Рецепт идеальной палочки

      Трещины в палочке — это не всегда плохо. Иногда мастера делают их специально, чтобы в получившиеся выемки залить, например, заранее подготовленную волшебную смолу. В неё могли добавить что угодно: минеральную крошку, сухоцветы и так далее.       Но был и один минус такой техники — изнашиваемость палочки заметно повышалась, так как деревянный корпус был не монолитным. Такая палочка обычно подходила для практической магии, а также для некоторых врачей и людей творческих профессий. Для тех, кто больше всего пользуется боевой магией, такие палочки тоже могли подойти, просто век их был недолог.       Но попытаться стоило. И Гарри специально создал небольшую трещину в корпусе из темного дуба, чтобы влить туда древесную смолу с золотой пылью. Такая палочка была многим не по карману, но только не Реддлу. Он мог оплатить хоть сто таких палочек, Поттер в этом не сомневался.       Темный дуб и его смола хоть и были прочнее аналогов, но всё равно могли выйти из строя быстрее, чем монолитные палочки. Однако даже если такая сломается, то Гарри просто сделает ещё одну, главное — заранее предупредить о таком Тома.       Сегодня он принесет ему ещё одну палочку. Как казалось самому Поттеру, она была даже более подходящей, чем прошлая. Тёмный дуб символизировал силу и по возрасту был примерно ровесником Тома. Если, конечно, тот не наврал, когда говорил, что ему 79 лет. А если это была ложь, и палочка не подойдёт, то Гарри просто выставит это, как ещё один пример пагубного влияния вранья Реддла. Золотая пыль в смоле должна была стабилизировать магическое ядро при использовании боевой магии и помочь мыслительным потокам при легиллименции.       Сердцевина состояла из порошка игл дикобраза, который был в его прошлой палочке для Тома, а также из сухого вереска. Это растение нужно для ликвидации возможных магических и эмоциональных бурь и скачков. Слишком «нестабильным», по мнению Гарри, может быть Реддл в гневе или при опасности.       Поттер несколько дней почти не выходил из лавки, а к клиентам — пару раз в день. Даже Гермиона, когда не получила ответа на своё письмо, пришла лично проверить Поттера. Тот не с первого раза услышал стук в дверь мастерской, но всё-таки вышел к подруге и удивился её виду. Та была не только взволнованной, но и злой. Она ударила Гарри по руке собственной сумкой и выдала все те мысли, которые посещали её в последние несколько дней.       Поттер смазано извинился и объяснил, что занят созданием палочки для Тома.       — Ты вообще ешь хоть что-нибудь? Осунулся, — заключила Гермиона, кивнув в его сторону. Гарри даже в зеркало не смотрел. А зачем? Всё равно покупателям не важна его внешность, а Реддл его не видел.       — Я ел вчера вечером. Вроде, — задумался Гарри и посмотрел на залитую солнцем улицу за окном. Скорее всего, был уже полдень.       — Ужас. Просто ужас, — пробормотала Гермиона и тяжело выдохнула. — Ты себя в могилу свести хочешь?       — Я палочку закончить хочу.       — Если ты умрёшь от голода, то никто уже палочку Тому не сделает, — Гарри даже усмехнулся, когда услышал такое от подруги. Но мог с уверенностью сказать, что она была права. Наверное, он всё-таки слишком увлёкся. — У тебя еда есть?       — Есть продукты в холодильнике, но готового — ничего.       — Сейчас будет, — кивнула Гермиона и поднялась в его квартирку. Поттер пожал плечами и обратно ушёл в мастерскую, чтобы продолжить работу. Его подруга часто фонтанировала спонтанными идеями.       Спустилась Грейнджер через час и позвала Гарри наверх. Он сначала протестовал и не хотел забрасывать работу, но угрожающе-решительный вид Гермионы убедили Поттера подняться.       