Никогда не подвергай сомнению чудеса, когда они происходят.
Рэй Брэдбери
На следующее утро Луиз поблагодарила Снайта за своеобразную психотерапию и, распрощавшись с ним, вернулась домой. И теперь девушка стояла на кухне, полностью погруженная в свои мысли, медленно помешивая кофе в небольшой турке на плите. Из открытого окна было видно, как облака быстро проплывали по хмурому серому небу, а чувствовавшаяся в воздухе свежесть давала ощущение некого апгрейда. Эмма всё прокручивала в памяти их ночной разговор с другом, пытаясь понять, как ей следует действовать в сложившейся ситуации. Внезапно её размышления прервал звук оповещения в Инстаграм. Ни о чём не думая, девушка открыла приложение и увидела новое сообщение, однако имя его адресанта заставило отшатнуться — это была Фрэнсис. Неожиданное совпадение… Бойнтон сделала глубокий вдох и зашла в переписку. — Судя по твоим историям, ты в Британии. Не хочешь заглянуть ко мне на огонёк в Ливер? В последний раз они виделись ещё во время учёбы. Поразившись такой наглости, Эмма сразу же напечатала ответ. — Не надо вести себя как будто ничего не произошло. — Я думаю, что бывших друзей не бывает, Луиз, так же, как и любовников. — Думай как хочешь, но я ЗНАЮ, что ты — дерьмо, в которое я однажды имела неосторожность вляпаться. Этого сообщения было достаточно, чтобы дать понять Фрэнсис: ворошить прошлое — последнее, что нужно Бойнтон. Луиз удивилась самой себе, как легко и решительно ей удалось поставить рыжую на место. Хотя, может написала бы она Эмме месяца три назад — такого резкого ответа точно не получила. Бойнтон тут же заскринила переписку и поделилась с Шоном. — Красотка моя! Горжусь! Я бы так не смог Сразу пришёл восторженный ответ от друга, что не могло не заставить Эмму улыбнуться. — Присмотрись всё-таки к Джо… я думаю, он неплохой парень :) Снайт не прекращал раздавать советы, которые теперь казались не такими уж и неуместными, и Бойнтон снова улыбнулась, но уже менее уверенно и более сдержанно. Устроившись на подоконнике с чашкой кофе в руках, Луиз теперь с осторожностью думала о нём. В какой-то момент она безропотно согласилась с тем, что Маццелло действительно ей нравился. Хотя, «нравиться» — это слишком скупое слово для описания эксплозии её сознания, творившейся при одной только мысли о Джо. Ведь он пробуждал уже давно потухшие вулканы девических фантазий… Сейчас Эмма думала о том, что придётся изменить в своей привычной жизни, если она начнёт встречаться с Джо. Скорее всего, он захочет, чтобы девушка переехала к нему, но Бойнтон не была готова к такой резкой перемене. Вероятно, Маццелло начнёт предъявлять ей свои требования, и самое ужасное — она не знала, как на такое реагировать. Настоящие долгие отношения у неё были только с Фрэнсис, но начинались они с дружбы, а тут объективно совсем другое. Луиз была уверена — Джо не испытывает и половины выказываемой им симпатии, не говоря уже о влюблённости и чём-то большем. Ведь такое чудовище, как она, невозможно полюбить — так утверждала её мать, а уж если ей Эмма опротивела, то что говорить о постороннем в лице Маццелло? Всё его внимание — лишь аванс с расчётом на то, что Луиз станет меняться… Бойнтон не призналась бы в своих совершенно нелепых и наивных помыслах даже Шону. Девушке было не понять, что в ней сейчас говорит страх развидеть то доброе прекрасное и вечно улыбающееся ей лицо, знакомое, кажется, ещё с прошлой жизни. Ведь это же про него ей в детстве читали сказки на ночь, он являлся к ней во снах, которых она не помнила на утро. Эмма, казалось, уже давно перестала его ждать, но так лишь казалось, ибо сердце не дремлет, доколе способно биться.***
Джо прохаживался по гипермаркету, недовольно озираясь по сторонам в поисках алкогольного отдела. Ночью мужчина так и не сомкнул глаз после разговора с Луи, и планы на сегодня отличались кардинально — он собирался упиться в стельку. Маццелло чувствовал себя будто в невесомости — под ногами ничего не было, но тем не менее, внутри чувствовалась небывалая тяжесть, словно на шею ему повесили жернов. Виски, коньяк, текила — можно всё и сразу, уже на месте разберётся, что с чем мешать. Проходя мимо полок с винами, Маццелло прихватил пару бутылок красного полусладкого. Он сделал фото тележки, где было одно лишь спиртное, и скинул Бойнтон-младшей. — Я ухожу в запой. Ты со мной или как? Ответ пришёл, практически, сразу. — Сегодня же не пятница, с чего вдруг? Пить по пятницам у Маццелло и Люси стало маленькой традицией, за время пребывания Люси в Нью-Йорке. — Плевать я хотел на дни недели — Что-то случилось? Текст этой реплики прозвучал ласковым и беспокойным голосом подруги в голове у Джо. — Снова та девушка, чьё имя ты не называешь? Мужчина заблокировал гаджет, словно боясь сочувствия и жалости со стороны блондинки. Маццелло вообще в последнее время начал с осторожностью относится к сестре своей возлюбленной, ужасно беспокоясь, что та его быстро разоблачит. Мужчина боялся, что Люси станет смеяться над ним, узнав, кто дама его сердца. Надо сказать, ему очень играла на руку их ссора — не хватало ещё, чтобы Эмма увидела все компрометирующие их с Харди видео, которые Бойнтон-младшая снимала ещё во времена «Богемской рапсодии». Но ещё больше Джо боялся, что Люси даже не улыбнётся, а с теми же жалостью и сочувствием, что читаются между строк в её сообщениях, вскинет брови и нежно проговорит: «Ох, Джо… тебе даже не стоит пытаться.». Он уже извёлся добиваться Луиз, и это вполне естественно для актёра, привыкшего к тому, что большинство девушек слепо его хочет. Маццелло начинал думать о наличии веской причины в отказе ему. Но даже это его не останавливало. Сегодня вечером Джо расслабится и отдохнёт, а после продолжит взятие неприступной крепости. — Понимаю. Вчера один замечательный человек решил сыграть оперу Моцарта на моих нервах… Откуда подруга всё знает? Он же даже не успел ещё ничего ответить. — Может, соло из «Keep Yourself Alive»? :) — Ты приемник Дикона — тебе виднее — Так мне тебя ждать, Мэри Остин 2.0? — К ужину буду:) Разговор с Люси немного взбодрил Маццелло, и он уже без очевидного недовольства направился за продуктами для ужина. Предвкушая вечернее веселье в приятной компании, Джо смог выдохнуть. Как же здорово, что в его окружении есть девушка, с которой можно быть собой, не беспокоясь о том, что она о нём подумает.***
