Oh boy, come and light me up!

      Воспоминания о прошедшей ночи, казалось, растворились в тумане, который в этот самый момент был у него в голове. Хотя он и знал, что Сарават помог ему принять душ, а затем одеться поудобнее, в его сознании не возникло никаких воспоминаний.       Тайн понимал, что выпил слишком много и наверняка выставил себя дураком, как обычно, когда позволял алкоголю затуманить здравый смысл, но это не имело особого значения, особенно когда руки Саравата обнимали его в теплом мире, который он не хотел покидать. — «Сколько сейчас времени?» — Тайн запнулся, не в силах сфокусировать взгляд на лице Саравата, но то, что его духи в этот момент казались в тысячу раз сильнее, было невероятно. — «Поздно.», — ответил Сарават, и Тайн отчетливо представил себе улыбку, которая наверняка появилась на его губах. — «Почему кровать движется?» — спросил Тайн, обнаружив, что тепло, которое он ощущал, исходило исключительно от рук Саравата. — «Потому что это не кровать, а машина.», — рассмеялся Сарават. — «Мэн везет нас туда, где мы будем отдыхать.» — «О!» — прошептал Тайн, чувствуя трепет от осознания того, что он останется наедине с Сараватом, внезапно поднявшим туманность над его головой. — «Я буду иметь Саравата только для себя целых семь дней.» -«На самом деле, у тебя есть Сарават для себя каждый день.», — сказал певец, целуя его в лоб. — «Тебе надо немного поспать, утром у тебя будет адская головная боль.» — «Я что, много пил?» — спросил Тайн, хотя горький привкус во рту был идеальным ответом на его вопрос. — «Слишком много, но твои друзья сказали, что все в порядке.», — спокойно ответил Сарават. — «Я выставил себя дураком, не так ли?» — печально спросил Тайн. — «Нет, ты просто слишком честен, когда пьешь, и тебе нравится петь мне любовные песни.», — сказал Сарават, и Тайн наконец смог сосредоточиться на его лице.       Сарават улыбался так, словно видеть его в таком состоянии было восьмым чудом света, улыбка на губах певца говорила о том, что он счастлив и что ему не стыдно за все то, что он наверняка сказал бы. И правда заключалась в том, что Тайн помнил только отдельные моменты той любовной песни, которую он пел для Саравата, глядя ему в глаза, но было очевидно, что Сарават помнил все, и это делало его счастливым. Он сделал Саравата счастливым.       Тайн ничего не мог с собой поделать и поцеловал Саравата в щеку, потому что был слишком удивлен своим открытием. Иногда ему все еще было трудно поверить, что именно он стал причиной улыбки на губах самого желанного мужчины в Таиланде. Иногда он не мог поверить, что глаза Саравата не хотят смотреть ни на кого, кроме него. Тем не менее, все это должно было быть правдой в тот момент, когда в сияющей улыбке Саравата, казалось, были тысячи звезд, которые сияли только тогда, когда он был рядом с Тайном. — «Я, по крайней мере, выбрал хорошую песню о любви?» — спросил Тайн, чувствуя, как мягкая дремота снова овладевает его веки, или, может быть, это счастье подсказывало ему, что он должен поспать еще немного. — «Я первый, кто спел тебе песню, верно?» — «Это была песня Scrubb, конечно, она была хороша.», — сказал Сарават, нежно целуя его в губы, прежде чем Тайн успел возразить. — «И да, никто никогда не пел для меня раньше.» — «Хорошо ли перестать быть музыкальной звездой и позволить кому-то вроде меня петь для тебя?» — спросил Тайн. — «Здорово, когда у нас будет следующий концерт? Разве ты не хочешь, чтобы мы включили любовный дуэт в список песен одного из концертов тура?» — «Жены Саравата возненавидят меня, если увидят на сцене вместе с тобой!» — «Конечно, нет, разве ты не читал последние новости? Жены Саравата только и ждут, когда я объявлю тебя своим официальным бойфрендом, чтобы начать планировать нашу свадьбу.» — «Неужели?» — спросил Тайн, он был действительно удивлен этой информацией. — «Подавляющее большинство из них такие, они хорошие девушки, которые заботятся обо мне и группе.», — сказал Сарават со странной нежностью к своим поклонникам. — «Ну, есть также много людей, которые имеют отрицательное мнение, но что мы можем сделать? В любом случае, я обещал тебе, что все узнают, что Сарават твой, прежде чем я вернусь в реальный мир, так что я сделаю это.» — «А ты не скажешь мне, что собираешься делать?» — «Конечно, нет.», — рассмеялся