Диссонанс

- Значит, ты оказалась в этой жопе аккурат после того, как ушла с приёма, где тебя до глубины души обидело равнодушие моего парня, который отказался тратить на тебя своё драгоценнейшее время. Тогда ты в демонстративной обиде решила прогуляться на свежем воздухе и случайно заблудилась, а потом, встретив нескольких парней, поверила им на слово, доверив вести себя в переулок, где они потом, конечно же, начали к тебе приставать, ты пригрозила папочкой, один из кадров засмеялся и ударил тебя, а я абсолютно случайно проходила мимо как раз в тот блаженный момент, когда они собрались тебя насиловать, - медленно и расторопно проговорила я, шаркая по асфальту. - Я ничего не упустила? Медленно плетущаяся следом девчонка помотала головой, отчего растрёпанные волосы упали на заплаканное лицо, прилипая к мокрым от слёз щекам. Почти сорок минут из обилия всхлипов я, как самый опытный и настойчивый рыбак, вылавливала сумбурное обилие мелких мальков слов, и упёрто складывала всё это в логические цепочки. Я потратила нереально громадную массу нервных клеток на это, а она просто кивает. Но больше всего бесит меня не это. - И после того, как я отвоевала твою драгоценную девичью честь перед обдолбанными вдрызг подонками, ты побоялась идти одна по чётко указанной дороге? - ответом мне вновь послужил беззвучный жест. Вот, знаете же, всем нам знакома ситуация: встречаешь на улице кота/собаку, без левой мысли кидаешь ему немного еды, которой тебе не жалко, и уже хочешь идти домой в молчаливой гордости за самого себя, но вдруг понимаешь, что кот/собака теперь верно и преданно следует за тобой. Ты пытаешься деликатно обогнать, а потом и вовсе почти оттолкнуть от себя живность, но она упёрто следует за тобой до самого дома. И тогда срабатывает закон, красочно описанный Антуаном де Сент-Экзюпери. Если кто ещё не понял, этот навязчивый и прикормленный котопёс и есть Ватанабе, которая, даже после того, как я доступно объяснила ей короткий и почти безопасный путь до искомого отеля, отказалась возвращать мне личное пространство и плелась следом вот уже сорок минут. Отставать и теряться она не собиралась, навязывая мне своё слякотное присутствие. Это и раздражало. - Позволь уточнить, ты так свято веришь в мою благодетель или действительно намерена ночевать на улице? - хмуро вопросила я, сворачивая на свою улицу. Надменный и полный цинизма тон в сочетании с общей атмосферой улицы разбитых фонарей заставили и без того продрогшую Аой передёрнуться. - Молчишь? - Ты не оставишь меня на улице... - всхлипнув, едва слышно прошептала девчонка. - Ты хороший человек. - Правда? - не сдержав ухмылки, я запрокинула голову к небу, продолжая рассеяно вышагивать по дороге. Туман, окутавший спящий Киото, незаметно превратился в мелкий моросящий дождь, приятно охлаждая горячие щёки. - И с чего вдруг у тебя в голове обосновалась эдакая чёткая характеристика? - Акаши-сан не стал бы тратить своё время на плохих людей, - пробормотала она, и по тихому перезвону браслетов я поняла, что девчушка сейчас пыталась растереть руками замёрзшие плечи. - Ты добрая. Я видела тебя, когда ты с братьями в парке гуляла. И... Акаши-сама не встречался бы с плохим человеком... Он бы не связывался с плохими людьми. Я уверена. Не сдержав немного грустной улыбки, я замедлила шаг и, не оборачиваясь, протянула: - Аой, скажи, а что ты знаешь об Акаши? Или, нет, не так. За что его полюбила ты? - Ну... Он красивый, благородный, вежливый и такой спокойный... Он очень властный и умный... И спорт любит... И глаза у него красивые, - заплетающимся от смущения языком пролепетала девчушка. - Он смелый, знает очень многое... И добрый. Я,.. когда я его первый раз увидела, мне девять было, сразу поняла, что полюблю его... Мечтательно шаркая ногами у меня за спиной, она отрешённо дёргала цепочки браслетов на запястьях. - В тот день, у моего папы был приём, много людей пришло, и я спряталась от няни... У нас в саду была старая ива, а рядом с ней - озеро, в нём было много золотых рыбок. И я очень любила сидеть и смотреть на то, как они плавают. Но в тот день я не дошла до ивы - когда бежала, я споткнулась и упала, сбив коленку. Я тогда заплакала, потому что очень боялась, что папа узнает о побеге и будет ругаться - я ведь всегда убеждала его, что смогу справиться в городе без охраны, а теперь... в первый же день всё провалила. Прикрыв рот ладонью, я без зазрения совести широко зевнула, активно демонстрируя своё отношение к подобному потоку соплей, но рассказчик настолько разогнался, что тормозить даже не думал. - Но тогда я увидела Акаши-сана! - воодушевлённо проговорила она таким тоном, которым святоша бы рассказывал о личной встрече с ликом первого пришествия. - Он перевязал мне платком коленку и донёс на спине обратно домой. А потом сказал няне, что я упала на лестнице, когда он меня задел. Он принял всю вину на себя, это было так... так благородно! - А по-моему, ничего примечательного. Так бы поступил любой воспитанный парень, - спокойно пожала плечами я, стараясь замять тему ввиду своей неприязни к подобного рода рассказам. - Но, я так понимаю, после всего этого он стал твоим принцем? Ты слишком сильно идеализируешь, Аой. Сейджуро далеко не тот, кого ты описала. - И какой же Акаши-сан... для тебя? - придирчиво скривившись в ответ на мою критику её идеалов, протянула девчонка. - Дерзкий, самовлюблённый, упертый, хитрожопый, жестокий, циничный, единоличный, эгоистичный, эгоцентричный, сдвинутый на диффузии своих двух личностей мудак, - чётко и ясно высказалась я. - Хотя, по поводу внешности я согласна, парень он привлекательный. Но я не назвала бы его глаза просто "красивыми". - Плевать, для меня он всё-равно самый лучший. А ты, если так думаешь об Акаши-сане, зачем тогда говоришь, что любишь его?! И как же ты на такого "плохого" могла посмотреть, а, облико морале?! - Ну, мудак мудака видит издалека, - просто пожала плечами я, свернув на свою улочку. - Мудак этот мой, каким бы ни был. А, исходя уже из другой философской базы, у тебя к нему далеко не любовь, милочка, а влюблённость. Ты полюбила фантик и набила его своими идеалами прынца, как будто он оказался первым парнем, которого ты увидела ближе, чем с пяти метров. - Так и есть... - тихонько пробухтела себе под нос Аой и замолчала, словно ожидая, что я попрошу её продолжить мысль. Ха-ха, не дождёшься, мне плевать. Вместо этого я открыто свернула к своему дому и, едко выплюнув что-то в ответ на её критику о размерах жилища, открыла дверь. Скинув балетки, я замерла на пороге и, обернувшись, приподняла брови. - Ты до сих пор веришь в мою благодетель? Наивная. И, демонстративно захлопнув дверь прямо у неё перед носом, я с чистой совестью отправилась в душ. Самое то в конце сложного дня. На часах было полтретьего ночи.

