Linkin Park ft. Kiiara - "Heavy"
Но не будем бежать вперёд, ведь не закончился ещё день после бури. Стоит заглянуть во время, когда солнце ещё не поднималось так высоко и не все проснулись после такой насыщенной ночи... Кёнсу проснулся и ещё некоторое время пытался понять, где находиться. Лишь когда выпрямился и оглянулся, вспомнил. Сейчас он был в больничной палате, где задремал после всех новостей. Внутри всё ещё был полный штиль, несмотря на всё происходящее, и возможно, сейчас так даже лучше. — С пробуждением, хён, — послышался совсем рядом тихий голос и До подошёл ближе. Сехун сидел на краю кровати, обнимая за плечи Лухана, что уже заметно лучше себя чувствовал и сидел, склонив голову на плечо своего парня. — Какое-то странное приветствие. — Просто после всего случившегося язык не повернётся назвать это утро добрым. — Согласен, — вздохнул Кёнсу, обнимая себя за плечи. В этот момент Лу снова открыл глаза и приветливо улыбнулся ему. — Прости, мы так и не смогли нормально поговорить с тобой, так что считай, сейчас даже не знакомы, — после чего жестом пригласил подойти ближе. Су присел на край в метре от них, ещё какое-то время молча пытаясь подобрать слова. — Думаю, это больше из-за моей импульсивности. Но... Разве мы до этого... Не пересекались? — он поднял взгляд, пристально глядя на своего собеседника. Хань улыбнулся и кивнул. — Так ты не забыл... В прошлый раз мы тоже встретились в этой больнице. — Конечно помню, — До сжал руку, на которую опирался, в кулак и ненадолго отвёл взгляд, — твои слова тогда... Благодаря им я доверился Каю и не стану говорить, что жалею об этом. Потому что он правда делает меня счастливым. — Хён... — О хотел было вмешаться, но Лухан его остановил. — Кёнсу, мне жаль, что из-за меня... — В этом нет твоей вины, Лу. Это только наша с Каем ошибка, и расплачиваться за неё тоже только нам. Но... — наконец смог вновь поднять голову и посмотреть в глаза. — Я хотел лишь сказать, что благодарен тебе. Спасибо... — его голос заметно дрогнул, а в глазах начали собираться слёзы. — Спасибо, что рискнул ради... Ради моего парня. Спасибо, что не дал ему умереть. Кёнсу внезапно почувствовал, как его кроет запоздалой волной эмоций и невылитых переживаний, отчего было сложно сопротивляться подступающим слезам. Хань переглянулся с Сехуном и они оба придвинулись ближе, обнимая его. — Я в любом случае не смог бы проигнорировать. Когда-то давно я поклялся одному человеку и теперь не могу нарушить данное слово. Так уж вышло, что... Я могу помочь только так. — Нечестно... — сквозь слёзы ответил До, упираясь подбородком в острое плечо Лу. — Нечестно, что я причинял тебе боль, а ты рискнул всем, чтобы спасти моего любимого человека. Это... Это я должен извиняться! — Всё в порядке, тогда мы ещё не были союзниками. Кёнсу отстранился и ещё пару минут пытался успокоиться, слишком настойчиво стирая с лица следы своей слабости. Нет, он ведь должен быть сильным сейчас. — Хён, идём, — макнэ отпустил любимого и поднялся, увлекая за собой Су. Вместе они вышли из палаты и не спеша прошли в самый конец коридора. Сехун толкнул незапертую дверь и они оказались на служебной лестнице. Оттуда поднялись на пару этажей выше и вышли на крышу. Здесь было несколько прохладно из-за ветра, но так спокойно и тихо. — Откуда ты знал, куда нам идти? — наконец спросил До, как только они остановились. — Я и не знал, просто доверился своей интуиции, — пожал плечами О. Его голос звучал всё ещё тихо, но невероятно спокойно. — Просто мне нужно было тебя отвлечь. — Спасибо, — вздохнул Кёнсу, прислоняясь спиной к холодном металлу двери, откуда они только что вышли, и сомкнул руки в замок на груди. Его взгляд устремился в небо, где проплывали густые дымчатые облака, то и дело скрывая солнце. — Не хочешь сейчас поговорить? — Обычно в такие моменты я просто курю в одиночестве. — Всё нормально, ты ведь можешь курить здесь, всё равно никто не видит. А я буду рядом, — с тем же невозмутимым спокойствием ответил младший, снова пожимая плечами. Этот его жест казался каким-то неловким, но сейчас, в какой-то степени, Кёнсу был даже рад, что уже второй человек настаивает на том, чтобы просто быть рядом. Поэтому даже не ощущает смущения, когда достаёт из кармана куртки немного смятую пачку и выуживает сигарету. Стоит только сделать первую затяжку, как с горьким дымом внутри оседает какое-то странное спокойствие. Как будто чувства снова отключаются, оставляя только слегка затуманенный разум и всё ту же пустоту. Неспеша выдыхает дым и снова затягивается. — Почему ты начал курить? — вдруг спросил Сехун, стоя в паре шагов в той же позе и глядя на старшего. До шумно выдохнул дым и на миг взглянул на зажатую между пальцев сигарету. — Для съёмок в одном из фильмов, это было частью образа. Мне было двадцать один тогда. У меня не ладилось с коллегами по съёмкам, ещё и менеджер жутко бесил. В один день я сорвался и наорал на девушку из стаффа, чем довёл её до слёз. Дело было конечно же не в ней и мне всё ещё неловко за тот случай. Обычно я... Всегда защищаю стафф, поэтому от меня такого не ожидали. Я сбежал со съёмочной площадки