Abandon Kansas – Mirror
Джинни видела смерть не раз. Они были давними знакомыми, если сосчитать, сколько дорогих людей она у неё отняла. Но в этот раз все было совсем иначе: страх накрыл её с головой, заставив тело содрогаться от ужаса. Она так и просидела, оцепенев, перед телом мистера Коула, пока в доме не появились работники Отдела магического правопорядка. Гарри обхватил её за плечи, прижимая к себе, и поднял на ноги. Он видел, что её тело совершенно не слушается движений; глянув ей в глаза, он не увидел ничего, кроме всепоглощающей тишины. Он перенёс её на кресло, стоявшее в углу, где она поджав под себя ноги, и ничего не говоря, просидела так пока Гарри не закончил разговаривать с криминалистами. Он говорил с ней, чтобы успокоить, но она не слышала. Тело мистера Коула лежало неподвижно, но ни Гарри, ни Джинни, так и не нашли в себе силы дотронуться до него, проверить на наличие ран. Едва завидев тело, Поттер, недолго думая, отправил Патронус мистеру Робардсу. Мужчина осмотрелся: в комнате не было никаких следов борьбы. Это была небольшая холодная гостиная со стенами, увешанными наградами. На журнальном столике стояла открытая бутылка огневиски и два стакана. Гарри обогнул диван и присел, внимательно изучая посуду, но не прикасаясь к ней. Никаких отпечатков он не увидел, но не составило труда понять, что человек, убивший мистера Коула был приглашён в дом. На диване небрежно валялся сегодняшний выпуск «Ежедневного пророка», того самого, статья из которого с самого утра привлекла внимание Гарри. Он украдкой взглянул на жену, которая неподвижно сидела возле тела тренера и смотрела в одну точку. Сердце Гарри предательски сжалось, когда он понял, что для неё это был слишком сильный удар: она ещё утирала слезы, говоря о Фреде. Он сделал несколько нерешительных шагов к жене, чтобы заключить её в объятия, но внезапно раздался громкий хлопок из вне. Гарри напрягся и, держа палочку наготове, вышел из комнаты. В нескольких шагах от него стояло двое мужчин, обвешанных разнообразными приборами, о назначении которых Поттеру приходилось только гадать. — Привет, Гарри, — один из мужчин сделал шаг к гриффиндорцу, — у вас тут дверь была открыта. Гарри облегченно вздохнул, когда понял, что перед ним стоит всего лишь Симус Финниган с напарником. Он убрал палочку и сдержанно кивнул, как и полагалось в подобной ситуации. — Привет, Симус. Вы вовремя. Заходите, он здесь, — Гарри кивнул в сторону дверного проема, откуда только что вышел. — Отлично, — жизнерадостно сказал Симус, что немного удивило Гарри, — это Роберт, мой напарник. Стоящий все это время за Финниганом долговязый мужчина кивнул и протянул Поттеру руку. Гарри пожал её в ответ и пропустил мужчин в комнату. — Роберт у нас стажёр, — прошептал Симус, когда проходил мимо, — так что не будь строг. Гарри усмехнулся. Он был наслышан, что это скорее Финниган был строгим, когда дело касалось стажеров. Несколько знакомых из Отдела магического правопорядка ему рассказывали, что каждый из прикреплённых к нему новичков не выдерживал, и уходил из офиса криминалистики спустя — максимально — полтора месяца. Гарри быстрым взглядом осмотрел нового напарника своего старого знакомого и отметил, что он был похож на ученого: кучерявые волосы и очки, неестественная худоба. Все это подсовывало образ докторов науки из детских комиксов Дадли, которые Гарри часто украдкой читал. За годы работы в Аврорате Гарри уже привык к тому, что все места преступления всегда выглядели грязно, с явными следами борьбы, но сейчас было нечто совершенно другое — застающее врасплох. Гарри казалось, что это было слишком идеальное убийство: все было выставлено, как будто это мистер Коул наложил на себя руки. Но разве так