаться на стражу порядка. Отпив дымящийся кофе, Максимов свернул газету, запихав её в мусорное ведро. — Соскучился по Гнездилову? — с усмешкой поинтересовался он, смотря на Пса. Тот недовольно заскулил, отвернувшись прочь, что означало отрицательный ответ. Его он недолюбливал также, как и сам Макс. — Ладно, не обижайся. Не успел Макс присесть на диван между скомканным пледом и выскочившей из наволочки подушкой, как дверной звонок разразился настоящим безудержным рёвом. Первый возникший вопрос: «Кому не спится в такую рань?!». Максимов уже собирался надавать этому смельчаку по башке, отпирая входную дверь, если бы не одно НО! На пороге стояла особа, больше походившая на королеву всего тёмного и мрачного в мире. Майка, шорты, даже колготки и боты, несмотря на тёплое время года, были по умолчанию чёрные. Прямые каштановые волосы спускались по худеньким, почти костлявым плечам. Так ходил только один человек, которого знал Максимов. И тут ещё не сразу угадаешь, с хорошими новостями она пришла или жди беды. — Боже ты мой, — без особой радости произнёс Максимов, оглядывая с ног до головы гостью. Из-под очков на Макса смотрели два больших подведённых глаза. Девушка улыбнулась в ответ: — Я тоже рада тебя видеть, пустишь в дом? И, не дождавшись ответа, втиснула себя, а потом и дорожную сумку в небольшой дверной проём, своенравно пройдя в гостиную. Пёс оказался настороже быстрее, чем думалось. Сразу же соскочил с насиженного места, облаял, пока новый хозяин не приказал лечь на место. «Совсем меня забыл...» — с каплей грусти подумала девушка, скинув кучу из постельного белья на пол и закинув ноги на спинку дивана, повисла вниз головой. В квартире стоял беспорядок, это было заметно в коридоре, а теперь и в главной комнате, где совмещались и кухня, и спальня, и гостиная, не смотря на наличие других комнат. Просто кто-то не хотел загружать себя уборкой всего дома, и Ника его отлично понимала. Не в первый раз она заходила в гости, и не в первый раз её встречали пустые кружки на столе, а раньше и раскатившиеся бутылки, когда Макс ещё числился в алкоголиках, да и сам он спал не раздеваясь, а зачем? Старые книги находились не только в шкафах, занимавших сразу две стены, но и на комоде, под телефоном с вырванным из сети проводом, на негромко гудевшем холодильнике с кучей другого хлама, порой не работающего, отлично вписавшегося в интерьер. — Лена сказала, что ты уехала, — подозрительно произнёс Макс, зайдя следом в комнату и прислонившись к кирпичной стене, он уставился на странно разводящую руками в воздухе девушку. Она будто его не слышала или делала вид, что не слышит, продолжая бубнить себе под нос слова какой-то песни. — Ника! Медленно обернувшись на крик с видом "Чего кричишь, я не глухая", брюнетка стащила запутавшиеся в волосах солнечные очки, едва не выдрав клок волос, и ответила: — Лена сказала... — с усмешкой повторила Маевская. — Лена говорила, что тебя любит, а ты верил. Ладно, я на пару деньков, пока систр беснуется. Брови Макса в недоумении поползли вверх. Конечно, а ещё что? Достав из кармана мобильник, он уже собрался набрать номер бывшей жены. Пусть забирает своё "сокровище", тут не детский сад, чтобы со всеми подряд сидеть, хватает Пса. Но подлетевшая за долю секунды Ника выхватила трубку из рук. — Ну пожалуйста, — попутно стирая номер Лены, та переместилась за барную стойку. — Пару дней! Тебе жалко что ли? Ради дедушки! Парень не собирался бегать за ней по всей квартире и отбирать телефон. Засунув руки в карманы джинс, он наблюдал, как подруга суетилась, мелкими шажками бродя из стороны в сторону. Наконец, номер стёрт, а вместе с ним и шанс выдать её Лене. Всё выглядело более чем странно. Конечно, Макс знал непростой характер Ники, всё-таки не первый год знакомы, но что-то в ней поменялось, будто она и не она одновременно, такое может быть? Наверное, вляпалась куда-то и теперь боится получить по шее от Жаровой. — Оставайся, — с тяжёлым вздохом согласился Макс, вернувшись к остывающему кофе. — Спать будешь на полу. — Сам там спи, — ответила девушка, распахнув дверь тихо дребезжащего холодильника, но ничего стоящего там не обнаружила. Пачка майонеза, укроп... плесневелый сыр! — А ты о еде слышал когда-нибудь? — взяв из шкафчика свежеоткрытую банку кофе и чайную ложку, без капли смущения сев на стойку, Ника принялась уплетать горькие крупицы. — Совсем из ума выжила? — из нижнего ящика появился пакет с остатками сушек, а банка моментально улетучилась из смуглых ручек и вернулась на место. — Как