Eleanor Rigby — The Beatles Сидя на кухне перед ноутбуком и попивая ароматный горячий чай, Луиз уже битый час не могла напечатать ни строчки. Впервые за всё время работы в журналистике мысли о грядущей статье всё никак не шли в голову, да и ей не было до них дела: только сегодня до девушки наконец дошло — история с Джо ни обман, ни иллюзия; в этот раз всё по-настоящему. После всей тягучей рутины, заключавшейся в ежедневном беге наперегонки с собой, и не дававшей ровно никаких видимых результатов для её квалификации, в жизни наконец случилось что-то действительно приятное. И если честно, теперь уже было плевать на последствия, предубеждения, разницу в возрасте и на множество других глупых отмазок, что она себе придумала лишь бы не рисковать. Обманывать себя уже было незачем — на этот раз Эмма хотела попробовать. Всё её существование за последние несколько лет свелось к одному сплошному дню сурка, но теперь было реально что-то изменить: пуститься в авантюру, рискнуть, хотя бы раз в жизни. Бойнтон ведь так редко это делала: всегда продумывала каждый свой шаг и никогда не спешила. Однако сейчас девушка чувствовала, что готова прыгнуть в этот омут с головой, и неважно что будет потом, ведь всё это будет с ним.***
Шон собирал вещи в долгожданную поездку, где ему предстояло встретиться с дорогим сердцу человеком, поэтому выбор гардероба парень осуществлял с большой кропотливостью и щепетильностью. К полуночи он закончил, обессиленный и настроенный на быстрое погружение в царство Морфея, добрёл до мягкой постели. Но неожиданный звонок подруги резко изменил планы Снайта: Эмма ничего толком не смогла объяснить, а лишь продолжала рыдать в трубку. Тогда парень не раздумывая сорвался и приехал к Бойнтон. Девушка сидела за столом, сцепив пальцы в замок, и глотала слёзы. К его приходу Луиз немного успокоилась и теперь лишь бросила на друга полный ненависти взгляд. Но ненависть эта была направлена совсем не на него. — Луиз! Что случилось?! Почему ты плачешь?! — встревоженно спросил Снайт, незаметно для себя, опустившись перед девушкой на колени. В очередной раз накатывающие эмоции перекосили её и без того обезображенное злобой лицо, но Эмма мужественно справилась с просящимися вовне слезами, молча протянув парню свой гаджет. От увиденного на дисплее, глаза Шона округлились в два раза, а на ум ничего не приходило, кроме нецензурной брани, однако он понимал, что сейчас, как никогда нужно быть осторожным в своих выражениях. Друг ни за что не подумал бы, что причиной её слёз послужил низкий поступок Маццелло. Ведь на экране красовались отправленные им снимки, сделанные у зеркала, где его голый торс обнимала девушка, губами припав к мужской шее. Сам актёр буквально раздевал свою компаньонку глазами. Вторая фотография была сделана уже в коридоре: Джо посадил девушку себе на спину, а она смеялась, жмурясь и закрывая ему глаза ладонями. Снайту всегда казалось, что на такого рода козни способны только девушки, но подобный поступок со стороны представителя сильного пола откровенно шокировал его. Маццелло с самого знакомства вызывал доверие, но теперь оно было сильно подорвано. При виде подруги в таком состоянии, Шон без преувеличения был готов двинуть в эту пьяную физиономию при встрече. Наконец решившись сказать что-то дабы поддержать Луиз, он выпалил: — Она шлюха, по лицу видно. Бойнтон посмотрела на друга всё с теми же ненавистью и обидой, адресованными не ему. — Она моя сестра. Шон испытал новое потрясение: неужели после всего, что Джо сделал для Луиз, он абсолютно спокойно взял и переспал с её же сестрой? — Мстит мне за отказ, — шмыгнув носом, приглушённо внесла ясность девушка. — Я не думала, что он способен на такую низость. — Я тоже ни за что на него не подумал бы. — Ошарашенно парировал Снайт, возвращая гаджет. — Шли его на хуй теперь. — Спасибо, что сориентировал, — ухмыльнулась подруга, закуривая. — Он тот ещё гад. Просто забудь и всё. — Лет десять назад мне стоило только показать это родителям — и она бы уже огребла по первое число, — невзначай бросила Бойнтон. — Он-то знает, как надавить на самое больное: в курсе же, что мы сейчас в ссоре, и видимо, решил сделать так, чтобы мы с Люси вообще никогда не помирились. — Вы помиритесь, не обращай внимание на таких идиотов. — Может, это она подговорила его, — вытирая снова выступившие слёзы, проговорила девушка, затягиваясь. — Не думаю. Твоя сестра не может не любить тебя, а если даже это и её рук дело, то потом она по любому раскается в содеянном. Маццелло же просто очередная неудача… — Вовремя он сбросил маску, обнажив звериный оскал, — тихо перебила его Луиз, она словно не слушала друга, говоря с самой собой, — а то я уже чуть было не бросилась ему на шею… — Бойнтон откинулась на спинку стула, выдыхая в потолок клуб сизого дыма и зачарованно любуясь этим зрелищем. Очередная разбитая вдребезги мечта, оставившая после себя лишь хрустальные осколки. Жирный крест, заведомо поставленный на будущем с этим человеком. Но она справится, как и с миллионом проблем ещё до него. Мама ведь учила никогда не сдаваться. Всё-таки она сильная… Она обязательно справится…***
Первым, что ощутил Джо, едва пробудившись, была ужасная головная боль, а потом и тошнота вперемешку с жаждой. После такой дикой пьянки не то, что забудешь неприятный разговор с девушкой — тут как тебя зовут забудешь. Мужчина лежал под пледом на софе в гостиной. Нерасторопно поднявшись, он обнаружил, что из одежды на нём были только боксеры. Собственно, в этом не было бы ничего такого, если бы в ту же секунду он не заметил на журнальном столике ярко-розовый бюстгалтер и не бросил бы потрясённый взгляд в сторону спящей на кресле в его футболке Люси. Маццелло мигом пришёл в себя и, завернувшись в плед, принялся будить девушку, дабы попытаться выяснить: чем именно они вчера занимались, прежде чем уснуть.***
