Todd Burns – Only Human
— Ну вот, я же говорил — все газеты этим пестрят! Симус вошёл в кабинет, кидая на стол Гарри сегодняшний выпуск «Ежедневного пророка». Поттер сидел, уставившись на стену, где висела огромная доска с газетными вырезками и колдографиями пропавших волшебников. Его, признаться честно, больше интересовало не то, что такие новости разлетаются быстрее, чем ускользает снитч, а то, что репортеры забрасывают Аврорат просьбами дать интервью. — Знаю, уже читал, — пробормотал Гарри себе под нос и слегка повернул голову в сторону своего давнего знакомого. — Что там у тебя? Симус облокотился на стол Гарри и неудовлетворённо начал: — Мы так ничего и не нашли, но проверили состав огневиски. — И что там? — Гарри поправил очки и полностью повернулся к Финнигану. — Абсолютно ничего. На одном из стаканов есть слюна убитого, а второй абсолютно чист. К нему никто не прикасался. — А тело? — озадаченно спросил Гарри. — Роберт работает над этим. Но в остальном, Гарри… — Мистер Финниган, я полагаю? — внезапно прервал Симуса грозный мужчина, вошедший в кабинет. Симус резко выпрямился и развернулся к нему. — Мистер Робардс? Добрый день… — не без опасения в голосе пролепетал Симус. Гарри кивнул в знак приветствия, лениво разворачиваясь обратно к доске с колдографиями. Он насупился. — Какие-то интересные новости касательно дела, мистер Финниган? — угрюмо спросил Гавейн Робардс и сократил расстояние до рабочего стола Гарри. Cвоим видом и манерой общения, он всегда нагонял некий страх. И глаза. Они вызывали чувство беспокойства не только у Симуса, но и у всех, кто в них заглядывал. Робардс внимательно смотрел, изучал, оценивал, — словно каждое твоё следующее слово ему уже было известно. — Д-да, сэр, — с запинкой произнес Симус. — Новость в том, что новостей нет. — Прошу прощения, мистер Финниган? — Гавейн вопросительно развёл руки. Конечно, Симус понимал, как это звучало со стороны — он, заведующий отделом улик в Аврорате не смог найти лучших слов для описания проделанной работы. Но Робардс, который был его прямым начальником, вдруг оказался в жизни Симуса тем, кого он старался избегать. И он не мог придумать лучшей причины для этого, кроме как «потому что это Гавейн Робардс». — Он говорит о том, — вмешался в разговор Гарри, — что убийство выглядело слишком идеально. Симус мысленно поблагодарил Гарри за своевременное вмешательство — к сожалению, говорить глупости в неподходящий момент досталось Симусу вместе с особой «любовью» к взрывам. — Идеальных убийств не бывает, мистер Поттер, вам как никому другому нужно об этом знать, — грубо отрезал Робардс и перевёл свой взгляд на Симуса. — Мистер Финниган, я хочу получить результаты анализа тела до конца сегодняшнего дня. Я ясно выразился? Симус кивнул и отряхнул свою рабочую мантию. — Прекрасно. Можете идти. Как только фигура Финнигана скрылась за дверью, Гарри осознал, что весь этот день ни на толику не приблизил его к пониманию происходящего. Он пытался думать логически и составлять факты, но все приводило его к одному: подобные похищения были во времена Волдеморта. — Мистер Поттер, как вы понимаете, ваша теория про чистокровных волшебников провалилась, так вопрос про мистера Уизли все ещё остаётся открытым. И вот, даже это умозаключение с треском разломилось ровно напополам: во времена Волдеморта чистокровок не похищали. — Я полагаю, вы вызвали меня по важному делу. Все это время Гарри думал. Он перебирал сотни теорий, отсеивая самые нелепые (нет же, последним Пожирателем был Каркаров, и того поймали!) и невозможные (Гриндевальд и Волдеморт мертвы!), но никакой логической цепочки не наблюдал. — У меня крайне мало времени, я решаю вопросы в Визенгамоте о суде над Каркаровым. Вот они — пятеро пропавших: четверо мужчин и женщина. Ничем не связанные, кроме чистоты крови, совершенно не имеющие ничего общего. И отдельно он — мистер Коул, покинувший их столь внезапно, полукровный волшебник, что напрочь перечеркивало все прежде возможные теории Гарри. — Теперь я внимательно слушаю. К моменту, когда мистер Робардс закончил свой монолог, Гарри наконец повернулся к начальнику и