отчаянно кричат, совершая самосуд?.. — Джинни! — воскликнул Симус, войдя в комнату. — Рад тебя видеть. Но она не ответила. Симус посмотрел на Гарри, задавая немой вопрос, но Поттер лишь покачал головой. Он помог перебраться жене на кресло, а потом развернулся к коллегам и поведал историю о пропаже двух игроков команды и подозрительном поведении мистера Коула перед его смертью. Мужчины принялись за работу: Симус и Роберт делали снимки тела, снимали отпечатки, осматривали помещение, пока не пришли к тому же выводу, что и Гарри: убийца был приглашён в дом, а не явился из ниоткуда. Об этом свидетельствовало все: отсутствие наложенных на дом антитрансгрессионных чар, два стакана с огневиски и даже расположение тела. Симус выдвинул теорию, что заклинание выпускали из дальнего угла комнаты, так как мистер Коул лежал головой к входной двери. — Мистер Поттер, — сказал напарник Симуса спустя время, — мы не можем его тут осматривать, результаты вскрытия будут к завтрашнему вечеру. Единственное, что могу сказать — явных телесных повреждений нет. Гарри ещё раз взглянул на убитого мужчину. Как для квиддичного игрока он должен был быть довольно ловким и быстрым волшебником. Несмотря на свои довольно немолодые годы, он был в хорошей физической форме. Тогда почему же он не стал защищаться? — Может, это был Империус? — словно прочитав мысли в голове Поттера, произнес Симус. — Или все три непростительных сразу же, — вскинул голову Гарри. — Что же, без анализа его тела мы можем долго гадать. Оцепите территорию тут, наверняка через пару часов сюда набежит толпа зевак. — Ага, а завтра об этом будут трещать все газеты… — мрачно произнес Симус. Прошло добрых полчаса, прежде чем мужчины закончили свою работу и перешли в соседнюю комнату, которая оказалась спальней. Но тут, как и в ванной, и в гостиной, не оказалось ничего: создавалось впечатление, что мистер Коул жил только квиддичем, не имея абсолютно никаких других дел, кроме тренировок своей команды. Абсолютно ничего. Ни-че-го. — Что же, мистер Поттер, как видите, никаких других улик мы найти не в состоянии, — констатировал Роберт, обращаясь к Гарри. В этом, конечно, не было никакой необходимости: он и так об этом знал. Гарри запустил руку в волосы и, нахмурившись, прикрыл глаза, чтобы ещё раз вспомнить все произошедшее около часа назад. Он пытался ухватиться за любую деталь, которая могла принести пользу, но её не было вовсе. — Должно же быть что-то! Записная книжка или в конце концов… Подождите, а где его волшебная палочка? — вдруг выпалил Гарри, смотря прямо в глаза Симусу. Финниган нахмурил брови. — Эй, Гарри, не смотри так, я не знаю! И вообще-то мы тут слишком сильно в сыщиков заигрались, у нас разрешения на обыск нет! — Мистер Поттер, — аккуратно начал Роберт, — мистер Финниган прав. Скажите, могли бы вы с женой дать нам показания для отчета? Гарри медлил с ответом, все ещё обдумывая произошедшее. Ему казалась вся эта ситуация слишком странной: если тот, кто был у него, хотел убить, то почему позволил ему открыть дверь? Где волшебная палочка мистера Коула и почему он себя так странно вёл, даже не позволив рассказать о деле? Все это навеяло его на мысль, что ему, должно быть, угрожали. Но кто и зачем? Гарри обречённо вздохнул, когда понял, что вопросов меньше не становится, а ответы не являются из ниоткуда. Поттер ещё раз осмотрел спальню и, развернувшись, ответил Роберту: — У нас с женой был напряжённый день. Я думаю, это может подождать до завтра. Гарри сделал несколько шагов до места преступления, а потом, обдумав все ещё раз, добавил: — Пройдитесь ещё раз по его дому, найдите его волшебную палочку, что-нибудь. В общем, не мне говорить вам, как выполнять вашу работу. Я отправляюсь