Послушай...

Понятное дело, что учёба не сравниться с швырянием банок с краской в товарищей, но и у такой работы есть предел. По возвращении и небольшого отдыха у студентов возобновились скучные университетские будни. Зимой особенно хорошо чувствовалась длинна дня, ведь ты вынужден просиживать всю светлую часть в усыпляющем здании учебного заведения. А в ночи возвращаться в общежитие, делать домашнюю работу и ложиться спать. Утром просыпаться, бегом есть, мигом собираться и нестись на пары. И так по кругу. Несчастный день сурка… Тем временем на календаре 26 февраля, и ломящийся в дверь Джунхи. Замок медленно поворачивается, на пороге в помятой одежде уставший Чан. Он одним жестом приглашает войти и закрывает за гостем. — Ну как успехи? — засыпающий Гван подал голос. — В баре всё прекрасно. Единственное кондитеры сказали, что закончат на час позже, поэтому Мин поедет и заберёт, у него окно, и после сразу же отвезёт на место, потом вернётся. — А, ну в любом случае всё получается по плану. Что по подаркам? Мы уже подготовили, — Кан напряжённо от недосыпа пил чай. Им ранее не приходилось устраивать тематические мероприятия, отчего и волновались. К счастью, старшекурсники согласились помочь. — С моей стороны всё куплено, Сэюна я спросил, когда он только проснулся. Из всего ответа я понял только «сегодня». Мин угрюмо фыркнул и отдал мне какую-то свою коробку. А, и сразу же забрал. Чан-и, выглядишь отвратительно. Ты не спишь что ли вообще? — не менее сонным голосом спросил Джун. — Спасибо, хён. Единственное моё время для сна — пара по философии, и она, зараза, только раз в неделю. В этот момент вставили ключи и открыли дверь. — За что мне такой нудный преподаватель по технике достался., — практически взвыл Ли, снимая верхнюю одежду и обувь. — А ты что тут делаешь? — Свет своих очей жду. Иди сюда, — Донхун нежно и изнеможённо поцеловал Пака и упал в объятия, в которых практически моментально уснул, почувствовав тепло любимых рук, тела и души. За это время Джунхи полностью расположил младшего к себе, и Хун перестал скрывать желания и чувства под коркой насмешки и каприз. Ему нравилось быть с хёном настоящим. Сам Джун оберегал свою радость. В университете старался часто приходить и защищать от всех невзгод, хоть корпусы их были не соседними в кампусе. И его соседи по квартире отметили изменения в характере Пака: Донхун сделал его лучше, помог повзрослеть. — Ой, только домой пришёл, а уже розовые сопли на кулак наматывает, — буркнул по-доброму Ючан. — Когда тут Гван обнимался с Вау хёном вчера, ты ничего не сказал. — Да он просто его боится, — предательски выдал Ким, насыпая третью ложку растворимого кофе. За это Чан метнул неодобрительный взгляд. — Ну и что? Да боюсь, и не представляю, как Пёнгван останется с ним наедине. — Вау — та ещё креветка-романтик. Во-первых, он до чёртиков любит булочку. Во-вторых, он с ним себя совсем иначе ведё… — Хён, ну ты опять что ли? — перебил Пёнгван. — Ладно-ладно, Пёнгван. Однако булочка тебе больше идёт. И щёчки очень милые. — И при живом-то парне ты с другими флиртуешь! — воскликнул Донхун. — Спокойно, это не флирт, а слова моего соседушки. — Не дай бог это Мин хён сказал. Не говори этого! — оживился Ючан. — Заметь, что ты сам это сказал! Не сваливай потом на меня. — Мин хён, ты был хорошим человеком, — театрально всхлипнул Ли и уткнулся в грудь Джуну, имитируя плачь. Поговорив ещё немного на абсолютно разные темы, ребята вернулись к своим обязанностям, ведь домашняя работа и ужин сами себя не приготовят. *** «И почему я вынужден в свой день рождения лежать на парте и помирать со скуки?» — подумал Донхун. Он хотел поскорее уйти домой и провести оставшееся время в компании близких ему людей. В дверях появилась наглая мордочка Джуна, который метнул взгляд в сторону старательно