***
— Так, стоп, я где-то слышу, что звонит телефон?! — спросил Родионов. — Тебе наверное кажется. — ответила Никольская. — Может быть. — сказал Иван и открыл шкаф… — А это еще, что за «скелет в шкафу»? — с усмешкой спросил Родионов. — Ого, какой я скелет, аж волосы у тебя дыбом встали. — пошутил Андрей. — Тебя учили по шкафам не шариться? — спросил Рихтер. — Что это за цирк? — спросила Никольская. — Никольская, объясни мне, что делает Андрей в твоем шкафу? — Спросил Иван. — Тебе это так важно, Родионов? — спросил Рихтер. — Да, я твой друг, и мне хочется знать о твоей жизни. Докладывай, что у вас с Елизаветой Дмитриевной? — спросил Родионов. — Мы любим друг друга, и у нас был секс до твоего прихода. — ответила Лиза. — Ого, Андрей, а ты, почему мне об этом не говорил? — спросил Ваня. — Потому что ты трепло, а об этом никто не должен был знать! — ответил Андрей со злостью. — Андрей, тише, не волнуйся… О личной жизни твоей я никому не расскажу. — ответил Родионов. — Умеешь успокаивать. — сказала Лизавета. — А то! — воскликнул Иван. — Тише ты, разрушитель любви! — сказал Андрей. Иван вышел из кабинета главного врача и сказал: — Я скажу, где вас искать, собирайтесь, скоро твоя команда, Андрей, придет. — объявил Иван.***
Стучит Егоршин в кабинет главврача: (тук-тук) — Входите. — крикнула Елизавета. — Здравствуйте, Елизавета Дмитриевна! — сказал Руслан, при этом не заметив сидящего на диване диагноста. — Что-то хотел? — спросила Никольская. — Да, вы не видели Андрея Александровича? — спросил Егоршин. — Ты его разве не видел? — удивилась Лиза и улыбнулась. — Раньше был хромой черт, а теперь еще и призрак. — сказал заведующий. — Ой, здравствуйте, Андрей Ал-Ал-Александрович. — начал заикаться невролог. — У нас новая больная, Вероника Полькина, 19 лет, одышка, температура, головная боль… Беретесь? — Симпатичная? — спросил Андрей. — Наверное, — ответил Руслан. Никольская заревновала… Рихтер и Егоршин вышли из кабинета, пошли в ординаторскую. В мыслях Лизы монолог: — Как Андрюша может влюбиться в какую-то пациентку, да еще и при мне спрашивать: симпатичная или нет. — А, ну да, это же Рихтер. — ответила себе Елизавета и заплакала.***
Тем временем в ординаторской Рихтера: — Так, детки, расскажите папочке, где она работает, на кого. — спросил Андрей. — Работает продавцом в магазине. — ответила Ольга. — Магазин рядом с ее домом. — дополнил Калинин. — Так, обыщите ее дом, кровь на инфекцию и начните давать ей какое-нибудь обезболивающее, например, трамадол. — Рихтер взял в рот таблетку. — А лучше морфин. — А если честно, то? — спросил Руслан. — Вы врачи, вы думайте… Пенталгин, если не поможет, то ничего… — Калинин, какая у нее температура тела и давление? — спросил Заведующий отделением. — Температура 38,8 °C, давление 210/76, пульс 94. — ответил Володя. — Так, предполагай, что за болезнь. — сказал Рихтер. — Я считаю, что это острая пневмония. — предположил Владимир. — Она не вызывает давления, давай что-нибудь поинтереснее придумай. — сказал Андрей. — Резко выраженный склероз венечных артерий сердца? — спросил хирург. — Да, я тоже знаю, что это такое! — воскликнул диагност, — он не объясняет температуру, — сказал Андрей. — А, если это простуда или грипп? — спросил с неуверенностью Владимир. — Так иди и проверяй! — приказал Рихтер. Заведующий диагностическим отделением ушел в свой кабинет и начал смотреть народного целителя. Уснул. Ему приснилось что Лизавета Дмитриевна плачет из-за него. Он проснулся и пошел к ней в кабинет, якобы проверить, правда или нет. Заходит в кабинет: Никольская стоит, плачет и смотрит в окно, точно как во сне. — Привет, Лиз! Что с тобой? — спросил Андрей. — Да так, мысли дурные в голову лезут… Как тебе с пациенткой? Красивая? — сказала Лиза через слёзы. — Не-а, она мне не понравилась. Мне нравишься только ты! Я люблю тебя! И повторять это часто не буду… — сказал он и подошёл сзади Елизаветы, обняв ее и положив голову ей на плечо. — Андрюш, прости меня. Глупая я, думаю слишком плохо. — она улыбнулась. Затем он поцеловал ее в щеку. Рихтер аккуратно вытер слёзы большим пальцем, заставляя