jxdn: вау, ты не сдох?
jxdn: удивительно!
jxdn: первый в моей жизни экземпляр не тонущего говна!
xlilhuddy: значит, не спишьjxdn: ты думаешь, я во сне тебя материть не смогу? чё тебе надо?
xlilhuddy: твоя способность играть на гитареjxdn: в половину одиннадцатого ночи?
xlilhuddy: я не виноват, что обижульки Ноена происходят в это время.jxdn: да когда ж ты отстанешь от ребёнка?
xlilhuddy: да блять не называй его так, я не педофил.jxdn: гамадрил блять. чё надо делать?
xlilhuddy: пердеть и бегать xlilhuddy: стихоплёта он включил, мне твоя способность рифмовать всё нужна в том, чтобы написать песню Ноену. и ещё сыграешь. всё это под окнами сегодня ночью.jxdn: а можно кое-что уточнить?
xlilhuddy: валяй, пока я добрый.jxdn: ты ебанулся? jxdn: я после одиннадцати не смогу вернуться в кампус.
xlilhuddy: у нас заночуешь, с Мэдс поспишь, тебе же не в первой)jxdn: сукин ты сын. jxdn: я в деле.
Чейз победно хлопает в ладони, хотя он и так знал, что Джейден его в любое время выручит. Парень быстро собирается и только перед выходом из квартиры понимает, что ему и Хосслеру по сути некуда идти, чтобы написать эту песню. Из общаги их не выпустят, в квартире всё будет слышно. Пока на улице Хадсон пытается понять, куда ему и Джейдену податься, время для него пролетает незаметно, и друг появляется с гитарой рядом с ним. — Ну и куда мы теперь? - спрашивает Хосслер, переминаясь с ноги на ногу от холода. — А прям в подъезд, - неожиданно для самого себя предлагает Чейз. — Нас же выгонят за шум, - догадывается Джейден, скептически поглядывая на дверь подъезда. — Значит, убежим на другой этаж, - пожимает плечами Хадсон, и, думая только о песне, тащит друга в многоэтажку. Они останавливаются, присев на подоконник второго этажа, и Хосслер с вопросом во взгляде уставился на парня перед собой, который уже набрасывает что-то в заметки телефона. — А с чего вообще песню начинать надо? - спрашивает Чейз. — А ты какой жанр хочешь? - интересуется Джейден. — Подъездное брынчание в двенадцать ночи, здесь иначе не скажешь, - усмехается Хадсон. — Тебе извиниться перед ним надо? - догадывается Хосслер. — Ну, типа да, - соглашается Чейз. — Тут должен быть утонченный романтизм, обычно это лирика, в которой отражается плачевное состояние главного героя и много описаний природы, которые подходят под это состояние, - объясняет Джей, наигрывая какую-то очень грустную мелодию. — Нет-нет-нет, завывать я тут не собираюсь, - сразу отвергает эту кандидатуру жанра Чейз, задумываясь.— А хотя, природа, говоришь? Хадсон смотрит в окно вниз и видит на мокром асфальте небольшую лужу, в которую капает талая вода с сосульки на крыше дома. Картина, конечно, так себе, как раз тема уныния, поэтому Чейз поднимает голову, обращая внимание на небо, звёзд на котором почти не видно из-за облаков. — Облака вдоль по небу..., - проговаривает Хадсон и снова смотрит вниз. — Нехотя смотрят в лужу, - подсказывает Джейден, заметив, на что обращает внимание его друг. — Неплохо, - утверждает Чейз и записывает в заметки первую строчку. — Мне теперь строчку придумать, отталкиваясь от «лужи»? — Попробуй, - советует Джей, медленно перебирая струны гитары. — Мы вдвоём и, казалось, нам никто не нужен, - сочиняет Хадсон, задумавшись. Джейден пытается распеть эти две строчки, но звучит как-то не очень, будто бы здесь есть что-то лишнее или наоборот чего-то не хватает. — Вкинь что-нибудь во вторую строчку, она короткая, - говорит Хосслер. — Облака вдоль по небу нехотя смотрят в лужу. Мы вдвоём и, казалось, нам больше никто не нужен, - выдаёт Чейз, удивляясь сам себе. — Прикольно для слишком туповатого тебя, у малого может закрасться мысль, что писал не ты, - замечает Джейден, не веря в то, как грамотно его друг сложил две строки. — Ну так ещё не вечер, - усмехается Чейз. — У меня есть ты, у тебя, вроде бы, как есть я. — Узнаю старого дебила, - подмигивает Хосслер. — Теперь точно понятно, что такую очевидную чушь мог выдумать только ты. — И у нас какая никакая химия! - выкрикивает Хадсон, спрыгивая с подоконника. — Ещё тупее, ю-хууу! - подыгрывает Джейден. После этого дверь одной из квартир открывается, и