Тогда он впервые за последнее время нормально пообедал и был безумно благодарен подруге за то, что та взяла на себя ответственность за его жизнь, пусть и ненадолго. Более того, Грейнджер наготовила так много, что он доедал до сих пор. В тот день подруга недолго с ним поболтала, пригрозила, что будет появляться каждый раз, когда Гарри не торопится с ответом на письма, и ушла. Поттер с улыбкой понял, что не совершил ничего столь прекрасного в этой жизни, чтобы ему досталась такая хорошая подруга.       Но главное, что палочка всё-таки была закончена. Более того, выглядела она изумительно. Гарри редко обращал внимание на внешний вид палочек, а потому такое наблюдение для него стало даже неким открытием. Осталось только отдать её заказчику. Была ещё одна проблема — он не разбирал всю ту почту, которая приходила ему. На подоконнике в спальне скопилась целая гора из писем, газет и квитанций, которые требовали его внимания.       Гарри устало сел на кровать, взял в руку одну из газет и…       Застыл.       Вчера скончался Несбитт — один из пострадавших при нападении на заместителя министра. У него были обнаружены аллергены на состав яда, которые серьёзно ухудшили его состояние. Сам по себе парень и так был довольно болезненным, а потому такой состав сыворотки оказался для него фатальным. Организм не справился с атакой на иммунитет, и Несбитт погиб.       Руки Гарри тут же похолодели и мелко затряслись. Раньше смерть ему казалось какой-то далёкой и даже почти невозможной. Да и всю серьёзность нападения он до сих пор не осознавал, даже когда узнал, что некоторые пострадавшие впали после него в кому.       И если бы Поттер не забил на всё вокруг, то узнал бы об этом раньше. Смерть одного из подчинённых Тома может негативно сказаться на замминистре и его карьере. Гарри не поддержал его вчера, когда вышла статья, а ведь случилось всё ещё раньше.       Он рвано вздохнул, накинул поверх футболки тонкий свитер и пулей побежал в мастерскую за футляром с палочкой. Реддл с самого начала винил себя в том, что кто-то пострадал, а потому смерть Несбитта могла серьёзно повлиять его. Поттеру просто необходимо сейчас быть рядом с ним.       В доме было тихо. Даже как-то слишком. Конечно, на шум маггловского телевизора Гарри не надеялся, но он не слышал вообще ничего, хотя Том, вроде как, должен быть дома — камин же его пустил.       Поттер завернул в сторону гостиной, но наткнулся на прозрачные осколки, рассыпанные по полу. И чем дальше шёл Гарри, тем больше появлялось осколков, затем он увидел разломанный стул, наверное, из кабинета, кучу порванных и почерневших от огня бумаг. Он ускорил шаг, надеясь, что с Томом всё в порядке.       Такое вообще никак не вписывалось в образ холодного и самодостаточного замминистра.       И если глаза Гарри его не обманывают, то произошло что-то действительно страшное.       Поттер остановился в конце коридора, прямо на пороге гостиной, чтобы оценить масштаб ситуации. Реддл сидел в кресле напротив камина, держа в руке стакан с янтарно-тёмной жидкостью, а на барной стойке в противоположной стороне стояла открытая бутылка. Чего-чего, а вот напивающегося Реддла Гарри даже представить себе не мог. На лице замминистра будто застыла маска из злости и какой-то паники, верхний край чёрной рубашки, ранее всегда наглухо застёгнутый, обнажал бледную шею и отрывисто вздымающиеся ключицы.       Весь вид Тома показывал, что тот находился в предельном напряжении. Как пружина — чуть тронь, сразу взорвётся.       Гарри постучал костяшками пальцев по дверному косяку, чтобы не застать Тома врасплох приветствием, но тот нервно дёрнулся и тут же повернулся в его сторону.       — Том? Я прочитал новости и решил, что должен прийти, — он говорил неуверенно, потому что очень старательно подбирал слова. — А ещё принёс новую палочку.       — И с чего это вы решили, что вы здесь так нужны? — стальным холодным голосом спросил Реддл. Замминистра хотел задеть его, чтобы прогнать. Слишком долго они общались, чтобы Поттер этого не понял. И хоть стекло слов резало Гарри чётко по сердцу, но он старался не обращать на это внимания.       — Ну, как минимум здесь нужна новая палочка.       — Вы можете прийти завтра, — практически прорычал Том, со всей силы сжав стакан в руке.       — А я пришёл сегодня, — с лёгким, насколько мог, нажимом ответил Гарри, подходя ближе. — Что случилось?       — Вы сами знаете, что случилось.       — Не думаю, что новость о смерти пусть и важного, но всё-таки простого работника Министерства, может так ранить вас.       — Ничего меня не «ранило» выбирайте, пожалуйста, выражения, — на этот раз действительно прорычал Том, покосившись в сторону Гарри. Замминистра ощетинился, как ёжик, стараясь отпугнуть того, кто старался помочь, но усиленно залезал ему под кожу. И Поттер мог понять его.       Когда он окончательно порвал с Джинни, то многие друзья хотели помочь ему, были с ним рядом, но невольно всё равно не только напоминали о случившемся, но иногда и расспрашивали подробности. Конечно, чтобы поступить правильнее и оказать действительно нужную поддержку, но тогдашнему разбитому сердцу Гарри это не помогало, а только сильнее трескало.       И сейчас с Томом происходило то же самое.       — То есть разворошили полдома и открыли виски вы просто так, для души? — нервно усмехнулся Гарри и кивнул на зажатый в руке замминистра стакан.       — Это бренди. И вас это вообще не должно касаться, — огрызнулся Том. И каждое его новое слово шрамом ложилось на сердце Гарри. Ну отчего он такой жестокий? И хотя догадаться было отнюдь не сложно, но и слышать такое — максимально неприятно. — Я, напомню, нанял вас для того, чтобы вы создали для меня палочку, а не устраивали разбор полётов. Если вы принесли её, то я попробую, а затем вы уйдёте.       — Что случилось? — вновь спросил Гарри, нависая над замминистром. — Я не уйду, пока вы мне не скажете. Я же вижу, что произошло что-то более глобальное.       — Не считаю нужным говорить это именно вам, — и хоть Реддл старался держать лицо, но бровь его на секунду вздёрнулась, будто замминистра совсем так не считал. И Гарри заметил.       — Тогда где Снейп или Малфой? Почему вы не попросили поддержать вас ваших друзей? Пьёте вы здесь один, если, конечно, где-то за углом не спрятался человек-невидимка.       — Повторюсь: вас это волновать не должно, — каждое слово било всё сильнее и сильнее. А Гарри окончательно убедился, что что-то здесь не так.       — А я считаю иначе. Можете взять с меня клятву, что буду молчать. Ну же, — кивнул он после небольшой паузы.       Вообще-то клятва была довольно серьёзным и сильно ограничивающим заклинанием. Но Гарри это не волновало. Увлекаемый собственными чувствами, он вообще не отдавал себе отчёта в своих решениях. Хотя нет, всё-таки одно он принял полностью осознанно — помочь Тому справиться с этой истерикой.       — Нет. У нас всё-таки свобода слова в стране, — пробурчал Реддл и глотнул бренди из массивного стакана.       — Но именно эта свобода слова мешает вам излить душу. Обещаю, что вам станет легче. А потом попробуем палочку, — его слова были похожи на «кнут и пряник», отчего Гарри даже как-то нервно усмехнулся.       — Не уверен, что стоит, — это была последняя попытка Тома защитить и удержать в себе то, что он таил, Гарри был уверен, многие годы. Снейп и Малфой были такими же холодными, как и сам Марволо, а потому Поттер даже представить не мог, что Том когда-нибудь изливал им душу.       И от этой мысли его будто током ударило. А Реддл вообще хоть когда-нибудь делился своими переживаниями или всегда держал в себе?       — А я уверен, — сказал Гарри даже как-то слишком жёстко для себя. Может, на это повлияло знание, что из них двоих именно он сейчас ведёт ситуацию. — Я никому не расскажу, вы же знаете. Да и не думаю, что кто-то даже может подумать о том, что заместитель министра магической Британии делится секретами с простым мастером по изготовлению палочек. Ну, расскажите?       — Садитесь, — хрипло ответил Том, кивая на диван, стоящий рядом. Ощущение триумфа и такой маленькой, но победы, приятными мурашками прошло по спине Гарри. Он послушно сел на указанное место. — О смерти Несбитта одновременно узнали его родители и я. Через несколько минут знал и Министр. Он решил позвать всех его приближённых и мою команду на срочное собрание. На нём был поставлен вопрос о моём отстранении от должности и предвыборной гонки. Больше половины проголосовали «за». И этими людьми были как раз приближённые Министра и некоторые мои соперники. Если бы они отдали голос за меня, я бы непременно удивился. И если через несколько дней Совет подготовит достаточное количество доказательств, то меня отстранят. Навсегда.       Гарри не верил тому, что услышал. Реддла, а Поттер был в этом уверен, абсолютно все считали сильным и способным политиком, который способен повести за собой не только нескольких подчинённых, но и всю страну. Во всех тех статьях и газетах, которые читал о нём Гарри, замминистра только нахваливали и говорили об очередном верном принятом им решении. Поттер, конечно, от политики был совсем далеко, а потому здраво оценить всю деятельность Реддла в ней не мог, но знал, что почти все в Магической Британии его уважают, а некоторые даже боятся.       Поэтому то, что кто-то в Министерстве даже просто задумался об отстранении Тома от работы, шокировало Гарри. И если кто-то хотел избавиться от конкурента на выборах, то уже начал это делать.       — Чем они руководствовались? Почему приняли такое решение именно после смерти Несбитта?       — Министр считает, что покушение на меня может повториться, и тогда пострадает гораздо больше людей. К тому же ему просто нужен был повод, чтобы избавиться от меня в предвыборной гонке, — конечно, Том это тоже прекрасно понимал. Вот только одного Поттера и Реддла во всей Британии мало: это должны понимать все, чьё слово имеет вес в Министерстве. — Пока он во главе Министерства и Совета, я могу остаться… Ни с чем, — продолжил он после паузы, а затем тут же прикрыл рот рукой, отворачиваясь. Было видно, что всё происходящее с огромной силой ударило по Тому, а соответственно, и по Гарри. Тому было морально тяжело видеть, как мучается тот, в кого он влюблён.       — Но ведь они не могут безосновательно уволить вас! Страх покушения — это не повод!       — В том и суть, Гарри, что Министр может всё, пока он Министр. Грубо говоря, даже если он подстроит моё убийство, то ему ничего за это не будет.       — Но это же злоупотребление властью… Это же незаконно, — Поттер был уверен, что описанное Томом невозможно. Скорее всего просто для Реддла сейчас есть только чёрное и белое, только хорошее и плохое.       — Всё законно, пока об этом не знают, — нервно усмехнулся Том. — Меня могут лишить всего, что у меня есть. Единственная моя цель может стать недостижимой. Всё, к чему я стремился столько лет, может рухнуть в один момент… — Том поставил стакан на подлокотник и прикрыл ладонями глаза, будто сжавшись от сказанных слов.       — Но ведь всё можно исправить. Не бывает так, что нельзя, — начал подбадривать его Гарри и даже протянул руку, чтобы положить ему на плечо, но остановился и задрожал от испуга.       — А вот бывает! — выкрикнул Том, зло посмотрев на него. — Бывает, Гарри! Против некоторых людей почти нет оружия! — Том кричал так, что окончательно сорвал голос. Затем отвернулся и прикусил губу, наверное, коря себя за подобное поведение. Затем продолжил, но уже практически шёпотом. — Иногда ничего нельзя сделать.       — А если попытаться? — не оставлял надежды помочь ему Гарри. И хоть реакция Тома слегка, но задела Поттера, но не отпугнула.       