прямо в одежде для съёмок новой сцены и у меня были в кармане сигареты. Наверное, странное совпадение, да? — горько улыбнулся старший и вновь затянулся. — По сравнению с тем, что мне повезло влюбиться в нашего противника, это ещё не настолько странное совпадение, — заметил Сехун, сам улыбаясь от воспоминаний обо всём, что успело произойти за эти пару месяцев. — Сехун, — Кёнсу медленно выдохнул дым и стряхнул пепел, — как ты смог принять то, кто на самом деле твой любимый человек? — Тебя ведь не было тогда дома, хён, ты не знаешь, — вздохнул младший, глядя себе под ноги. — Что именно? — О том, как меня все ребята поддерживали и убеждали пересмотреть моё решение о разрыве. И я правда рад, что благодаря им передумал, — О упёрся макушкой в дверь позади и прикрыл глаза. — Потому что первой моей реакцией был страх. Я боялся, что всё наше счастливое время могло быть ложью. Поэтому я даже не смог услышать то, как Лу отчаянно просил меня не уходить и не бросать его одного. В моей душе был полнейший хаос из гнева, разочарования и чувства вины за то, что люблю... Но когда сначала Бэкхён, а потом Сухо-хён заговорили со мной об этом... Я правда начал понимать, что для меня не имеет значения то, кем Лухан был там, на Хистории. Потому что здесь он был тем, кем хотел быть – он смеялся со мной, плакал рядом со мной, доверял мне свой сон, был смелым учителем, нежным парнем и страсным любовником. И я не хотел терять его, потому что без него я только половинка от целого. — А что... На счёт его другого облика? — Мне хватило одной лишь ночи, чтобы запомнить его, — улыбнулся Сехун и открыл глаза. — Когда мы остались одни, я попросил его снова показать мне его змеиный облик. Хань так боялся, что меня снова это напугает, но... Знаешь, когда я сделал шаг навстречу и сам прикоснулся, то не почувствовал ни страха, ни отвращения. И, если быть честным... Он действительно красивый даже когда прячется под эту крепкую чешую, а его змеи собираются вместе на голове. Пусть это кажется странным, но я ведь смог полюбить каждую его тату, каждый его изъян, так почему мне стоило бояться того, что защищает мою любовь? — Ты говоришь и поступаешь совсем не как подросток, — заметил До, слишком поражённый таким откровением друга, отчего забыл обо всём на свете. — Так странно, что... У нас разница в шесть лет, но я не ощущаю себя старше рядом с тобой. Как будто это я тут глупый школьник. — И совсем не глупый, просто немного потерянный. Ты как будто ещё не нашёл своё место в этой жизни, хён. — Наверное, так и есть, — Кёнсу прошёлся к краю крыши и выкинул окурок, ненадолго задерживая взгляд на открывающемся отсюда виде на оживлённые улицы города и многоэтажные дома, уходящие прочь за горизонт. Это напомнило их с Каем знакомство и сердце непроизвольно сжалось от чувства вины и тоски. Сехун подошёл к нему, тоже созерцая этот не особо красочный пейзаж мегаполиса. — О чём задумался, хён? — В нашу первую встречу, когда Кай просил меня прийти в дом твоего отца, я не хотел ему верить. Тогда он переместился прямо ко мне в комнату и позвал с собой. Вместе мы перескочили на крышу соседнего здания. Знаешь, не сказать, что увиденное было таким уж удивительным, но... — Но сердечко ёкнуло, да? — хитро улыбнулся младший, повернувшись в его сторону. Кёнсу отзеркалил его улыбку, тоже глядя в глаза. — Точно, ёкнуло ещё как. Особенно, когда Кай мне улыбался, — улыбка медленно исчезла с лица, вновь уступая место тоске в глазах. — У него... очень красивая улыбка. Почему я понял это только сейчас? — Потому что вам с ним стоит начать доверять друг другу. Идём, — О снова взял его за руку и потянул за собой. — Сехун? Куда мы идём на этот раз? — озвучил свой вопрос уже когда они снова спустились на первый этаж и незаметно вынырнули в коридор. — Тише, хён, просто держи мою руку крепче и молчи, — лишь на миг обернулся к нему, жестом попросив быть тише. — Доверься мне, хён. До только растерянно кивнул, сильнее сжимая чужую руку. Вместе они шли по коридору и вскоре приблизились к дверям реанимации. Тут Сехун притормозил и жестом попросил подождать. В этой момент мимо них прошёл какой-то врач, быстро распахивая перед собой двери. О слегка дёрнул старшего за руку и они проскользнули следом, держась у самой стены. Мимо них проходили медсёстры, но как будто не замечали незваных гостей. Или правда не замечали? Врач прошёл по коридору и вошёл в одну из палат. Но друзья прошли дальше, заглядывая в небольшие окна палат, через которые можно было увидеть пациентов. И только когда младший остановился у одной из палат, Кёнсу выглянул из-за его плеча и подошёл ближе, замечая за стеклом знакомую зелёную макушку. По коже прошёлся мороз от одного только взгляда на любимого. Кай... Почему мы должны были снова встретится здесь? Когда мне теперь выдастся возможность поговорить с тобой? Я... Я просто хочу, чтобы мы снова были вместе, как и раньше...★★★
Sia - "Broken glass"