на её пороге оказывается пожилая женщина лет семидесяти и смотрит на парней смертельным взглядом, желая, чтобы они сгорели заживо в этом подъезде. — Совсем с ума посходили? Ночь на дворе, а они орут! - визжит старушенция, активно жестикулируя одной рукой. — Уже уходим, милейшая, - поднимаясь на этаж выше, говорит Чейз. — Вы из какой квартиры? - спрашивает женщина, не спуская глаз с друзей. — А вам зачем? - интересуется Джейден. — Под дверь вам насру утром, пропадите вы пропадом! - угрожает соседка. Хадсон на это только смехом заливается и убегает из поля зрения старухи на четвертый этаж, пока Джейден совсем не спешил, понимая, что догнать его у нее получится, да и вообще он здесь не живёт, ему уж точно никто сюрпризов под дверью не оставит. — Ах, какой у вас разносторонне развитый подъезд, здесь песню пишут, там бабка срёт, загляденье просто! - театрально восхищается Хосслер, усевшись на подоконник. — Не завидуй, - бросает Чейз и снова задумывается над текстом. — Я что-то застрял на последней строчке. — Ну давай так, о чем он тебе....э-э...писал? Где вы часто проводите время? Чем он занимается? - почесав затылок, спрашивает Джейден. — Он вообще-то снова заговорил, - сообщает Чейз. — Мы о многом говорили, он скучает, когда я на работе, время в основном дома проводим, ну и вот я его встречал после школы, вечером шли домой, уже темно почти было. Он часто пишет что-то, но вот недавно мне как-то говорил, что надеется помочь Гриффину с ремонтом, из-за его перелома, этот ремонт точно ляжет на плечи Ноена. — Так, круто, теперь думай, как это положить на строчки, а погодой в этот раз займусь я, - отвечает Хосслер. Джейден тоже начинает задумываться, в какой-то момент вспоминает, что у него в руках гитара и снова начинает что-то наигрывать, надеясь, что слова появятся, как только будет звучать музыка. — Солнце после работы махом за горизонт, - напевает Джейден, играя будто бы какую-то походную мелодию, которые обычно звучат ночью среди большой группы у костра. — Мы идём и планируем сделать к весне ремонт, - в той же манере распевается Чейз, радуясь тому, как хорошо всё ложится на музыку. — Если это не счастье, тогда я с ним не знакомый. — Воу-воу, теперь тупи, а то тебя реально не узнать, - притормаживает друга Хосслер. — У меня есть то, что есть, не хочу другого, - как по щелчку продолжает Хадсон, глупо улыбаясь. Такая простая строчка, такая, как и сказал Джейден «очевидно тупая», но Чейз действительно думает именно так, да, настолько примитивно, но в этом и вся правда, ему действительно других героев в его жизни больше не нужно, ему вполне хватает того, что он имеет, он и правда счастлив с этим мальчиком, кто бы что не говорил. — Теперь припев, - командует Чейз, намекая другу, что здесь мелодия должна слегка поменяться. Джейден старается придать какое-то новое звучание тому обычному, что он уже создал до тех пор, пока Хадсон всё-таки не соглашается с ним, приступая к исполнению первой строчки припева. — А мне бы быть адресатом всех твоих длинных писем, - поёт Чейз, едва ли не подпрыгивая от того, как ему нравится то, что он делает. — Ты ведь говорил, что Гриффин и Эдди были против ваших отношений. Попробуй это тоже внести, - вспоминает Джейден, зажимая струны. — Но счастливое завтра не только от нас зависит! - чуть ли не кричит Хадсон, прикрывая рот, чтобы снова не помешать соседям. Чейз вновь прокручивает в памяти тот вечер, когда он шел домой с Ноеном, когда они танцевали под окнами неизвестного им дома. Парень улыбается тому, как Юбэнкс радовался, словно ребенок новой игрушке, неумело двигался на скользком снегу, и следующие строчки как-то сами просятся. — Мы шагаем вдвоём по этой скользкой планете. Слишком взрослые, чтобы любить как дети, - тихо напевает Хадсон и позже возвращается к только что написанному припеву. — Красиво, - слегка хлопая в ладони, признает Джейден. — Давай всё заново. Чейз смотрит в экран телефона, вспоминая первые строчки и позже начинает петь, пока Хосслер играет, временами останавливаясь, чтобы записать самое необходимое для того, чтобы ему удалось воспроизвести ту же мелодию. Хадсон весь