Дзынь бывает раз в жизни

      Было прекрасное майское утро. Щебетали проснувшиеся наконец от зимних холодов птицы, ласково грело раздухарившееся солнце, и всё монстрячье население наслаждалось наступившим теплом.       Семейство Тозиеров сидело на веранде своего дома в практически полном комплекте: отец, сирена Уэнтворт, мать, вампир Мэгги, и их сын, вампир Ричард; женщина была укутана с ног до головы в лёгкую, но светонепроницаемую ткань, а на точно так же укрытом парне вдобавок красовалась огромная соломенная широкополая шляпа. Лица обоих были белыми от толстого слоя солнцезащитного крема, и, хоть периодически раздавались ругательства вляпывавшегося Ричи, это не сильно мешало им отдыхать. Несмотря на общую убежденность людей, что солнечные лучи губительны для вампиров, они вполне легко обходились бы без этой «брони», если бы захотели.       Уэнтворт сосредоточенно читал газету, шурша периодически перелистываемыми страницами, Мэгги выписывала в свой блокнот рецепты из найденной в соцсетях группы, собираясь попробовать позже какой-нибудь из них, а Ричи рисовал, сидя на перилах веранды, высматривая редких прохожих на улице и лениво покачивая ногой. Собственно, поэтому парень и был первым, кто заметил подходящего к дому вприпрыжку молодого человека, напевающего под нос какую-то песенку. Тозиер сдвинул солнцезащитные очки на нос и недоумённо изогнул испачканную в креме бровь, подозревая необычную причину веселья.       — Мам, пап, Рич, привет, — Стэн, самый младший представитель семейства Тозиеров, остановился возле крыльца и ярко улыбнулся оторвавшимся от своих занятий родственникам. Он поправил сползающую лямку сумки на плече и тряхнул золотистыми кудрями. Стэн не был похож ни на Уэнтворта, с его густой тёмной шевелюрой, ни на Мэгги, с её каштановыми локонами, ни, тем более, на Ричи, с чёрными кудрями. У него были мягкие, вьющиеся крупными пружинками светло-русые волосы, глаза цвета гречишного мёда и кожа персикового оттенка, гораздо загорелее и теплее, чем у остальных членов семьи. На их любовь к нему это никак не влияло, но иногда служило поводом для шуток, безобидных и беззлобных, которые Стэн с самого детства научился пропускать мимо ушей либо смеяться над ними вместе с семьёй.       — Здравствуй, милый, — Мэгги улыбнулась сыну, оторвавшись от блокнота. — Как прошёл твой день?       — Хорошо, — вопреки обыкновению, парень не пошёл сразу целовать мать в щёку, а топтался на месте, словно решаясь на что-то очень страшное и важное. — Очень хорошо.       — Красноречиво, Стэнидзе, — хмыкнул Ричи, кинув на брата взгляд и вернувшись к рисованию. Один из домов всё никак не хотел рисоваться в перспективе, и Тозиера это ужасно раздражало. — Информативно, знаешь.       Стэн закатил глаза, вдохнул-выдохнул… И выдал:       — Мама, пап, Рич, я нашёл свой дзынь, — счастливая улыбка расползалась по его лицу, зажигая в глазах огоньки.       Мэгги вздохнула, завершая рецепт красивой закорючкой.        Уэнтворт озадаченно крякнул, глядя на младшего отпрыска поверх газеты.       Ричи дёрнулся, чуть не насадившись глазом на карандаш.       — Стэн, опять?!