с Джинни домой. Хоть он сказал это спиной к мужчинам, он почувствовал, как они оба кивнули в согласии. Джинни все ещё сидела на кресле, но уже более живая (как описал это Гарри). На её щеках, до той поры цвета мела, начал понемногу расцветать румянец, из-за чего Гарри облегченно вздохнул. Джинни сидела, обняв коленки, и изучала комнату, стараясь не смотреть на мертвое тело. Поттер расправил плечи и сократил расстояние до жены в несколько шагов, после чего присел возле неё на корточках и нежно провёл рукой по её плечу. Несмотря на тёплую одежду Джинни почувствовала этот искренний жест и, слегка наклонив голову, мягко улыбнулась. — Вы уже закончили? — Да, мы идём домой, — произнес Гарри одними губами, но девушка и без звука все поняла. Взглянув перед собой, превозмогая сожаление, Джинни грустно изрекла: — Он был хорошим человеком. Даже жаль, что в последний путь его некому будет провести… Гарри нахмурился. Эти слова показались ему настолько очевидными, как будто он с самого начала знал, что мистер Коул одинок. Не придавая этому особого значения (в конце концов, Джинни могла ему рассказывать), он поправил свою мантию и галантно подал руку жене. Она выпрямилась, подскочила с кресла и, кивнув на прощанье Симусу и Роберту, быстрым шагом вышла из комнаты. Гарри, недолго думая, поплёлся за ней, испытывая чувство небывалого разочарования: в столь непонятных происшествиях яснее ничего не стало. Симус похлопал Гарри по плечу и тихо шепнул «Поговорим завтра», на что тот с благодарностью кивнул в ответ. Джинни быстрым шагом вышла из дома, и как только Гарри её догнал, схватила его за плечо и трансгрессировала домой. Гарри не успел понять, что произошло, когда вдруг очутился посреди кухни дома, на площади Гриммо. Ему потребовалось пара секунд, чтобы осознать очевидное: Джинни стояла перед ним, совсем изменившаяся в поведении, смотрела на него слишком распахнутыми глазами так решительно, что даже Гарри позавидовал такой целеустремленности. — Гарри! — воскликнула Джинни, снимая с себя верхнюю одежду. — Он умер… Гарри посмотрел на жену с прискорбным чувством того, что ей снова довелось потерять знакомого. Хоть они с тренером не были слишком близки, но были в хороших отношениях — о чем не раз рассказывала Джинни, но это все же было ударом для нее. Но девушка, казалось, совершенно не пребывала в горе в данный момент: — Нам нужно серьёзно поговорить. Ты знаешь, что я всегда молча смотрела на то, как ты идёшь на задания, — девушка принялась расхаживать из стороны в сторону по кухне, — но! Сегодняшний день кое о чем мне напомнил. — Джинни, я не понимаю, к чему ты клонишь… — Гарри развернул стул и сел на него, внимательно наблюдая за Джинни. — Я уже потеряла Фреда, — её голос предательски дрогнул. — И сегодня мистер Коул… Это было ударом, я не знаю, что происходит в последнее время в мире… Но я не могу потерять ещё и Рона. Джинни махнула волосами, разворачиваясь к мужу, и застыла в решительной позе, сжав кулаки от злости, перерастающей в нечто большее. Ей казалось, ещё немного и она вылезет изнутри, расползется по всей комнате тягучими и вязкими волнами. Гарри молчал, что никак не упрощало её состояния, но сейчас Джинни чувствовала себя как во время матча по квиддичу — настроена решительно. Она заправила прядь за ухо и скрестила руки на груди, ожидая хоть малейшей реакции от Гарри. — Ну и что ты предлагаешь? — наконец спросил он. — Я ничего не предлагаю, Гарри. Я знаю, Гермиона и Малфой отправились по его следам, но мы ведь им никак не помогаем. Что мы вообще знаем о том периоде времени, когда они с Гермионой развелись? Рон, я имею в виду. Мы ведь практически не общались… А вдруг он во что-то ввязался или кому-то перешёл