светится, когда поёт это, на его губах то и дело пляшет улыбка, а в мыслях только предположения о том, как его мальчик сможет отреагировать на такой подарок. Наверняка он с Джейденом побеспокоит ещё несколько десятков соседей, во всё горло исполняя свою песню для Ноена, но это последнее, о чём Чейз думает перед тем, как он полностью заучивает текст и выходит из дома вместе с другом. — За час справились, - замечает Хосслер, садясь на спинку скамейки. — И чего расселся? - спрашивает Хадсон, пихая друга в колено. — Пойдём дальше, так нас видно не будет. Джейден, что-то недовольно проворчав, идёт за другом, который располагается недалеко от мусорных баков, что слегка смутило Хосслера. — Я, конечно, знал, что ты мусор, но давай ты потом выбросишься в бак? - язвит Джей. — Это самое удачное расположение, здесь нас будет хорошо слышно и видно, - утверждает Чейз. Пока Хосслер снова отпускает второсортные шуточки о том, что его друга точно в детстве роняли, Хадсон звонит Гриффину и просит его подвести Ноена к окну. Чейза дома нет, а значит, что Юбэнкс ещё не спит, поэтому Хадсон не беспокоится от том, что он потревожил сон своего мальчика, да и свет в его комнате ещё горит. Хадсон смотрит в окно, видит, как Джонсон отодвигает шторы, Ноен с недоверием уставился на брата, который сам не понимает, зачем он вообще послушал Чейза. Юбэнкс разворачивается лицом к окну, и Гриффин сразу тыкает пальцем на Хадсона и Хосслера, заметив их. Мужчина выключает в комнате свет, чтобы лучше видеть то, что творится на улице, приоткрывает окно, чтобы лучше слышать, и суёт Ноену плед, дабы тот не замёрз. — Ты что там делаешь? - кричит Юбэнкс, стуча по окну. А Чейз только улыбается ему, давая рукой команду Джейдену о том, что уже можно начинать. Хосслер надеется, что его игру слышно не только тут поблизости, но и на уровне третьего этажа, откуда за ним и Хадсоном наблюдают Ноен с Гриффином, в то время как Чейз уже начинает петь свою серенаду.Облака вдоль по небу нехотя смотрят в лужу Мы вдвоём и, казалось, нам больше никто не нужен
Чейз поёт это так налегке, будто бы он лежит где-то в середине ромашкового поля, смотря на звёзды над собой, мелодия, которую создал Джейден, довольно приятная, возможно, немного летняя, но на самом деле Хосслер просто создал её из первых пришедших в голову отрывков, соединить которые оказалось проще простого.У меня есть ты, у тебя, вроде бы как, есть я И у нас какая никакая химия.
Джейден старается не засмеяться в голос, потому что строчки, на его взгляд, очень глупые, из такого простого набора слов, но, наверное, в этом и уникальность песни, которую придумал Чейз — до такого бреда попросту никто больше никогда не сможет додуматься. Хадсон же смотрит только на своего мальчика, который одними губами говорит только одно слово «дурак», но парень совсем на него не обижается, потому что согласен. Да какой нормальный человек ночью сорвётся, вытащит друга в свой подъезд, чтобы придумать песню для своего возлюбленного? Чейз понимает, что ни для кого другого он бы не пошёл на такие изощрения, чтобы попросить прощения, но с Ноеном иначе нельзя, его любить надо красиво.Солнце после работы махом за горизонт Мы идём и планируем сделать к весне ремонт
Ноен улыбается, пока Гриффин смеётся словам о ремонте, думая о том, что он уже даже умудрился и Чейзу мозг проесть с этой дурацкой комнатой, которая нашла отражение даже в песне Хадсона.Если это не счастье, тогда я с ним не знакомый У меня есть то, что есть, не хочу другого.
Джейден снова давит смешок, Чейз в очередной раз понимает, как он любит этого мальчишку, который, смущённо улыбаясь, с таким восхищением смотрит на своего парня, не понимая, почему такое, как говорят в народе «жигало», вообще обратило внимание на такого забитого тихоню.А мне бы быть адресатом всех твоих длинных писем, Но счастливое завтра не только от нас зависит.
Ноен сразу понимает, о каких письмах идёт речь, а Хадсон просто слишком мало знает, чтобы понять, что эти письма и так принадлежат ему. Наверное, осталось подождать немного.Мы шагаем вдвоём по этой скользкой планете Слишком взрослые, чтобы любить как дети.