устало прикрыл глаза: понедельник подходил к концу, и это было определённо самое тяжёлое начало недели за последние несколько месяцев. — Я говорил с ними, — Гарри поднялся с кресла и вышел из-за стола, меряя шагами небольшой кабинет, который он делил с аврором Уокером. Гавейн Робардс нервно скрипнул зубами в нетерпении. — Я говорил со всеми ближайшими родственниками, — Гарри остановился и сложил руки на груди. — Абсолютно ничего, никаких подозрений. — Все ещё пытаетесь убедить меня в своей теории «идеального убийства»? — Вы же сами сказали — таких преступлений не существует. Гарри проснулся утром из-за внезапной мысли, которая пробралась сквозь сон и так прочно осела в его голове, что трудно было отмахнуться. В тот момент ему показалось, что не может быть ничего гениальнее, чем обратиться в Отдел магического правопорядка и запросить информацию с мест происшествий. В расстёгнутой рубашке и с полупустой чашкой уже холодного кофе, Гарри отправил сову в Министерство, требуя полный доступ к делам о пропажах. Ровно через тридцать пять минут и пятьдесят две секунды (он совсем не считал) и порции утренних поцелуев от Джинни пять папок лежало у него на столе в Аврорате. Гарри шумно выдохнул и принялся их изучать, попутно отправляя письма ближайшим родственникам пропавших. — Самое интересное, что только у двоих были живые близкие, как будто кто-то нарочно выбирает жертв без семьи. У мистера Коула семьи тоже не было. Ещё тогда мне показалось это странным, — рассказывал Гарри Робардсу. К обеду в офисе сидела пожилая миссис Гамп и то и дело нервозно спрашивала, когда закончится разговор. О своём сыне она не могла дать никакой больше информации, кроме «хороший мальчик, учился на отлично, спортсмен», и отвечала этим на каждый вопрос. Пока Гарри не понял — у неё слабоумие, и ничего больше она, даже если захочет, не расскажет. Архив министерских досье подтвердил поставленный Гарри диагноз. Видимо, курс базового медицинского образования в начале работы в Аврорате дался ему просто превосходно. Часом позже явился свирепый мистер Флэтворфи, брат пропавшей Лекси Флэтворфи. Он ворвался в кабинет, начиная сыпать претензиями с порога. Успокоился он лишь, когда Гарри твёрдо заявил, что тот находится в серьёзном месте, где подобное поведение карается законом. И он рассказал о Лексе, которая тяжело работала домашним колдомедиком, чтобы хоть немного погасить долги покойного мужа, который проиграл все её наследие в азартные игры. — Он не видел её с момента их последнего разговора, это было месяц назад, примерно спустя полторы недели она не появлялась дома. Мистер Флэтворти был очень свиреп, сказал, что хочет наказать виновного, — продолжал рассказ Гарри. Уходя, на этот раз уже вежливо попросил держать его в курсе дела, Гарри сверил все факты. Салливани Фоули и Эндрю Гамп — состоятельные игроки в квиддич, Лекси Флэтворфи — бедный колдомедик с явными финансовыми проблемами, Руфус Браун и Маркус Блишвик — без постоянной работы, но с хорошим состоянием. — У них нет ничего общего, мистер Робардс. — Это только на первый взгляд, мистер Поттер. Нужно копнуть глубже. Места были опечатаны, соседи опрошены, перечитайте личные дела. — Обязательно, сэр, — спокойно ответил Гарри, хотя понимал, что на восьмой раз никакой новой информации там не появится. — Полагаю, мистер Поттер, на этом рассказ окончен? — Робардс свысока на него посмотрел. — Да. — В таком случае, нам пора навестить Игоря Каркарова.***
— Ладно, Грейнджер, давай договоримся — никакой самодеятельности, — сказал Драко, когда они подходили к небольшой таверне, находившейся недалеко от мотеля. Гермиона осмотрелась по сторонам: солнце опаливало разноцветные крыши блеклых домов, которые воедино рисовали картинку очень бедного района. Иногда попадались на глаза волшебники в старых дырявых мантиях, сидящие под стенами зданий в нетрезвом состоянии. Некоторые даже кричали вслед Гермионе что-то наверняка непристойное и грубое, но она это игнорировала. Всю дорогу девушка старалась идти вслед за Малфоем, но он двигался слишком быстро — иногда ей даже приходилось бежать. Дорога явно не была предназначена