Ад и Рай Евы

      Как я и ожидала, утром Яна рядом не оказалось. Было ещё слишком рано, но эта комната была действительно светлая, и меня разбудило утреннее солнце. Как же мне его не хватало в эти дни! Я поспешила распахнуть шторы и осталась довольна: кроме огромного окна, здесь был ещё и балкон, на который я сразу же выскочила. Вот она, свобода! Я вдыхала прохладное утро полной грудью и купалась в рассветных лучах, а по щекам текли непрошеные слёзы. Как Ян так точно догадался, какое именно наказание сможет причинить мне столько боли? Что бы там ни было, я постараюсь больше не попадать в такую ситуацию. Без свежего воздуха я становилась всё слабее и зависимее, настолько, что вчера пошла к нему сама. Потому что больше не выдерживала. Как же просто, оказалось, меня сломать! Что ж, пусть думает, что я осталась такой же покорной и хорошей девочкой. Надеюсь, мне хватит сил, чтобы играть эту роль. Сегодня придётся очень постараться.       И только возвращаясь с балкона, я заметила, что эта комната очень отличается от остальных, особенно от той, в которой я до этого жила. Моя прежняя комната была больше похожа на номер в отеле, здесь же дизайнер явно постарался — настолько со вкусом и изящно всё было подобрано. Большая светлая спальня, белая с золотым, удивительно нежная и одновременно сдержанная. Мне здесь однозначно понравилось, и я бы ничего не стала менять.       Кроме того, взгляд не мог не зацепиться за два просто огроменных букета роз: тёмно-красных и нежно-розовых, почти пудровых. Они стояли по обе стороны трюмо и занимали столько места, что я не сразу заметила под ними две коробочки и письмо. «Доброе утро, Ева. Этой ночью мне, наконец, удалось уловить твой запах. Удивительно, но в тебе будто живут одновременно две разные девушки, поэтому для каждой из них я подготовил подарки. А какой ты будешь сегодня, решать только тебе! Приятного утра, и встретимся на церемонии». Яну подписываться было не обязательно. И так всё было понятно.       Насколько же точно он угадал о двух противоположных девушках! Ива, приехавшая в Киев, чтобы превозмогать и добиваться всего самой, и слабая Ева, появившаяся в ту самую первую ночь искушения. Но в то утро я однозначно была Ивой, так что начала с коробочки под светлым букетом. В ней оказались духи в нежно-розовом флакончике. Что-то принцессочное? В таком случае, Ян не угадал. Но едва я открыла флакон, как пришлось взять свои слова обратно. Запах солнечного летнего утра, сладкий, тёплый и свежий одновременно! Это было именно то, чем я наслаждалась всё лето! Как он смог это сделать? Да ещё и за одну ночь? Было стыдно признаваться, но в тот момент мне хотелось побежать к нему и задушить в объятиях от переполнявшего меня восторга. А что же в другой коробочке? Тоже духи, но в тёмно-синем, почти чёрном флаконе. Что-то вечернее, сразу же догадалась я. И так и было. Запах той душной и пьянящей летней ночи в парке, когда я пошла к нему. Сладкая страстная ночь перед грозой. Вот что таилось во флаконе. Оставим его для Евы с её порочными желаниями.       Что ж, Ян постарался, утро было приятным. Но ещё лучше оно стало, когда я вышла на кухню, где обычно пил кофе Ян, но вместо него встретила там встревоженного Макса.       — Привет! Ты что тут делаешь? — я не смогла скрыть радости от этой встречи. И хоть наш последний разговор был переполнен обидой и болью, теперь мне было стыдно и хотелось извиниться. Почти неделя взаперти с Яном научила меня особенно ценить Макса.       — Тебя ищу! — без приветствия сразу начал Макс, действительно бледный и нервный. — Ты где была?       — Где я могла быть, если я стою в пижаме? В спальне.       — В какой? Я обошёл все комнаты, тебя нигде не было, даже в спальне Яна.       — Ничего не знаю. Я была в бело-золотой спальне, не думаю, что таких здесь много.       На лице Макса появилось настолько искреннее недоумение, что я сразу же предложила пройти за мной и самому убедиться, а то, мало ли, может, и мне всё это померещилось. В этой квартире возможно всё. Но нет, комната была на месте, и в ней ничего не изменилось.       — Ну вот, тут я и спала.       Макс почему-то остался стоять даже не на пороге, а в коридоре и молчал.       — Что? Что-то не так? — в тот момент я почувствовала себя как в замке Синей Бороды, где нечаянно зашла в запретную комнату.       — Что у вас с Яном произошло за это время, что он поселил тебя сюда? — наконец-то смог выдавить из себя ошеломлённый Макс.       — Ничего такого. Ты можешь мне объяснить, что не так, или это снова страшная тайна?       — На этот раз могу. Понимаешь, эта спальня… Она особенная для Яна. Он сам занимался её обустройством и практически никого к ней не подпускал, а потом она всё время стояла закрытая. И никому, кроме домработницы, нельзя было сюда заходить. Да и её он приглашал нечасто.       — И чем же эта комната такая особенная?       — Это комната для его невесты.       Вот теперь пришла моя очередь удивляться, и ничего умнее, чем «О-у», мне в голову не пришло. Макс это понял и продолжил:       — Видишь, я не могу сюда войти. Никто из мужчин не может переступить порог этой комнаты, кроме Яна, конечно же.       Не скажу, что я была слишком уж удивлена: то, что Ян невероятный ревнивец и собственник, стало понятным давно. Но ситуация доходила до абсурда.       — А если у меня в ванной трубу прорвёт, Ян тоже сам будет её чинить?       — Поверь мне, не прорвёт. И всё-таки мне интересно, что же такого произошло, что ты получила эту спальню. И море цветов, как я посмотрю. Причём мне он ничего не приказывал, всё сам.       — Уверяю тебя, ничего такого. В любом случае, я не уверена, что смогла бы с тобой этим поделиться. Ты вот можешь рассказать, где был и чем занимался эти дни?       Макс даже не стал говорить, только улыбнулся и отрицательно покачал головой.       — Вот видишь. Мы всё прекрасно понимаем. И ещё, я хотела извиниться. Я была не права в тот день, ты ни в чём не виноват передо мной. Тогда я злилась на себя и своё бессилие, а накинулась на тебя. Ты меня прощаешь?       Раньше бы такие слова дались мне безумно тяжело, но не сегодня. За эти дни я пережила слишком многое, чтобы остаться прежней. И Ева, и Ива стали старше и мудрее. Иначе им не выжить.       — Я не имею права на тебя обижаться, ты это прекрасно знаешь, — очень официально и сухо ответил Макс, но по глазам я поняла, что он на меня не обижается. Мне нужен был хоть один друг в этом безумии, и я выбрала Макса, что бы там ни говорил Ян о его якобы влюблённости в меня. Всё это не важно.       — Ладно. Не будем об этом. Расскажешь мне наши планы на сегодня?       Планов было много. Как всегда, мне нужно было успеть к Жанетте, и на этот раз я была этим довольна, потому что сама чувствовала, что нуждаюсь в уходе. И только потом, ближе к обеду, Макс должен был отвезти меня на официальную часть открытия фонда. А вечером нас ждала ещё и неофициальная, где я должна была блистать, как никогда прежде. Как и обещал Ян, день будет длинным и тяжёлым.       Пока мы ехали к Жанетте, я доставала Макса вопросами о моём поступлении и, конечно же, успела нажаловаться на Алису. Макс время от времени хмурился, понимая, что о каждом нашем слове будет известно Яну, но я в тот день могла себе многое позволить. И даже осторожный ранее Макс это понял и вскоре стал чуть разговорчивее. Он не понимал, что именно произошло между нами с Яном, но подозревал, что я получила какие-то привилегии. А вот насколько это было правдой, не знала даже я сама.       — Ян говорил, что выбрал лучшую мою работу. Интересно было бы узнать, какую?       — На самом деле, он привёз мне все твои работы и даже черновики. Потому что для поступления на факультет журналистики нужны либо собственные публикации, либо непосредственно творческая работа прямо в университете. Так как публикаций у тебя не было, мне пришлось писать за тебя работу. Я прочёл всё, что нашёл Ян, и скажу, что стиль у тебя своеобразный, я бы не смог его точно скопировать, если бы требовалось написать рассказ, но это была нудная пресс-конференция, по итогам которой нужно было написать что-то в публицистическом стиле. Тут уж проблем не возникло.       — Ты там хоть не в стихах писал, а то я не умею в рифмы, — засмеялась я, всё ещё слабо представляя, как я буду дальше справляться с публицистикой, которую не особо-то любила.       — Не в стихах, не беспокойся.       — Подожди, а как ты в меня превращался? — да, до меня всё доходит слишком поздно. — Или ты просто подписался моим именем?       — Ну, такое бы не прокатило. К счастью, я могу менять свой внешний вид, хоть и ненадолго.       — А зачем тогда была нужна Алиса?       — Наверное, затем, что последние дни я провёл в Китае по рабочим вопросам.       Угу, в Китае. А на самом деле Ян просто не подпустил бы тебя ко мне. Вот в чём загвоздка.       — А тебе тоже надо какое-то время провести рядом с человеком, чтобы превратиться в него?       — Да, мне нужен тактильный контакт перед этим.       Ну, тогда всё понятно. Ян тогда находился в таком состоянии, что был готов убить любого, кто ко мне прикоснётся. А ведь раньше Макс время от времени всё же касался меня, даже не считая того случая, когда ему пришлось не один час меня обнимать, чтобы спасти.       — И всё-таки Ян говорил, что какая-то моя работа очень понравилась комиссии. Ты что-то знаешь об этом?       — Да, это связанно с профессором Денисенко, его давним протеже. Сейчас он занимается тем, что помогает молодым талантам пробиться в мир литературы.       — Ты уж меня прости, но мир украинской литературы — ну такое себе. Честно, читала я многое и ничего не могу похвалить.       Макс впервые засмеялся от всей души.       — Отчасти я с тобой согласен. Мало годных вещей публикуют. А искусство ради искусства — действительно странная вещь и крайне непопулярная у обычного читателя. Но твои работы живые, реальные. Мне понравились.       — Ой, да ладно тебе!       — Ну, моё мнение в данной ситуации никто и не спрашивал. Но Ян посоветовался с профессором Денисенко, и тот тебя похвалил.       — А если бы это не Ян принёс эти работы, а я сама, что бы он сказал?       Макс хмуро на меня посмотрел.       — Намёк слишком прозрачный, не говори так больше. Когда ты познакомишься с профессором, то всё поймёшь. В общем, Ян только из-за него и запихнул тебя на этот факультет. Я лично советовал другие, более литературные направления.       — Да уж. Я уже чувствую, что мне там не особо понравится.       Макс снова хотел сказать что-то вроде «не говори так», но было уже поздно. Что сказано, то сказано.       — Ты сначала посмотри, поучись, а потом будешь капризничать.       — Спасибо за совет.       Сколько там дней осталось до начала учёбы? Ведь совсем чуть-чуть. Раньше я бы радовалась и ждала с нетерпением, но теперь что-то изменилось. Какой смысл с этого профессора, если мне не понравится специальность, или предметы, или преподаватели? Или одногруппники? Но я лгала себе. Дело было не в этих страхах, а в том, что этот университет и этот факультет мне навязали. И я не могла отказаться. Хотя… Мысли о побеге снова появились в моей голове, хотя ещё с утра я обещала быть приличной девочкой и вести себя хорошо, но…       — Почему затихла? Обиделась? — беспокойно уточнил Макс.       — Нет, просто переживаю. Ян сказал, что сегодня ко мне будет особенно много внимания, а я всё ещё к этому не привыкла.       — О, поверь мне, к тому, что будет происходить сегодня, ты точно не привыкнешь.       — Мне главное, чтобы не пришлось что-нибудь говорить.       Макс откровенно рассмеялся.       — Нет, сегодня блистать будет Ян, а ты должна быть просто миленькой, но умненькой. Умное лицо сможешь сделать?       — Эй! — конечно же, я и сама рассмеялась, но постаралась быстро стать серьёзной. С Максом мне было легко и комфортно, но Яну не стоит об этом знать. — Ты сегодня целый день со мной, или только привезти-отвезти?       — Целый день. В том числе и на открытии, и на вечеринке потом. Сегодня я в роли твоего телохранителя. Ян будет очень занят, поэтому попросил присмотреть за тобой, чтобы не было каких-то неловких ситуаций.       Тогда я подумала, что моя жизнь с Яном и есть самая большая моя неловкая ситуация, и меня мало что уже может удивить или смутить. Но всё ещё было впереди.       Макс сдержал обещание и ждал меня в салоне Жанетты до самого конца. При этом и его немного привели в порядок, чтобы он выглядел более солидно и официально. В том, как меня накрасили, причесали и одели, было что-то непривычное. Слишком скромно, сдержанно, но со вкусом. Никаких откровенных нарядов — только лёгкий кофейного цвета брючный костюм, коричневые лодочки и небольшая сумочка. Украшения и макияж тоже скромные и нюдовые, волосы тщательно уложены в сложный хвост.       — Это что-то новенькое, — сказала я, когда, наконец, предстала перед Максом. — Мы не к английской королеве на приём идём? Слишком уж всё строго.       — Королеву не приглашали, но президент должен быть. По крайней мере, это в его же интересах, — холодно ответил Макс, поправляя в последний раз запонки.       — Что?       — Не что, а кто, — он поднял на меня взгляд и всё понял. — Так, а ну отставить панику. Я буду с тобой. К тому же не обижайся, но все придут к Яну, а не к тебе, так что твоё дело просто вовремя улыбаться.       — Да я знаю, — и даже это было для меня в тягость в тот день, особенно с такими гостями.       Почему-то мне захотелось скрыться в своей комнате и снова не выходить оттуда несколько дней. И тут меня пронзила неприятная догадка: Ян не смиловался надо мной, он и так бы выпустил меня из заточения, чтобы я смогла его сопровождать. Значит, вчера он разыграл ситуацию, а я поверила, что слезами или хорошим поведением смогу повлиять на его решение. И сама же добровольно надела это чёртово кольцо, которое до сих пор оставалось на руке. Слишком заметное и привлекающее внимание, оно красовалось на безымянном пальце. Такое же тёмное и вызывающе красивое, как и Ян.       Кольцо напомнило мне о том важном вопросе, который я так и не задала. И только когда мы вышли на крыльцо салона в ожидании машины, я всё же решилась его задать, не особо надеясь на ответ.       — Ты можешь мне хоть что-то рассказать о Кристине и её родителях?       Макс помолчал немного, но всё-таки ответил:       — Кое-что могу рассказать. Родители прилетели быстро, через день были похороны. Официальная версия — самоубийство. О том, что ты должна была приехать к ним на лето, они не помнят, твоей маме тоже не звонили, не до того им сейчас. Официальная версия для твоей мамы, что ты сразу же переехала на корпоративную квартиру, чтобы было быстрее и удобнее добираться на работу, а у Кристины только погостила денёк. Ты как? Всё нормально?       