дорогу? — Нет-нет, Джинни, — возразил Гарри, — быть такого не может. Даже Малфой подтвердил, что Рон должен был закончить миссию, и именно тогда и не вернулся. — Но ведь это не меняет дела. Почему мы занимаемся этим? Почему Робардс дал это дело именно тебе, а не отправил на задание вместе с Гермионой и… этим? Когда касалось Драко Малфоя, Джинни всегда говорила с лёгким презрением, иногда даже сама того не понимая. Ей казалось, что он не был достоин состоять в рядах людей, которые спасают жизни, раз когда-то был тем, кто их гробил. Конечно, такое отношение она не показывала лично в глаза, но в любое другое время предпочитала о нем не вспоминать. А теперь именно он, Драко Малфой, должен помогать в поиске её брата! Ситуации абсурднее и не придумаешь. — Джинни, дорогая, я считаю, эти дела могут быть связаны, — Гарри взъерошил свои волосы и натужно вздохнул. — И в чем именно это проявляется? Мы ведь ничего не знаем ни о том, ни о том. — Но все те волшебники и Рон пропадают в одно и то же время. Я бы тебе показал, но газетные вырезки остались в Аврорате. Джинни перестала мерить шагами комнату, взглянула на Гарри и осела рядом с ним. Эмоции внутри неё все также бушевали, что иногда затмевало разум, подобно перуанскому порошку тьмы. Ей хотелось высказать так много, но слов не находилось. И потом, внезапно, она поняла, что так долго искала описание своего состояния, а оно выражалось так просто: — Я очень волнуюсь, Гарри. Эти слова острыми иглами врезались в мозг Поттера. Он только сейчас понял, что, должно быть, значило все происходящее для Джинни. Гарри и не задумывался, что своими громкими заявлениями о пропаже Рона может передать Джинни долю своих собственных переживаний. Он посмотрел на неё, а потом приблизился и поцеловал. Джинни не ожидала, но ответила, обрамляя лицо Гарри рукой. Она тонула в этом поцелуе, но именно это и было её спасением. Гарри касался очень нежно. Он касался всем сердцем. Проводил языком нежно по губам, углубляя поцелуй, зарывался рукой в её рыжие волосы и выдыхал. Когда он отстранился, Джинни все ещё сидела с прикрытыми веками, улыбка тронула уголки её губ. Гарри оказался прав — это и правда её немного успокоило. — Я очень хочу помочь вам, Гарри. Я хочу быть рядом с тобой. Гарри поднялся со стула и, потянув за руку Джинни, заставляя встать её рядом. Он аккуратно притянул её за талию и обнял, словно пытаясь защитить от всех возможных бед. Джинни прильнула к нему всем телом, чувствуя тепло, которое возникало между ними. Ей казалось, что эти объятия были слишком личными, будто Гарри хотел сказать что-то очень важное, но не найдя слов, выразил это так. — Ты всегда рядом со мной.***
— Малфой, будь тише! — шикнула Гермиона, когда Драко шаркнул ботинком об пол. Мантия Гарри была слишком тесной для двоих; Гермионе казалось, что она ощущает дыхание Малфоя на своей коже, и это ей совсем не нравилось. Конечно, ей не нравилось ещё множество вещей, но Драко, создающий ненужный шум в такой важный момент, ужасно раздражал её. Так, что все остальное просто блекло на этом фоне. — Ты можешь аккуратно ходить? — снова прошипела девушка, когда Драко в очередной раз споткнулся — на этот раз об её ноги. — Слушай, Грейнджер, я и так еле передвигаюсь, так что без претензий! И собирай эти свои дурацкие волосы, они лезут мне в лицо! Драко противно скривился. Гермиона этого не видела, так как он шёл сзади неё, но сочла за нужное просто промолчать. Пререкаться было сейчас не лучшей идеей. Они спустились на нижний этаж мотеля под мантией-невидимкой настолько тихо, насколько это было возможно, — скрипучие половицы и, по всей видимости, отвратительное умение Малфоя сохранять тишину, запросто могли бы их выдать. Последние пять часов Драко и Гермиона