Чейз повторяет припев, прикрыв глаза на секунду, потому что от холода они уже начинают слезиться, а вот Ноен по ту сторону окна плачет совсем не от холода. — Чё застыл? Бегом домой! - командует Гриффин, заметив, что Хадсон буквально не шевелится после того, как пропел последнее слово. Из других окон ещё много людей смотрят на него и Джейдена, кто-то возмущается шуму, кто-то думает о том, что это всё очень романтично, кто-то пытался понять, кому посвящено это несанкционированное выступление, а Чейз, услышав, что ему прокричал Гриффин, со всех рванул к дому, чтобы поскорее оказаться рядом с мальчиком, который смог вдохновить его на эту недавно придуманную песню. Джейден на радостях тоже идёт за ним, и он даже не знает, отчего он счастлив больше, то ли от того, что он так помог другу, то ли от того, что судьба снова свела его с Мэдс. В коридоре они сталкиваются с Брайсом и Эдди, которые тоже наблюдали за этим концертом из окна комнаты Холла и Хадсона. У девушки тоже слёзы на глазах, а Брайс с невероятным восхищением хлопает друга по плечу. — Вот это ты дал жару! - восклицает Холл. Чейз только собирается поблагодарить друга за уделённое внимание, как за его спиной он замечает покрасневшего от смущения и слёз Ноена, который смотрит на Хадсона так, будто бы он самое ценное в его жизни. Чейз забывает про Брайса и уходит к Юбэнксу, который тут же попадает в его объятия. Мальчик так сильно прижимается к Хадсону, прячет лицо в его шее, тихо всхлипывая, и Чейз не особо понимает, как на это реагировать. Вроде бы и приятно от того, что ему удалось порадовать Ноена, а вроде бы тревожно за то, что мальчик так близко все принял к сердцу, что не смог сдержать слёз. — Тише, маленький мой, всё же хорошо, - шепчет ему на ухо Чейз, перебирая его розовые волосы. — Я только хотел извиниться. — Ты мог просто сказать, - отвечает Юбэнкс. — Нет, ты стоишь гораздо большего, - парирует Хадсон, слабо улыбаясь. Ноен поднимает голову, встречаясь взглядом с парнем рядом. Чейз вытирает слёзы с его щёк и мягко целует одну из них, а губы у Юбэнкса несильно подрагивают, пока он пытается что-то сказать. — Ты п-правда так думаешь? - спрашивает Ноен. — Интересный ты такой у меня, малыш, - смеётся Чейз, поцеловав мальчика в кончик носа. — Конечно, правда, ты же для меня не просто какой-то прохожий левый или сосед по коммуналке, ты моё всё и ради тебя я буду готов не просто песню в полночь под окном горланить. Юбэнкс улыбается сквозь слёзы, не веря в то, что он слышит, не веря в то, что это всё с ним происходит, не веря в то, что есть ещё кто-то в этом мире, кому он так небезразличен. — Я так тебя люблю, - единственное, что может сказать Ноен, просто не понимая, как ещё действовать в такой ситуации. — И я тебя, родной, - отвечает Чейз перед тем, как Юбэнкс дотягивается до его губ. Поцелуй получается мокрым от слёз и долгий от переизбытка эмоций, а Ноену уже плевать на то, что на них тут все жители квартиры смотрят, ему теперь вообще нет разницы, на то, что они там себе думают. Он просто знает, что должен хоть как-то показать свои чувства сейчас, чтобы Чейз тоже понял, что он для него важен, что он любим, что он нужен. А Хадсону для того, чтобы всё это осознать многого не надо, он и по взгляду своего мальчика может запросто понять всё, может с лёгкостью в его чистых глазах увидеть те его чувства, которыми он наполнен по самое «не хочу». — Там на столе моё сердце ждёт, пока его отнесут в тепло, - очень тихо, почти шёпотом напевает Юбэнкс, взяв Чейза за руку. — Оно уже и так всё изранено, надеюсь, что хоть ты сбережёшь его. Хадсон воспринимает эти слова слишком буквально, наверное, в такие эмоциональные моменты, он способен мыслить, не видя никакого подтекста, но такое мышление его прямо сейчас и спасает. Парень обращает внимание на стол в комнате Ноена, дверь в которую была открыта, и видит, что на нём лежит тот самый блокнот, который, наверное, исписан вдоль и поперек. — Теперь он твой, - добавляет Юбэнкс. — Мне он больше не нужен, потому что ты, как и хотел, стал адресатом моих писем. Чейз прижимает Ноена ближе к себе, не зная, что ему на это ответить, но одно он понимает точно: он сделал всё, чтобы его мальчик полностью доверился ему, раз теперь Хадсон сможет чувствовать всё, что испытывает Юбэнкс.