сердце забиться в бешеном ритме. Во взгляде мелькнула нехарактерная для него, всегда такого злого и грубого, нежность, и, не удержавшись, Лиза первая потянулась к его губам. Они не заметили как Егоршин, Калинин и Ходасевич зашли в кабинет главврача и стояли уже 5± минут: — Елизавета Дмитриевна, Андрей Александрович, здравствуйте! — по очереди сказала команда. — Рихтер! Черт, ты не закрыл дверь. — воскликнула Никольская. — Извини, — тихо сказал Рихтер, — Холопы, что пришли? — У пациентки не внешний фактор. Ее кто-то заразил. — ответила Ходасевич. — С чего вы взяли? — спросила Елизавета. — Убийца в белом халате обыскала ее кровь из вены, дом обыскал Руслан. Ничего не нашли. — Ходасевич, метафора так себе, а информация очень полезная. — сказал Андрей. — А теперь кругом, раз, два. И ждите меня через 15 минут в ординаторской. — Хорошо! 👌 Андрей закрыл дверь. — Лиз, прости меня. Я не знал что так получиться. Кстати, ты заметила что они не удивились? — спросил Рихтер. — Да. — сказала Лиза. — Значит Родионов им все растрепал, вот тварь. — Согласна, — ответила Лиза, и они снова воссоединились в поцелуе. Спустя 9 минут: — Ладно, Лиз, я пойду, мне надо лечить. — сказал Андрей. — Хорошо. Но я с тобой, — ответила Никольская и поцеловала его в щеку. — Ну пошли, мамочка, — сказал Рихтер и улыбнулся. Они пришли в ординаторскую: — Какие у нее симптомы? — Очень высокое артериальное давление, головная боль, температура. — сказал Калинин. — Ходасевич, проверь ее на концентрацию метаболитов или катехоламинов. — сказал Заведующий отделением. Через два часа: — Андрей Александрович, у Вероники концентрации метаболитов и катехоламинов не в норме. — Сказала Ольга. Ольга ушла, и Рихтер начал смотреть новую серию народного целителя и закидываться трамадолом. Через 15 минут он уснул. Ему приснилось: Ему диагностировали феохромоцитому адреносимпатическую с такими же симптомами. Для того чтобы убедиться, что у Вероники именно эта болезнь ему пришлось вернуться из царства Морфея обратно на землю. Он начал читать карту больной: Давление, температура, головная боль, одышка. — Понятно. — сказал он вслух и пошел к подчиненным в ординаторскую. — Холопы, вы что такие глупые, папочка уже все понял. — сказал Андрей. — Начните давать ей: доксаозин, праозин, пророксан, феноксибензамин, атенолол, биспролол, метопролол, мебиволол, пропранолол, метирозин, небиволол, пропанолол. И готовьте к операции. — сказал Диагност. — Андрей Александрович, а от чего мы ее лечим? — спросил Егоршин. — У Никольской спроси… — сказал он и начал уходить. — Кстати, что у вас с Елизаветой Дмитриевной? — Спросил Володя. — Тебе не стыдно? — ответил вопросом на вопрос Рихтер и сильно хлопнул дверью, когда вышел из ординаторской. Кто был рядом аж подпрыгнули. Он направился в кабинет главного врача, Никольской Елизаветы Дмитриевны. — Salut! Мне нужно разрешение на операцию больной. — объявил Андрей. — Давай подпишу. А что за болезнь? — спросила Лиза. — Клинически выраженная феохромоцитома (адреносимпатическая), — ответил мужчина. — Ого, а как ты догадался. — спросила она. — Трамадол и народный целитель очень хорошая штука… — сказал он и засмеялся. — Всмысле? — спросила Никольская. — Ну что ты такая не догадливая? Спал я. — ответил диагност. — Аа, ну ты мой бог, был и будешь! — сказала она и обняла Андрея. А тот ее взял за плечи, отодвинул от себя и спросил: — Лиза, что с тобой? Ты в порядке? — спросил он с ужасом. — Да, а что не так? — спросила Лизавета и удивилась. — Ты сегодня спала? — теперь он прижал ее к себе так крепко, и шептал на ушко, — ты моя, моя, и никому никогда не отдам! Затем поцеловал её в макушку. — Да, спала, но только один час, — ответила Никольская. А Лиза этого почти не почувствовала, так как этот поцелуй запутался в волосах. Андрей посмотрел на часы и сказал: — Ого, уже час ночи, давай поспим? — спросил мужчина. — Давай. — сказала Елизавета и посмотрела на часы. — Ах, ты, врешь, сейчас 12:59 ночи, а не час, — сказала она и улыбнулась. От количества работы им очень хотелось спать. Поэтому они вместе на диване погрузились в царство Морфея.***