для сапог — Гермиона то и дело спотыкалась об брусчатку. Солнце действительно очень сильно припекало, даже чересчур, как на ноябрь, а в воздухе стоял запах моря, который услужливо напоминал Гермионе, что она вот уже четыре года, как никуда не выбиралась на отдых. В конце концов, когда Драко остановился перед двухэтажной постройкой, немного напоминающей «Три Метлы» в Хогсмиде, Гермиона едва не врезалась в его спину. Что ни говори, а предсказать поведение Драко Малфоя ей не удавалось вообще. — Малфой, — обратилась она, останавливаясь рядом, — мне снова надо притворяться твоей женой? Драко прыснул: — Понравилось? Гермиона закатила глаза. — Нет, Грейнджер, расслабься, — продолжил блондин, — тут ломать комедию не надо, я знаю хозяйку. Нам нужна Марин, у неё короткие кудрявые волосы, что делает её похожей на барашка, — Малфой усмехнулся. — Просто заходи. Драко жестом пригласил её войти, и Гермиона поспешила подняться по ступенькам к входной двери. На крыльце было наставлено много безвкусных и несочетаемых с собой предметов: огромные монстеры в потертых голубых горшках, тыквы, оставшиеся с Хеллоуина, фигурки гномов и даже несколько говорящих голов висело над головой. Гермиона едва ли могла подумать, что это таверна, если бы не смогла разобрать блеклую надпись мелкими буквами возле двери. Наверняка, там было название, но Гермиона не стала разбираться и толкнула дверь. Её сразу же обдало терпким запахом алкоголя и сигар, отчего она закашлялась, а Драко в несколько секунд оказавшись рядом с ней, в качестве издевки постучал ей по спине. — Что, Грейнджер, такие, как ты по таким местам не ходят? Драко не знал, с чем это было связано, но от вчерашнего раздражения по отношению к Грейнджер не осталось ничего, лишь пара капель плескалась где-то на дне желудка, напоминая, кто она такая. С самого утра его только и хватало на то, чтобы язвить ей и издевательски бесить её просто потому что его это забавляло. Но каким бы удивительно хорошим его настроение не было, напряжение между новоиспеченными напарниками подобно было каменной стене, что служила входом на Косую Аллею. Гермиона ему ничего не ответила, а он и рад был: говорить совсем не хотелось. Сделав шаг вперёд, Гермиона интуитивно застыла на месте, осматривая место, куда она попала. Интуиция её не подвела: прямо перед ней официантка, споткнувшись, уронила поднос с напитками. — Мадам, будьте внимательны, — прямо из-за спины Гермионы вынырнул Драко и услужливо подал руку той самой официантке. Гермиона невольно закатила глаза, удивляясь способностям Малфоя быть таким невыносимым рядом с ней, а на людях становиться Мистером Совершенство. Гермиона невольно буркнула что-то невнятное себе под нос, но Драко, явно увлекшийся вниманием официантки, этого не заметил. В зале было так много сигаретного дыма, что у Гермионы невольно начало щипать в глазах, а дыхание участилось — видимо, лёгкие начали бить тревогу без нормального воздуха. Она ощущала всем своим нутром это скользящее чувство ожидания, как будто ещё немного и что-то случится, что-то произой… — Эта мисс с Вами? — громко обратилась официантка к Драко, чем отвлекла Гермиону от её мыслей. Только сейчас она поняла, что это, должно быть та самая хозяйка, о которой говорил Драко: её причудливые короткие волосы завивались кудряшками, а глаза были неумело накрашены красными тенями. — Да, мадам Барлети, она со мной. Нам нужно поговорить с Вами, — Драко внезапно стал очень серьёзным, выпрямился и теперь немного свысока смотрел на девушек. Сзади Гермионы хлопнула дверь и какой-то мужчина грубо подвинул её в сторону. Только сейчас она поняла, что троица замерла прям перед входом, поэтому решительно предложила: — Мы с… — она посмотрела на Малфоя, — Драко можем подождать, когда Вы освободитесь за любым столиком. Драко кинул быстрый взгляд на Гермиону и едва кивнул. Гермиона не до конца поняла, что это могло обозначать, но мадам Барлети не дала ни секунды дольше поразмыслить: — Конечно! Вот там столик в углу, я подойду через минуту! Она испарилась внезапно, так что Гермиона с Драко последовали к указанному столику и, водрузив вещи рядом на