Дверь офиса распахнулась буквально с ноги разозлённой Бойнтон. Не обращая внимания на своих коллег, девушка быстро проследовала к своему рабочему столу. Шумно бросив сумку на подоконник и резко сорвав с себя плащ, она опустилась в кресло, включая компьютер. Снайт, пристально следивший за ней всё это время, решил тактично промолчать. Вскоре к Эмме подошла секретарша. — Луиз, доброе утро. Мистер Бойнтон просит Вас к телефону. — Я не стану с ним сейчас разговаривать, можешь так и передать, — холодно отчеканила Эмма, не отрываясь от своего монитора. Лора удивлённо посмотрела на дочь шефа, а затем ушла, ничего не ответив. Тут Шон не выдержал и решил заговорить с подругой первым: — Чего ты так? Может, он помириться хотел. — Он хотел донести до меня, какая я бестолочь, не более! — раздражённо ляпнула Эмма. Парень тяжело вздохнул, уже наверняка зная причину её гнева, но, всё же, решил уточнить. — Что случилось? — Ничего ни случилось, — более спокойно ответила Бойнтон, продолжая смотреть в монитор, — абсолютно ничего. Просто один мудак с утра пораньше подкараулил меня у подъезда, дабы разразиться пламенной речью о том, как глупо он накосячил! — Пф, а то мы без него не знали, как глупо он накосячил! — поддержал девушку Шон. — Ну, а ты что? — А я сказала, что если ещё раз его увижу — пойду в полицию и напишу заявление по поводу преследования меня. — Теперь будет думать, прежде, чем что-то сделать. — Язвительно проговорил Снайт. — Знал бы ты, как дёшево и глумливо смотрелись его извинения… — Да, я представляю, а опоздала чего? — Не завелась, в который раз, — уже менее злобно проговорила Эмма. — Пришлось такси ждать. Снова рядом с друзьями появилась Лора со стопкой папок в руках: — Миссис Грэворг поручила доделать это, сверить это, — начиная по одной складывать папки на стол Бойнтон, перечисляла девушка, — отредактировать это и… — Передай своей Грэворг, — перешла в наступление Луиз, разом вернув кипу папок секретарше в руки, — чтобы она засунула всё это себе в жопу. Я не девочка на побегушках, чтобы делать её работу! — чётко обозначила Эмма, как можно спокойнее. Лора потрясённо смотрела на взбунтовавшуюся девушку, не зная, как вести себя в сложившейся ситуации. — Тебя же уволят, — вполголоса проговорила секретарша, не понимая, что происходит с её всегда уравновешенной и терпеливой коллегой. — О, кстати! Скинь мне форму заполнения заявления об увольнении! — с энтузиазмом воскликнула Луиз, продолжая смотреть в монитор. Лора всё ещё не могла оторвать своего взгляда от Бойнтон. — Ну что ты стоишь? Я жду вообще-то! — прикрикнула Эмма, после чего секретарша вмиг удалилась. Удивлённый Снайт подъёхал к ней на кресле и вполголоса спросил: — Ты что, уже нашла новую работу? — Ничего я не нашла и не собираюсь. Просто дальше оставаться в этом гадюшнике выше моих сил! — Где же ты тогда будешь работать? — Нигде больше не буду, хватит с меня! — Не понял, а жить на что? — Расскажу вечером без лишних глаз и ушей, — более мягко заговорила подруга, взглянув на парня. — Мы же выпьем вместе перед твоим отъездом?***
— Выкладывай свой план, — поторопил девушку друг, едва она успела переступить порог его дома. Однако Эмма не спешила посвящать парня во все свои замыслы и томно дожидалась, пока тот нальёт ей вина. Шона заинтриговало такое поведение подруги, но довольно хорошо зная её натуру, он молчал, давая ей возможность начать самой. Только Бойнтон даже и не собиралась каверзничать, а напротив — испытывала волнение, поскольку разговор предстоял непростой. Девушка сделала пару глотков красного полусладкого, словно бы дегустируя его, вполголоса на полном серьёзе произнесла: — Обещай, что не убьёшь меня. — В смысле? За что это я должен тебя убивать? — непонимающе занервничал парень. Луиз тяжело вздохнула и тихо проговорила: — Я уезжаю, Шон… далеко и надолго. Снайт поджал губы и отвёл взгляд в сторону — снова начинается этот театр одного актёра. — Куда? — кое-как совладев с терпением, поинтересовался он. — На берегу Мичигана есть маленький городок, — упоённо начала девушка, — чьё население едва ли превышает десять тысяч. Шон согласно кивал в ответ, внимая ей и зная — на самом деле никуда она не собирается, а просто хочет повыделываться перед ним; приходилось выслушивать. — Нашла там маленький уютный домик с видом на озеро, созвонилась с арендодателем — она ждёт меня в понедельник. — Как называется город? — Маринетт. — Никогда не слышал о таком. И чем ты собираешься заниматься в той дыре? — В том-то и дело, что ничем. — Непринуждённо продолжала Эмма, не забывая о вине. — По моим подсчётам, со своими сбережениями я могу год не работать. Билет уже куплен, так что, считай, это — наша последняя встреча. И тут Снайта осенило — она совсем не шутит, отчаянное отрицание сразу же овладело парнем. — Но зачем? — искренне не понимал он. — Отдохнуть от этой жизни, — девушка расслабленно взглянула в окно, вздохнув. — Я так не могу больше. Всё, как снежный ком, накапливается… Я всегда была крепким орешком, но в последнее время чувствую себя половой тряпкой. Признание Луиз о таком скором спонтанном переезде стало для него настоящим откровением, и Шон с ужасом представил, что теперь ему придётся как-то дальше идти по жизни без своего единственного друга. В носу защипало, а в глазах начали собираться слёзы, попытавшись их сморгнуть, он поправил очки на переносице и двинулся в наступление. — Слушай, — помедлил друг, всё ещё собираясь с мыслями, — может, не стоит рубить с плеча? Он оказался козлом — знаю, от этого противно и хочется сделать всё, лишь бы впредь никогда не вспоминать о случившемся. Но уезжать к чёрту на рога из-за одного идиота — себя не уважать. Он не стоит того, чтобы бросать всё и пускаться в бега. И тем более, такие вещи впопыхах не решаются, пережди недели две хотя бы, а там уже совсем не до Маццелло будет. — Как и всегда, пытался вразумить её Снайт. Бойнтон лишь насмешливо улыбнулась. — Бросить всё и пуститься в бега — это то, чего я так давно хотела, но никак не могла себе позволить. Одеревенеть ко всему, не потеряв рассудка довольно сложно, но мне, кажется, удалось. Так уж сошлись звёзды, а Джо просто послужил последней каплей. Я никогда не чувствовала себя на своём месте, работая у отца — он в меня не верит, да и я в последнее время в себе тоже усомнилась. Гори оно всё синим пламенем теперь — неважно, что обо мне подумают — я просто отправлюсь в уединение и попытаюсь разобраться с собой, — переходя на шёпот, говорила Эмма, стирая сбегавшую по щеке слезу. — Там я прислушаюсь к себе и, надеюсь, наконец пойму, что мне делать со своей жизнью. — Для этого обязательно уезжать? — не теряя надежды отговорить подругу от затеянного, мрачно поинтересовался Шон. — В моём случае обязательно. Хочу сменить обстановку: забыть об этих пробках, о деловых людях, то и дело, куда-то спешащих, о туристах; с головой погрузиться в неспешный ритм жизни глубинки, где никто обо мне ничего знать не будет — это мечта. — Ты всерьёз собираешься год не работать? — продолжал свой допрос парень. — Да, — отрезала Бойнтон. — Вообще-то я копила на бизнес, но уехать подальше отсюда мне сейчас куда нужнее, нежели открыть своё дело, да и морально я к этому ещё не готова. Шон ничего не ответил, но всё же оставил попытки противостоять девушке в её начинании, и в этом заключалась своеобразная непосильная солидарность с ней. После рассказа о своём жизненном плане на ближайший год, Луиз поняла, что от Снайта ей не дождаться таких нужных сейчас одобрения и поддержки. Ни то эгоизм, рисовавший явственное предвкушение такого скорого одиночества, ни то ещё что-то заставляло друга злиться на неё. Однако его хмурый настрой наоборот подбодрил Эмму: как он до сих пор не понимает — что он, что она в равной степени одиноки, просто Луиз приняла своё одиночество как данность и научилась не страшиться этого неизбежного явления в жизни каждого, приспособившись к нему, вместо упоения кодеином пустых иллюзий. Девушка прекрасно понимала то, что сейчас буквально кричали из-под нахмуренных бровей осуждающие глаза друга. Дура! Забудь о гордости и беги к нему… беги со всех ног, пока он желает тебя! Беги, дабы не пришлось всю оставшуюся жизнь провести в сожалении об упущенном шансе, что был дан тебе лишь раз!..***