Сарават. — «А теперь спи, ладно? Мэн убивает меня своими раздраженными глазами через зеркало заднего вида, потому что ему не нравится, что я хороший парень.» — «Слишком много сахара!» — внезапно сказал Мэн, давая понять Тайну, что то, что он сказал своему парню, не было личным. — «Еще один час в пути, и ты сможешь избавиться от меня.», — сказал Сарават своему другу. — «Слава Богу! Клянусь, это приведет меня к диабетической коме» — сказал Мэн, закатывая глаза. — «Кстати, Ват, я готов к твоему эпическому признанию в любви и к последствиям, которые оно повлечет. Отдохните как следует, потому что позже вам придется дать не менее двадцати интервью, чтобы рассказать о том, как прекрасны ваши отношения с Тайном.» — «Тебе ведь весело, правда?» — спросил Сарават, приподняв бровь. — «Я просто думаю, что это забавно, что ты должен давать больше интервью именно потому, что тебе пришло в голову влюбиться в первое же сольное интервью, которое сделал. Ну же, признай, что это весело!» — «Я думаю, что это скорее красиво, чем весело.», — сказал Сарават, глядя в глаза Тайну. — «Я имею в виду, что впервые буду давать интервью о чем-то, что делает меня абсолютно счастливым. Я думаю, что оно того стоит и что ж, Тайн будет там со мной.»       Мэн рассмеялся над словами своего друга, и Тайн не мог не чувствовать, как бешено бьется его сердце в груди, потому что Сарават хотел рассказать миру о нем, о том, что он чувствует к нему. Его сердце готово было взорваться от радости, и хотя он хотел поцеловать Саравата изо всех сил, парень подумал, что у них будет время для этого, когда они доберутся до дома на берегу моря, о котором Сарават говорил в последние дни.       Потому что в этот момент его веки были слишком тяжелыми. В то время он просто хотел заснуть, зная, что он был всем счастьем Саравата Гунтитанона, и хотя что-то внутри его сердца говорило ему, что в этот момент его настоящая жизнь была в тысячу раз прекраснее любого сна, который он мог бы иметь, Тайн закрыл глаза, зная, что когда он откроет их снова, этот прекрасный парень, который держал его в своих объятиях, будет там, чтобы заставить его почувствовать, что впервые в его жизни ему не нужно беспокоиться о том, что он просто досаждает всему миру.       В комнату, где он находился, ворвался аромат свежеприготовленной еды, который окончательно разбудил его. Через огромное французское окно перед кроватью Тайн мог наблюдать за красными, желтыми и оранжевыми тонами заката, который медленно угасал за горизонтом. Серебряное море, которое пело радостную песню волн и пены, было видно также с удобной кровати, в которой он, несомненно, проспал весь день, судя по золотому закату, который постепенно темнел, и по не очень сдержанным звукам, которые издавал его желудок, напоминая, что он должен что-то съесть.       Тайн медленно вытянулся на середине кровати и задумался, где же Сарават. Они вдвоем приехали в десять утра в этот огромный дом, стоявший на берегу моря и больше похожий на дворец принца.       Сарават рассмеялся, услышав его слова, но это была правда: пляжный домик его друга был больше, чем просто дом, все это было пустой тратой роскоши и хорошего вкуса. Комната, в которой им предстояло провести всю следующую неделю, была очень похожа на те знаменитые отели, где за одну ночь приходилось платить целый год жалованья. В самом деле, этот дом был дворцом, даже если Сарават смеялся и говорил ему, что его отец построил его со всеми усилиями многих лет работы и что Сарават дал ему только последние штрихи.       Тайн встал с кровати и решил принять душ перед встречей с Сараватом. Парень чувствовал себя немного грязным из-за дневной жары и дискомфорта, вызванного его пьянством прошлой ночью, и хотя шансы сделать что-то постыдное были очень высоки, воспоминания о том, что Сарават сказал в машине, было достаточно, чтобы Тайн был готов был забыть все.       В конце концов, он был один в прекрасном месте с Сараватом. Теперь они вдвоем сидели в доме с видом на море, где их никто не потревожит, потому что это был жилой район с частным пляжем. Это было похоже на осознание того, что они находятся в уединенном королевстве, где Сарават был принцем и куда никто, кроме них двоих, не имел доступа.       