Диссонанс

Экспериментальным путём выяснилось, что порядка восьмидесяти процентов юных жителей Японского архипелага физически неспособны переносить тряску с амплитудой большей, нежели у заурядной машины семьи со средним уровнем достатка - говоря более приближённо к человеческому языку, восприимчивость держалась на отметке нормальности в легковых машинах. Если же сказать совершенно более доступным языком для людей моей категории, бедняг настолько дико потрясло в джипе, в котором мы поскакали вверх по крутым горным дорогам, что из машины на поляну вываливались десятки недееспособных позеленевших тел, едва сумевших пережить трёхчасовое странствие. Достойно продержались, наглядно продемонстрировав свой отлаженный вестибулярный аппарат человек девять от силы, устроивших перестрелку из наполненных водой бутылок (собственно, это было причиной того, что зелёные человечки были ещё и попеременно мокрыми), ну и в их рядах затесалась я, с фанатическим удовольствием тараторившая сквозь смех: "по кочкам, по кочкам..." Где-то на грани разума мне показалось, что именно из-за моего азарта водитель врубил музыку и погнал так, будто у него в руках не руль ленд ровера, а сплетённая из кожи узда сбруи дикого мустанга, которого бы только и гнать по каменистым прериям Уэды. Впрочем, я решила благоразумно пощадить свою совесть, а может и чтобы сдержать самооценку вдали от черты "мухаха, я Бог!", и благополучно забыла об этом сразу, стоило мне только ступить на травушку цвета лиц моих одноклассников. Эдакий садистский кайф ощущается, когда смотришь на этих бедолаг и понимаешь, что последующие четыре часа пешей ходьбы вдоль горного ущелья в состоянии выдержать будешь едва ли не только ты. Впрочем, свои мнения приравнивали к моей позиции ещё и стойкая Уме, обладающая достаточным достоинством, чтобы не упасть в грязь лицом подобно остальным; Рико, на правах в попу укушенной осой не пожелавшая на эту самую попу приземляться и возжелавшая как можно скорее добраться если не до гостиницы, то хотя бы до холодного ручья; безбашенный Хаяма, у которого моторчик застрял в жопе задолго до нашего с ним знакомства; Эйкичи, которому всё было нипочём (в тот момент, когда мы так подпрыгнули на кочке, что я чуть не вылетела с машины, а этот бугай продолжил спокойно жевать крекеры, мне показалось, что этот чернокожий Эверест с места не сдвинет даже Армагеддон); ну и, безусловно, преуспевающий во всём (кроме боулинга, ха-ха-ха, я его раскрыла!) Акаши, который считал какую-то жалкую тряску ниже своего императорского достоинства и потому относился к ней пренебрежительно. Ах, да, ещё в рядах прямоходящих числился преподаватель по географии, только тут я не решилась ставить вердикт, почему так произошло. На данный момент мой морщинистый товарищ, обитающий в черепной коробке нагретой солнцем головы, выдал разумный вердикт: плыть по течению до тех пор, пока не появится более быстрое течение, и тогда передислоцироваться в него, чтобы не расходовать попусту калории. Ну, я и поплыла, в смысле - почапала, или как говорила наша учительница по украинскому, почимчикувала следом за географом, в глубинных недрах души насмехаясь над издыхавшими от нелёгкого пути девчонками. А я что? А я вышагивала по узенькой тропинке между скалой и обрывом, улыбалась и едва удерживалась, чтобы не насвистывать: "в каждом маленьком ребёнке: и в мальчишке, и в девчонке, есть по двести грамм взрывчатки и ОНО ВАС ПОДОРВЁТ!" Какое-то песенное у меня сегодня настроение. Не к добру это, ох, не к добру. - Кьяяяяяяя!!! - стоило только поставить логическую точку в прошлой мысли, как оглушительный девчачий визг дезориентировал мою скромную персону и рывком утянул куда-то вниз, резким от своей неожиданности броском срывая меня с тропинки и стягивая вниз, туда, где так глухо бурлила горная речка. Метрах в тридцати полёта, навскидку. Морщинистый друг перепугался и нажал все рычажки разом, активируя неподражаемую тараканью живучесть, змеиную гибкость и бульдожью хватку, с которой я уцепилась за выступ какого-то деревца, живущего на обрыве вопреки законам физики. Когда в ушах перестало свистеть, но не перестало визжать, я осознала, что к чёрту физику и её уставы - важно то, что я успела схватиться и затормозить до того, как оказалось слишком для этого поздно. Когда жжение в руках немного притупилось от выброса адреналина в кровь, а визг в ушах не унимался, я в последний момент удержала себя от желания