«Со слезами покончено!» — твёрдо пообещала себе Бойнтон, вернувшись от Шона. Но, пожалуй, Луиз продала бы душу, если бы только можно было сделать родное лицо навеки чужим! Она ненавидела Джо, ненавидела Нью-Йорк за то, чему он позволил случиться под своим небом, ненавидела свою жизнь. Однако продолжала плакать: обиженный ребёнок, долгое время дремавший, теперь проснулся и требовал к себе внимания. Девушка чувствовала себя подавленно и что странно, никак не могла заставить себя злиться на своего обидчика. Он стоял на пороге её квартиры, ни о чём не подозревая и всё так же полагая, что ключ к сердцу Луиз остаётся где-то далеко за звёздами, не изборождённый им путь к которым простирается через самые настоящие тернии. Она приоткрывала дверь, дабы проверить свои опасения, которые тут же подтверждались — Маццелло был застигнут врасплох и стоял перед ней как вкопанный. Эмма, как и всегда, была более решительна и, сделав несколько уверенных шагов, тут же поравнялась с ним. Бедный Джо всерьёз готовился принять справедливую пощёчину от неё, но вместо этого руки Бойнтон мягко обхватывали его щёки, а чувственные губы начинали страстно целовать. Огромная охапка тигровых лилий упала к их ногам — мужские руки обхватывали её бёдра, прижимая девушку к стене. Обычная жизнь прекращалась, начиналась совсем другая: полная света и тепла… Мысли о возможном продолжении их «романа» нагоняли ещё большую тоску, и Луиз заходилась новыми слезами. Если бы только не было прокола с Люси, Эмма уже давно была бы в его объятьях. И в какой-то мере она была ни столько оскорблена поступком Маццелло, как тем, что после такого гордость не позволяла ей принять Джо. Она уже лежала в постели, когда Снайт прислал сообщение. — Прости, что вчера воспринял в штыки твоё желание рискнуть. В любом случае тебе стоит попробовать, а мне лишь поддержать тебя. Всё получится! Но если вдруг не понравится, я всегда буду ждать тебя дома. Я тебя люблю В конце стояло много смайлов-сердец, что пробило девушку на улыбку, но отвечать она не стала. Действительно, до самолёта в иную жизнь оставалось чуть больше тридцати часов — совсем ничего по сравнению с тем временем, что Бойнтон предстоит провести там.***
Прилив тёплых чувств у Шона вызвала встреча с любимым человеком. Они с Артуром уже полтора часа сидели в баре, попивая пиво. Снайт всё это время нервничал, чего нельзя было сказать о его компаньоне. Стоило его другу вернуться за столик с двумя полными до краёв пивными бокалами, как Шон сразу же робко спрятал свой гаджет в карман. — А что твои друзья, встречаются? — невзначай поинтересовался Артур, опускаясь на стул напротив Снайта. Шон несказанно обрадовался нейтральной теме разговора, но тут же тяжело вздохнул. — Ох, и не спрашивай. — Почему? — после такого ответа в парне явно проснулся интерес. — И да, и нет. Всё сложно. Артур решил, что не стоило затрагивать эту тему, но Снайт тут же продолжил: — Меня начинает дико бомбить, когда думаю о них. — Тогда, может, поделишься, чтобы не бомбило? — ненавязчиво спросил его друг. И Шон в общих чертах описал всё, что происходило у Бойнтон и Маццелло по возвращении из Филадельфии. — Луиз его во всех соцсетях заблокировала, он уже меня доставать начал, но я ему сразу сказал: сам эту кашу заварил — сам пускай и расхлёбывает! — парень продолжал повествование о недавнем инциденте. — Джо извинился, но она его слушать даже не стала. Хотя, вот, я лично не верю, что он мог изменить ей, мне кажется, они по пьяни дичью всякой страдали, вот улики и улетели не туда, куда надо, ну у каждого хоть раз подобный казус случался. Но дальше началось что-то с чем-то! Буквально вчера вечером она приехала ко мне и говорит: «Я бросаю работу, уезжаю в дыру. Буду жить там и страдать фигнёй, пока не надоест». То есть понимаешь, из-за каких-то фоток свалить в городок, которого даже на карте нет! Додуматься ещё до такого надо! Ну, я в шоке был, конечно, после таких заявлений. Сидим в гробовой тишине, лакаем вино, потом говорю: «Давай, может, фильм что ли какой посмотрим, а то что мы, как на поминках», и она в ответ с таким виртуозным пафосом: «А мы и есть на поминках: моей последней нервной клетки». Включил первое, что выдал КиноПоиск — сидим, смотрим. А я так, краем глаза наблюдаю за ней — вижу, отвлеклась от своего, погрузилась в сюжет. Ну, думаю, всё отлично — вечер спасён! Ага, щас! Тут на середине фильма крупным планом, причём абсолютно внезапно… как ты думаешь, кого мы видим? — Неужели? — улыбнулся друг. — Именно. Она ноутбук мне чуть не рассодила! Я ещё виноватым остался, что список актёров не посмотрел! Луиз, значит, продолжает истерить, а я выключаю, и она такая спохватилась, нет, говорит, давай досмотрим. Хорошо, давай досмотрим, раз твоей душеньке так угодно! Потом его персонажа убили, и она расплакалась. — Вздохнул Снайт, всем своим видом показывая, как ему осточертели их разборки. — Ужас какой-то, — насилу подавляя смех, проговорил Артур. — Мне они показались гармоничной парочкой, да и он довольно безобидный. — Да, я тоже так считаю, — согласился Шон, рассматривая поверхность столешницы. — Я думаю, она любит его, только девушке с её характером не так-то просто свыкнуться с этим. Переезд — обычная прихоть, и она не столько обижена, сколько хочет проверить: найдёт ли её там Джо или нет. — Я бы уже давно с ума сошёл на твоём месте. Как ты только терпишь всё её выходки? — Нет, так-то Луиз спокойная, а это выбивающие из колеи обстоятельства. Мы очень любим друг друга. — Неожиданно для себя заявил Снайт, о чём тотчас же пожалел. Между парнями повисла некая недосказанность, и Артур первым