На часах было около одиннадцати, когда Лу наконец вышел из палаты, полностью восстановив силы, с твёрдым намерением пойти домой. К этому моменту уже успел переодеться, так что оставалось только покинуть наконец это отделение. — И куда ты собрался? — голос Сехуна прозвучал рядом настолько неожиданно, что Хань дрогнул и быстро обернулся. Младший стоял в метре от него, прислонившись плечом к стене. — Разве у меня сейчас много вариантов? Вернусь домой... К Джунхи, надеюсь, она не сильно волновалась обо мне. — Вообще-то я только что ей звонил и объяснил, где тебя носило всю ночь. — Спасибо, Сехун~и, — благодарно улыбнулся Лухан, наконец сокращая расстояние между ними, обнял своего парня и коротко поцеловал в губы. — Ты ведь проводишь меня домой? — Да, а потом помогу тебе собрать вещи и мы поедем в большой дом. — Что? Нет! Я же не могу так просто... — старший уже хотел разомкнуть объятия и отстраниться, но Сехун сам снова прижал его ближе, держа за талию. Во взгляде читались волнение и решительность. — Хани, никто не будет против. Ты мой парень и уж точно больше не враг для всех нас – этого уже достаточно. Пожалуйста, позволь мне заботиться о тебе и быть рядом каждую свободную минуту. Лу смутился, тут же опуская взгляд, но всё же прижался сильнее к любимому. — Ты и так всё время заботишься обо мне, Хунни~. Но я согласен, потому что я сам хочу быть с тобой каждую свободную минуту и даже больше, — почти сошёл на шёпот, счастливо улыбаясь. — Тогда идём? — О разжал свои объятия и протянул свою руку, за которую Хань сразу же взялся. Вместе они подошли к сестринскому посту, где старший ещё несколько минут разговаривал с медсестрой. Кажется, что-то вроде рекомендаций для восстановления после донорства. В этот момент к посту подошёл мужчина и отвлёк медсестру. — Простите, где я могу найти доктора Бён Бэкхёна? — Лу обернулся на знакомый голос и его удивлению не было предела. — Детектив Им? — детектив отвлёкся и обернулся, тоже немного удивлённый такой встречи. — Какая неожиданная встреча, учитель Лу. Не думал, что встречу вас здесь. — Признаться, я тоже. Если ищите Бэкхёна, вам придётся подождать. Сейчас он отдыхает после ночной смены, так что не стоит. — Всё-то вы знаете, Лу Хань. — Может и не всё, но в данной ситуации – многое, — слегка пожал плечами, после чего обернулся к Сехуну и прошептал на ушко: "Подожди меня снаружи". Как только младший кивнул и быстрым шагом направился к выходу из отделения, снова обратился к Джебому: — Не уделите мне минутку, детектив Им? Обещаю, что моя информация будет вам полезна. — Тогда не откажусь. Всё равно никого из медперсонала ночной смены мне не застать, похоже. Они неспеша прошлись по отделению и оказались в небольшом коридоре, ведущем в кафетерий больницы. — Детектив Им... Я ведь могу говорить без этих формальностей? — Думаю, да. Пускай сейчас я и на работе, но мы с вами ведь уже знакомы. Так о чём вы хотели мне рассказать? — Вы ведь здесь из-за того, что произошло ночью? — К нам позвонил главврач и сообщил о том, что ночью сюда поступил крайне тяжёлый пациент с множественные ножевыми ранениями. Так что мне поручили расследовать случившееся. — Значит, я правильно понял, что речь идёт о Чонине. — Вы знакомы с ним? — Да, можно сказать, что мы давние... Давние враги, — на этих словах Хань сильнее сжал свои предплечья до немения пальцев, и тяжело вздохнул. — Если быть точнее, Чонин считает меня своим врагом. — Значит, вы не можете знать, кто мог совершить нападение? — К сожалению, нет. Но я знаю о том, что Бэкхён всеми силами пытался его спасти. Я всего лишь помог ему это сделать. — Но разве вы не... То есть, как именно? — Я стал донором крови, — Лу слегка оттянул рукав своей толстовки, показывая белый браслет на правой руке, который не стал снимать. — Когда-то давно, по моей вине погибли родители Чонина и я пообещал себе, что больше не допущу подобной ошибки. Если у меня есть возможность сделать для него что-то, что сгладит мою вину за произошедшее, я воспользуюсь ею без колебаний. Так уж вышло, что я идеально подошёл на роль донора. — Вы удивительный человек, Лу Хань, — улыбнулся Джебом, — я изучил те материалы по делу Мин Джинки, которые вы мне передали. Не знаю, как вам это удалось всё это достать, но теперь есть все основания для обжалования приговора. — Что на счёт Чхве Гихона? — Я уже передал дело прокурорам. Судебное заседание будет через неделю. С теми доказательствами, что нам удалось собрать, ему светит до десяти лет. — Ну, тогда я спокоен, — вздохнул Хань, — но... Я совсем не такой хороший человек, каким вы меня видите. Я пытаюсь быть лучше, но вряд ли всего этого достаточно. — Не мне судить о том, насколько вы хороший человек, Лу Хань... Но для меня вы уж точно не обычный свидетель. Благодаря вам мне удалось восстановить расследование уже двух дел, которые до этого закрывали лишь бы они не висели "глухарями". Если окажется, что вы поможете мне и с этим делом, я начну верить в судьбу, — улыбнулся Им, одним движением откидывая длинные пряди чёлки. Сегодня на нём уже была обычная одежда в синих тонах, а не полностью чёрная, как в первую встречу. — Миён говорила мне, что вы её пример для подражания. Не запирайте её в золотой клетке и позвольте самой решать, кем быть в этой жизни. — Так она вам всё рассказала? — Не всё. Лишь то, насколько вы сейчас