Тайн улыбнулся и пошел в душ, где быстро принял ванну и оделся, не слишком заботясь о том, какую одежду он выберет. Затем, войдя в столовую, где, как он думал, его будет ждать Сарават, Тайн обнаружил на столе записку, в которой говорилось, что его бойфренд и еда, которую он приготовил, ждут его на берегу моря. — «Ты действительно безнадежный романтик.», — сказал Тайн, оставив записку на столе и направляясь к пляжу, чувствуя, что, возможно, все еще спит.       А природа вокруг казалась ему сказочной, и когда юноша понял, что Сарават сидит на песке с корзиной, которая наверняка будет полна еды, Тайн подумал, что этот образ-еще один из его снов.       Как будто сердце подтолкнуло его подойти к Саравату, ноги ускорили шаг, и когда он был всего в нескольких метрах от своего парня, парень решил еще немного насладиться видом: Сарават улыбался, глядя на небо, и дневные огни мерцали на его лице и на обнаженной груди, заставляя Тайна думать, что солнце садится прямо над телом певца.       Сарават был прекрасен, в нем был весь свет неба, и он не боялся наступления ночи, потому что внезапно обнаружил, что звезды сияют в нем, и Тайн знал, чувствуя, что вся его душа воодушевлена этим знанием, что он был светом тысяч звезд для Саравата.       Все еще улыбаясь, молодой человек бросился бежать, а когда добрался до Саравата, ему ничего не оставалось, как броситься к нему в объятия, заставив их обоих кататься по золотистому песку этого пляжа, который, казалось, был идеальным местом для любой любовной истории.       В конце концов Тайн оказался лежащим на теле Саравата, который без слов сказал ему, что думал о нем до этого момента, и медленным и глубоким поцелуем дал понять своему парню, что понимает его, что с ним случилось то же самое. Руки Саравата снова скользнули под рубашку, и в этот момент Тайн отчетливее осознал, что на Саравате нет ничего, прикрывающего грудь, поэтому его пальцы, которые, казалось, работали независимо от остального тела, отдавали мягкое прикосновение этой кожи.       Довольный звук сорвался с его губ, когда язык Саравата начал творить чудеса у него во рту. Тайн слишком сильно ощущал жар своего тела, и внутри него шла борьба между остановкой и продолжением. Его разум говорил ему, что это не очень хорошая идея-испытывать подобное в общественном месте, в то время как его руки продолжали касаться кожи на боках Саравата, как будто Тайн хотел запомнить каждый дюйм этой кожи, как будто его пальцы говорили ему, что этого недостаточно, что они должны идти дальше, что кожа Саравата была как карта, через которую он мог получить доступ к тысячам различных миров, миров, к которым он никогда не имел доступа раньше.       Именно в этот момент его поразило постоянство собственной неопытности. Именно в этот момент Тайн вспомнил, что ничего подобного ни с кем не делал, даже во время самых многообещающих свиданий. И никто не заставлял его чувствовать себя так, как Сарават, который в этот момент пытался расстегнуть рубашку, в то время как его губы спускались от губ к подбородку, пока он не начал целовать линию яремной вены на шее.       Тайн почувствовал, как его тело содрогнулось от этого прикосновения, и хотя все его тело умоляло его отпустить, парень избегал прикосновения губ Саравата, когда снова искал его рот. У Тайна даже не было четкой причины останавливаться, и он уже начал бормотать извинения, когда Сарават мягко отстранил его от себя, поднялся с песка и позволил им сесть друг напротив друга. — «Извини.», — сказал Сарават, глядя ему в глаза и робко беря его за руку, пока парень пытался выровнять дыхание. — «Я позволил себе увлечься счастьем, которое испытал, увидев тебя.» — «Это я начал, Ват, ты не должен извиняться.», — сказал Тайн, чувствуя, как его прерывистое дыхание заставляет его покраснеть. — «Я… ну, я не знаю, что случилось, мне очень жаль, что все так вышло.» — «Ты сказал, что мы должны идти медленно, это нормально, если ты пока не хочешь делать определенные вещи.», — сказал Сарават, и Тайну захотелось закричать от досады на самого себя. — «Мы пойдем в вашем собственном темпе.» — «Извини за беспокойство.» — робко сказал Тайн. — «Просто невероятно, что в моем возрасте я не способен… …» — «Это не имеет никакого отношения к делу.», — прервал его Сарават, улыбаясь. — «Есть вещи, с которыми ты чувствуешь себя комфортно, и есть вещи, которые ты не понимаешь.» — «Я расстраиваюсь…» — сердито сказал Тайн. — «Нет, на самом деле, если это произошло, то потому, что ты очарователен.», — прямо сказал Сарават. — «Поэтому я запрещаю тебе думать глупости, хорошо? Я просто хочу быть рядом с тобой, и этого достаточно. А теперь, может быть, ты хочешь что-нибудь съесть? Ты проспал весь день, должно быть, проголодался.»       