пол, принялись осматривать таверну. Девушка не могла разобрать ничего в деталях, только очертания, из-за снопов дыма исходящих практически от каждого столика. Зал был небольшой: буквально десять столиков, разделённых плетёными перегородками вокруг, что делало заведение похожим на лабиринт. На стенах висели многочисленные картины с красивыми морскими мотивами, но абсолютно безвкусными рамами из искусственных цветов. Мадам Барлети была под стать этому заведению: она носила старое красное платье, которое обычно надевали девушки не совсем правильного поведения, и совершенно неподходящие розовые башмаки с маленькими феечками, летающими вокруг застежки. Гермиона пыталась всмотреться в черты её лица, пока она разносила заказы, но так и не смогла уловить в ней ничего отличительного. Она была явно женщиной в возрасте, немного худощавой, но совсем невзрачной. — Должно быть, она нацепила эти башмаки специально, чтоб её замечали, — хохотнул Малфой, проследив за взглядом Гермионы. Она сидела прям напротив него в затемнённом углу: солнечный свет сюда не попадал, но ему все же удавалось видеть её лицо. Оно выражало недоумение, и впервые не в сторону Малфоя, что казалось ему очень забавным. Непослушные волосы Гермионы постоянно лезли ей в лицо, и в момент, когда Драко вспомнил их запах, он понял, что что-то не так. Прошло несколько минут, прежде чем он понял: раздражение снова вернулось. Теперь он смотрел на неё и видел ту самую Грейнджер, которая сплетничала о нем с друзьями в коридоре после суда, видел ту самую Грейнджер, которая была все эти годы выскочкой, которую он не мог терпеть. Его хорошее настроение улетучилось, и даже для него самого это было очень удивительно. Тряхнув головой, он уставился на приближающую фигуру мадам Барлети. Ещё в прошлый раз, когда они с Уизелом только познакомились с ней, Драко отметил её экстравагантность, но в этот раз её одеяния даже превзошли первое впечатление. — Мистер Драко, — начала мадам Барлети с сильным акцентом, — я так рада Вас видеть! I madh*, что Вы вернуться! Где Ваш друг Рон? Гермиона заметно нахмурилась, когда женщина вспомнила про Рона. Её внезапно огорченный вид не остался без внимания женщины, которая с явным интересом разглядывала попутчицу своего знакомого. — Мисс, я сделать что-то не так? Вы перестать улыбаться. Почему? Женщина выглядела крайне обеспокоенной, и уже сейчас, смотря прямо ей в лицо, Гермиона заметила, что она совершенно не стара. Возможно, у неё было столько же морщин, как у Селестины Уорлок, часто мелькающей на обложке «Ведьминого досуга» (не то, чтобы Гермиона читала такие журналы, совсем нет), но она определённо была молода. — Нет-нет, Марин, все хорошо, — вмешался Драко, потому что официантка чуть ли не начала истерить, — просто Рон не выходит на связь, а я его видел в последний раз тут. — О мой zot!** Я тоже его не видеть тогда. О, нет, от тогда. Драко, Вы же узнать, что-то о место… как это?.. о! месторасположении Рона? Он обещать прийти ко мне на чай. Гермиона усмехнулась женщине очень тепло и ласково. У неё были проблемы с английским, и иногда Гермиона догадывалась о чем она говорит, но она была действительно обеспокоена произошедшим. Было видно, как она переводила взгляд с Драко на Гермиону и обратно, а её тонкие губы дрогнули несколько раз. Гермиона только тогда поняла, почему не считает её старой: мимика. Она была такой настоящей, такой дружественной, что Гермиона невольно вспомнила маму, которая изображала разных персонажей пока читала ей в детстве сказки. — Марин, это Гермиона, жена Рона, она хотела спросить, может ли посмотреть зал с камином? — Рон не говорить, что у него такая красивая жена! — мадам Барлети всплеснула руками, а её брови подскочили вверх. — Вообще-то, Рон не… — начала было Гермиона таким высоким голосом, словно объясняла кому-то трансфигурацию, но Драко под столом тут же пнул её ногу, заставляя замолчать. — О милочка, конечно, вы можечь… мочь… можете посмотреть комнату. Там никого не быть с дела мистера Драко и его друга. Я принести вам ключ! Марин вскочила с места так, что стул с грохотом отодвинулся, а несколько волшебников, сидящих