медленно, как в фильме, поочерёдно отцепить каждый палец Аой от моей талии, за которую она ухватилась мёртвой хваткой. Когда пыль, посыпавшаяся с границы обрыва, куда сейчас, небось, ошалело подтянулся весь честной народ, забилась в глаза, я решила, что когда-нибудь выучу Тёмную Магию и убью каждого из тех, кто отправил хотя бы одну бесчестную песчинку в мои драгоценные глаза, а потом утоплю их в песочнице, предварительно записав верещание Ватанабе на диктофон и поставив им на максимальную громкость в наушниках. А потом я поняла, что ошиблась историей и последняя воля моей бьющейся в агонии души - отнюдь не для этой пьесы. - Ну что? Кто имеет планы на спасение протагониста поневоле? - натянув надменную ухмылочку, обратилась я к склонившимся надо мной метрах в трёх ребятам. А дальше я даже не притворялась, чтобы наполнить мой голос цинизмом: - Если в течение пяти минут вы не генерируете идею, я её отцепляю и выбираюсь сама. Время пошло. На то, чтобы из ремней на сумках сцепить вполне себе подходящую по длине и прочности верёвку, им потребовалось тридцать восемь попугаев, оно же порядка двух минут. На то, чтобы спустить верёвку мне просто в физиономию - ещё несколько секунд, потому что здравомыслящих там не осталось (или вовсе не было), а эти недоразвитые питекантропы решили сэкономить время и просто скинуть импровизированный канат на меня. Ради этого, решила я, как-нибудь я поменяю жанр своей биографии и ненадолго превращусь в Тёмного Лорда, чтобы устроить такую расправу, что сама Беллатрикс Лестрейндж будет нервно курить в сторонке. А ещё, я уверена, тогда мне удастся приручить Василиска, под одним взглядом которого я превращаюсь в лишённый здравого смысла камень. Губы растянулись в кровожадной ухмылке, достойной лучшего антагониста в истории всех известных миру легенд, но уже в следующий момент меня вместе с буксиром вытянули обратно на тропу. Правда вот, на ноги стала лишь я - Аой, зажмурившись и уткнувшись лицом мне в бок, продолжала висеть цепким клещом, бормоча сквозь скулёж числа... Ухмылка, дрогнув, вернулась ко мне, и я глухим, таинственным шёпотом продолжила в унисон с девчонкой: - Четыре пятьдесят девять. Пять! И, накрыв её ладони своими, резко срывая их с себя. Визг стоял достойный Мандрагоры - краем глаза я триумфально заметила, как Василис... Кхем, то есть Сейджуро с отвращением зажмурился и демонстративно накрыл уши ладонями, и взгляд прищуренных в недовольстве глаз был крайне красноречив: "если ты сейчас же это не прекратишь, жанры в пьесе поменяю лично я". Выдержав несколько секунд, не скрою, тяжёлого зрительного контакта, я демонстративно постучала по макушке Ватанабе костяшками пальцев, немного громче и надменнее обычного заявляя: - Тук-тук, Ветка вызывает Ленивца, приём. Кончай визжать и спускайся с меня, мы давно стоим на земле. Аой пугливо приоткрыла сначала один глаз, затем, вскарабкавшись по мне ещё выше, испуганно посмотрела вниз и только потом медленно отпустила мёртвую хватку. И по мере того, как она зябко ёжилась и отступала к скалистой стене по ту сторону тропы, мне становилось всё легче и одновременно с тем - тяжелее дышать. Легче - потому что меня отпустили, тяжелее - потому что я буквально сразу начала давиться со смеху. На левом запястье подскочившего ко мне географа, судорожно начавшего осматривать меня на наличие повреждений, я краем глаза заметила часы. Двенадцать тридцать четыре. До фактического конца дня остаётся одиннадцать часов двадцать шесть минут, до биологического моего - либо на три часа больше, либо на столько же меньше. А ещё там была показана дата. И только тогда до меня дошло, что в этот день с моей Титанической (именно от Титаника) удачей лучше не то, что никуда не ехать - лучше просто не вставать с кровати, и предварительно запастись бронежилетом, плавательным жилетом, инъекциями всех известных лекарств и кислородной маской. И, может быть, даже библией - мало ли, до чего действие дойдёт в чертову пятницу. Чисто для справки: восемь раз в жизни я сталкивалась с этой датой и все восемь раз несли с собой непоправимые последствия. И почему-то мне кажется, что сегодня случится что-то невообразимое. Если не случилось. Уже. - Пара-пам-пам, - нараспев протянула я, под изумлённые взгляды одноклассников брезгливо отряхивая ладони об шорты. Медленно обернулась, одарила их жизнерадостной улыбкой и тоном, будто говорю, что всё отлично, совершенно по-русски проговорила: - Я обречена.