нарушил молчание. — У вас с ней что-то было? — нисколько не беспокоясь о бестактности своего вопроса, выдал друг. Шон поднял на него смятённый взгляд и тут же спрятал его, выдавив глухое: — Нет. Никогда. — Парень сделал глоток пива, дабы промочить горло. — Почему ты спрашиваешь? Тут уже смутился сам Артур и зажестикулировал в попытке оправдаться: — Оу, прости… не знаю, что на меня нашло. Я не хотел тебя обижать. — Ладно, проехали. Однако после этого нить разговора была утеряна, и оба в тишине продолжали опустошать свои бокалы. — Пора идти, — проговорил Артур, вставая и продевая руки в рукава бомбера. — Не знал, что тебе завтра на смену, — выдал Снайт. — Мог бы сказать, что сегодня неудобно, я бы не обиделся — в другой день погуляли бы. — С чего ты это взял? — удивился парень. — Время ещё детское, — ответил Шон, взглянув на свои часы. — Я знаю, — лукаво улыбнулся он, — как раз поэтому и хотел позвать тебя к себе. Сконфузившись ещё сильнее прежнего, Снайт едва верил в то, что слышал. — Моих нет в городе, так что можем повысить градус, порубиться в плойку… никто не помешает, — пытаясь не выказывать смущения, говорил Артур. Ошарашенно смотря на друга и чувствуя, как запотевают стёкла его очков, Шон всеми силами сдерживал внутреннее ликование, всё равно прорывавшееся наружу в виде лёгкой улыбки и огонька в глазах. — Окей, — решительно заявил он, поднимаясь из-за стола.***
Бойнтон доделывала своё последнее на этой работе задание, совершенно не замечая плавно опускавшиеся на город сумерки. У девушки и мысли не возникло заполнить свой последний вечер в Нью-Йорке чем-то особенным. Впервые за всё это время ей наконец удалось всецело погрузиться в рабочий процесс и даже забыть о своих переживаниях, ведь такое злачное место, которому она отдала два года добросовестного труда, надо покинуть красиво. Параллельно Эмма задумывалась о том, как лучше сказать о переезде родителям, но это не слишком беспокоило её, они ведь всё равно не смогут помешать ей, когда будут поставлены перед фактом. Но звонок от соседки отвлёк девушку от работы. Не без стыда Луиз осознала, что во всей этой суматохе забыла попрощаться с миссис Милли, а ведь они часто захаживали друг к другу на чай. Бойнтон всегда поражалась, глядя не неё: откуда в человеке преклонных лет берётся неисчерпаемый запас энергии? Почти что каждым утром, когда девушка выходила во двор и сонно брела к своей машине, миссис Милли, вооружённая палками для скандинавской ходьбы, бодро приветствовала её, направляясь в рощицу. Всю жизнь она проработала школьным учителем, но выйдя на пенсию продолжила заниматься общественной деятельностью, и именно благодаря этой женщине газон и клумбы во дворе всегда были ухожены, а на подоконниках в подъезде красовались комнатные растения. Эмма ответила на звонок, но услышала лишь тишину. Тогда она перезвонила — в трубку молчали. Девушка решила заглянуть к миссис Милли, заодно и попрощаться. Женщина жила одна и наверняка хотела позвать Луиз на чашку чая. Бойнтон вышла на лестничную клетку прямо в майке и шортах, прихватив с собой телефон. Спустившись на два этажа ниже, девушка позвонила в дверной звонок. Но никто не спешил ей открывать, тогда с некой опаской Луиз сама зашла в квартиру — дверь оказалась не заперта. — Миссис Милли? Вы чего это двери открытыми держите? — с улыбкой позвала её Эмма, робко проходя вглубь квартиры. В дверях гостиной Бойнтон застыла — хозяйка лежала на полу, сжимая в руке телефон. — Миссис Милли! — перепуганно взмолилась она, бросившись к женщине, — миссис Милли, что с Вами?! Вы упали неудачно?! Старушка молчала, смотря на девушку вполне разумным взглядом. — Скажите мне что-нибудь, — попросила она, — скажите своё имя. — Женщина сделала усилие над собой, дабы угодить, но вместо членораздельной речи она издавала лишь невнятное мычание. — Не может быть! — пробормотала себе под нос Бойнтон. — Улыбнитесь! — отчаянно потребовала девушка, и рот миссис Милли тут же искривился. «Инсульт!» — подумала Луиз и сразу же принялась звонить в службу спасения, убеждая женщину в том, что всё будет хорошо. После пяти безуспешных вызовов она не сдалась и решила вызвать такси, раз не выходило со скорой, однако машин поблизости не оказывалось, и приложение продолжали поиски. В панике Эмма убежала на кухню и закрыла за собой дверь. — Алло, Шон! У соседки инсульт! У неотложки линия занята, такси не едет! — Снайт был первым, кому она звонила, когда что-то случалось, но в стрессовой ситуации Бойнтон даже не вспомнила, что он сейчас в Филадельфии. — Я не знаю что делать! Она умрёт! Я не спасу её! — вопила девушка. — Спокойно, спокойно, Луиз! Не паникуй. Слышишь меня? Не кричи. Луиз, ты слышишь? — Да, слышу, — истеря, всхлипнула Бойнтон. — Шон, я не знаю, что делать, у меня машина сломана и на руках я её не донесу! — Дыши: вдох, выдох, вдох, выдох, — повторял парень на том конце, быстро уловивший всю суть случившегося. — Продолжай звонить в скорую и пробуй вызвать такси, — сказал он, стоило Бойнтон немного успокоиться, — обязательно всё получиться. Она не умрёт — ты спасёшь её! У вас есть два часа. Попробуй подключить соседей — кто-то из них точно на машине. — Ага, я поняла! — Давай! Не бойся — ты сможешь, у тебя всё получится. Я на связи. Эмма вернулась к женщине: — Миссис Милли! Я здесь, я никуда не ухожу, я сейчас приведу помощь! — на одном дыхании выпалила она, выбегая на лестницу. Колени тряслись, всё вокруг пульсировало, и сердце колотилось неистово бешено. Луиз вздохнула с толикой облегчения, когда ей всё же удалось вызвать такси. Она носилась по подъезду, долбясь во все двери подряд, но как назло: либо никто не открывал, либо в квартирах были только женщины с детьми и старики. Бойнтон не помнила, сколько этажей она оббежала, когда почти потеряла надежду помочь женщине, видя абсолютную бесполезность своих действий. Всё как будто ополчилось против неё; в состоянии близком к безумию Эмма продолжала метаться по этажам и стучать в двери, в которые уже стучала до этого. Она сбегала по лестнице, уже не отдавая себе никакого отчёта, когда на соседнем пролёте заметила его. Луиз замерла, впившись пальцами в перила, полагая, что у неё начались галлюцинации. Джо тоже остановился, сурово глядя на девушку. — Где она? — раздался металлический голос. — Пятый этаж, — выдохнула Бойнтон, и мощная энергетическая волна тут же пронеслась мимо неё вверх по лестнице.***