рядом, обернулись на шум, с вопросительным взглядом. Мадам Барлети развернулась на каблуках и направилась быстрым шагом к барной стойке, невольно обращая внимание Драко и Гермионы на тех самых феечек на её туфлях. — Грейнджер, какого чёрта? — спросил Драко, все ещё смотря в место, где только что скрылась Марин в облаках сигаретного дыма. — Ты о чем? — в недоумении поинтересовалась Гермиона, отбросив волосы назад. — Хватит быть такой невыносимой выскочкой! Не спрашивают — не встревай, мы на задании! Слишком громко, как для тех, кто на задании. Драко и сам это понял, но не подал виду, все ещё настойчиво смотря на Гермиону, пытаясь таким образом донести до неё, что она полнейшая дура. Да! Грейнджер — полнейшая дура. После этой мысли Драко стало легче на душе, как будто он нашёл объяснение всему, даже столь внезапной смерти своего отца. — Малфой, — устало начала Гермиона, рассматривая вязку на его свитере, — это тебя не касается. И хотя на его лице не отразилось никаких эмоций, но Гермиона видела даже в этом приглушенном свете, как его глаза налились самыми тёмными и тягучими красками, как будто она видела то, чего не должна была. От этой мысли Гермиона невольно вздрогнула: осознание, что у Драко Малфоя есть стороны, о которых она не знает, до того момента было совершенно абсурдным. Пока она не задумалась об этом всерьёз. — Грейнджер, мы на задании, — уже тише повторил Драко, — как сказал Робардс, ты сейчас касаешься меня больше, чем что-либо другое. И поверь, это последнее, о чем я мечтал. — Я не буду тебе подчиняться, ясно? — Гермиона говорила почти шёпотом, но даже так были слышны истеричные нотки в её голосе. — Никто тебя не просит подчиняться. Просто выключи в своей голове эту дурацкую шарманку об Уизли, которую даже я слышу, и начни рассуждать, как Грейнджер. Сейчас ты больше похожа на ту дуреху Браун, которая всем надоедала своими страданиями по парням. — О, Малфой, ну конечно, для тебя Рон — никто, да что ты знаешь о любви? Гермиона осеклась. Она поняла, что последняя фраза была лишняя, слишком поздно, чтоб успеть что-либо изменить. И вот он, снова этот взгляд, наполненный такими странными эмоциями, которые Гермиона все никак не могла разгадать. Конечно, это было что-то личное, обсуждать которое она совершенно не собиралась. Особенно, с Драко Малфоем. — Если ты думаешь, что я буду обсуждать с тобой такое, — Драко хохотнул, — то не заблуждайся, Грейнджер. Гермионе на секунду показалось, что он воспользовался легилименцией, уж настолько эти слова были схожи с её мыслями. Но, мотнув головой, она отбросила эти мысли, решив, что должно быть у них с Малфоем хоть в чем-то сходятся взгляды. Она повернула голову вправо и заприметила фигуру Марин, двигающуюся по направлению к ним. Она любезно улыбалась и была явно озадачена визитом Драко и Гермионы: то и дело смотрела на маленький предмет в своей руке, потирая его. — Кстати, Грейнджер, какая любовь, вы же развелись? — Драко издевательски подмигнул Гермионе буквально за секунду до того, как мадам Барлети остановилась у их столика. Гермиона бросила на Драко испепеляющий взгляд. Да как он мог! Он просто не имел права давить на больное и говорить так с ней — Гермионой Грейнджер! — вот так. Это было настолько вопиюще, что она деловито отвернулась от него, обращая все внимание на Марин, но в голове все ещё всплывали разные эпитеты по отношению к этому заносчивому прид… — Eshte*** ключ от комнаты, — Марин протянула Драко маленький золотой ключик. — Я подождать вас тут, у меня много посетители. Гермиона и Драко любезно кивнули, после чего поспешили подняться из-за стола и, прихватив все свои вещи отправились по ступенькам на второй этаж. Там было совершенно пусто: Несколько дверей с красивыми золотыми табличками и длинный коридор. — Что здесь, Малфой? — спросила Гермиона, останавливаясь на последней ступеньке. — Место, где я в последний раз видел Уизела. Драко решительно подошёл к последней двери и вставил ключ в замочную скважину, проворачивая его несколько раз. Дверь со скрипом отворилась и Малфой исчез за ней. Гермиона нерешительно сделала несколько шагов вперёд, а