Ад и Рай Евы

      Обычно то, что происходит после полуночи, я описываю следующим числом. Так получается, ведь запись всё равно делаешь утром. Но не в этот раз. Мне кажется, что эта ночь длилась так невыносимо долго, как и мой первый день в Киеве. И она оказалась такой же болезненной и решающей.       Он появился сразу — так же неожиданно, как и ушёл. Я уже не удивлялась этому, ведь только что он был в километрах отсюда, на балконе моей сестры, и пытался заставить её покончить с собой. И вот он здесь, потому что услышал мои крики. Что же здесь удивительного? Ничего, он больше никогда не сможет удивить меня чем-то таким.       Входная дверь была закрыта, так что никто не мог войти и помешать нам. Макс же поспешил исчезнуть, как только смог подняться. Но я это заметила не сразу. Передо мной стоял и усмехался Ян.       — Ты снова победил, а я проиграла?       — Это спорный вопрос. Ведь я здесь. А твоя сестра жива. И теперь ты знаешь.       Каждая пауза между предложениями была заполнена очаровывающими волнами энергии, от которых хотелось всего и сразу. Он словно прощупывал, что такое запретное я люблю, в чём моя слабость. Но пока ничего не нашёл и отступил.       — Твои слова показались мне более заманчивыми, чем полусумасшедшая Кристина. Меня ещё никто никогда так не звал.       Он сказал это таким голосом, что у меня сбилось дыхание, и я почувствовала остро-терпкий запах секса. Так вот на чём он хочет меня подловить!       — Как сказал Макс, за всё надо платить. Мне же надо было отвлечь тебя от моей сестры. Господин.       Из моих уст это слово прозвучало с издёвкой, и в его глазах промелькнул такой гнев, что показалось, будто он меня ударит. Но он сделал мне больно иначе:       — Тебе было хорошо этим утром?       Лучше бы это была настоящая оплеуха! Я почувствовала, что краснею, причём не равномерно, а яркими пятнами под цвет моей маски. И всё же я понадеялась, что в спальне просто была камера, и он заметил некоторые изменения в моей позе, но не был их непосредственным виновником.       Ян расхохотался.       — Снимай уже эту маску. И будем говорить, раз ты готова.       Он повёл меня длинными коридорами к другому выходу, и мы оказались на берегу реки. В белой беседке уже горели свечи.       — Я знал, что мы сегодня поговорим, но не ожидал, что так скоро.       С реки тянуло холодом, и я сразу покрылась мурашками. Ян налил немного красного вина и предложил мне бокал.       — Я бы снова выпил за тебя, Ева. Потому что ты невероятна! Но сегодня ты была очень непослушной девочкой, так что… — он просто сделал несколько глотков.       — Раз уж я всё равно была бы тут, то не мог бы ты мне кое-что объяснить? — Ян молчал, и я продолжила: — Макс обещал мне, что я всё пойму, но я не очень поняла, что это были за люди. Выглядело это странно, если честно.       Мне кажется, Ян никогда не мог привыкнуть к тому, как легко я переключалась между темами. И поэтому не всегда был готов сразу мне ответить.       — Это действительно странная история. Как ты уже поняла, эти люди хотят от меня кое-что получить. Это разного рода способности. У кого-то они уже есть, и я лишь направляю их в нужное русло, а кто-то просто получает дар.       — Просто? У тебя? А что там по оплате?       — Я смотрю, ты уже хорошо усвоила главный закон Макса. Оплата у всех разная. Поверь мне, у каждого человека найдётся что-то такое ценное, что можно забрать.       — И даже у тебя? — рискнула я.       — И даже у меня, хоть я и не человек.       — Понятно.       — Ты даже не спросишь, кто я?       Я повела плечами.       — Какая разница, как тебя называть. Я видела, что ты питаешься молодостью девушек. Пока что мне этого с головой хватает.       