События после появления Маццелло Эмма смутно помнила. Они доставили женщину в клинику и передали в руки медиков и теперь молча сидели в больничном коридоре в ожидании медицинского заключения. Позднее к ним присоединился и сын миссис Милли. Врач вышел из кабинета и доложил о состоянии своей пациентки. Бойнтон не разбиралась в медицинских терминах от слова «совсем», но главное уловила — надежда есть. — Спасибо, спасибо Вам огромное! — обратился к Луиз родственник пострадавшей. — Все благодарности ему, — кивнула девушка в сторону Маццелло. Не говоря ни слова, Джо и Эмма погрузились в автомобиль мужчины и покинули территорию больницы. Сумеречное небо над Бруклином заволокло свинцовыми тучами, начинался дождь. Голос Билли Айлиш по радио задавал этому вечеру особый меланхоличный тон. Бойнтон ужасно устала после перенесённого стресса и с трудом могла поверить: если бы не человек слева от неё — трагедии было бы не миновать. Луиз взглянула на серьёзного Маццелло, неотрывно следившего за дорогой. На секунду ей показалось, будто перед ней не Джо, а некто чужой. Тот же изысканный аромат одеколона, тот же итальянский профиль, те же глаза с морщинками у висков от частой улыбки, но без былого огонька в них. Всегда приветливый и обходительный мужчина, теперь выглядел хмурым и нелюдимым. В какой-то момент он ощутил на себе взгляд девушки и тут же обернулся, холодно посмотрев на неё. Эмма застопорилась и сильнее вжалась в сидение, испугавшись его грубой недоброжелательности. — Спасибо. — Проговорила девушка. Джо ничего не ответил, вернувшись к дороге. Даже лучше, если Маццелло не собирается устраивать сцен перед её отъездом. Зато теперь она точно со всеми попрощалась. С этими мыслями девушка незаметно для самой себя уткнулась в холодное стекло и забылась сном.***
Утро после тет-а-тета с Люси поистине стало очень весёлым. Проснувшись, Джо помнил, что ночью они занимались чем-то глупым и непристойным. Но чем именно? Кое-как растолкав девушку, которую похмелье накрыло ещё сильнее, чем его, Маццелло попытался всё выяснить. Однако стоило Бойнтон прийти в себя, как она сразу же расхохоталась и заявила: верх их безумия заключался в развратной фотосессии специально, чтобы позлить Харди.***
Луиз проснулась от звука заглушенного двигателя и, осмотревшись, обнаружила себя в каком-то незнакомом замкнутом помещении. — Куда ты меня привёз? — обратилась она к Джо. — Домой, — отрезал мужчина. Бойнтон вскинула брови: — Мне очень жаль, но ты ошибся адресом, поскольку я не живу в этом сарае. — Это не сарай, а мой гараж. — Мне-то от этого что? Вези меня обратно. — Не могу — бензин закончился, — жеманничал актёр. — Совесть у тебя закончилась! — девушка взглянула ему в глаза и тут же отвернулась, вызывая такси. Маццелло тем временем вышел из машины и распахнул перед ней дверцу: — Выходи. — Отвали, никуда я с тобой не пойду! — парировала Эмма, сердито глядя в телефон — связь здесь не ловила. — Будешь сидеть тут до утра и дышать испарениями горючего? — усмехнулся он, и Бойнтон поняла — прежний Джо вернулся. — Лучше здесь, чем с тобой под одной крышей, — процедила девушка. — Ладно, я пошёл. — Проговорил мужчина, ожидая, что она одумается. — Ухожу. До скорого! Услышав звук автоматических дверей, Бойнтон выругалась и выскочила из машины, направляясь на улицу, где стеной лил дождь. — Эй, придурок! Ты совсем уже страх потерял?! — возмущённо крикнула она, пролезая под опускающимся механизмом и жмурясь от потоков ледяных капель, хлещущих по её лицу. Вместо ответа Джо спрятал её голову под своей ветровкой — девушка оттолкнула его, но мужчина оказался настойчивее и под «крылом» довёл её до двери. Зайдя в дом, хозяин не стал включать верхний свет, оставляя помещение в полумраке, подобно тому, что царил в средневековых замках. Луиз чувствовала, как вместе с входной дверью захлопнулась и западня, в которую её угораздило попасть — уже не в первый раз девушка наступала на одни и те же грабли. Они вместе проследовали на кухню, и Бойнтон не могла не отметить про себя, что звук дождя за окном придавал царившей в доме обстановке некую потаённость и сокровенность. Здесь витал непонятный аромат, напомнивший Луиз дом, в котором она выросла, и как перед сном её поили душистым тёплым молоком с мёдом. — Пей, — Маццелло поставил перед Эммой кружку горячего чая. — Не буду. — Заявила она, не оставляя попыток вызвать такси. Мужчина удивлённо обернулся на неё и даже не пытаясь скрыть насмешку, повысив тон, выпалил: — Пей давай, пока я тебя в горячую ванну не засунул! Девушка ничего не ответила — почувствовав его доминирование над собой, Бойнтон стало невообразимо обидно за то, что он позволяет себе так общаться с ней. Хотя, она и правда до нитки промокла, и чай лишним не был. Луиз распустила мокрые волосы, продолжая следить за поисками машины. Этот день определённо был каким-то сумасшедшим — до скорой она так и не дозвонилась, а с вызовом такси уже во второй раз возникли проблемы. Эмма всё же не теряла надежды уехать отсюда, свято веря в то, что машину удастся найти прежде, чем её гаджет, на котором сейчас было три процента, разрядится окончательно. Маццелло стоял к ней, спиной, вероятно, возясь с ужином, и Луиз пользовалась моментом, делая маленькие глотки горячей жидкости, впуская тепло в свой организм. Экран телефона погас — у Бойнтон на мгновенье потемнело в глазах от осознания такого глупого поражения, но она абсолютно спокойно обратилась к хозяину. — У тебя есть пауэр банк? — Нет, у меня нет никакого пауэр банка, — усмехнулся Джо, стоя к ней вполоборота. Его реакция задела её ещё сильнее прежней, и в горле начал вставать комок. — С хрена ли ты ржёшь? — оскалилась Бойнтон. — Видела бы ты себя со стороны: сидит в одной пижаме на другом конце города, вся насквозь вымокшая, с разряженным телефоном, но продолжает выпендриваться! — Мне надо домой, — сразу перешла к делу Луиз, не обращая внимание на провокацию от хозяина. — А мне надо с тобой поговорить. — На полном серьёзе ответил мужчина, опускаясь за стол напротив неё. — Хорошо, говори, — сделала одолжение Бойнтон. Джо смотрел в её глаза, зная, что Эмма не выдерживает долгого зрительного контакта с ним. — Мы встречаемся? Девушка подкатила глаза и тяжело вздохнула: — Ты ради этого привёз меня сюда? Скажи, ты правда дурак или прикидываешься? — Я не спал с Люси, если ты об этом. — Я очень рада, что моей сестре идиот вроде тебя не испортит жизнь, — Бойнтон скрестила руки на груди. — А с кем ты спишь, мне всё равно. — Да, настолько всё равно, что телефон ты брать перестала, везде добавила меня в чёрный список и другу своему обо всём доложила, — краем губ улыбнулся