пишущего преподавателя, и… пополз по задним рядам к большой тройке. Оказавшись на месте, он аккуратно коснулся ноги Чана, отчего тот взвизгнул. К счастью, никто не обратил внимания, кроме последних парт, что сразу же начали хихикать. — Вас отметили? — А? — Вас отметили, спрашиваю? — А, да. — Ну и что ты тогда сидишь, болван? Хватай Хуна и Гвана и на выход, — движение приметил Ли и не понял, что происходит. Ючан кое-как на двух пальцах объяснил, и четыре гусенички отчалили из аудитории. — Признаюсь, я первый раз в своей жизни покидал пару на четвереньках, — посмеялся немного ошарашенный Донхун. — Всё новое и самое весёлое происходит именно в праздник, — произнёс Джунхи, доставая маску из заднего кармана джинс. — Ох ты, оказывается хён даже вспомнил про мой день рождения. Признавайся, у кого из этих двух спрашивал. — Я не настолько золотая рыбка, насколько ты меня считаешь. Хотя некоторые из твоих сокровенных желаний способен исполнить, — мельком Пак посмотрел на чуть влажные губы младшего и наконец-то одел на глаза Хуна маску. — С этого момента слушай меня и только меня, иначе своим лбом соберёшь все углы, двери, столбы и потолки. Третьекурсник положил руки на плечи Ли и сказал двигаться. — Хён, а где Вау хён? — поинтересовался Пёнгван. — Он., — Джун махнул головой показывая, что тот уже на месте. — Понял. — Так, правее, да… Аккуратно, лестница, держись за перила. Я сказал держаться, а не биться об них. Горе ты ж моё луковое! Ближайшие минут 5 говорил только Джунхи, а поэтому жутко устал. Но вот ребята сели в такси и помчались по пробкам в место проведения праздника. Приложив столько же усилий, они еле-еле вылезли из машины и поднялись на второй этаж заведения, ведь первый работал в обычном режиме и принимал посетителей. — Чан, дорогой, подержи, пожалуйста, его, а то без дополнительного веса он просто упадёт. Я с ним ещё переспать не успел. — Йа, Пак Джунхи, а ты меня об этом спросить не хотел? — Помни о правилах общения со старшими. — А ты о правилах приличия, хён! — пока пара пререкалась, подобно молодожёнам, Мун принёс торт, поставил на стол, после чего воткнул свечи. Джун, не прерывая дискуссии, зажёг их, взял основной атрибут торжества и попросил освободить глаза. Вау же махнул рукой, и свет во всём помещении был погашен. И вот перед Донхуном стоит улыбающийся любимый человек с большим тортом, вокруг него друзья. Они дружно поют песенку с поздравлением, которую последний раз Ли слышал несколько лет назад. Так трогательно… — Загадывай желание и задувай свечки, особенно милым голосом произнес Пак, и Хун, недолго думая, тушит маленькие огоньки. Все начинают хлопать, даже посетители, которые ранее не догадывались о происходящем. Как только старший ставит сладкую башенку на стол, Донхун накидывается с объятиями, выплёскивая все накопившиеся за эти считанные минуты эмоции. На столь позитивный взрыв смотрел Вау, положив руку на плечо своей второй половинке, но ей показалось этого мало, поэтому обвил руками старшего и разместил голову на плече. Вокруг них тоже царила атмосфера любви и мира. Чего нельзя было сказать о Чане и Мине. Хоть Мин был не из робкого десятка по жизни, он очень неуверенно распускал руки. Даже инициатором их первого поцелуя стал Ючан, буквально подтащив старшего ксебе. — Хён, если ты хочешь что-то сделать, то вкладывай в это силу и чувства. Я не против, — прошептал Кан, обжигая своим дыханием. Ючан — ещё один персонаж с неизвестными никому намерениями, особенно для старшего, который не так уж и долго близко с ним общался. Иногда действия маленькой лисы его вгоняли в ступор или краску, ведь он не знал, как реагировать на крайне неоднозначное поведение со стороны первокурсника. Напрашивается. Вот и как с таким можно справляться? Тут просто хоть стой, хоть нападай, правда потом будешь