потом приоткрыла дверь рукой. Внутри был прекрасный зал, по величине схожий с нижней частью таверны. Белесые стены, огромные окна, колонны… Гермиона не могла себе даже вообразить, как столько элементов могло поместиться в одной комнате. По центру стоял огромный дубовый стол с двенадцатью стульями, а в стене посредине был огромный камин, играющий языками пламени. — Здесь не обошлось без чар расширения пространства, — внезапно сказал Драко. — Что это за место? — восхищенно спросила Гермиона и ещё несколько раз обернулась вокруг себя, чтоб осмотреть каждый уголок комнаты. — Это зал переговоров. Во времена Волдеморта, — Драко понизил свой голос на этом слове, — были популярны места, как эти: тут собирались тёмные волшебники, а прикрытие баром или таверной было идеальным. За час собрания в такой комнате платили очень много. Драко задумчиво уставился на каминную полку на несколько секунд, после чего, вздернув плечами произнес: — Уизли или тот, кто тут был с ним, прибрались. Каркаров разгромил эту полку во время задержания. — То, что Марин его не видела, не значит, что он тут был не один. И почему мы вообще должны ей верить? — Откуда столько скепсиса, Грейнджер? — Не стоит доверять первому впечатлению о людях. — Похвально, Грейнджер. Она моя давняя знакомая, когда-то работала у Забини. Я был удивлён, что она владеет этим местом. — Тогда я осмотрю каждый уголок здесь, — решительно заявила Гермиона и уже было сделала несколько шагов к камину, как Драко остудил её пыл: — Не трать времени, Грейнджер. Тот, кто тут был собрал воедино полку, разлетевшуюся на щепки. Ты думаешь, он что-то оставил? Теперь смотри сюда и слушай. Гермиона обернулась в сторону Драко и сложила руки на груди. Её ужасно раздражало, что он строил из себя главного, но в то же время она понимала: он её какая-никакая, но надежда. Уж лучше иметь её в качестве саркастичного придурка, чем не иметь вообще. Драко ухмылялся в своей обычной манере, но сейчас он выглядел не таким хамским, как когда-то в школе, а скорее, уставшим и слегка апатичным. Гермионе показалось это немного противоестественным — Драко Малфой вырос из детских привычек? Ха! — Мы следили за Каркаровым недолго: каждый день в двенадцать он приходил сюда. На третий день благодаря Марин мы узнали, что это именно та комната. Наблюдения из зала ничего не принесли — он никогда ничего не покупал, только оставлял на барной стойке мешок галлеонов. Мы основательно подготовились: договорились с Марин, немного приврав о масштабе операции, и сидели здесь в засаде. — Но где здесь можно прятаться, это же не Выручай-комната? Гермиона сперва не поверила, ведь в такой просторной комнате просто невозможно было где-то спрятаться незаметно. Драко достал из-за пояса брюк волшебную палочку и, ничего не говоря, взмахнул ею. Сзади Гермионы часть стены распахнулась, как шторы, и девушка, повернувшись, охнула. Зрелище действительно было впечатляющим: в стене образовался небольшой проем размером с каморку для метел. — Я же говорю, Грейнджер, мы основательно подготовились. Гермиона буквально физически ощутила, как Малфой был горд этим, но виду он, конечно же, не подавал. Девушка действительно была в неком восторга от увиденного, никогда раньше ей не приходилось ничего такого встречать. — Но как вы это сделали? — не без интереса спросила она у Драко. — Как-нибудь потом расскажу, не отвлекайся, — Драко сделал несколько шагов к одной из колонн и остановился. — Здесь Уизли его повязал, и именно на этом месте он и стоял, когда мы с Каркаровым исчезали в камине. — Малфой… — Гермиона вдруг склонила голову на бок и устало на него посмотрела. — Что мы здесь делаем? Тут нет ни одного следа, эта поездка ничего не дала. Мы снова в тупике и не знаем, где он. Ни Рона, ни прямых доказательств на Каркарова. Нам нужно вернуться в Ло… Не успела Гермиона договорить, как Драко вытянул руку вперёд в знаке замолчать и, повернув голову в сторону двери, прислушался. Гермиона пыталась понять, что привлекло внимание Малфоя, но все было тихо. Наконец, он шёпотом произнес: — Кто-то кричал. Гермиона тут же достала свою палочку и, кивнув Малфою в