Тайн кивнул в ответ на слова своего приятеля, но больше ничего не сказал. Это сочувственное отношение Саравата, должно быть, успокоило его, но на самом деле это только заставило его заметить, как ему не хватает его самого, и что он даже не в состоянии дать Саравату одну из немногих вещей, которые такой надоедливый парень, как он, может дать музыкальному принцу, как его бойфренд.       Тот парень, который смеялся, рассказывая ему, что он провел весь день, готовя все рецепты, которые его младший брат научил его готовить, чтобы он не голодал, когда переедет жить один во время учебы в колледже. Тот парень, который показывал ему тарелку за тарелкой с несколько застенчивой улыбкой и который счастливо улыбался, когда Тайн сказал ему, что все было восхитительно. Сарават был слишком тяжел для него, это уже было ясно Тайну, но в этот момент он осознал, что то, чем он жил, было мечтой, о которой мечтала половина Таиланда. Конечно, все те люди, которые боготворили Саравата, не упустили бы возможности прикоснуться к нему до смерти, целовать его всю ночь, дать ему все, что Сарават хотел от них.       Черная дыра, казалось, открылась как свежая рана в сердце Тайна, когда Сарават заговорил о мероприятиях, которые он запланировал для них двоих, но теперь он думал, что, конечно же, Мил не стал бы отказывать Саравату в этом. Возможно, именно поэтому они так долго встречались. — «Ты думаешь чепуху.», — сказал Сарават, вытирая губы одной из салфеток, которые он принес в корзине с едой. — «Откуда ты знаешь?» — спросил Тайн, пытаясь улыбнуться. — «Потому что ты делаешь такое заброшенное щенячье лицо, которое, я признаю, делает тебя очаровательным, но это заставляет меня думать, что ты не счастлив.» — «Да, Сарават.», — ответил Тайн и, чувствуя себя обязанным Саравату хотя бы этим, положил голову на колени приятелю, пока тот лежал на песке. — «На самом деле, я думаю, что со мной происходит то, что я чувствую, что не заслуживаю всего этого счастья.» — «А почему ты так думаешь?» — сказал другой парень, поглаживая его по волосам.       Тайн немного помолчал, прежде чем ответить на вопрос Саравата. Ночные звезды зажглись одновременно с пляжными огнями, которые теперь отражались в море. Глаза Саравата были полны света, и Тайн снова удивился тому, что Сарават позволил ему говорить о своих страхах таким образом, не спрашивая его, не заставляя его поверить, что это неправильно-чувствовать то, что он чувствует. — «Потому что я чувствую себя несносным мальчишкой.», — искренне ответил Тайн, заставив Саравата странно посмотреть на него. –«Ты как принц, понимаешь? Ты всегда заботишься обо мне, ты всегда защищаешь меня. С тех пор как я тебя знаю, ты только и делаешь, что делаешь мою жизнь лучше. Благодаря тебе моя работа улучшилась, и теперь я самый важный репортер ThaiFeed. Два дня назад Дим объявил, что я и только я буду отвечать за то, чтобы пойти с Control+S и описать все о тайском и азиатском туре.» — «Но ты заслужил все это за то, как выполняешь свою работу.», — спокойно сказал Сарават. — «Если бы Дим не верил, что ты хорошо справишься, он не стал бы принимать идеи Мэна просто так, как ты думаешь? Кроме того, ты знаешь, что у тебя есть талант быть музыкальным репортером, хотя если бы ты хотел стать адвокатом, ты мог бы также сделать это, потому что ты прекрасен, и нет такой мечты, которую я не поддержу. Тайн, ты прекрасен сам по себе, это не я внезапно все улучшил. На самом деле, это я должен поблагодарить тебя за все, что ты для меня сделал.» — «Например, что?» — Тайн спросил, хотя верить в слова Сарават. — «Потому что я не перестаю чувствовать себя парнем, который не способен дать тебе что-то взамен всего, что ты дал мне, даже того, что пара должна делать естественно. Держу пари, что у тебя не было таких же проблем с Милом, не так ли» — «Тайн, ты должен прекратить говорить о нем.», — сказал Сарават серьезным голосом, и Тайн начал чувствовать, что, возможно, его парень наконец