Маццелло. — Я закинула тебя в ЧС, чтобы больше не получать тупых сообщений, а насчёт отношений я всё объяснила тебе ещё в прошлый раз, надо было слушать! — Эмма осознала, что пора спасаться и, встав из-за стола, направилась к двери, однако Джо поспешил преградить ей дорогу. — Да, я помню. Только вот, твой ответ меня в тот раз не удовлетворил, — Маццелло облокотился спиной на дверь, скрестив руки на груди. — Что ты делаешь? Джо, выпусти меня! Это уже не смешно! — резко сменила манеру общения девушка, осознав, что он не собирается так просто отпускать её. — И куда же ты пойдёшь в такой ливень ночью? — Не твоё дело! — яростно крикнула она. — Поверь, сегодня не лучшая ночь для прогулок под луной, к тому же, луны там нет, да и одета ты не по погоде, и я не оставлю тебя в покое, пока ты не ответишь на мой вопрос. — Глумливо улыбался Джо. — Нет, мы не встречаемся. А теперь отойди от этой грёбаной двери и дай мне уйти! — Не сегодня, Луи. На улице холодно и время уже позднее — мало ли идиотов? — Таких, как ты, больше нет! — раздражённо брякнула Луиз. — Таких, как ты, тоже, — двусмысленно проговорил Маццелло. — Мне надоело! Я сейчас полицию вызову! Мужчина лишь самодовольно улыбался: — Вызывай, если охота платить за ложный вызов, но отсюда ты всё равно не выйдешь. — Открой мне дверь! — чуть ли не по слогами отчеканила Бойнтон. — Я сказал — нет, — хитро кивнул он. — А я сказала — ты сейчас получишь, если не отойдешь! — В таком случае мне придётся тебя отшлёпать, — в его глазах проскочили похотливые искорки. Девушка тут же взбунтовалась: — О Господи! Маццелло, ты такая редкостная дрянь, какой я ещё в жизни не встречала! Джо плавно отстранился от двери и, обхватив Луиз за щёки, заключил на её губах долгий трепетный поцелуй. По инерции Бойнтон попыталась оттолкнуть актёра, вжимаясь в стену и силясь разорвать поцелуй. Однако он целовал её с такой бережностью и деликатностью, что девушка не смогла не подчиниться — руки Эммы стекли с плеч мужчины по груди и бесчувственно повисли в воздухе. — А ты безумно сексуальна, когда злишься, — прошептал он скорее с нежностью, нежели с похотью, немного отстранившись. Этот короткий поцелуй, продлившийся вечность, отрезвил Луиз, пробил железную броню и заставил вспомнить о всех тех страстях, чувствах и порывах, что так грубо были схвачены и запрятаны в самый дальний чуланчик её «мужественной» души. Только вот Джо знал о содержании этого чуланчика, более того — даже знал, как это извлечь наружу, что только что и проделал. И обнажённый от каких-либо эмоций взгляд его глаз сейчас только подтверждал сию осведомлённость. Казалось бы, теперь, когда мужчина знал всю правду об её истинном отношении к себе, Эмма должна была его возненавидеть, как никогда прежде. Но весь запас защитной ненависти к Джозефу Маццелло был неожиданно исчерпан до последней капли. Бойнтон желала его ненавидеть, но больше не была на это способна. То, о чём она так давно мечтала, наконец случилось. В сознании то и дело всплывали обрывки её грёз об этом человеке. — Ты не представляешь, что творишь со мной… Отступи, пока не поздно… — моля, обессиленно лепетала она куда-то в ключицу, невидящими глазами смотря перед собой. — И не подумаю. — Успокаивающе, но в то же время и доминирующе прозвучал голос Маццелло над самым ухом. — Скажи, просто скажи вслух, что хочешь быть со мной. — Но я не могу! — рыдающей интонацией на последнем дыхании выплюнула Луиз. Джо ответил спокойно и уверенно: — Можешь. Актёр внезапно вспомнил, как однажды на физике сжёг школьный реостат, переместив ползунок на самый край, тем самым снизив сопротивление электрического тока до нуля, зато достигнув максимального напряжения. Он внезапно вспомнил об этом, потому что то же самое проделал с Луи — Джо чувствовал пульсацию вен на её шее и дрожь хрупкого тела. — Прости за эту идиотскую историю со снимками, — прошептал его голос. Далее Бойнтон не поверила собственным словам, внезапно вырвавшимся: — Уже… давно. Джо снова накрыл её губы своими. Девушка больше не пыталась противиться, напротив — Луиз утопала в его прикосновениях, наслаждаясь ими и отвечая нежными объятьями. — Скажи, что хочешь этого, — повторил Маццелло, носом прислонясь к её лбу. Эмма спряталась на тёплой груди Джо, прижимаясь к нему ещё сильнее. Рано или поздно ты всё равно заметишь то, что прежде считал недостойным твоего внимания. И тогда ты захочешь без остатка раствориться в том, кто делился с тобой своей душой, пока другие считали это лишь глупой шалостью. Однажды ты пожелаешь сделать своим смыслом то, что раньше казалось несусветной глупостью. И даже, если над твоим разумом будут доминировать гормоны, делая тебя неспособным к аналитическому мышлению, ты всё равно вспомнишь даже то, чего не помнил и осознаешь всю глобальность происходящих с тобой вещей. А тот, кто послужил причиной революции твоего сознания, станет самым лучшим человеком на свете. И жизнь до встречи с ним будет казаться такой далёкой и никчёмной, как будто и не твоей вовсе. Ты прекратишь думать, потому что будешь слишком счастлив для этого, вдыхая воздух свободы и очищения. Не так давно Бойнтон бежала от него домой. Подобно букашке, запутавшейся в паутине жизни, она жаждала спасения, хотела простого понимания и принятия себя близкими людьми, хотела ощутить себя нужной и значимой. Дом… милый дом… Только Луиз и знать не знала, что дом — это не место вовсе, дом — это особое ощущение, состояние души, когда тебе тепло, спокойно, уютно и ты чувствуешь себя под надёжной защитой. Во всём этом Эмма нуждалась ещё больше, чем в воздухе. Она бежала домой, бежала сломя голову, через полсвета… бежала, лишь бы знать: её любят, её принимают, её всегда поддержат. Но этого дома у неё не оказалось. Родители не выбирали себе ребёнка, они были призваны любить Луиз со всеми её недостатками и достоинствами — первых, к сожалению, было куда больше, и отцу с матерью не всегда удавалось хорошо справляться со своей миссией. Но человеку, пришедшему извне было дано право выбирать. Из сотен других девушек его выбор по неведомым причинам пал именно на «монстра». Маццелло хотел любить Эмму. Её домом был Джо. Домом, от которого, как ни парадоксально, Луиз бежала, но теперь девушка вновь вернулась. — Я очень хочу этого, Джозеф. Его руки мгновенно оторвали её от пола, подхватив под бёдрами и прижав к стене, а губы сразу же слились в страстном поцелуе — Джо долго ждал этого момента. У Луиз перехватило дыхание от тепла его тела, пара секунд и они оказались в спальне. — Ты и правда вся