И тут Гарри понял.       У Тома нет сил пытаться. Он просто не может. Вся его жизнь строилась вокруг министерской карьерной лестницы, а сейчас её пытаются разрушить и навсегда оборвать без возможности восстановления. Он боится будущего. Наверное, впервые в своей жизни.       — А если я найду выход? Ну… Мы найдём?       Мы-мы-мы. Мы. Гарри даже думать об этом «мы» было приятно, но сейчас явно не время для подобных любовных помешательств.       — Выхода нет. Вы его не найдёте, — махнул дрожащей рукой Том.       — Начнём с того, что я даже не пытался. И вы, кстати, тоже.       — Я не собираюсь пытаться. Иногда попытка — реально пытка, — Том всеми силами старался не накричать на него, и Гарри это чувствовал. Замминистра настолько привык к тому укладу жизни, который был с ним несколько десятков лет, что любое изменение в нём выбивало его из колеи.       — Но вы даже не пытались! Нельзя просто так опустить руки! — перешёл на крик Гарри. Его раздражали собственная беспомощность и неспособность помочь дорогому человеку, что и вылилось вот в такие эмоции.       — Да как ты не понимаешь?! Я НЕ ЗНАЮ, что мне делать! — выкрикнул Реддл в лицо Поттеру, а затем, осознав, что и как сказал, ошарашено посмотрел ему в глаза. Теперь кричат оба. Но такими методами ничего не решить.       И ещё это «ты». Гарри давно мечтал о том, чтобы их отношения дошли до уровня такого обращения, но не в такой же момент… Сейчас Том перешёл на «ты» не потому что хотел сблизиться с Гарри, а потому что не имел сил на официальность.       Гарри вроде и рад был, что теперь они стали ближе, но радость эта была с горьким привкусом.       — Нет, ты знаешь, просто сейчас на ум не приходит, — хриплым от неожиданности и даже некоторого ужаса голосом ответил Гарри. В гневе замминистра был очень страшен. Более того, на мгновение Поттер даже подумал, что его сейчас просто выгонят из дома. Но, несмотря на поведение Марволо, Гарри не мог оставить его одного в такой момент. Если у него есть шанс помочь Тому, то он непременно им воспользуется. — Нужно просто успокоиться и подумать.       — Я устал думать. Каждый день уже несколько десятков лет я каждый день думаю, думаю, думаю и так продолжается вечность.       — Значит, отдохнёшь пару дней, — строго ответил Гарри на его крик души. В их отношениях хотя бы один должен сохранять трезвость ума. — Без тебя ничего не решат, как бы им этого не хотелось.       — Может, ты прав. А сейчас что делать? — спросил куда-то в сторону Том и, взял бокал, потянул его ко рту. Но тут Гарри схватил его за запястье и потянул его руку на себя.       — Отдай, — жёстко сказал он, кивая на стакан с алкоголем. — Отдай-отдай, хватит уже, — и не только сам Поттер, но и Том не поверил в такое поведение ранее тихого парня, а потому послушно вручил ему в руку стакан, ошарашенно поглядывая в ярко-зелёные глаза. — Вот ты так сокрушаешься, а что будет, если тебе придётся уйти из Министерства?       — Ничего не будет. Моя жизнь кончится, — пожал он плечами. Сил на какие-то эмоции у него, наверное, не осталось, а потому он продолжил смотреть Поттеру в глаза. А Гарри прикладывал все силы, чтобы не отвернуться из-за съедающего его смущения.       — Это почему ещё?       — А я больше ничего и не умею, — развёл руками Том. — Из Хогвартса я сразу пошёл туда и с тех пор никуда больше не совался. В качестве преподавателя я ещё хуже, чем Северус, в лечащей магии я не разбираюсь, а ещё у меня бы никто никогда ничего не купил. Без министерского кресла я никто.       Когда Гарри впервые увидел состояние Тома, то подумал, что ничего ужаснее сегодня не будет. А потом услышал и его уст «я никто» и понял, что будет. В глазах Поттера замминистра всегда был сильным и смелым человеком, за спину которого всегда можно спрятаться, на которого всегда можно положиться. Но ведь даже у богов есть слабые места. И даже самые сильные люди иногда могут устать от собственной силы.       — Ты не никто, — вкрадчиво и успокаивающе начал Гарри. Он встал с дивана и сел на корточки перед замминистра, стараясь заглянуть тому в глаза. — Ты самый необычный человек из всех, кого я встречал. Целеустремлённый, смелый, умный. Да я долго могу перечислять, — ласково засмеялся он. Ещё пару часов назад он даже подумать не мог, что вот так будет сидеть перед Марволо и говорить ему комплименты. — Просто у тебя у самого, наверное, времени не было, чтобы об этом подумать, а со стороны-то виднее. И даже если ты сейчас не знаешь, что делать, то завтра, с твоими-то талантами, точно что-нибудь придумаешь.       И всё-таки такой Том был трогательный в своём несчастье. Гарри понимал, что тот просил помощи, просто не словами, потому что не мог себе такого позволить, а намёками.       — Ты серьёзно? — с надеждой посмотрел Том ему в глаза, полностью растеряв всю свою холодность и превратившись в обычного чувствующего человека.       — Нет, прикалываюсь! — по-доброму усмехнулся Гарри. И всё-таки его безумно трогало такое слегка детское поведение замминистра. И именно оно усиливало желание Поттера помочь Марволо.       — Что? — растеряно спросил он. Да, всё-таки некоторые вещи для Тома были слишком «магловским».       — Серьёзно-серьёзно, — поправил себя Гарри.       — Спасибо, — ответил замминистра уже тише, отведя взгляд. В затемнённом помещении было плохо видно, но Поттеру показалось, что бледные скулы Реддла слегка тронул румянец. В это даже верилось с трудом, но сегодня, судя по всему, день новых открытий.       — Да я только рад тебе помочь. Тем более, мне даже врать не пришлось, просто правду озвучил.       Гарри пожал плечами и продолжил наблюдать, как чёрные короткие ресницы то поднимаются, то опускаются. Том часто моргал и иногда дёргал головой, будто что-то судорожно обдумывал. Наверное, в его голове сейчас роились десятки, если не сотни разнообразных мыслей.       Если бы у Поттера только был шанс, он бы забрал себе хоть часть тех мук, которые испытывает сейчас Реддл.       — Я так устал, — прошептал тот и уткнулся лбом Гарри в грудь.       На секунду Гарри остолбенел и почувствовал, как к кончикам пальцев устремились маленькие электрические разряды.       Он был пьян. Том напился. Так напился, что позволил себе такое. Это не его воля, это действие алкоголя.       Странное чувство. Поттеру вроде хотелось сблизиться с Томом, он с охотой и трепетом в сердце встречал все его подобные действия, взгляды и слова, пусть и мимолётные. Пусть и, наверное, надуманные. Но при этом лёгкий холодок страха и паника в голове появлялись, когда он понимал, что всё это происходит на самом деле. И что всё это когда-нибудь может привести к… к какому-то подобию отношений.       Гарри будто боялся, что эта его влюблённость перерастёт во взаимные чувства. Нет, конечно, он этого хотел, но неизвестность его очень пугала.       А какой Том в отношениях? Почему они расстались с Никиасом? А если Реддл совсем не тот, за кого себя выдаёт?       Именно отсутствие ответов на эти вопросы и отпугивало Гарри. И хоть он всем сердцем желал, чтобы его любовь оказалась взаимной, но разум подсказывал, что романтических сказок в жизни не существует.       И он даже в своих чувствах и желаниях толком разобраться не мог, что уж говорить про совместные.       — Скоро всё встанет на свои места. А тебе нужно просто отдохнуть, — Гарри боязно положил и вторую руку на плечо Тому, а затем и вовсе аккуратно прижал его к себе. Это как обнимать дикого гиппогрифа: вроде и агрессии никакой не выказывает, вроде и сам подходит, но кто знает, что творится в голове у своенравной свободолюбивой птицы.       