Рецепт идеальной палочки

      Гарри будто привык ко всей той роскоши, которая окружала его в доме Реддла. Наверное, после того, как ему пришлось лечить замминистра, было уже всё равно на обстановку.       Помимо чайника и пары красивых фарфоровых чашек на столе стояли печенье, мармелад, пастила и… Гарри даже несколько раз моргнул, не веря собственным глазам.       Лакрица. У Гарри не было ни одного знакомого, кому бы она нравилась. Может, Реддл просто попросил поставить на стол всё возможное, чтобы угодить вкусам Поттера?       Хотя «Реддл» и «угодить» в одном предложении вообще никак не звучали. Замминистра уж точно не привык никому угождать.       — О чём на этот раз хотите узнать? — спросил Реддл, помешивая чай маленькой ложечкой.       — Вы едите лакрицу? — спросил Гарри, с отвращением глядя на чёрный мармелад. Был у лакрицы неприятный вкус каких-то таблеток или сиропа от кашля, из-за чего её не мог есть никто из его окружения. Нет, конечно, были индивидуумы, которые ели вообще всё, как Рон, например, но даже он зарился на лакричные конфеты только в крайнем, как ему казалось, случае.       — Вас именно это интересует? — спросил удивлённый Том, ожидавший что угодно, кроме вопросов о его вкусовых предпочтениях.       — Я же просто спросил.       — Да-да, — он нахмурился и неоднозначно махнул рукой. — Ем. А что, это странно?       — Извините, просто у меня её даже родители не сильно жалуют.       — Даже? Они не настолько старше меня, если вы об этом, — замминистра усмехнулся, подцепляя тонкими пальцами лакричную конфету и отправляя в рот.       — А сколько вам лет? — Гарри вдруг понял, что реально не знал ответа на этот вопрос. Ну, наверное, примерно такого же возраста, что и Снейп. Да? Хотя от Реддла вообще можно было ожидать чего угодно.       — Я, конечно, не барышня, и на такие вопросы не обижаюсь, но просто скажу, что старше Люциуса Малфоя, — ответил Том и поднёс тоненькую серую чашку к губам.       — Почему вы просто не можете сказать прямо? — уже обиженно спросил Гарри. Ему было по-человечески обидно, что Реддл не делился с ним даже такой информацией. Замминистра так и не начал доверять ему? — Это важно для определения стадии формирования магического ядра.       — Мне 79, — абсолютно спокойно и серьёзно ответил Том, заглядывая ему в глаза.       — Когда-нибудь вы будете отвечать мне прямо и без шуток, но, наверное, не в этой жизни, — устало выдохнул Поттер и на секунду прикрыл лицо ладонью.       — Вы всё правильно поняли, — будто начал оправдываться Реддл, но потом махнул рукой и вновь со спокойствием принялся за чай. — Давайте так: кризис среднего возраста я уже прошёл.       — Сомневаюсь, что он вас вообще хоть как-то затронул, — всё так же мрачно ответил Гарри. Ну почему он просто не может сказать правду? Без шуток, ухмылок и цинизма. Просто правду. Это ещё раз подтвердило мысли Гарри о том, что они, наверное, никогда не будут близки. Том врёт даже о собственном возрасте, так кто может дать гарантию, что всё остальное, что он ему рассказывал, было правдой?       — Ну да, у меня было слишком много дел, чтобы переживать о «будущем».       — Почему? Вы всегда были уверены в нём? — Гарри, может, и хотел сдержать усмешку, но не смог. Зачем Реддл постоянно строит из себя такого циничного и сильного политика, которому чуждо всё человеческое? Ну зачем?       — Совсем нет. Я никогда не был в нём уверен, даже не ставил каких-то обыденных и простых целей. Обычно я стремился достичь какого-то статуса или сместить с должности вышестоящего. Никогда ничего такого… Житейского? — было видно, что Том не знал, как об этом сказать, но и останавливаться не хотел. Гарри даже на секунду подумал, может, замминистра наконец-то скажет хоть какую-то правду.       — Например?       — Я никогда не стремился купить новую мебель, съездить куда-то на отдых, завести собаку или около того.       — А хотели бы собаку?       — Нет… Да… Не знаю, в общем, — махнул рукой Реддл. — Я никогда не думал об этом. А вы? — сразу же переключился на него Том. Зачем? Наверное, чтобы сместить внимания с себя на Гарри. Но Поттер тоже не вчера родился, хотя, наверное, замминистра думал иначе.       — Наверное, нет. Я слишком занят работой — животному просто будет не хватать моего внимания.       — У меня, наверное, то же самое.       — Но как же можно жить без всех этих обычных вещей? Они же элементарные.       — Работой.       — Что?       — Нужно просто жить работой, и тогда никакие другие «цели» волновать не будут.       — И вам это нравится?       — Да, — Реддл ответил без тени сомнения на лице, но Гарри увидел, как тот нервно постукивал пальцем по столу, сам того не замечая. Опять врёт?       — Вы уверены?       — А вы думаете, что знаете меня лучше, чем я сам? — Поттер уже выучил, что для Тома лучшая защита — это нападение.       — Нет, конечно нет. Но вы можете сказать мне всё, что захотите, потому что я обещаю, что никому ничего не расскажу, — он до сих пор не терял надежды на то, что замминистра будет говорить ему правду, а не ложь, как всем.       — Я очень хорошо владею Легиллименцией и могу за пару секунд достать из вашей головы всё, что угодно, а вы даже не заметите. Поэтому я действительно могу рассказать вам любую информацию, а потом просто проверю, не передали ли вы её кому-то, прочитав ваши мысли.       — Вообще, я считаю, что это несправедливо, — поёжился Гарри и даже слегка отстранился. Это звучало так, будто Поттер был совершенно ненадёжным и болтливым человеком. — Я рассказываю вам всё, что вы хотите узнать, и потом не читаю ваши мысли, а вы хотите залезать в мои даже без разрешения.       — Не сравнивайте вашу и мою личную информацию.       — Хорошо, — легче было просто согласиться и не спорить с замминистра. — Если вам так будет легче, то я согласен.       — Спасибо, — Гарри льстила мысль, что даже самые обычные слова благодарности Том говорит не каждому.       Очень хотелось чувствовать себя особенным, пусть и не самым дорогим человеком для Реддла.       — Тогда продолжим. Вы уверены, что вас устраивает такое увлечение работой?       — Не уверен, — ответил после долгой паузы Том. — С одной стороны, я занят только карьерой и ничем более. Каждый день я просыпаюсь с мыслью, что должен стать на шаг ближе к посту министра. После работы я прихожу домой и продолжаю работать. А затем ложусь спать и всё. Просто засыпаю. Встаю утром, собираюсь на работу и проживаю точно такой же день. Вы верно сказали, что невозможно жить без каких-то обычных житейских целей, — Реддл отвёл взгляд и продолжал слабо постукивать пальцем по столу. Даже несмотря на то, что он мог предотвратить распространение любой информации или хотя бы узнать об этом, он заметно нервничал. Поттеру хотелось успокоить его, но он не знал, как это сделать.       — То есть?       — Люциус после работы тоже идёт домой, но к жене и сыну. Никиас после работы тоже идёт домой, но его там ждёт пёс, а также, если я правильно понял, новый молодой человек. Все мои коллеги, выходя из Министерства, приходят в обычную жизнь в которой есть свои заботы, маленькие цели в виде ремонта, смены гардероба, банальной готовки еды или прогулки с семьёй. А у меня есть только работа и ничего больше, — он впервые за последнее время посмотрел в глаза Поттеру и выглядел каким-то… растерянным? Напуганным? Хотя не важно, каким именно, если у Гарри от такого вида даже сердце защемило. Слишком беззащитным казался Реддл в этот момент.       — Понимаю, — сочувствующе ответил Поттер. Но, наверное, это не то, что хотел услышать Марволо.       — Нет, не понимаете. У вас есть друзья, Элиас, родители.       — У вас тоже есть друзья.       — Но у меня есть только они. А у них есть ещё и своя жизнь, которая не всегда пересекается с моей. И ещё у меня есть вы, — выдал Том, и замолчал. Гарри даже слегка приоткрыл рот, не веря тому, что услышал. Хоть он и понимал, в каком значении говорил замминистра, но всё равно был безумно рад такому. Наверное, все влюблённые ищут подтекст и второе дно в словах своего предмета обожания. Хотя тут и так понятно, что Поттер уже давно не просто мастер по изготовлению палочек, но и постоянный собеседник. Не друг, конечно, но хотя бы так. — Ну, пока не будет выполнен заказ, — Тут же добавил Том. Ну да. Конечно…       — Если хотите, то я мог бы остаться с вами и после этого, — аккуратно добавил Гарри, наконец озвучивая то, о чём он так давно мечтал.       — Мне важно, чтобы этого хотели вы.       Гарри даже усмехнулся краем губ. Ничего другого он от Реддла, наверное, и не ждал. Тот и не отказался, но и не согласился.       И именно таким он всегда и был. Том старался продумать каждое действие и каждое слово своего собеседника наперёд, но так как все люди разные, то даже у него это не всегда получалось. Именно поэтому он довольно часто отвечал неопределённо или запутанно. И иногда это даже раздражало.       — Я хочу. Правда хочу, — с готовностью, но лёгким страхом на кончиках пальцев ответил Гарри. И ведь Тому оставалось только согласиться. Согласиться и всё. И тогда они бы продолжили общаться. — Вы хоть и сложный человек, но также интересный, сильный и образованный. Я вообще ещё не встречал таких, как вы.       И только через пару секунд Поттер решил всё же подумать над тем, что сказал. Он звучал, как малолетняя фанатка какого-нибудь рок-музыканта.       Но даже если и так. Всё равно это было правдой. Гарри напрямую выразил своё отношение к замминистру. И, конечно же, надеялся на такой же ответ.       Так сильно надеялся, что даже сердце забилось с удвоенной силой. Он никогда не говорил таких слов. С Джинни всё было понятно практически сразу обоим — им не нужно было признаваться и так далее. А здесь… А здесь Поттеру приходится раз за разом доказывать свои чувства, пусть и не всегда напрямую. И каждый раз он надеется на ответ. Хоть на какой-то, но однозначный.       — Сочту за комплимент, — сдержанно кивнул Том и откинулся на спинку стула. Он вновь принял надменное выражение лица. — В общем, я высказал всё, что хотел.       Он сказал всё, что хотел. Но ни единого слово из того, что хотел услышать Гарри.       Поттер устал пытаться. И больше даже не хотел. Наверное, со временем чувства пропадут, правильно? Сначала утихнут, а затем и вовсе исчезнут. И тогда он наконец-то сможет вдохнуть свободно.       — Вам не хватает семьи, я правильно понял? — Гарри всеми силами старался скрыть разочарование в своём голосе.       — Да. Семьи, быта, какой-то обыденности, — он говорил так, будто только что не разбивал Гарри сердце. Хотя, наверное, с такой чёрствостью, как у замминистра, вообще сложно такое заметить. — Особенно остро я это ощутил после того, как очнулся в больнице. Я мог умереть и так и не понять, какого это, когда тебя ждут дома, например.       И хоть тоска в его глазах не скрывала реального настроя Реддла, Поттеру уже было всё равно. Идущий к высокой цели одинокий политик. Ничего нового и удивительного. На самом деле таких половина Министерства.       — Но вы же не бросаете работу, значит, она вам всё-таки нравится.       — Вы правы. Просто у всех кроме карьеры в жизни есть ещё что-то.       — И вы тоже хотите иметь это «что-то»?       — Да.       — Это нормально, и стесняться такого не стоит. Я тоже хочу семью, детей и всё остальное.       — Спасибо.       — Вам спасибо, что ответили честно, — натянуто улыбнулся Гарри и начал придумывать, как сменить тему. Чем дольше они задерживаются на этом вопросе, тем больнее было не только Поттеру, но и самому Реддлу. Ну, так думал Гарри. — Так вам действительно нравится лакрица?       — В приюте, где я провёл своё детство, других сладостей не было, — начал рассказывать Том, откусывая кусочек от лакричной палочки. — Нормальные конфеты или шоколад появлялись только по праздникам. Другого ничего не было, а потому приходилось довольствоваться этим. Она мне даже не нравится, просто по привычке.       — Извините, что поднял эту тему, — стушевался Поттер, глядя на остатки чая в чашке. Наверное, Реддлу было неприятно вспоминать приют.       — Ничего страшного. Всё-таки не все из нас родились с золотой ложкой во рту. Да, я рос без родителей, но ведь уже ничего изменить нельзя. Как получилось, так получилось.       — А вы знаете, кто ваши родители?       — Знаю. Но не хочу говорить об этом, — Том как-то печально покачал головой, будто умоляя Гарри больше не поднимать этот вопрос. Надо было срочно перевести тему. Ну, как-нибудь. И Поттер, наверное, сболтнул самую ужасную вещь, которую только мог в такой момент.       — А вы когда-нибудь были в «Сладком Королевстве»? — Идиот. И-ди-от.       — Это который в Хогсмиде? — как-то неуверенно и ошарашенно спросил Том. Он явно ожидал от Гарри другой реплики.       — Ну да, — продолжил гнуть свою линию Поттер. Не признавать же ему, что он чушь сморозил…       — Никогда.       — А хотели бы?       — Даже представить, как бы это выглядело: замминистра вместе со школьниками среди мармелада и зефира, — нервно усмехнулся Том. И хоть он был удивлён такому вопросу от Гарри, но явно забыл о той застарелой печали, которая всплыла при воспоминании о родителях.       — Зато вкусно.       — Доверюсь вашему мнению, — уголками губ улыбнулся Том. А Гарри словно засиял от счастья. Как быстро может меняться настроение, когда все твои мысли кружатся вокруг одного человека.       В остальном разговор был, мягко говоря, ни о чём, и Гарри засобирался домой. Но его и это устраивало. Теперь он был уверен, что у Тома нет партнёра, а сам замминистра когда-нибудь бы захотел завести семью.       Конечно, не факт, что именно с ним. И что в скорое время. Но всё-таки шанс же есть, правильно? Том не оттолкнул его, поделился чем-то сокровенным и даже почти дал волю эмоциям. Может и не полностью, но Реддл точно начал доверять Гарри, что безумно нравилось Поттеру.       Вернулся домой он уже вечером. И не ушёл работать, как это обычно бывало в такое время, а плюхнулся на кровать на втором этаже и, глядя в потолок, прокручивал в голове все слова Тома ещё и ещё. Не заметил, как вверх поползли уголки губ при воспоминании, как замминистра смеялся, как отводил взгляд. Гарри словно влюблённый школьник, не иначе.       Но всё хорошее когда-нибудь заканчивается. Они в первую очередь заказчик и исполнитель, а уже потом всё остальное. Если это «остальное» вообще есть. Гарри хотелось думать, что да. Но влюблённость ещё и не так обманывала людей.       Для себя он твёрдо решил — погрузится в работу и наконец-то закончит заказ. И всё. И его жизнь вновь придёт в норму. Больше тянуть он не мог, так как не только делал больно себе, но и приносил дискомфорт Реддлу.       Он понял ещё кое-что. Их история будет либо самой красивой историей любви, либо самым горьким расставанием.