чувствовать ещё более мучительные угрызения совести, чем временная узость в джинсах. На этот раз несчастье Мина заметил его сосед. Джунхи некоторое время наблюдал за ним, а затем настоятельно порекомендовал ненадолго сходить в уборную, ведь либо он долго терпеть не будет, либо сама причина такой бурной реакции тела заметит. И последовав совету товарища, он на какое-то время скрылся из поля зрения. *** — Да двигай ты ногами, не могу же я тебя всю дорогу тащить, — ворчал Ючан, поправляя ежеминутно руки съезжающего Мина, которого после такого количества выпитого даже родные ноги слушаться не хотели. — Вау хён, я принцесса? — не менее пьяный Гван начал приставал к старшему. — Да, и ещё какая. — Тогда почему я иду, а не прекрасный принц несёт меня, — Юн быстро поднял Пёнгвана и до самого общежития нёс на руках. Консьержка была крайне удивлена увиденному, но по сравнению с тем, что творит четвёртый курс, это были ещё только цветочки. Пока пьяные буянили и вырывались, трезвая часть делила квартиры, ведь бухих под присмотром себе подобных в данной ситуации не стоит оставлять. В конечном счёте, решив всё по-взрослому, сыграв в камень-ножницы-бумага, Джун повёл Донхуна наверх, а Пёнгван и Чан оказались у себя дома. Третьекурсник аккуратно положил своего молодого человека на диван и оставил, заглянув на кухню за стаканом воды. Вернувшись, увидел, что Хун сидит и что-то строчит в телефоне, как ни в чем не бывало. — Так ты всё это время., — Ли на манеру кота лег на живот и вытянулся во весь рост. Пак не упустил возможности шлёпнуть по попе и сел на полу подле дивана со стороны головы. — Мне заходить узнать твою реакцию. Как ты ко мне отнесёшься, — оперевшись подбородком на ладони сказал спокойно младший после небольшого зрительного контакта. Верхние пуговицы рубашки были расстёгнуты, Джунхи отчётливо видел хрупкие ключицы. Поддавшись эгоистичному искушению, Джун провёл по ним, ощущая гладкую кожу. Пальцы горели и дрожали от прикосновения. Пак чувствовал приятное жжение внизу живота, мурашки пробежали по всему телу. Он наклонился и облизал их, пробуя на вкус сияющую кожу. Девственно сладкая, душистая и манящая. От ключиц он шёл губами к шее, кусал её, оставляя мокрые следы и маленькие синячки, которые сразу же зализывал, облегчая боль. Донхун таял от нежности, и в то же время дрожал. Он не хотел повторения кошмара его детства, который всё не торопиться покидать сознание Ли, однако тело твердило обратное. Оно ныло от нахлынувшего возбуждения. Хун наклонил голову, открывая большую зону для действий. Но Джун резко встал, перевернул младшего на спину, а сам сел сверху. Он приблизился и начал жарко целовать Донхуна, углубляя поцелуй и касаясь языками. Губы Хуна — это наркотик для Джунхи. От них нельзя отказаться, без них невозможно жить. А самое главное он сам не хочет. Он целует их, кусает, порой даже до кровавых следов, а затем сам зализывает ранки и каждый раз извиняется за свою несдержанность. А Ли обожает эти тонкие губы до потери контроля над собой, любит ощущать теплое дыхание в глубокие и иногда пошлые поцелуи. Они без ума от этого… Ещё немного, и рука Джуна оказывается под рубашкой первокурсника. Он гуляет пальцами по легко выступающим рёбрам, по изящной талии и уже ненавидит себя за всё сделанное и то, что будет. Донхун распускается подобно юному цветку в руках своего старшего и источает пленящий безумно возбуждающий запах, на что Пак ведётся и всё больше поддаётся чарам наглого Ли, который жадно проникает в рот Джунхи и ничуть не стесняется. В мгновение ока пара оказалась в комнате третьекурсника, чей интерьер был заменён нетерпеливым интересом к телам друг друга. Хун поддразнивал трением своего твёрдого члена о бедро и промежность и без того страдающего старшего, сидя на его коленях. От вольных и раскрепощенных