Со мной снова произошло то, что случалось в моменты острой опасности: я не испытывала страха. Вообще. Более того, впервые за две недели этот мужчина меня заинтересовал. Я хотела побыть с ним дольше и узнать побольше.       — Ты права и не права одновременно, — начал было Ян, но отвлёкся. — Выпей вина, оно действительно хорошее. У меня всегда всё самое лучшее…       «Кроме девушки», — едко подумала я, и мне показалось, что он услышал эту мысль.       — Так вот, я не буду отрицать, что девушки действительно отдают мне свою жизнь, молодость, здоровье. Но это не самоцель, а скорее побочное действие. Это во-первых. А во-вторых, как бы это банально ни звучало, я ищу одну-единственную девушку. Ту, которая сможет нейтрализовать моё негативное влияние.       — Так пока ты её найдёшь, ты же кучу людей убьёшь!       — Чаще они сходят с ума, если это для тебя важно.       Я пригубила вина и прикрыла глаза. Как же было хорошо. Даже слишком.       — Ты туда что-то подсыпал?       — Нет, это просто вкусное вино. Если бы я хотел, я бы взял тебя и без алкоголя или наркотиков.       Взял. Я этом слове было что-то патриархальное. И меня всегда это возмущало. Почему мужчина может хотеть женщину, покорять её, брать, в конце концов, и владеть безраздельно? Но вот женщинам положено лишь подчиняться?       Я искривила брови в таком сомнении, что даже Ян улыбнулся.       — Прости, я забыл, что это ты меня сегодня позвала. Ты сказала, что ты готова. Не объяснишь, к чему?       Я и сама в тот момент не знала. То есть, конечно, моё подсознание уже всё тогда решило, но ему так не хотелось в этом признаваться, что я сказала:       — Готова выслушать твои предложения. Макс говорил, что после этого вечера я должна решить: оставаться или уходить.       Ян покрутил длинными пальцами ножку бокала. Как же я любила такие мужские руки! Опасность, опасность! Он начинал меня привлекать.       — И куда бы ты ушла? Искала бы съёмную квартиру? Или вообще уехала бы из Киева?       — Скорее всего, уехала бы, пока ещё можно подать документы в другой вуз.       — Вот так просто, из-за таких глупостей, ты бы бросила всё? Я не верю! — Ян встал, опираясь на стол, и наклонился ко мне. — Ты только что смогла мыслями докричаться через весь город! Да так, что я чуть не оглох. Ты так ударила Макса, одного из моих сильнейших помощников, что он до сих пор отлёживается где-то. И ты говоришь мне, что убежала бы от меня, потому что испугалась? Испугалась чего?       — Тебя, — я тоже подалась вперёд, и наши лица оказались непозволительно близко. Но между нами сверкали молнии напряжения.       — Тебе меня не обмануть. Ты испугалась себя, испугалась, что я окажусь сильнее, и что ты не сможешь мне противостоять.       — Я не вижу разницы, твой ответ просто многословнее и больше тебе нравится.       Ян чуть отстранился, но не сел.       — Ты знаешь, что чувствуют девушки, когда я с ними?       Бог ты мой! Как я могу знать?       — Я сегодня слышала странную фразу: «Будто ты в Аду и в Раю одновременно». Но что-то по Кристине я Рая не заметила.       — А что ты почувствовала тогда в клубе и потом в ресторане?       — Ничего такого.       Я ответила слишком быстро, и он раскусил ложь.       — Ладно, не хочешь — не говори пока. Но мы ещё вернёмся к этому.       Он сел и налил ещё вина.       — Давай поговорим о твоей сестре. Ты так не хотела, чтобы я её трогал. Что ж, я не только не убью её, но и оставлю в покое. Возможно, даже помогу с реабилитацией.       — Но за всё придётся платить?       — Да. Именно так.       — И ей есть чем заплатить?       — Она платила сексом. И, поверь мне, её наркотиком был я. Без меня она больше никогда не будет счастлива.       — То есть, в любом случае, ей очень сильно не повезло встретить тебя?       — Именно так. Но дело же не в этом. Я исполню свою часть обещания и больше не трону её. Но будут следующие. Ещё и ещё. Ты же видела мой клуб. Они все так юны…       — И чисты?       