***

Я даже не знаю, стоит ли мне уточнять, какой именно любвеобильный товарищ почти сразу подобрал на пороге озябшую девочку, но я точно знаю, что лучше во избежание моего повторного нервного срыва опустить все подробности нашей полуночной волокиты. И ночной. И утренней. Что я могу сказать точно - так это то, что за пять часов сожительства я прониклась к этой блондиночке таким чистым, искренним и непритворным чувством абсолютной ненависти - такой, на которую способны только чернейшие душой демоны из шестого круга Преисподней. Ну, или половина населения планеты по утрам в понедельник. С моих едких речей и жестов в её адрес мелкие и Лёнька только лыбились, а Ватанабе уже кое-как даже смирилась с тем, что всю критику в её адрес в этом доме и на этом языке понимают только истинные русские люди, и всё бы ничего, всем бы было хорошо и понятненько... если бы за пять минут до планового приезда машины семьи Ватанабе (с водителем которой Аой была в сговоре), отъезд на которой должен был замять инцидент с пропажей и приключениями наследницы, дабы всё было тихо-мирно забыто... Если бы в этот самый момент, когда мимо Аой пролетел подгоревший оладушек, на месте его пункта назначения не оказалась таинственным образом возникшая новая персона. Оладушек шлёпнулся об лоб парня и, прокатившись по его лицу, упал на пол. Мои братья, без исключения, покатились со смеху и упали на диван. Ватанабе, успевшая увернуться от оладушка, поскользнулась и плюхнулась на пуф, с которого слетела Ливерка и, издав клич вождя племени Вжопураненныхмешковсшерстью, запрыгнула на голову гостя и уселась там, свернувшись мохнатой ушанкой. - Привет, Сейджуро... - только и смогла выдохнуть я, искривив губы в сконфуженной, широкой улыбке.