Он волновался. Буквально каждая клеточка его тела вопила о том, что так делать опасно, но если у Реддла всегда разум побеждал сердце, то у Поттера наоборот. Противоположности же притягиваются, да?       — Я не могу. Сначала нужно оспорить решение избиркома, — продолжил Том, будто не замечая объятий Гарри. Или позволяя ему это делать.       — А когда будет заседание по твоему отстранению?       — Через неделю.       — Ты уже придумал, что будешь говорить?       — Ну, в общих чертах.       — Ну вот. Думаю, хотя бы день отдыха ты себе можешь позволить.       — Наверное. Но я не уверен в этом.       — А ты попытайся.       — Знаешь, когда я последний раз отдыхал? — пробубнил Том куда-то в пол. Затем выдержал небольшую паузу, пока Гарри раздумывал, что ему ответить, и продолжил. — Вот и я не знаю.       — Ну так же нельзя.       — Почему?       — Потому что потом вот такое случается, — очень хотелось сказать «истерики», но Поттер понимал, что тем самым может ещё сильнее обострить эмоциональное состояние Тома. — Я не про то, что ты не имеешь на это право, а про то, что такие эмоции только больше сил у тебя отнимают. Конечно, работа — это важно, но и отдыхать тоже необходимо. Ты, конечно, можешь выпить десятки и сотни зелий, чтобы, например, не хотеть есть и спать, чтобы чувствовать себя бодрым, но никакие зелья не заменят настоящего сна, настоящей еды и настоящего отдыха.       — Вот ты, например, часто отдыхаешь?       — Каждые субботу и воскресенье. Иногда, конечно, получается так, что один из дней я трачу на добычу ингредиентов, но второй выходной у меня всё равно остаётся.       — Просто мне нравится работа в Министерстве. Это то, к чему я шёл, поэтому я никогда и не думал, что от этого нужно именно «отдыхать».       — Даже любимое хобби может надоесть, не то что работа. Как бы ты не любил это, но всё равно важно хоть иногда перезагружаться. Поэтому мне бы очень хотелось, чтобы ты меня услышал.       — Я услышал, Гарри, услышал, — ответил Том, а затем поднял голову, освобождаясь от боязливых объятий Поттера.       Реддл ещё какое-то время молчал и смотрел ему в глаза. Гарри молился всем богам волшебного мира, чтобы в полутьме комнаты не был заметен его смущённый румянец и лёгкая испарина на виске. От новых и необычных чувств горело всё тело как внутри, так и снаружи, а разум даже предположить не мог, что будет дальше. Но одно Поттер знал точно — ему безумно сильно хотелось его поцеловать. Губы, щёки, лоб, шея, ключицы. Всё, что он сейчас мог увидеть.       — Ты же палочку принёс?       — А?.. Д-да. Вот, — заикаясь ответил Гарри, вытягивая из кармана уменьшенный футляр.       Том забрал шкатулку, снял с неё заклятие уменьшения, а затем рывком встал с кресла, начиная расхаживать по комнате. Гарри уже знал, что так у замминистра проявляется волнение. Да и сам Поттер волновался не меньше.       Реддл продолжал начислять ему на счёт оплату за работу. И с каждым днём Гарри чувствовал всю большую обязанность и вину за то, что так и не нашёл нужного рецепта. По сути, он в этом не виноват. Просто Реддл не только сложный маг, но и не менее простой человек, а потому любую информацию до сих пор нужно вытаскивать из него буквально щипцами. Но разве это объяснишь клиенту?       Гарри сел на край дивана, наблюдая за Томом. Тот встал в центре гостиной, расправил плечи и выставил вперёд палочку, напряжённо выдыхая.       Вот он, момент истины. Ещё один. Уже третий.       До сегодняшнего дня Поттеру казалось, что он всё предугадал. Что он максимально точно подобрал ингредиенты и их формы.       Но это до сегодняшнего дня.       Теперь же Гарри знает, каким бывает Том, когда расстроится, выпьет, когда ему понадобится поддержка. Да даже сам факт того, что замминистру хоть иногда, но нужна эта самая поддержка, уже не совсем вписывался в тот образ Тома, под который Поттер создавал палочку.       