для неё важный человек. И то, как она хочет стать детективом, прямо как вы. — Дело не в том, что я не хотел бы... Скорее, я просто боюсь потерять её также, как её отца. Кибом был опытным детективом и, как его брат, я всегда на него равнялся, мы всегда были вместе. Но в ту ночь пять лет назад, когда во время захвата мы попали под обстрел... Я потерял брата и сам едва не отправился за ним. Я обещал, что позабочусь о Миён, ведь она единственный родной мне человек. — Если бы я не верил в судьбу, меня бы здесь не было, Джебом, — вздохнул Лухан. — Простите, что в итоге наш разговор коснулся этой темы. Мне уже пора идти, так что как на счёт встретиться позже, где-нибудь в более неформальной обстановке? — Вы всё же приглашаете меня на кофе, как и обещали? Я не против. — Тогда как на счёт завтра в двенадцать? В кофейне "Мураками" возле городской библиотеки. — Думаю, что смогу уделить вам время. Тогда, до встречи. — До встречи, Джебом, — Лу попрощался и быстрым шагом направился к выходу. Уже оказавшись на крыльце больницы, заметил слегка скучающего Сехуна и сразу же подошёл ближе. Вместе они покинули пределы больницы и очень скоро затерялись в толпе городских улиц.★★★
Chanyeol & Punch - "Go away go away"
Тихий шум моря. Кай не ощущал ничего, но этот приглушённый мягкий шум прибоя приятно ласкал сознание. Тело как будто находилось в невесомости – мягко дрейфовало в тёплых волнах этого моря. И если это был сон, то предпочёл бы не просыпаться больше. Однако же течение медленно вынесло его на берег и в слух врезался шум множества голосов. Нехотя, но парень открыл глаза и тут же прищурился, ведь закатное солнце светило ему в лицо. Поднявшись на ноги, Кай оглянулся – сейчас он и правда стоял на мели у самой пристани, пока вокруг него несколько поздних кораблей разгружались после долгого плаванья. Странно, что никто из людей как будто его не замечал. Поэтому Кай шёл совсем незамеченным к берегу и также незамеченным выбрался на мощёный камнем причал. И тут его привлекла какая-то потасовка у одного из кораблей. Ведомый непонятным любопытством, подошёл ближе и проскользнул в толпу. — Ты снова здесь околачиваешься? — выкрикнул старый моряк, с силой отпихивая ногой какого-то паренька. Парнишка не удержался на ногах и упал на мощёную дорогу, лишь тихо шипя от боли. Его бурая накидка соскользнула с плеч, обнажая полностью покрытые зелёной змеиной чешуёй руки – от запястий и до плеч. На лице, под длинной чёлкой также был островок такой чешуи, занимающий почти всю левую щеку от линии скул и до виска. Каю показалось это знакомым, и когда этот паренёк поднял голову, пытаясь встать, только убедился в правильности своих догадок – это и правда был Лу Хань. — Я всего лишь хотел купить лекарства для моей матери, — с горечью с голосе ответил на это Лу и поднял глаза, чтобы посмотреть на этого бородатого капитана корабля. — Ваш корабль ведь всегда доставляет целебные травы. — Тебе тут не рады, змеиное отродье! — выкрикнул один из матросов с палубы корабля и с ним согласились остальные моряки. Кто-то в толпе даже бросил мелкие камешки прямо в экспера. Хань сжался и прижмурил глаза, молча терпя этот поток ненависти от горожан, что не стеснялись швырять в него камни и прогонять из города. — Прочь! — Убирайся! — Ещё проклянёшь нас своим несчастьем! — Прочь! Змеиный выродок! — Тебе нет места в этом мире! — Я... Я не виноват, что родился таким... — едва и мог только ответить Лу, едва сдерживая слёзы. — Моя мама... Я всего лишь хотел найти лекарство для моей мамы... Кай стоял посреди этой толпы, но почему-то чувствовал противоречивые эмоции. Это видение, возникшее по непонятной ему причине, приоткрыло ему завесу мрака над прошлым и здесь его враг был совсем не таким, каким его знает и помнит лидер повстанцев. Нет, этот ещё юный и забитый парнишка с заметным изьяном во внешности никак не вписывался в привычный образ жестокого и хладнокровного убийцы на службе Ледяного короля. Сейчас это был скорее отвергнутый обществом ребёнок из трущоб, на котором всем было удобно срывать злость. — Даже если бы у тебя и были деньги, я ничего тебе не продам, — фыркнул старый моряк, поглаживая ладонью свою чёрную бороду. — И чтоб я тебя больше здесь не видел, змеёныш! Прочь! Лу лишь огорчённо вздохнул, тяжело поднимаясь на ноги, и на миг оглянулся на горожан своими жёлтыми змеиными глазами. Толпа тут же испуганно отступила, стараясь не смотреть в эти глаза, шепча что-то про проклятого. Сам же парнишка вновь поправил свою накидку и спрятал лицо повязанным на шее алым платком, поспешно покидая пристань ни с чем. Кай смотрел ему в след и почему-то не мог сопротивляться желанию побежать за ним. Если по какой-то причине он попал в чужие воспоминания, то почему бы не воспользоваться этим шансом? К тому же после увиденной здесь сцены в душе просыпалось необъяснимое чувство вины и... Сочувствие? Но хисториец лишь тряхнул головой, отганяя эти странные мысли от себя. Какой-то один эпизод не заставит его так сразу изменить отношение к своему врагу. И всё же, сопротивляясь с этими противоречивыми чувствами, следовал за убегающей юркой фигурой и