Эрих Мария Ремарк «Триумфальная арка»
Два года назад. Компания старых знакомых разместилась на верхнем ярусе клуба. Громкий смех едва проскальзывал сквозь гул музыки и шум посетителей. Светомузыка, куча пустых стаканов, кредитные карточки с краями, испачканными белым порошком, разлетевшимся по небольшой круглой поверхности. Музыка стала чем-то глухим, словно проникала через призму плотного и невидимого, изображение размыто, даже рядом сидящая Вита расплылась яркими лучами. Третий час ночи, а компания и не думала покидать заведение. — Попробуй, — предложила подруга, соскребая со стола остатки скидочной картой из Рив Гош. — От одного раза ничего не будет. Не понравится... Ну... Её речь уже не вязалась, а эта стандартная фразочка: "От одного раза ничего не будет", аж смешно. Ника коряво отмахнулась, откинувшись на мягкую спинку кресла. Экран мобильника снова озарился ярким светом. Номер, знакомый с детства, но не забитый в контакты, наверное, из-за вечных ссор и обид, не позволяющих назвать этого человека "мамой". Прошло полминуты, и звонок прекратился. Один из десятка, сделанных за сегодняшний вечер. — Вит, отстань от неё, — бросил Вадик. — Она и так пьяна, ещё откинется. — А тебе страшно без меня? — с ухмылкой ответила Маевская, переведя захмелевший взгляд на бойфренда. — Некому будет вытаскивать тебя из разной херни каждый раз? — Ты — глупая вещь, поверхностная и бесполезная, — не раздумывая ответил тот, тыча пальцем в Нику. — Кроме как нажраться и еле притащиться домой, ничего не можешь. — Хватит, прекрати, — на полном серьёзе встряла Вита, подавшись вперёд. — Нет, пусть говорит, — ответила Ника, с заинтересованным видом слушая всю грязь со стороны, казалось, близкого человека. — Маленькая испорченная девочка, которую родители с ног до головы облизывают. Мне только одно интересно: в какой постели ещё тебя не было? — Вадик вошёл в раж и уже не думал, что несёт. Нике становилось неуютно. Компания отвлеклась от бурных обсуждений всякой ерунды и затаив дыхание слушала. — У тебя вместо крови бухло течёт... и яд. Вадик, забери меня! Вадик, мне плохо! — голос вышел примерно похожий на голос его подружки. Рядом стоявший стакан с остатками оранжеватого напитка со звоном разбился о край стола, превратившись в "розочку" в остром, побелевшем от злости кулаке с кучей колец на тонких пальцах. Ребята подскочили на месте. Всё зашло слишком далеко. Друзья отлично знали, что если Ника начинает злиться — плохо будет всем, её просто не остановить, эта безобидная с виду девушка на глазах зверела и могла вытворить разное. — Ника! — взвизгнула Вита, вскочив на ноги. — Повторишь ещё раз?! — воскликнула Маевская, выйдя из-за стола и приблизившись к Вадику, с опаской косящегося на поблёскивающее остриё. — Ника, не надо! — испуганным голосом продолжала пытаться образумить подругу Вита, схватив её за предплечье. — Чего вы сидите?! — с отчаянием она обратилась к остававшимся в стороне людям. — Ты чё, совсем умом тронулась?! — с неким заиканием сказал Вадик, вцепившись в плетёные ручки кресла. — Прежде чем квакнуть что-нибудь в следующий раз — подумай, — тихо посоветовала девушка, прожигая ненавистью парня. — Штанишки поменяй. Бросив "розочку" и схватив сумку, Ника вылетела на улицу. Её встретили свежий ночной воздух и почти мёртвая тишина, которую нарушало только стрекотание кузнечиков. Она ещё долго не могла прийти в себя, расхаживая из стороны в сторону возле собственной машины. Сердце стучало с такой силой, что могло выпрыгнуть из груди. Охранник на входе не переставал наблюдать за странным поведением посетительницы. Трясущиеся пальцы набрали номер Лены. Долгие гудки, и заспанный голос ответил на звонок. — Лен... забери меня, я... Не важно, просто забери, я не могу сесть за руль, — сообщила Маевская, присев на капот. — Или пусть Макс заберет. — Что случилось? — более встревоженно спросила сестра. — Ты в порядке? — Да, ты можешь просто приехать?! Хоть и с тяжёлым вздохом, но Жарова всё-таки согласилась. Отыскав в сумочке почти закончившуюся пачку сигарет и зажигалку, плевавшуюся ярко-красными искрами, Ника закурила. Легче ей не становилось, только адреналин бил во всю. Прошло больше часа, прежде чем знакомая машина въехала на парковку клуба. И совсем не Лены, а отцовская. Внутри будто оборвалась важная ниточка, Ника чувствовала, что без скандала и, возможно, рукоприкладства не обойдётся. "Козлиха", — подумала про себя девушка, вспомнив сестру. Зачем так делать? Сложно было самой приехать, а не стучать на неё? Машина остановилась рядом, из неё вышел мужчина в джинсах и красной футболке, а внутри оставалась сидеть женщина и разъярённым взглядом пилила дочь. Грубо схватив Нику за локоть, отец затолкал её в машину, с огромной силой сдерживая себя, чтобы не ударить непослушного отпрыска. В зеркале заднего вида