Грёзы о Богах и Цветах

Оно знало ненависть. Немыслимое омерзение, презрение ко всему, что ходило по поверхности этого мира. Оно было разрушением, принявшим форму, концом всего. Оно ходило по миру очень, очень давно, обрамив ненависть выдержкой и спокойствием, превратившими пылающую ярость ко всему сущему в холодную машину смерти, внутри которой тлело отвращение к творению врага, что превращало семена разрушения в первые звенья цепи страданий. Оно знало, как выбирать сражения, умело читать детей света и созидания, взращивать в них чистый страх, боль и безнадёжность, оно научилось ломать мелких наглых существ самыми эффективными способами. В конце концов, оно жило очень давно. Четыре дня и четыре ночи оно сопротивлялось отродью Врага, вцепившемуся в его спину, что было добычей, но отказывалось признавать своё место. И все эти четыре дня и четыре ночи, оно изучало отродье. Ничтожный двуногий был слишком потерян в собственной глупости, чтобы чувствовать заслуженный страх перед разрушением, но это не была безнадёжная храбрость тех, кто тщетно боролся с могущественным чувством. В нём просто не было страха, Глупец, приветствующий опасность разрушения. Глупец пытался приручить его, сломить его волю. Разрушение нашло в этом возможность. После четырёх дней и четырёх ночей, оно приняло игру Глупца. Пусть дитя создание принесёт разрушение в своё логово, к своей стае. Если бы оно могло чувствовать что-то, кроме ненависти и гнева, разрушение бы посмеялось над глупцом. Разрушение узнает и выждет своего времени, найдёт, куда бить и кого убивать, найдёт лидера стаи, столп логова, и обрушит его. Глупец, кто мнит себя лучше разрушения, смейся в своём невежестве, наслаждайся каждой отпущенной тебе секундой, и когда придёт время, утони в страхе и отчаянии, пока твои радости исчезают, в момент, когда то, что несёт имя Гримм, стирает твоё существование.

***

Старейшая из Лордов Богомолов сидела рядом с трупом, которого Глупцы звали своим Повелителем. На столь малом расстоянии сила мёртвого жука была очевидна ей, погрузившийся в искусство боя, а не магии, на всю жизнь, пожертвовавшей почти всеми знаниями о Душе, чтобы потратить каждую минуту, вытачивая своё тело в образ боевой мощи. Даже в смерти, эссенция битвы плащом висела над господином Глупцов, эхо предыдущих побед отдавалось от его трона и трупа, что остался от него. Как та, что шла по пути воина, едва покинув яйцо, Старейшая из Повелителей Богомолов, могла понять общество Глупцов, и то, почему они вознесли этого жука превыше остальных тогда, когда им не было дела до собственных мертвецов. Повелитель Глупцов не знал поражения и умер, сидя на своём троне, под солнцем своей славы. В своей смерти он достиг истинного бессмертия. Высшие Существа будут править жуками своей мощью и божественностью, но верность Глупцов принадлежала лишь их Повелителю, идеалу и символу. И столь глубока она была, что они назвали себя в его честь. Стоя здесь, около воплощения пути воина, Старейшая из Лордов Богомолов жаждала встать на этой арене и бросить вызов трупу на троне. Казалось, единственное, чего он ждал, чтобы пробудиться ото сна — достойный оппонент. Так… захватывающе.

***

Слово Унн чувствовал. Как уши и вестник Великой Матери, он мог чувствовать бога чем-то в своей душе, зов, на который он настроился очень, очень давно. Он чувствовал его на Зелёной Тропе, грёзу Унн, проникающую в каждый лист и в его народ. Вкус угасшей, но возвращающейся силы, медленное возрождение жизни теперь, когда Чёрный Король разорвал грань между Грёзами и миром. Он чувствовал его слабые эхо на землях под Зелёной Тропой, на территории, которую у них отняла Бледная Королева, где он чувствовал её, запертую. Он чувствовал его, спящего внутри дитя алого пламени, исцеляющего шрамы ритуала реквиема и перерождения, что прогремел через весь Халлоунест. Он чувствовал его шёпот в душе дочери Короля и Зверя, зерно, что может расцвести или увянуть со временем. Он чувствовал его в присутствии Чёрного Короля, сильнее, чем где-либо ещё, Высшего Существа среди Высших Существ, с силой и душой достойных того, чтобы приветствовать других Богов. И он чувствовал его в трупе, названном Повелителем Глупцов, еле заметное эхо того, кто был на пороге Божественности, и умер, купаясь в вере своих последователей. Колизей был не простой ареной, осознал он, это был храм под внимательным оком старого мертвеца. Он задался вопросом, как сильно бы отличалось Королевство от имеющийся реальности, сумей Глупец вознестись перед смертью.

***

Укротительница Богов была Глупцом, но не идиотом. Она видела глаза Зверя, и коварную злобу, таящуюся в красных сферах. Она щебетнула про себя. Многие из её Зверей были достаточно умны, выискивая путь убить её. Большинство из них стали воистину верны ей, упиваясь жестокостью и лестью толпы, что она подарила, пресыщаясь смертями врагов, что она предлагала. Другие, однако, не торопились, и думали, как убить её, пока не погибали на арене, ждали брешь в её защите, через которую можно ударить, момент слабости. Она могла с точностью сказать, что этот Зверь никогда не будет воистину верным. Он будет ждать нужное время, чтобы заставить её думать, будто она вправду подчинила его, и, когда он будет в этом уверен, то попробует разорвать её на части. Прекрасно, в другом случае не было бы никакого веселья.