движений Донхуна, у третьекурсника кружилась голова. Переступив через нежелание отрываться, Ли последний раз прошел кончиком языка по чужому и по губам, он начал расстёгивать неподдающиеся пуговицы на измятой рубашке Джуна, которые пытались остановить нетерпеливых людей. Под напором эмоций и адреналина ничто их не могло остановить. Освободившись от лишних тканей, они принялись пожирать глазами полностью обнажённые тела и души. Один неверный шаг, и хрупкая душонка навсегда закроет доступ к дурманящей наготе и пылающей коже, из-за чего оба не хотели брать инициативу в свои руки. Джуна окончательно сломил стоящий член младшего. Он опустился на колени, и провел подушечками пальца от головки вниз, очерчивая дорожку вздутых венок. От холодного неожиданного прикосновения Донхун чуть съежился, а после ещё больше открылся, еле заметно прогнулся в спине, в попытке сдержать поступающий стон и всхлипы, чувствуя более уверенные движения руки по органу. — Прекрати, — приглушённо выдавил младший, при этом продолжая тихо стонать. — Что ты хочешь? — Джун сократил расстояния до считанных сантиметров, заставляя Ли лечь и полностью отдать себя. Пак вернулся к изгибам шеи, проходя кончиком носа до ключиц и вдыхая сладкий медовый запах, который так будоражил Джунхи. Он проложил дорожку поцелуев до самого солнечного сплетения, а Хун хватался за спину третьекурсника, оставляя еле заметные полосы ногтями. — Хён, войди в меня, — старший немного ошалел от просьбы, но он бы постыдно соврал, если бы сказал, что не хотел этого. Он видел пылающие огоньки в глазах младшего и чувствовал нити манипуляции на себе. Но ничего с этим он не может сделать, точнее не хочет. — Тебя рас… — Нет, просто, сразу. — Ты не девственник? — только возбуждённый Джун мог сделать столь обыденный вопрос безумно пошлым, извращённым. — Нет. Придет время, и ты узнаешь. Третьекурсник достал смазку, нанёс немного и одним резким толчком оказался внутри чуть напряжённого тела. Хун тихонько прошипел от приятных ощущений и исполнения долгожданного желание, и, понемногу расслабляясь, передавал силу в крепкие руки, что держали его за бедра и поглаживали подтянутые ягодицы. Ритм менялся, но слившись в единый организм, они с лёгкостью подстраивались друг под друга. Джун описывал каждый позвонок гибкого тела младшего, прикасался с внутренней части бедра, нижней части живота, желая присвоить всё себе, скрыть лишнее от чужих глаз. Только он может видеть эту эстетику: мокрая чёлка, прилипшая ко лбу, капли пота на груди, рваное дыхание и голос… Этот прекрасный голос, что так нежно называет его хёном. От закипающего удовольствия Пак не отдавал полностью отчёт своим действиям. Джунхи запрокинул голову назад, улыбаясь по-хищнически. Пара глубоких толчков, и тёплая вязкая жидкость заполнила Хуна, после чего кончил и он сам. Обессилевший третьекурсник упал на кровать рядом с Ли, оба пытались восстановить учащённое дыхание и сердцебиение. Комнату ещё какое-то время наполняли тяжёлые вздохи. — Агх, знаю, что сейчас не самый лучший момент для романтики, но боже, ты прекрасен! Благодаря тебе я впервые за всю жизнь испытал оргазм, — в ответ смешок. Внутри первокурсника всё полыхало. Ему так много хотелось сказать, за многое поблагодарить, но мысли блуждали, из-за чего он не смог бы ничего внятного высказать. Хён выразил благодарность за ночь, а младшенький желал рассыпаться в этих благодарностях за то, что помог переступить детскую травму и почувствовать разницу между грязным насилием и теплой любовью. Но время было крайне неподходящее. Он залез под одеяло вместе с Джуном, устроился у него на плече. Усталость взяла вверх над разумами молодых людей, и через несколько минут они погрузились в сон, а вместе с тем исчезли следы волнительной и горячей близости, кроме белых пятен и мятой простыни.