И вот, Реддл произносит обычное заклинание очищения, чтобы привести комнату в порядок.       Стеклянные осколки остались мерцать на полу.       Снова мимо.       — Чёрт, — прошипел Гарри и устало прикрыл лицо рукой. Было слышно, как Том тяжело выдохнул, произнёс ещё несколько заклинаний разного типа, а затем присел рядом с Поттером. — Я… Простите… Ой, прости, — замотал он головой, оговорившись. Вот как на Томе скажется это на фоне всего, что произошло? Вдруг ему станет только хуже? Или он рассердится на Поттера и больше не захочет его видеть?       Прекрасный из Гарри любовник, ничего не скажешь. В тяжёлый для Реддла момент он будто пытался добить его. Хотя, наверное, другого выхода просто не было. Ну не прятать же палочку, когда уже сказал о ней. Просто так совпало.       Да, именно так Поттер и будет думать. Так намного легче.       — Не думал, что этот день станет ещё хуже, — как-то холодно ответил Том, а Поттер не рискнул даже посмотреть на него. Щёки от стыда горели, как обожжённые, а в комнате стало будто на несколько градусов теплее.       Или это его бросило в жар.       — Прости-прости, я знаю, в чём ошибка, я знаю, что нужно исправить, только не расстраивайся, прошу, я… — начал быстро оправдываться Гарри, трясущимися руками хватаясь за голову. Будто вся та паника, что бушевала в душе Тома всего час назад, перекинулась на него.       — Не тараторь, — приказал Реддл, выставив перед ним руку. — Я пошутил, — слишком уж разное у них было чувство юмора. — Возможное отстранение от дела всей моей жизни куда хуже, чем неподходящая палочка. Бывает. Марволо пожал плечами, а затем положил неподошедшую палочку Поттеру на колени.       — Не заберёшь?       — Оставлю старую. Не хочу снова привыкать.       — Понимаю, — сдавленно ответил Поттер, даже толком не понимая, что он сейчас чувствует. Всё это было так странно, так непонятно, что даже осмысливанию не поддавалось. — Мне очень стыдно перед тобой.       — За палочку? — Том дождался кивка Поттера, а затем, выдохнув, продолжил. — Ну, тогда я приношу свои искренние извинения за то, что наговорил тебе. Я не должен был так поступать, — произнёс он холодно, как робот, но даже этого Гарри хватало. Он понимал, что для Тома и такое — уже подвиг, как бы грустно это не звучало.       — Ничего страшного, я понимаю. Я бы на твоём месте поступил бы так же и…       — Но ты не на моём месте, — оборвал его Марволо. Что-то это Поттеру напоминало. Что-то из их самых первых разговоров и реддловской язвительности. — Но моего раскаяния это не отменяет.       — Да. Извинения приняты, если что.       Больше им нечего было обсуждать. Ещё пару минут они посидели в неловком молчании, а потом Том решил, что ему нужно побыть одному и всё обдумать. Спорить с этим Гарри не хотелось, да и не получилось бы.       Он был в смятении. Вообще почти все их встречи так заканчивались. Вроде с Реддлом они стали намного ближе, наконец-то пропала та странная формальность в их общении, вроде он ему доверился, но вот всё остальное… Если Гарри не сможет правильно его поддержать, то Том вообще может навсегда его оттолкнуть. Сам бы Поттер так и поступил.       Гарри так сильно хотел быть с ним, что готов был принять на себя все грехи мира, лишь бы освободить от них Тома. И хоть понимал, что для него такого, скорее всего, никто и никогда бы не совершил, но это ничего не меняло.       Он любил. В самом деле любил. Так любил, что ему этот человек снился почти каждую ночь, круглосуточно занимал его разум. Что бы Поттер ни делал, а всегда в его голове возникала мысль: «А как бы на это отреагировал Том?»       Его это съедало, мучило, сбивало с ног. Но чувство это было так дорого его сердцу, такое тепло оно ему приносило, что отказаться от надежд на счастливое совместное будущее с Томом Гарри не мог.       Да и не собирался.