там обстоит дело с родителями? — поинтересовалась Ника, с хрустом разламывая в кулаке сушки. — Два года прошло, ты обещал. Максимов замолчал: он не знал, что ответить. Дело спустили на тормоза: улик нет, следов нет, кроме обстрелянной машины, превратившейся в дуршлаг, и двух трупов. Свидетелей тоже нет. Это не просто бандиты, это серьёзные люди, даже, может быть, организация. Знающие своё дело люди. Сколько он не пытался найти хотя бы крошечную ниточку, ничего не вышло. А потом развод, предательство друга, смерть учителя. Алкоголизм. Нику тоже не обошло стороной: месяц в больнице, задело не сильно, только парочка пуль, а потом вечные скандалы с Леной, загулы, приводы в полицию, а так и не скажешь, что раньше была опером, недолго, но была. Жарова выходила из себя всё больше, обвиняла её, его. Сплошные скандалы, чуть не доходило до драки. — Глухо, — тихо отозвался Макс. — Если не нашли тогда, вряд ли они объявятся сейчас. — Для тебя это вообще ничего не значит? Они тоже твоей семьёй были, — отложив скудный завтрак, Ника буравила его взглядом, пытаясь разглядеть раскаяние, вину, намёк на правду — хоть что-нибудь. Она никогда не верила, что нет улик, ничего нет. Просто полиция не хочет искать. — Человек, которого мы подозревали, убит, больше мне нечего сказать, это чистая работа, сама должна понимать, — Максимов старался избегать её недетского взгляда, до боли проницательного, не оставляющего шанса выдержать молчаливую пытку. — А как же люди, что вызвали скорую? — не отступала та, в возмущении нахмурив брови. — Жильцы дома? Или они каждый день засыпают под звук выстрелов? — И в сотый раз повторяю, — нудным голосом произнес Макс, надевая кобуру. — Волгу сожгли, отпечатки от высокой температуры расплавились… — Ты врёшь. — Может, поговорим, откуда ты такая взялась? — ответил Макс, собираясь на работу. — Подожди, я с тобой, — бросив пустой пакет с крошками на дне, Маевская поспешила за товарищем, за ними Пёс, хорошо вписавшийся в новую профессию.***
Возле отдела стояла припаркованная кое-как машина Гнездилова. До настоящего времени Ника сомневалась, что автомобиль проживёт даже месяц без происшествий, особенно с таким водителем, как Игорь, и двери, отличавшиеся по цвету, говорили сами за себя. Злобно хихикая, она выудила из косухи телефон и сфотографировала с разных ракурсов несчастный транспорт. Когда фотосессия кончилась, оба зашли внутрь здания, рядом бежал Пёс, пожалуй, самый главный из всех сотрудников. Жизнь била своим ключом: каждый занят делом, куча бумажек, которые Ника просто ненавидела заполнять. Старые и новые лица, но больше всего радовало то, что нет Лены. Если верить слухам, то она уехала за город вместе со своим хахалем. От взгляда на их постановочную идиллию к горлу подкатывал ком. И что она нашла в этом Лёше? Трус, скользкий, строит из себя правильного, стараясь отвадить жену от Макса всеми способами, готов даже бросить на произвол судьбы, если это убережёт Леночку от встречи с её бывшим мужем. Всегда ходит в тщательно отутюженном костюме. Но больше всего поражало, как он мастерски делает вид, что ничего не произошло. — Иди пока к ребятам, — сказал Макс, сворачивая в сторону допросной. Кому-то придётся не сладко. Ника с ностальгией вспоминала, как работала раньше, моталась по вызовам, порой беспричинным, сидела в допросной часами, пока не "расколет" подозреваемого, и здесь, на стене, висело её фото вместе с другими работниками. Вот она, в каком-то смысле родная, дверь. Ручка повернулась, щелчок замка... Стены кабинета оббиты деревянными панелями, старые столы, расставленные по углам, завалены толстыми папками до сих пор не раскрытых или слишком затянувшихся дел, вскоре они переместились на пол, превращаясь в общую свалку со стороны Гнездилова, впрочем, там всегда обитал один мусор. Может, и её папка тоже там? По углам расположились целые груды точно таких же папок, они заполонили всё маленькое пространство. Лампы, собравшие на себя кучу пыли, плакаты, зачем-то висевшие на стенах, грамоты. И старенький, местами разорванный диван, где отдыхал Пёс. Первым, кто обратил на неё внимание, был Вахтанг, оторвавшись от очередной писанины, забиравшей время и силы. Нахмурив брови и не совсем осознавая, кто же соизволил их навестить спустя столь долгое время, Леонов поднялся с места, детально рассматривая бывшую сослуживицу, купавшуюся во внимании не только с его стороны, но и со стороны Гнездилова, с очумевшими глазами вжавшегося в стул. — Чур меня! Чур! — нашёптывал Игорь и плевал