чем дальше, тем сильнее убеждался в своих догадках, растущих как грибы после дождя. Хань заметно горбился и натягивал короткую накидку, чтобы чешуйчатые предплечья никто не заметил, а сам быстрым шагом брёл по тесным улочкам трущоб. Здесь были лишь однообразные каменные дома, больше похожие на коробки, а кое-где и вовсе их заменяли досчатые навесы с ширмами из старых лоскутов ткани. Под один из таких навесов за более-менее цельной тканевой ширмой и нырнул Лу. Стоило только Каю пройти за ним следом, его взгляду открылась совсем необычная – скорее для него лично – картина. Хань наконец смог снять свою накидку и открыть лицо, с тоской оборачиваясь. Затем медленно подошёл к лежанке, где спала ещё молодая женщина, и опустился на колени рядом. — Лухан~и, ты вернулся, — женщина открыла глаза и на её бледном, заметно измученном болезнью лице появилась слабая улыбка, с которой она поворошила волосы парня. — Прости меня, мама, я так и не смог ничего достать, — виновато признался Хань, — меня снова прогнали, даже не слушая. — Поверить не могу, что люди в нашем городе настолько слепы, — женщина тяжело вздохнула и с трудом поднялась, чтобы обнять сына. — Лу, ты ведь чуткий и нежный мальчик, неужели другие люди этого не замечают? — Всё из-за моей второй сущности, мам. Они считают, что я проклят. — Лу, — женщина отстранилась, заглядывая в его глаза, и покачала головой, — я ведь говорила тебе, что это не проклятье, а дар небес. То, что ты родился с полноценными змеями иначе как чудом не назовёшь. Ты... Так похож на моего отца, чистокровного медузу*... — от этого упоминания в её глазах снова заблестели слёзы, поэтому Лу лишь обнял мать крепче, позволяя ей тихо плакать на своём плече. — Всё хорошо, мам, я придумаю, как достать лекарства. Ты обязательно поправишься и мы сможем пережить эти холода. — Я не так боюсь смерти, как того, что оставлю тебя, мой мальчик, — сквозь слёзы вздохнула женщина. — На дальнем берегу я смогу встретиться со своим отцом и другими из нашего клана, но ты... Ты ведь останешься здесь совсем один, без кого-либо рядом. — Не переживай обо мне мама, я... Я обязательно найду того, кто будет видеть во мне мою людскую часть. — Когда это случится, я сама благословлю твоего возлюбленного с того берега реки вечности**, — улыбнулась женщина, снова опускаясь на лежанку. — Пожалуйста, мама, хотя бы сегодня останься дома. Сэйла ведь не откажется нам помочь. — Я слишком часто стала пользоваться нашей с ней дружбой, Лу. А ведь мне совсем нечем ей отплатить за её доброту. — Это уже не твоя забота. Отдыхай и ни о чём не волнуйся, мам, — Хань снова поднялся и быстро накинул на плечи накидку, ровно в тот момент, как под досчатый навес заглянула другая женщина, в таком же бедном поношенном платье. Её длинные золотисто-рыжие волосы, сплетённые в тугую косу, огненной змеёй спадали до пояса. — Здравствуйте, Сэйла, — учтиво поприветствовал гостью Лу, больше инстинктивно пряча руки. — Тебе снова досталось от тех неотёсанных моряков на пристани? Вот была бы я как моя бабка сильной ведьмой, точно бы их там сто раз прокляла! — слишком гневно и эмоционально заявила Сэйла, откидывая лезущие в глаза короткие прядки, после чего вздохнула и подошла ближе. — Сильно они тебя...? — Всё в порядке, Сэйла, только... Мне так ничего и не продали. Опять. — Вот же завистливые твари, ни капли сочувствия! Чтоб им самим под землю провалиться! — Сэйла, не разбрасывайся ты словами, а то ведь ещё сбудутся, — заметила со своего угла женщина и рыжеволосая мигом оказалась рядом. — Ханыль, милая, как ты? Я принесла еды, как и обещала. — Я ведь век тебе должна буду за твою доброту. — И вовсе не должна ты мне ничего! Не обижай меня, милая! Я делаю это, потому что хочу и у меня есть возможность. — Сэйла, я... Я могу с тобой поговорить снаружи? — спросил Лу и рыжеволосая кивнула, после чего они вместе вышли за ширму. Кай прислонился спиной к досчатой стене, сквозь щели которой и пробивался свет в этот тёмный угол. Происходящее здесь лишь добавляло вопросов, ответы на которые мог дать лишь один человек. Поэтому упускать каких-то деталей не хотелось. Но вот подслушанный разговор был куда более мрачным, чем казалось. — Сэйла, вы ведь знаете... Какие у мамы шансы? — Мне правда жаль, что я не владею ни должными навыками врачевания, ни хоть какой-то магией. Будь я хоть немного более умелой, не пришлось бы... Не пришлось бы нам тут гнить в этих трущобах. Лу, я не берусь утверждать, но... Ханыль вряд ли протянет ещё хотя бы месяц. Если бы повезло отыскать мага-целителя, то шансы были бы больше. — Я знаю... Знаю, но... — его голос заметно дрогнул, отзываясь глухой болью в сердце случайного свидетеля разговора. — Я так хотел бы сделать хоть что-то... Хоть что-то, чтобы мама... Не оставляла меня. — Мы не можем знать наверняка, когда нить нашей жизни оборвётся на веретене судьбы. Ты хороший парень, Лу, Ханыль смогла взрастить прекрасные цветы любви в твоей душе, и я уверена, что в твоей жизни это – лишь временная чёрная полоса. Будут и светлые моменты. — Как бы я хотел верить в то, что хотя бы кто-то посмотрит на меня и скажет, что любит