расстроился. — «Когда я рассказывал тебе эту историю, я сделал это не для того, чтобы ты сравнивали себ с воспоминанием. Послушай, я понимаю, что трудно поверить, что у меня нет чувств к человеку, который был важен для меня, но это правда. Он взял на себя смелость убить все, и это то, что я ценю. Кроме того, хоть я и безнадежный романтик, тебе не кажется, что глупо осуждать себя за то, что ты не можешь забыть прошлое? Я устал от тех, кто считает, что люди должны предполагать, что история их первой любви была единственной настоящей историей любви, которую они могли бы иметь. И это очень печально, не правда ли? Зачем так ограничивать мир для всех? Когда Мил появляется в моем сознании, это только для того, чтобы я мог вспомнить тысячи вещей, которые могут пойти не так, когда ты решишь отдать свое сердце в руки не того человека. Я думаю, что единственное, чему я научился из этой истории, — это не позволять мимолетному огоньку пламени, которое может погаснуть в любой момент, взять надо мной верх.» — «Разве я не просто пламя?» — спросил Тайн, тронутый словами Саравата, парень хотел также знать, как Сарават всегда умел говорить правильные слова в нужный момент. — «Ты — весь свет во Вселенной, Тайн.», — провозгласил Сарават, и Тайну захотелось заплакать, потому что никто никогда не говорил ему ничего столь прекрасного. Эти слова Саравата были так близки к любому определению любви, что Тайн задался вопросом, были ли они оба настолько близки, чтобы начать писать историю истинной любви. — «Моя жизнь была темной до того, как я встретил тебя. Не то чтобы я был несчастен, но я поклялся себе, что никогда никому не позволю войти в мое сердце. Но даже если тебе кажется, что ты идешь по очень длинному туннелю, хотя ты клянешься себе, что тебе не нужен свет, и строишь вокруг себя высокие защитные стены, когда я смотрю на тебя, я знаю, что хочу вспомнить, каково это-чувствовать солнечный свет на своей коже.» — «Ты даже говоришь как принц, Ват.», — сказал Тайн, взяв Саравата за руку, которая лежала у него на щеке. — «Ты принц этого надоедливого паренька.» — «Ты мне не помеха, а если бы и мешал, то ты же знаешь, что у меня нет проблем с надоедами, моя гитара так называется.», — сказал Сарават, смеясь немного спокойнее. — «Я знаю, это трудно, но ты должен перестать думать о себе так. Тайн Типакорн, ты даже не представляешь, как мне повезло в этих отношениях, потому что у меня есть ты. Если бы я был принцем, ты бы тоже им стал.» — «Я что, твой надоедливый принц?» — шутливо спросил Тайн. — «Ты гораздо больше, чем принц: ты мой подарок, ты замечательный человек, в которого я полностью, полностью и счастливо влюблен.», — заявил Сарават, заставляя все песни о любви, которые он знал, зазвучать в сердце Тайна. — «Это было правдой, когда я сказал тебе, что как только я действительно отдам свое сердце, тебе придется хранить его долго, очень долго. И я также надеюсь, что тебе повезет и ты отдашь свое сердце в мои руки. Я не причиню тебе вреда, я не сделаю ничего такого, что заставит тебя чувствовать себя плохо. Ты просто должен доверять мне, только это, ты думаешь, что сможешь сделать это и что ты можешь перестать думать о прошлом, которое меня больше не волнует?» — «Я мог бы жениться на тебе прямо сейчас, чтобы помешать тебе сказать эти слова кому-то другому.», — сказал Тайн, вызвав смех Саравата, который заставил его собственное сердце перестать чувствовать себя испуганным и потерянным. — «Тогда выходи за меня замуж прямо сейчас…» — «Принц Сарават, принимаешь ли ты этого надоедливого парня в качестве своего единственного и безоговорочного мужа?» — спросил Тайн, продолжая игру. — «Да, определенно.», — сказал Сарават, мило улыбаясь. — «А ты? Принимаешь ли ты главного вокалиста Control+S в качестве своего мужа? Теперь ты ему доверяешь?» — «Да, я доверяю тебе.», — сказал Тайн, чувствуя, что с этими словами с его плеч свалилась огромная тяжесть. — «Выбирай меня снова каждый день, хорошо?» — «Всегда…» — сказал Сарават, запечатывая это обещание вечности поцелуем.       Тайн улыбнулся и сказал себе, что надо перестать волноваться. Этим разговором Сарават сделал ему важное и честное заявление. Может быть, пришло время оставить страх позади. Возможно, пришло время пережить историю любви, о которой ни он, ни Сарават никогда не пожалеют.