знак понимания, уверенно направилась в выходу тихими шагами. Драко сделал глубокий вдох и направился вслед за девушкой, ощущая надвигающуюся бурю. Никакого страха. Абсолютно ничего. Работа в Аврорате выжала его настолько, что на место привычного ему страха пришла апатия — уже было все равно жить или умирать. Оторви-да-выбрось. Но не Гермиона. Она уверенно отворила дверь и дала Драко знак остаться, но внутри просто пылала. Этот огонь некой нервозности и отчаянно бившееся сердце где-то в районе горла заставили её вцепиться в волшебную палочку и спуститься на несколько ступенек вниз. На нижнем этаже было чересчур тихо, как для заведения, в котором пять минут назад было полно гостей. И в одну секунду все рухнуло. Кто-то закричал, и этот крик был настолько всепоглощающим, что Гермиона поневоле закрыла уши и пораженно смотрела перед собой. Сзади дверь в последнюю переговорочную разлетелась, а вереск продолжал впиваться в уши все глубже и глубже, будто пытался поразить все внутренние органы подобно паразиту. И внезапно она ринулась вниз, навстречу к крику. Ноги не слушались и путались друг о друга, и как бы быстро Гермиона не бежала, ей казалось, что этого недостаточно, что она не успеет. — Марин… — крикнула она в никуда, будучи уверенной, что её и так никто не услышит. И вот — нижний зал, в котором творилась настоящая битва: летели лучи заклинаний, все кричали, но этого не было слышно — просто немая картина. Как будто в очаровании Гермиона наблюдала за этим доли секунды, пока с её уст вырвалось обреченное «Драко», пока она не поняла, что помогать надо не Марин, а именно ему. И развернувшись, она не сразу среагировала: в неё летел зелёный луч, прямо в центр груди, и в этом моменте отчаяния и полнейшего оцепенения, она готова была вскинуть руки, поддаться, принять смерть и в конце концов остановиться. Но потом — вот оно второе дыхание, вскинутая рука с волшебной палочкой и громко выкрикнутое «Протего». Потому что это слишком глупая смерть. Потому что Гермиона Грейнджер так просто не сдаётся. Заклинание было настолько сильным, что откинуло противника в стену, и когда тот с грохотом упал на пол, Гермиона быстро окинула его взглядом: старая кожаная мантия и странная маска на половину лица: бежевая, точь в точь под лицо её хозяина, но в то же время совершенно его скрывающая. Не успела Гермиона снять маску, как вдруг вереск прекратился и все погрузилось в полнейшую всепоглощающую тишину до звона в ушах. Гермиона была словно одурманена: все, что умещалось в её голове — бесконечное «Нужно убираться отсюда», словно мантра, совершенно на неё не похожая. Мир плыл перед глазами и десяток ступенек до комнаты, где остался Драко, дался ей как никогда тяжело. Она шла, едва переставляя ноги, облокачиваясь рукой о стену, как будто в замедленной съёмке всех дешевых маггловских боевиков. Прям перед ней пролетела вспышка заклинания из комнаты и ударила куда-то позади неё. На пороге ей стало совсем плохо, и она почувствовала, как съезжает вниз по стене. Драко сражался. Он умело отбивал заклинания трёх магов в масках, которые появились совершенно внезапно как только Грейнджер вышла за порог. Он дрался на смерть, не на жизнь, потому что знал: иначе у него нет никаких шансов. Все происходило так быстро, Драко чудилось, что это не он, что все происходит слишком отрешённо. Заклинания летели со всех сторон, некоторые лишь чудом проносились мимо, и Драко чувствовал, что долго так не сможет. У них была точность в бою, словно каждый из них отточил своё дуэльное мастерство, а Драко был просто способом потренироваться, показать своё превосходство. Но Малфой, стиснув зубы, отбивал заклятия, чувствуя, как понемногу слабеет. Иногда он даже не понимал, с какой стороны летят заклятия — все трое были практически идентично одеты, как будто это у Малфоя в глазах троилось. Даже столь сильная авторская подготовка, которая у него была, ничего не стоила против трёх сильных магов. В голове начали путаться мысли, и защитные заклинания выходили просто по инерции. Он понимал, что понемногу теряет сознание, но никак не находил причины, а мысли путались-путались-путались… И