практически не разговаривали: девушка читала, а Драко делал вид, что спит. Ему казалось, если он найдёт способ избегать её, время на задании пройдёт быстрее, и ему не придётся чувствовать эту напряженность, повисшую между ними. Конечно, поговорить пришлось — Грейнджер задавала чересчур много вопросов, на которые Драко устал придумывать ответы уже после второго. «Нет, и все же я не понимаю, почему мы не можем показать ордер?» — в сердцах спрашивала Гермиона в третий раз, когда Драко вместо нормального ответа переключался на что-то совсем не важное. По мнению Гермионы, конечно же. Поэтому обсудить в общих чертах план проникновения и возможных вариантов развития событий, им удалось лишь после получасовой лекции о том, что на задании лучше не рассказывать всем подряд о целе своего визита. Гермиона, конечно, возмущалась какое-то время, но на этом продолжила заниматься своими делами, что обрадовало Драко больше всего за весь сегодняшний день. И вот сейчас они стояли перед дверью номер девять, которую — как было известно Драко — всё ещё снимал Каркаров. За эту информацию ему пришлось выложить с десяток галеонов, чтоб разболтать того самого подозрительного администратора, но это все равно было быстрее, чем ждать ордер из Министерства Албании. «Иногда нужно осознанно нарушать законы во имя справедливости», — после этих слов Гермиона сердито посмотрела на Малфоя, но решила, что он, в какой-то мере прав. И вот она замерла у самой двери, держа палочку перед собой. Она нашептывала какие-то заклинания, треть из которых Драко даже не знал. Когда она закончила и кивнула в знак того, что место проверено на наличие тёмных заклятий, Драко внезапно перехватил её руку, которой она собиралась открыть входную дверь. Не успела Гермиона спросить, что произошло, как сама все поняла: в проёме коридора показался тот самый рецепционист. Гермиона сделала небольшой шаг к двери, чтобы оказаться к ней вплотную и потянула Малфоя на себя, когда хмурый мужчина прошёл в двух футах от них. Драко прижался к спине Гермионы вплотную, надеясь, что их ничего не выдаст. Администратор застыл прям возле них. Ни Драко, ни Гермиона не могли понять, из-за чего он остановился, но, должно быть, их выдавало дыхание. Драко аккуратно, чтобы не создавать лишних звуков и не задеть мантию, поднёс руку к лицу Гермионы и прикрыл её нос и губы. Затаив дыхание, Малфой прижался к девушке ещё сильнее, так как все время стоявший рядом волшебник, сделал шаг вперёд, и теперь уже едва касался мантии-невидимки. Он достал палочку, а Малфой, который краем глаза это заметил, едва не издал обреченный вздох — провалить задание сейчас было бы совсем не кстати. Сердце Гермионы так отчаянно рвалось из грудной клетки, чтоб ей казалось, это именно оно сейчас выдаст их. Ей стало тяжело дышать из-за руки Драко, и она слегка постучала пальцами по его бедру. Он понял и немного ослабил хватку. Запах волос Грейнджер напомнил ему об Астории, которая выливала на себя такое количество духов, что запах расходился на несколько метров. Мозг Драко отрешённо заметил, что Гермиона пахнет очень естественно. Он чувствовал, как девушке становится жарко, да и он сам чуть не отпрянул, когда осознал, что вплотную прижимается к ней. Эти секунды, которые нещадно тикали на часах, висящих в начале коридора, тянулись для Драко и Гермионы слишком долго. Настолько, что Гермиона с ужасом поняла, что впервые так близко находится к мужчине после развода с Роном. И это ей даже нравилось… Пока она не одернула себя — это же был Драко Малфой! К счастью, рецепционист хмыкнул себе под нос, спрятал палочку и прогулочным шагом отправился обратно по коридору. Драко опустил руку и сделал шаг назад под мантией. Теперь они находились