мокрая, — казалось, сейчас её мог рассмешить даже звук его голоса, такого родного и желанного голоса. Девушка не позволяла Маццелло разорвать поцелуй — она слишком долго терпела, чтобы теперь понапрасну терять время. Руки Луиз скользнули под его футболку, оглаживая горячее тело, Джо тоже приподнял влажную ткань её майки, и они моментально высвободили друг друга из одежды, на секунду отстранившись. Губы Маццелло прильнули к тонкой чувствительной шее, а Бойнтон занялась пряжкой его ремня, не сдерживая страстных стонов, девушка быстро разделывалась с ширинкой, ощущая напряжённое возбуждение Джо. Неужели всё это происходит на самом деле? Мужские пальцы взметнулись к застёжке бюстгалтера и тут же сорвали его с хрупких плеч — он впился губами в её вздымавшуюся грудь, держа Эмму в своих объятьях, и Бойнтон обвила руками жилистую шею Джо, теряя самообладание под его прикосновениями. Не отрываясь, Маццелло приобнял Эмму за плечи и уложил на спину. Мозолистые, но нежные руки скользнули к стройной талии, сжимая и поглаживая её, затем, дёрнув за завязочку шорт, мужчина высвободил её из оставшейся одежды, и сбросил всё ненужное с себя. Впервые он увидел в глазах Луиз не насмешку и превосходство, а восхищённое боготворение с неистовым желанием. Девушка вскрикнула, ощутив Джо в своём теле, и уткнулась лицом в его шею, силясь восстановить дыхание. Любимое имя срывалось с губ, а руки обвивали мощную спину. — Куда ты так спешишь? Насилу сбавив темп, Маццелло заглянул в её глаза, надеясь найти в них одобрение. Касаться Луи было благословением свыше. Ведь она врала ему всё это время о своих чувствах, а точнее, — об их отсутствии. Джо только предстояло убедиться в будущем, насколько она истосковалась по человеческому теплу и ласке. Грозное ледяное изваяние — плод её многолетних трудов — таяло, открывая ему настоящую Луиз, ничего общего не имевшую с тем ужасным ледяным гигантом, который так яро показывался мужчине. На самом деле Луи была ещё нежнее, чем он себе представлял, а в её груди пылал огонь. Гори всё синем пламенем: гордость, принципы, планы и Маринетт с его уютным домиком с видом на Мичиган! Она здесь, потому что нужна ему, и больше ни за что не отречётся от Джо и его священной любви! С каждым новым толчком они возносились всё выше и выше к облакам и звёздам, стоны становились всё более страстными и неудержимыми. Эмма впилась в простынь своими хрупкими пальцами, оглашая весь дом высоким криком, и Джо, издав звериный рык, упал на её грудь, обжигая нежную кожу своим горячим дыханием. В какой-то момент Бойнтон напряглась всем телом, прекращая дышать. — Луи? Луи, что я не так сделал? — встревоженно вопрошал мужчина, обеспокоенно глядя на неё, и Луиз тут же почувствовала сбегающие к вискам слёзы. Crying isn't like you — Всё так… всё слишком так. Маццелло ласково стёр слезинки с её щёк, и коснулся лба губами, притягивая девушку к себе, утешающе поглаживая по спине. Спустя какое-то время Эмма отстранилась от его груди, всё ещё продолжая всхлипывать. — Успокоилась? — полушёпотом проговорил Джо. — Прости… — За что? — искренне не понял он. — За сопли, — Луиз стыдливо отвела взгляд в сторону. Мужчина нежно убрал прядь непослушных волос с её лица и проговорил ласково, но серьёзно: — Ты не должна бояться проявлять свои истинные эмоции при мне. Бойнтон только кивнула в ответ, дико смутившись и удивившись такому неожиданному для себя заявлению.***
Дождь продолжал назойливо поливать город, стекая по оконному стеклу беспрерывными водными потоками. Уличный свет просачивался в тёмное пространство комнаты в виде отблесков фар, изредка проезжавших автомобилей. Пальцы Луиз вырисовывали невидимые узоры на груди Джо, чьё дыхание сейчас колыхало волосы девушки, а руки ненавязчиво касались спины, словно бы совсем не веря в реальность сбывшейся мечты. Время было поставлено на паузу. В мире не было ничего, кроме них двоих и дождя. Вдруг мужчина взял её руку и притянул к губам, покрывая нежными поцелуями тыльную сторону ладони, чем выдернул Эмму из омута непринуждённых мыслей. — Хорошо… — судорожно вздохнув, прошептала она. Вместо ответа Маццелло заправил прядь волос ей за ухо — девушка даже слегка зажмурилась и улыбнулась от объявшего их моря нежности. — Завтра я должна была улететь в одну глубинку и, возможно, уже никогда не вернуться в Нью-Йорк, — собравшись с силами, продолжила Бойнтон. — Знал бы ты, как я этого не хотела. — Куда? — последовал приглушённый вопрос. — Да уже не важно, я ведь осталась с тобой. И больше я не смогу без тебя. — Луиз более не хотела испытывать себя на прочность путём лишений, доказывая самой себе силу своего характера. Теперь она хотела быть хрупкой и слабой маленькой девочкой — его маленькой девочкой. — Больше я тебя никуда и не отпущу, глупенькая. — Сказал Джо, притягивая её к себе, и девушка тоже теснее прижалась к нему. — Не отпускай… даже, когда буду вырываться и грозиться пойти в Европейский суд по правам человека. — Эмма приподняла голову, заглядывая в его улыбающиеся глаза. Маццелло вновь убрал волосы с лица девушки, погладив её по щеке — она подалась навстречу его прикосновениям, прикрыв глаза и довольно урча. — Не отпущу никогда. Бойнтон смотрела в окно и улыбалась, совершенно не отдавая отчёта тому, что там творилось. Она даже не вспомнила о теперь уже пустом звуке «Фрэнсис», когда-то причинявшем ей невыносимую боль. И правда, больше уже ничего не имело значения, когда Луиз слушала стук сердца Джо, окутанная теплом его касаний, и вдыхала родной запах. Жизнь разделилась на «до» и «после» встречи с Джо. Девушка чувствовала подступавшую дрёму, на смену которой довольно быстро пришло волнение. Это действительно оказалось не так просто, как выглядело со стороны, но, как и всегда, пересилив себя, Эмма прошептала, жмурясь: — Люблю тебя. Джозеф вздрогнул, покрывшись мурашками — дыхание сбилось, а сердце пропустило удар, пускай до него и не сразу дошёл смысл этих незамысловатых слов. Как человек, привыкший отдавать, ни на что не рассчитывая взамен, он и не думал о взаимности. Ведь мужчина считал любовь не столько чувством, сколько добровольным решением быть пленённым. Но только сейчас до него дошло, что не стоило затыкать в себе романтика, когда тот утверждал о том, что любовь нельзя понять, её можно почувствовать. Но как ни странно, Джо осознал вдруг — то, что происходило между ними с Луи было слишком обширно и глобально для понимания их средними умами. На лице мужчины пробилась счастливая улыбка. — Я тоже тебя люблю, моя карамелька.