через левое плечо. — Кто забыл закрыть врата преисподней?! — Привет, — после долгого онемения произнёс Вахтанг, принимая подругу в крепкие объятья. — Всё такая же красотка. Какими судьбами? — Какими судьбами?! Что ты несёшь, дебил?! — не переставал возникать Гнездилов, чуть не заикаясь. — Скорей вызывай этого... эзкорциста! — Решила... — окинув презрительным взглядом надвигающего на побитую голову шляпу местного дурочка в лице Гнездилова, Нике искренне захотелось пожать руку этому неизвестному человеку, — в цирк уродов заглянуть. — Лену уже видела? — спросил Вахтанг, предлагая Маевской присесть на освободившийся от хлама стул. — Нет, она со своим любовником умотала, — ответила та, присаживаясь на продавленное тяжестью груза и посетителями место. — Санаторий или база отдыха, не помню. — Вообще-то нет. Там какие-то проблемы возникли, и они вернулись, — Нику будто холодной водой обдали. Ей представилось, что сестра входит в кабинет, видит её и с возмущённым видом выкладывает всё, что накипело, всё, что не нужно знать посторонним людям. Как же ты ошиблась, когда решила прийти сюда! — Пойду поздороваюсь, — неуверенно улыбнувшись, девушка поднялась и, достигнув двери, открыла её. Лена, стоявшая в паре сантиметров от разящего удара, почти отпрыгнула в сторону, прижав к себе, судя по всему, результаты экспертизы. Серые глаза расширились в изумлении, она никак не ожидала увидеть такое. Ника была удивлена не меньше, даже, можно сказать, испугана. Она отшатнулась, дав пройти криминалистке. Усмехнувшись чему-то, Лена величественно вошла, прикрыв дверь и скрестив руки на груди, видимо, ожидая объяснений. — Ты вовремя, — обрадовался Гнездилов. — Забирай её! Нечего тут ауру портить. — Мальчики, оставьте нас на минутку, — попросила Жарова, не сводя глаз с Ники, переместившейся за стол Вахтанга, словно за спасательную изгородь. Оперативники переглянулись и без лишних расспросов вышли в коридор. Лена пошла в наступление: — Ты что тут делаешь? — возмутилась девушка, как будто сестра сбежала из мест заключения за особо тяжкое преступление. — Лена, Лена, Лена, — сладко протянула вторая, оперевшись на спинку стула. — Я думала, мы семья, а ты решила избавиться от меня по-тихому? — Ты в своём уме, Вероника?! — в глазах Жаровой пылал всепоглощающий огонь, готовый вот-вот вырваться наружу и сжечь всё на своём пути. — Тебе лечиться надо, ты... — Я в жёстком адеквате! — великая цитата Гнездилова, этого у него не отнять. Ну хоть что-то путное выдал его недоразвитый мозг. Тяжело вздохнув, Ника сникла. — Прости, я не хотела, правда-правда. Хочешь, я перед Лёшей извинюсь? Леночка... Маевская уже не так остро реагировала на неприятное присутствие бывшей жены Макса, у неё был план, по её мнению, самый действенный в нынешних условиях. Девушка медленно, но верно вышла из импровизированного укрытия, стараясь подмечать каждое движение со стороны. Лена чуть посторонилась от двери, прижимая к себе ещё тёплые после распечатки листы, сама не понимая, что только что освободила путь отхода. Ника крепко схватила её за плечи, вцепившись длинными ногтями в белоснежный пиджак. Взгляд больших карих глаз заставлял насторожиться. Жарова забыла всё, что хотела сказать, Никины слова звучали до жути правдоподобно. Стоило двери хлопнуть — минутный транс как рукой сняло, а от сестры не осталось и следа. Всё-таки улизнула, хитрюга! Где прикажете её искать? Она мастер прятаться. Вытворит что-нибудь ещё похлеще прежнего, а расхлёбывать Леонидову, каждый раз открещивающемуся от любой просьбы. Интересно, кто согласился её прятать последние две недели? Лена выскочила в коридор, едва не сбив с ног вернувшегося Макса, получилось так, что просто ткнулась носом в мускулистую грудь. Но ни у входа, ни в противоположной его части нужного человека нет, словно растворился в воздухе. — Далеко бежим? — поинтересовался сыщик, с нескрываемой улыбкой глядя на Лену. — Леонидову опять угрожает опасность? — Веронику не видел? — сколько бы она не старалась выцепить в прохожих сестру, никакие усилия не приносили плоды. Только сержанты, дежурный, отвечающий на звонок, и женщина, заполняющая заявление. — Только что вышла... — Опять поцапались? Нагуляется и вернётся, — почему-то Максу не хотелось выдавать подругу. — Сама такой была. — Я такой не была, — огрызнулась Лена, приняв это за личное оскорбление. — Максимов, это очень важно, — посмотрев на молчаливых Вахтанга и Игоря, подробности она решила опустить. — Помоги найти Веронику. Из-за неё могут пострадать люди.