на безопасном расстоянии, из-за чего мужчина облегченно вздохнул, растирая ладони от прикосновения к ней. И с удивлением осознал, что это было скорее рефлекторно, чем его искренним желанием. Наконец, администратор мотеля скрылся из виду, поднявшись по лестнице, и Гермиона, вздрогнув, открыла дверь. Как только они зашли внутрь и стянули с себя мантию, Драко произнес глубоким тихим голосом: — Грейнджер, — он посмотрел на неё, — долго не засиживаемся. Гермиона кивнула, не поднимая взгляд на Драко, боясь, что из-за произошедшего минуту назад, её щеки предательски покрылись румянцем. Но услышав, что для Драко, похоже, в этом всем не было ничего странного, она выбросила эти мысли из головы и осмотрелась. Уличный свет фонарей падал через небольшое окно в комнату. Она была совсем небольшой, наподобие той, в которой остановились Драко и Гермиона. Односпальная кровать, маленький шкаф и письменный стол. Драко заклинанием задвинул шторы и прошептал «Люмус». Гермиона подошла к письменному столу, на который водрузили кучу маленьких закупоренных бутылочек с зельями и травами, книг, гусиных перьев. Драко последовал примеру девушки. Осмотрев вещи, он поднёс одну из бутылочек к свету и, увидев этикетку пробормотал: — Странно… — Что? — спросила Гермиона, отвлекаясь от изучения названий книг. — Ничего, позже, — отрезал Драко и сунул несколько бутылочек себе в карман брюк. Гермиона перебирала книжки, пытаясь понять, как могли быть связаны между собой «Удивительные магические свойства морских трав» и «Шекспир: сквиб или маггл», но так и не придумала ничего путного. Драко открыл ящики стола, которые, видимо, служили Каркарову мусорным ведром. Там вперемешку лежало много распечатанных писем, закупоренных банок с чернилами, печенье для сов и почти догоревших свечей. Он сгрёб в кучу все конверты, которые нашёл, и сцепил их наколдованной лентой, чтоб не рассыпались. Решив прочитать их при свете, он засунул их во второй карман брюк и тихо позвал Гермиону: — Эй, Грейнджер, у тебя что-то есть? — Нет, здесь все просто бессмысленно. Если Рон тут был, то наверное поэтому ничего не взял. Книги не связаны между собой, а в этих баночках обыкновенная высушенная асфодель. Её можно купить в каждой аптеке. — Уизела тут не было, Грейнджер. — Почему ты так решил? — Гермиона поднесла палочку выше, чтоб видеть лицо Малфоя. — Я нашёл тут полно писем, которые наверняка расскажут о его перемещениях за последнее время. Он не настолько тупой, чтоб не взять их. Тем более, — Драко провёл пальцем по столешнице, — тут хороший слой пыли, при чем не тронутый. Гермиона шумно вздохнула. Её вера в то, что эта поездка даст им что-то для поиска Рона, понемногу угасала. Драко обогнул стол и заглянул в шкаф. Там ничего не было, кроме двух мантий, в которых Драко ничего не нашёл. Он прошёлся по периметру комнаты, заглядывая в каждую щель, но никаких тайников не было: даже наркотики, которые, по слухам, Каркаров должен был продать, словно не существовали. Гермиона внимательно изучала содержимое стола, но кроме писем, которые забрал Драко, там тоже не было никаких вещественных улик о совершенных Каркаровым преступлениях. «Хотя и вероятность того, что в письмах что-то есть, тоже мала, » — прозвучало в голове девушки. Конечно, он наверняка все продумал, раз знал, что его ищут власти, но создавалось впечатление, что он и не жил тут вовсе. Вернее, об этом свидетельствовало все, кроме заваленного стола разной ерундой. — Грейнджер, искать тут больше нечего. Драко озвучил мысли девушки вслух, что было ей просто необходимо. Немного помедлив, он добавил: — Уходим. Гермиона не стала возражать — она и сама понимала, что искать тут что-либо было безнадежно. Драко поднял мантию, сброшенную на