меня. Но люди не могут быть столь великодушны, чтобы принять такого полукровку как я. Не человек и не змея... Кто же я? — Ты слишком добрый и чуткий для человека, Лу. Этим глупым недалёким людишкам не понять всей глубины твоей души. Слушая этот разговор, Кай вновь ощутил то странное ноющее чувство в сердце. Это видение не казалось случайным плодом воображения, а эти эпизоды прошлого глубоко врезались в разум. Возможно впервые в жизни он засомневался в том, насколько правильным был тот образ монстра, что отпечатался в памяти. В сердце засела тупая игла, заставляя с каждой секундой всё больше сгибаться под грузом необъяснимой тяжести захлестнувшего отчаяния. Неужели... Он правда хочет сочувствовать своему врагу? Эти мысли казались безумным, но всё же никак не хотели покидать, а жалили как рой рассерженных шершней. Кай медленно сполз вниз, сжимая одежду на груди, ведь эта боль в сердце даже не думала проходить и становилась всё более осязаемой физически. А затем случилось это... Резкая острая вспышка боли, пронзившая сердце ядовитой стрелой. Парень попытался вздохнуть, но тщетно. Мир видения начал разрушаться точно мозаика и быстро тонул во тьме. В ушах стоял какой-то до тошноты противный писк – это было последнее, что помнил Кай до того, как снова провалиться в темноту забвения...★★★
LP - "House on Fire"
— Уверен, что тебе нужно остаться? — снова настойчиво спросил Чанёль, никак не желая отпускать любимого. Бэкхён вздохнул и снова коротко поцеловал его в губы, заглядывая в голубые глаза. — Мне стоит остаться, Чан~и. Кай теперь мой пациент и я не могу его оставить. К тому же мне уже лучше, я снова полон сил и готов спасать жизни, — Бён как можно увереннее улыбнулся, хотя тёмные круги под глазами и излишняя бледность говорили как раз об обратном. Но ведь старший жуткий упрямец и отговорить его снова гробить своё здоровье ради других практически невозможно. К этому пора бы привыкнуть. Поэтому Пак лишь качает головой и наконец разжимает хватку. — Хён, пообещай, что постараешься поесть и не будешь так напрягаться, как ночью, — только и смог попросить Чанёль. — Прямо сейчас пойду обедать, Чан~и, не волнуйся. Буду писать в общий чат, если вдруг что. Езжайте домой отдыхать, — Бэк клятвенно пообещал не заставлять своего парня волноваться о себе и быстрым шагом вернулся в здание больницы. Стоящий в стороне Кёнсу только шумно выдохнул, следуя за Чаном до стоянки, где со вчера их ожидает верный байк. На сердце было как-то тяжело и До настойчиво старался гнать плохие мысли, вот только от этого никак не становилось легче. — Кёнсу, о чём задумался? У тебя так скоро настоящие колючки на плечах вырастут, — заметил Пак, подходя к своему мотоциклу. — Предчувствие плохое и мне это не нравится. Каждый раз, когда у меня просыпается это предчувствие, с нами случается какая-то беда. — Ты и перед нашим штурмом подводных шахт так говорил, — вспомнил Чанёль, держа в руках шлем, но никак не решаясь вновь оседлать своего железного коня. — Вот именно, Чан. А это был лишь один случай из всех. — Но мы в любом случае должны добраться до дома. — Чан, ты ведь... Можешь открыть портал прямо к нашему дому? — Портал? — удивился парень. — Но ведь... — Я знаю, что могу показаться параноиком, но я не хочу игнорировать это чёртово чувство, — Су сильнее сжал руки на своих предплечиях и заглянул прямо в глаза друга. Чанёль только вздохнул и поворошил свои волосы, прежде чем ответить: — Ну хорошо, я постараюсь. Хоть бы нас никто не заметил, — Пак вытянул вперёд руку и представил двор перед их домом. Снова перед ним прямо в воздухе разошлись круги как по воде и появился портал в голубоватом свете. Парни для надёжности оглянулись по сторонам и быстро скрылись в этом портале, забирая с собой байк. Портал сразу же закрылся за ними, а друзья уже за миг стояли перед большим домом. Однако здесь их ждала новая встреча... — Кёнсу! — До только успел обернуться, как был пойман в крепкие объятия матери. — Слава богу, с тобой всё в порядке. — Омма? Почему... Почему ты здесь? — Он ещё спрашивает! Мне со вчера ещё было неспокойно, так и ты ещё почти весь день на звонки мои не отвечаешь! — женщина никак не хотела отпускать его и продолжала взволнованно говорить. — Кёнсу, я не хочу потерять тебя. Прошу, не заставляй меня мучиться в догадках, что с тобой и где ты. — Я... Я в порядке, но... — Су выдохнул, смыкая руки за её спиной, и уткнулся лбом в её плечо. — Я опять всё испортил, омма. — Кёнсу, не хочу встревать в ваши семейные разборки, — вмешался Чанёль, успев откатить свой байк на траву у изгороди, и кивнул в сторону дома, — но давайте лучше пойдём в дом, чем тут на пороге всё обсуждать. Они все поднялись на крыльцо. Пак повернул ручку, отмечая, что дверь незаперта, и вошёл первым, после чего пропустил в дом госпожу До и Кёнсу. — Вы уже вернулись, Чанёль? — в дверях кухни показался Лу, но стоило только встретиться взглядом с женщиной, нерешительно замер. — Это ведь ты... — заметно напряглась Янми. — Ты тогда... — Прошу прощения, госпожа До, — Хань поклонился, низко склоняя голову, — меня вынудили так поступить. — Тогда почему ты