когда он увидел едва не потерявшую сознание Грейнджер, его ноги самого понесли к ней, находя в себе неведомые силы. Потому что если умирать, то хотя бы не одному. Он распахнул широко глаза, и последнее, что вырвалось из его уст, было мощное «Остолбеней». Он падал. Он летел вниз на бешеной скорости в абсолютную пропасть, сухой воздух выжигал узоры на его лёгких, он летел, все ближе и ближе к земле. И резкий толчок. Он почувствовал, как Гермиона обхватила пальцами его лодыжку и трансгрессировала, оставляя это место где-то далеко. Оно уносилось все дальше и дальше, а Драко все видел: как мир исчезает и поглощается в полную темноту. В голове кружилось, и это странное чувство потерянности настигало обоих, пока они не приземлились. Тот же переулок в магической части Шкодера. Та же безлюдная местность. Они приземлились неудачно, немного проехавшись по земле из-за потерянного равновесия. Гермиона ударилась головой и едва не заплакала от сильной боли, которая мгновенно рассеялась по всему телу. Драко расцарапал руки до крови об землю и первое время не мог понять, где он находится. Их вещи разлетелись по сторонам: рюкзак Малфоя совершенно не выдержал такого приземления. Свежий воздух с нотками морского бриза ударил в лицо им обоим, и то странное состояние, преследующее их во время битвы как рукой сняло. Драко поднялся на ноги, немного шатаясь, как после большого количества огневиски, и подошёл к Гермионе. Она лежала без чувств в метре от него совершенно неподвижно. Он посмотрел на неё, совершенно бесчувственную и обречённо опустил плечи. Ещё этого ему не хватало. Её лицо было слишком бледным, Драко подозревал, что происходящее несколько минут назад повлияло на неё очень сильно. Наверняка, какой-то дурманящий газ. Её губы слегка дрогнули и она застонала от боли. — Ты в порядке, Грейнджер? — с нотой беспокойства спросил он. — Го-ло-ва… — прохрипела Гермиона и судорожно прикрыла веки. Драко наклонился к ней и развернул её голову. Её волосы были перепачканы кровью, которая продолжала сочиться из раны. Вид был ужасным: будто её кто-то ударил, приземление должно было быть слишком плохим, но оно и не удивительно — трансгрессия в таком состоянии до добра не доводит. Драко поспешно прошептал заживляющее заклинание и очистил волосы Гермионы от крови и прилипшего к ране песка. — Лучше? — спросил Драко, помогая девушке подняться. — Да, но все равно болит, — Гермиона благодарственно улыбнулась и добавила: — Спасибо. Драко кивнул и начал собирать вещи, которые чудом уцелели в схватке. Гермиона сделала попытку ему помочь, но её резко пошатнуло, так что она осела на пол и сделала несколько глубоких вдохов. Внезапно она наткнулась рукой на что-то — клочок бумаги, и хотела было отбросить в сторону, решив, что это мусор, но почему-то подняла. В её руках оказалась небольшого размера потертая колдография, на которой была запечатлена семья Малфоев. Драко сидел в центре, а вокруг него стояла Нарцисса и Люциус, всем своим видом показывая статус их семьи. Часть колдографии была надорвана: вероятно, там был запечатлён ещё кто-то, но край оторвали. Гермиона украдкой взглянула на Драко, который заканчивал поднимать и очищать от песка вещи, и внезапно у неё появилась масса вопросов, которых задавать ей совершенно не хотелось. Потому что они с Малфоем даже не друзья для таких вопросов. Следуя неведомому потугу, она спрятала колдографию в карман джинсов и изучающим взглядом посмотрела на Малфоя. Она бы никогда в жизни не подумала, что ему настолько важна семья, учитывая громкий репортаж Риты Скитер о том, что Драко не появился на похоронах отца. — Чего расселась, Грейнджер? — грубо спросил Малфой, закончив собирать вещи. — Надо возвращаться в Лондон. Гермиона заставила себя встать на ноги и отряхнуться. Драко подошёл к ней вплотную, протянул сделанный порт-ключ, которому послужила упаковка от шоколадной жабы, и девушка, вложив свою руку в его, вдруг поняла, что происходящее становится опасным. Она не знала, что Малфой в тот момент думал о том же. И немного о том, что каменная стена напряжения понемногу рушилась. И ему это очень не нравилось.