Ян отвлёкся от мечтательных речей и посмотрел на меня с горькой усмешкой.       — Если ты о девственности, то, поверь мне, Кристина была прекрасным исключением. Остальные мне попадались уже очень испорченными.       — Значит, ты не там искал просто. По таким клубам приличные девушки не бродят.       — Они там работают, да? — укол прошёл мимо. Я не стеснялась своего скромного сексуального опыта. Но Ян как-то снова зацепился за эту тему. — Вот ты, например, что вспоминала в тот день, когда Кристина тебе открылась?       — Что я могла вспоминать? Свою первую любовь и секс с ним, — абсолютно откровенно ответила я. Мне нечего было стесняться.       — И это было прекрасно?       — И это было прекрасно. И совсем не грязно, если ты хотел перевести на это. Ты никогда не испытывал любви? Не страсти, сжигающей всё дотла, а созидающей любви?       Ян молчал. Его лицо причудливо менялось в дрожащем огне свечей.       — Любовь — это не только брать, точнее, можно вообще ничего не требовать взамен, а только отдавать. И от этого наполняться ещё больше.       Он фыркнул и расхохотался.       — Ты слишком юна, чтобы учить меня любви. Но раз ты так уверена в своих силах, то вот тебе уговор: я не трогаю твою сестру, а взамен ты всё время будешь со мной. Ничего для тебя нового: работа, квартира, появление вместе на всяких вечеринках.       — И никакого физического контакта.       — А если ты сама этого захочешь?       — Я дам тебе знать, если вдруг сойду с ума. А так твой максимум — то, что было в том ресторане.       — Что ж, такие условия меня вполне устраивают.       Ян протянул мне ладонь, и я аккуратно вложила в неё свою. Он не пожал мне руку, а так — едва подержал. А мне почему-то захотелось его коснуться. Но я оставила это на конец вечера. И захватила с собой бокал. Всё лучшее — впереди.       Ян помогал мне подняться по крутому берегу и, взяв меня под руку, заметил, какая у меня холодная кожа.       — Да ты же совсем замерла! Прости, я не подумал об этом, — он тут же снял пиджак и накинул мне на плечи.       — И сейчас у всех появится много вопросов. Там такие девушки, что они меня на кусочки разорвут. И маску я где-то потеряла…       — А она теперь тебе и не нужна. Сейчас мы устроим грандиозное появление.       Яна переполняла какая-то такая эмоция, которую я никак не могла распознать. Злорадство? Триумф? Это было что-то горькое и весёлое одновременно. Но хуже всего было ощущение, что все его чувства переливаются в меня. Как в законе сообщающихся сосудов.       Мы вернулись тем же путём и появились на высоком крыльце в самый разгар вечеринки. Макс, уже оправившийся от моего неожиданного удара, теперь был окружён толпой желающих проявить себя. Но, как только на пороге появились мы, все сразу же умолкли и повернулись. На меня накатили волны зависти, возмущения, презрения, злости, и всё это от десятков людей. И, хоть Ян и так крепко обнимал меня за плечи, я прижалась к нему ещё сильнее.       «Не бойся».       «Я не боюсь, просто чувствую…»       «Ты сегодня не пила таблетку?»       «Нет».       Мы смогли обменяться мыслями, что меня уже ни капельки не удивляло.       «Тогда я должен кое-что сделать, только не бойся и не злись, хорошо?»       В полутьме уличного освещения и мерцании цветных фонариков он повернулся ко мне, всё так же обнимая за плечи, и заглянул в глаза. Я знала этот взгляд: осторожный и напористый, просящий и требующий, вопрошающий и знающий ответ. Это был взгляд первого поцелуя.       — Не бойся меня, — едва слышно шепнул Ян, очень осторожно целуя меня. Мне казалось, что в тот момент он и сам пробовал свои чувства буквально «на вкус». Он будто одновременно хотел и боялся этого. Поэтому его губы лишь чуть коснулись моих, задержались на них, и я почувствовала тепло его дыхания, но не более. Ни страсти, ни желания. Только оберегающая нежность.       