здесь? — Потому что он мой парень, — из кухни вышел Сехун, тут же мягко обнимая Лу за талию и притягивая к себе, — и я пригласил его жить со мной. — Какие вы шустрые, — с улыбкой заметил Чанёль, — хотя не сказать бы, что кто-то будет особо против. — Для вас нормально впускать в дом своих врагов? — скептично спросила женщина, скрещивая руки в замок на груди. — Омма, Лу наш союзник, а не враг, — вмешался Кёнсу. — Я не успел тебе сказать, поэтому говорю сейчас. Вчера вечером... Кай попал в больницу и ему нужна была срочная операция. Лу стал его донором крови. — Так вот почему мне было так не по себе, — вздохнула Янми, едва касаясь метки дракона на своей шее, — ещё со вчера эта метка пульсировала. Мы с Джисоном не могли спать всю ночь, так ещё и на наши звонки никто из вас двоих не отвечал. — Прости, я забыл свой телефон дома, омма. Мы с Чанёлем поехали в больницу сразу как только Бэкхён нам позвонил. — В любом случае, сейчас всё более-менее хорошо, — заключил Пак, — нам лучше закрыть эту тему. — И всё же я не думаю, что могу доверять человеку, кто организовал моё похищение, — господа До снова посмотрела на Лухана с заметным холодом во взгляде. — Я вовсе не жду, что вы меня простите. И делаю всё это не потому, что хочу заслужить чьё-либо прощение или одобрение. Я лишь хочу исправить ошибки, что совершил когда-то давно. Я знаю, что Кай никогда не сможет простить мне смерть своих родителей, но это не изменит того, что я никогда не смогу причинить вреда ни ему, ни его брату. Потому что я всегда помню и держу свои обещания, — Хань смотрел прямо в глаза и говорил уверенно, лишь крепче сжимая сомкнутые руки Сехуна. Младший улыбнулся, упираясь подбородком в острое плечо любимого. — Но я тебе доверяю, — отчеканил Кёнсу, — меня не касается то, что было в прошлом. Я знаю лишь то, что сейчас Лу Хань – тот человек, которому мы можем доверять. — Так и есть, — подтвердил Сехун. — Ты всё-таки тот ещё упрямец, Кёнсу, — вздохнула Янми, — что я могу, кроме как уважать твоё решение? — Омма, может останешься? — Конечно же останусь, я хочу узнать все подробности. Начиная с того, почему Кай вообще попал в больницу. Так что ты не отвертишься от разговора! До пригласил мать пройти в комнату и вместе они расположились в гостиной на одном из диванов. — Хён, будешь с нами обедать? — предложил макнэ, на что Чанёль лишь покачал головой. — Чуть позже, я лучше пойду к себе в комнату. А вы там не спалите кухню. — Не волнуйся, Хани классно готовит. — Я говорил о тебе, ну ладно, — хихикнул Чан и быстрым шагом пошёл на второй этаж. ... Примерно в это же время в пятой больнице... — А ты всё такой же упрямый, как и прежде, — заметил Джинён, подсаживаясь к Бэкхёну в столовой больницы. Тот лишь пожал плечами и продолжил с завидным аппетитом есть лапшу. — Тебе же дали на сегодня отгул, чего со своим парнем не поехал домой? — Здесь от меня будет больше толку, чем дома, — заявил Бён, пережёвывая всё. — Дай угадаю – Чанёль заставил тебя поесть перед сменой? — предположил анестезиолог, на что Бэк хихикнул, прикрывая рот рукой, и кивнул. — Угу. — Не зря ты тогда за него с нашим заведующим отделения поцапался, — заметил Джинён, неспеша попивая свой чай. — Кстати, ты же в курсе, что теперь я твой куратор ординатуры вместо заведующего? — Хён, а есть разница? Мне кажется, ты уже изначально был моим наставником – сначала год в интернатуре, а теперь в ординатуре. — По документам твоим куратором был доктор Чхве, а я просто твой старший коллега по сменам. — В любом случае так даже лучше. Мне проще с тобой договориться, чем уламывать нашего заведующего. — Что правда, то правда, — улыбнулся доктор Пак. — Точно, чуть не забыл. Я тут часа так три назад, перед твоим пробуждением столкнулся с детективом. Они уже расследуют это дело. — Ты с ним говорил? — Да, но он тебя искал, ты ведь лечащий врач Чонина. И практически все реанимационные мероприятия тоже ты выполнял, так что с тебя же первого спрашивают. — Но ты был рядом, хён, разве твоих слов недостаточно? — Бэкхён, ты знаешь Чонина лучше и в курсе, что вообще происходит. Я всего лишь анестезиолог на операции, не больше. — Ладно-ладно, убедил. В следующий раз, как придёт этот детектив, отвечу на его вопросы. Может к тому времени и Чонин в себя придёт, — Бён поднялся из-за стола и отнёс свой поднос, только после этого вернулся. Джинён только молча кивнул и вместе они покинули столовую, быстро направляясь по коридору в своё отделение. Проходя по реаниматологическому, доктор Пак ненадолго взял Бэка за руку и потянул в сторону ординаторской. — Что-то забыл, хён? — спросил тот, на что анестезиолог только покачал головой, а после снял с вешалки в шкафу чистый белый халат и протянул ему. — Не я, а ты. Раз уж ты теперь мой донсен, пока что будешь в больнице безвылазно. Никаких вызовов на скорой по ночам, окей? — Окей, спасибо, хён, — улыбнулся Бэкхён, тут же надевая халат поверх голубого костюма, который так и не успел поменять после ночной операции. Пальцы слегка непривычно проскакивали мимо маленьких прозрачных пуговичек, пока не застегнули все. Джинён подошёл ближе, поправляя воротник его халата и