пол и, подождав пока Гермиона подойдёт к нему, накинул её на них обоих. Его снова обдало теплом, исходящим от девушки, когда она развернулась в пол-оборота, чтоб сказать: — Мы ведь теперь можем трансгрессировать, тут нет охранных чар. — Не можем. Этот хмырь с рецепции обмолвился, что в мотеле не приветствуется аппарация. Гермиона кивнула и тихонько толкнула дверь. К счастью, обзор был хорош, чтобы видеть происходящее в коридоре: какие-то постояльцы как раз выходили из своего номера. Гермиона оставила небольшую щелочку, чтоб увидеть, когда они скроются, когда Драко нетерпеливо толкнул её. — Малфой, угомонись, там кто-то идёт. Она не увидела, как Драко закатил глаза. Ему побыстрее хотелось забраться в кровать и уснуть крепким сном — этот день выдался ужасно тяжелым. А Грейнджер, которая так отвратительно испортила его планы, теперь ещё и стояла у него преградой к спокойному сну. Конечно, Драко знал, что она, по сути, ни в чем не виновата, и это просто херовое стечение обстоятельств, но как же ему хотелось выместить зло именно на ней. Просто потому что она — Грейнджер. Наконец, девушка поспешила выйти из комнаты, и Драко постарался не отставать. Уже у себя в номере он вытащил письма и зелья из карманов. Гермиона внимательно посмотрела на конверты, а потом, расцепив их и осмотрев, озадачено произнесла: — Тут несколько писем совсем на незнакомом языке. Ты знаешь, что это? — она протянула Драко пергамент. Драко всмотрелся в буквы, но потом отрицательно покачал головой. Язык в письме был невозможен к нормальному выговаривание слогов. Малфой приподнял бровь, а потом протянул письмо обратно. — Я понятия не имею, Грейнджер. Никогда ничего такого не видел раньше. Но вот почерк… Он мне очень знаком. Только не могу вспомнить откуда. — Что же, ладно. Я постараюсь вникнуть в суть уже утром, — Гермиона аккуратно сложила все в стопку и перевязала той же лентой. Драко взял зелья и начал крутить их в руках, останавливая свой взгляд на этикетке. Она была маленькая, бежевого цвета с аккуратно выведенными на ней буквами. — Что касается зелий, их надо проверить на составляющие, — внезапно произнес Драко, насупив брови. То, что он увидел не очень его обрадовало. — Там же есть этикетка, можем отправится к производителю и расспросить про Каркарова, покупал ли он там. — Что же, Грейнджер, обязательно. Тем более, я лично с ним знаком. — С Каркаровым? Драко поднял на Гермиону насмешливый взгляд. — С производителем. Посмотри на этикетку, — Драко протянул Гермионе одну из бутылочек. — «Паркинсон Фарм»? У Паркинсонов сеть аптек? — Да, три точки в Лондоне. В комнате ненадолго повисла тишина. Каждый молчал о своём, о чем говорить вслух совсем не хотелось, да и общество не то было. Желудок Драко скрутило в болезненном спазме, когда он увидел на этикетке фамилию своей давней подруги. Все это ему очень не нравилось. — Слушай, Грейнджер, давай спать? Я задрался уже. Гермиона закатила глаза на очередные грубости со стороны Драко. Хорошо хоть, что не в её сторону. Но поспать сейчас было самой лучшей идеей. Утренняя головная боль вновь напомнила о себе, парализуя мыслительные процессы. Малфой уже развалился на своей кровати, когда Гермиона поинтересовалась у него насчёт планов на завтра. — Сходим в таверну, где мы с Уизелом поймали Каркарова. Вдруг его там потом кто-то видел. Гермиона залезла под одеяло, физически ощущая, как её поглощает усталость: она понятия не имела, как вообще продержалась весь этот день. Она утопала в этой мягкой постели, когда в последний раз кинула взгляд на Драко. — Спокойной ночи, Малфой. Ответа не последовало. Драко все ещё ощущал запах Грейнджер на себе, и это было той самой вещью, которая последней сегодня пошла не по его плану.