Хоть Ян и прикрывал наш поцелуй ладонью, все заметили его. Но, что странно, я больше не испытывала тех эмоциональных волн. Мне стало уютно и спокойно, будто этот человек, прижимавший меня к себе, не пытался ещё час назад убить мою сестру. Всё куда-то пропало. Я просто уютно умостилась «под крылышком» Яна и изредка с торжеством смотрела на Макса.       А Ян тем временем говорил.       — Я вам обещал нечто невероятное в конце вечера? И вот, сегодня я могу с уверенностью сказать, что нашёл ту самую девушку. Слухи подтвердились. Возможно, вы уже видели нас вместе на открытии ресторана. Но теперь пришла пора подтвердить это официально. Поэтому прошу любить и жаловать, моя девушка — Ева. Кстати, именно её тогда так опрометчиво задел тот депутат.       Мне стало не по себе, и я стала искать защиты, как маленький ребёнок. Инстинкт подсказывал мне схватиться за Яна, но я могла только аккуратно протянуть руку и обнять его за талию. Этот вечер что-то сломил во мне, что-то перевернул с ног на голову. И я уже никогда не смогу быть прежней.       — Так сложились обстоятельства, что я вынужден вас покинуть, и остаток вечера с вами проведёт Макс. И через несколько дней вы узнаете результаты.       И он снова меня увёл. Как только за нами закрылась входная дверь, я вырвалась из его объятий.       — Это правда? То, что ты сказал о том мужчине?       Ян остался стоять на расстоянии и изучал каждое движение на моем лице:       — А что ты почувствовала, когда я сказал, что это из-за тебя?       — Вину и страх. Страх всё же больше. В чём вообще необходимость убивать людей?       — То, что порой здесь происходит, не должно тебя волновать. Это мои личные проблемы, и я их сам решу.       — Как решил бы вопрос с Кристиной? — меня снова ужалили вина, боль, стыд и отвращение одновременно.       Он не собирался отвечать на неудобные вопросы. Это я усвоила быстро, но от привычки их задавать избавиться не могла. Ян протянул руку и, едва касаясь, погладил меня по щеке.       — Вспомни ту ночь в моём кабинете, ты была так прекрасна и была так близко, вот-вот — и я бы поймал тебя. А две минуты назад ты сама обняла меня. Так в чём же дело? Ты хочешь, но боишься? Скажи мне.       Его голос и прикосновения одновременно убаюкивали и тревожили, разливали томный жар по телу. Мне стыдно признаться, но я представила, как хорошо можно было бы продолжить эту ночь: медленно, никуда не спеша, наслаждаясь каждым прикосновением и поцелуем. У меня предательски пересохли губы. Я опустила голову, прикрыла глаза и украдкой облизнулась. Этой ночью меня снова будут терзать сны.       — Я не хочу и не боюсь. Я брезгую, — это слово полоснуло его бритвой. Я почувствовала, как он внутренне вспыхнул. — Ты говорил, что ищешь чистых, неиспорченных девушек. А сам? Сколько девушек у тебя было? И теперь ты этими губами целуешь меня. Прекрасно, правда?       Ян ненадолго потерял самообладание. Я видела, как движется его грудная клетка под тонкой рубашкой.       — Ева, послушай меня, — он попытался взять меня за руку, но я отшатнулась. — Я знаю, что это всё выглядит ужасно. Но у меня уже есть решения. Я очень долго искал подходящую девушку, поэтому нашёл и ритуал, который позволит нам полностью очиститься. Правда, это будет очень тяжело для меня, но как только ты скажешь — я его пройду.       — Подожди-подожди. Ты сказал «нам»? Хорошего же ты обо мне мнения! Ладно в любом случае этот обряд не для меня. И вообще, никаких больше поцелуев и обнимашек. Мы с тобой не пара, и ты прекрасно это знаешь!       Так началась наша игра, бесконечная война без победителей и проигравших. Любовь и ненависть, страсть и отвращение стали моими верными спутниками на то время.