сам прицепил на карман бейджик в синей оправе, где уже красовалась надпись: "доктор Бён Бэкхён, младший врач-реаниматолог". — Немного поздно, но... Добро пожаловать, доктор Бён Бэкхён. Надеюсь, мы сработаемся в стенах этой больницы. — Хён, прекрати, а то я сейчас расплачусь. Всегда мечтал о таком старшем, как ты. — Если бы я тебя не знал, то может и поверил, что ты способен так расчувствоваться, — невозмутимо заметил доктор Пак. — Вот только за пять лет работы вместе я уже привык к такому скрытому сарказму. — Ладно, я пытался сказать что-то хорошее. Но ты и правда классный хён. — Приятно слышать, — анестезиолог похлопал коллегу по плечу, — ладно, идём, проведу тебя по реанимационному пока. Вместе они наконец вышли из ординаторской и Бэкхён заметно расправил плечи и выпрямил спину, уверенным шагом идя рядом со старшим. Сейчас им нет необходимости всё время ожидать вызовов, так что их разговор потянулся более медленно и непринуждённо. — Кстати, тот детектив, что спрашивал про Чонина. Бэкхён, это ведь тот самый, наш с тобой первый пациент. — Что, тот самый? Что за вселенский заговор такой? В Сеуле около десятка больниц, но кажется, что все дороги ведут только в нашу пятую. — Может это ты всех притягиваешь к себе, а, Бён Бэкхён? — пошутил Джинён, но, если честно, от такой шутки стало не по себе. — Что-то не верю я уже в этой жизни в совпадения. Наверное, я правда похож на магнит. — Магнит для хороших людей тогда уж, — довольно точно заметил анестезиолог, и Бэк смущённо засмеялся. Если так подумать, за всё время работы здесь, вокруг него и правда появилось довольно много хороших людей, некоторые даже могли бы при необходимости помочь. — Кстати, хён, а чего это ты всё про этого детектива вспоминаешь? Что, запал в твоё одинокое сердечко? — хитро поиграл бровями Бён, на что старший только несильно пихнул его в плечо. — Опять ты свою эту натуру включаешь. Он всего лишь мой бывший пациент. — Хён, пи*дишь как дышишь. — Бэкхён, не выражайся, ты не дома! — Ну правда, я же вижу, как ты улыбаешься, когда говоришь о нём. Просто признай, что ты словил на него краш. — Не уверен, у меня не было раньше особо опыта в этом, — признался доктор Пак, — так что отрицать не могу. В этот момент, пока они вот так шли по коридору вдоль реанимационных палат, как раз остановились напротив одной. Палата номер 88 – именно сюда они вошли, чтобы проверить состояние своего пациента. Бэкхён подошёл ближе, внимательно просматривая все данные с приборов, и лишь мельком взглянул на него. Чонин всё ещё был без сознания, хотя за это время действие анестезии уже полностью прошло – половину его лица закрывала кислородная маска, а слегка поблекшие волосы отдельными прядями падали на лицо. Но всё же сейчас он был жив – об этом говорили мерные попикивания приборов, что отсчитывали каждый удар сердца – и это главное. — Сейчас уже 16:55, — отметил Джинён, чем привлёк внимание своего коллеги, — скоро будет уже двенадцать часов после окончания операции. Пока что состояние стабильное. — Что на счёт реакции на донорскую кровь? — Никаких признаков отторжения нет. Но ведь так и должно быть, ты же сказал, что кровь универсальная. — Так и есть, но лучше перестраховаться, — заметил Бэкхён, как вдруг... Тишину пронзил противный тревожный писк приборов и Бён тут же обернулся, с ужасом замечая, как на кардиомониторе тянется абсолютно прямая линия. — Твою мать, так и знал, что не может всё быть так просто! — чертыхнулся Бэк и тут же подошёл ближе, с ходу начиная делать непрямой массаж сердца. — Хён! — Знаю, — Джинён быстро снял кислородную маску и проверил дыхание, после чего достал насос для искусственной вентиляции лёгких. Бэкхён до немения в пальцах сжимал замок и методично надавливал на грудную клетку. Прибежавшие по сигналу тревоги медсёстры остановились в дверях. — Приготовьте дефибрилятор, — отчеканил Бён, лишь на миг бросив на них беглый взгляд. Быстрым движением головы откинул лезущие в глаза пряди и продолжал без остановки делать непрямой массаж. Секунды спутывались и чем дольше это сердце отказывалось работать, тем сильнее эти секунды приближали момент, который врачи так старались отсрочить. — Чёрт возьми, Кай! Сейчас же прекрати и возвращайся, придурок! Я не дам тебе умереть, слышишь?! — Бэкхён как зацикленный продолжал нажимать на грудную клетку, но смотрел прямо в лицо, как будто и правда знал, что друг его услышит. — Даже не думай умирать сейчас! Ты должен вернуться и извиниться перед Кёнсу! Что он будет делать, если ты его тут одного оставишь?! Кай! — Бэкхён, ты... — Джинён растерянно наблюдал за этим "разговором" и не мог понять, что происходит. Но ещё более необьяснимым было то, что в этот миг на кардиомониторе снова начала скакать привычная ломаная линия, а показатели постепенно вернулись в норму. Бён наконец выпрямился и запустил слегка дрожащие пальцы в свои волосы, шумно выдыхая. — Вот поэтому... Я и решил остаться. Иначе этот идиот точно помрёт, а мне потом перед его парнем краснеть, — слишком спокойным, даже слегка пугающе, отчеканил Бэк и жестом дал знать подоспевшим медсёстрам, что тревога была ложной. Пока что.