Всё нормально? Нет, не нормально. К концу его рассказа мне хотелось с криком убежать отсюда так далеко, насколько смогу. И никогда не возвращаться. Животный ужас полностью поглотил меня, я не могла ни шевельнуться, ни заплакать, ни закричать. Она была так юна и прекрасна, вся жизнь была впереди, но пришёл Ян и всё отнял, потому что так захотел. И точно так же он всё отнял у меня, дав взамен что-то такое, в чём я никогда не нуждалась. Зачем мне встреча с чиновниками высшего эшелона, если я не могу просто прогуляться по городу? К чему это всё?       Макс заметил эти изменения в моём настроении и, крепко взяв под руку, буквально потащил к машине, слишком роскошной и дорогой, но такой ненавистной мне сейчас.       — Ну вот, опять начинается. Ева, пожалуйста, давай обойдёмся без истерик. Это будет самым лучшим вариантом для всех нас, — почти прошипел Макс мне на ухо, с опаской косясь на водителя.       Плакать я и так не могла, так что он зря переживал, но внутри меня будто заморозило.       — Не переживай, я тебя не подведу. Буду хорошей девочкой, — я с трудом подавила ядовитую усмешку, уже зреющую на губах. Хотела бы я сказать, что Макс не виноват и в этой ситуации, но вспомнила слова Яна о том, что именно Макс рассказал ему обо мне. Но говорить сейчас об этом было небезопасно. И всё же… Именно благодаря ему я оказалась в этой западне.       Остаток дороги мы молчали, и я всё больше себя накручивала. Злость на Яна и Макса неожиданно перешла в чувство, что я недостойна всего этого. Это была странная мысль, но у меня словно открылись глаза, и я впервые смогла оглянуться вокруг и понять, что мне здесь совсем не место. Я знала, что все эти чиновники — люди не самых лучших душевных качеств, но почему-то всё равно считала себя недостойной появляться в их круге. Что же произошло? Наверное, так себя чувствовала Золушка, когда входила в замок. Да, она была в прекрасном платье, но всё равно знала, что ей здесь не место. Она чужая, и здесь всё не для таких, как она. Все мы подсознательно знаем своё место. Мне же Ян не забывал его указывать время от времени. Но сегодня он хотел, чтобы я блистала, а я не могла. Я не чувствовала себя принцессой, скорее несчастной беднячкой, по глупой случайности надевшей дорогой наряд и попавшей на бал. Всего лишь служанка, по капризу господина приглашённая на его праздник.       Ян нас не встречал, был занят последними приготовлениями, так что у меня была ещё пара минут, чтобы прийти в чувство и натянуть фальшивую улыбку. По пути к входу я немного зацепилась каблуком, и нам пришлось ненадолго остановиться, чтобы я смогла осмотреть туфлю. Воспользовавшись моментом, Макс сделал кое-что, что помогло мне пережить остаток этого дня. Абсолютно серьёзно он спросил:       — Ян хоть раз говорил тебе, что ты очень красивая?       — Что? Ты чего? — я никогда не считала себя красивой, потому что объективно таковой и не являлась. Ничего особо страшного в моей внешности не было, но и явной красоты тоже. — Ты же знаешь, это всё благодаря стараниям Жанетты и её девочек. Без них меня бы даже не впустили в подобные места. Разве что в роли уборщицы.       — Что с тобой сегодня? — встревожился Макс. — Я видел тебя в разных ситуациях: и заспанную, и в слезах, и после душа, так что поверь мне, я знаю, о чём говорю. Ты не похожа на тех девушек, которых раньше выбирал Ян, это факт. Но ему несказанно повезло — он нашёл редчайший бриллиант, и всё, что от него требуется, это лишь огранка. Ты, как оказалось, и сама не знаешь, насколько прекрасна. Особенно когда счастлива.       Счастливее я не стала, но улыбнулась по-настоящему. Я была готова к продолжению этого дня.