отражалось злобное лицо. Нике было откровенно плевать, что ей скажут на этот раз, всё она слышала и удивить теперь сложно. В окне мелькали ночной город, редкие окна с огнями, фонари, пустые улицы. — Сколько это будет продолжаться?! — не выдержала женщина. — Неужели так сложно быть нормальной? — Смотря, что для тебя нормально, — буркнула Маевская, усевшись поудобнее. В машине её быстро клонило в сон, глаза закрывались — свою роль сыграл выпитый алкоголь. — Дома не появляешься, из колледжа вылетела, в участке и то стоишь на учёте, — возмущалась Надежда Владиславовна. — Где ты живёшь?! Ну всё, теперь из дома не выйдешь ни на минуту! Как так можно?! Ты о нас подумала, мы же волнуемся! Ведёшь себя, как... стыдно сказать. — А ты не стесняйся, — ответила Ника, не отрываясь от горящего светофора. — Везде лучше, чем дома. — Посмотри на Лену... — с некой мечтательностью говорила женщина. — Никогда не видела её в таком состоянии. У неё и муж, и работа, а ты? — Может, потому что мы сводные? — Рот закрой! — закричала Надежда Владиславовна. Ника уже сотню раз пожалела, что решила довериться сестре. Разве можно на неё надеяться? Они остановились на очередном светофоре. Красный горел слишком долго, почти вечность, и возмущение, влетающее в одно ухо и вылетающее из другого, сводило с ума. На площадь выехала старенькая чёрная волга. Затормозив посреди дороги, несмотря на настырные сигналы со стороны отца и зелёный свет, машина стояла. Ника приподняла голову с подголовника, с тревогой уставившись на преграду. Это сразу показалось странным: кто будет тормозить и сидеть на месте? И почему они не объедут? Какое-то чувство, интуиция, говорила, что нужно рвать когти как можно скорее. Двери раскрылись, из кабины вышли трое полностью в чёрном, но самое страшное — в руках у неизвестных были автоматы. Послышались выстрелы, без остановки, громкие, убийственные. Ника в ужасе сжалась в комочек, закрывая голову руками. Внутрь посыпалось битое стекло, машину тряхнуло от ударной волны, прозвучали крики Надежды Владиславовны. Боль обожгла сначала бок, потом плечо всего лишь на миг. Нике казалось, что выстрелы не прекратятся никогда. Не было сил даже на простой крик, он же мог и выдать её. Она могла только смотреть, как платье окрашивается в багряный цвет. Очень хотелось отключиться и не видеть происходящего. Облегчение никак не приходило, выстрелы кончились, а в ушах до сих пор стоял тот звук. Накатил новый приступ нескончаемой боли. Ника не замечала даже собственных слёз, катившихся по щекам. Накатила слабость и сон. А если она уснёт навсегда?.. Когда Макс приехал на место жестокого убийства, на земле его ждали два трупа, прикрытые белоснежной простынёй с пятнами крови. На углу стояла скорая, врачи суетились, доставая то или иное с полок. Лужи крови и куча стекла ждали сыщика. Он не знал, что и думать. Каждая версия страшнее другой. На месте работал Леонидов. Засунув руки в карманы плаща, пялился на убитых. Под ботинками хрустела стеклянная крошка. На одном из трупов поблёскивал браслет, принадлежавший матери Лены. — Прими мои соболезнования, — произнёс Лёша, развернувшись к товарищу. — Они впереди сидели, их почти сразу убило, — картинка воссоединилась: это были они. Даже не стоит думать о другом. — Нике повезло больше, но она в тяжёлом состоянии. — Удалось выяснить, кто это был? — спросил Макс, смотря в сторону скорой, закрывающей двери и отъезжающей с противным воем сирены. Леонидов молча покачал головой: — На камерах они со спины, номера замазаны грязью, скорей всего от машины уже избавились. — Свидетели? — Три часа ночи, спят, да и наверняка боялись подойти к окнам, — ну порадовал, спасибо. Кому взбрела в голову столь больная идея расстрелять ни в чём невиновных людей? И Ника... Бедная девочка, пережила столько ужаса. Максимов хотел собственными руками удавить этих тварей. Обивка сидений залита кровью, на коврике валялся мобильник Маевской, весь разбитый, но рабочий. Открыв список последних вызовов в надежде хоть что-то прояснить, Макс увидел номер жены. Только она ему ни слова не сказала. С силой сжав телефон, парень направился к Лене, не усидевшей и вышедшей из машины. — Тебе Ника звонила. Зачем? — Просила забрать, — растерянно ответила Жарова, утирая кулаком слёзы. — Я маме позвонила... Она давно её ищет и... — Почему ты мне не сказала, я же просил! — взревел Макс, да так, что все, кто находился рядом, обернулись. — Максимов, у меня вот тут твои секреты! — не давала спуску Лена, приложив ладонь к горлу. — Я думала, они сами доедут... — Доехали? — с издёвкой поинтересовался Макс, быстрым шагом возвращаясь в машину. Нужно узнать, как там девушка.Часть 2
15 мая 2020 г. в 10:53
Примечания:
Хочу сказать огромное спасибо всем, кто оставил теплые комментарии! Это очень вдохновляет)
«Настоящая трагедия должна быть короткой».