Twilight

Глядя, как догорает костер, Чонгук ощущал, как его грудную клетку сдавливают невидимые тиски, мешая вздохнуть. Отчаянно хотелось плакать, но слез не было. Возможно, потому, что внутренне Чон был готов к такому исходу событий, и все же в нем теплилась та искра надежды, но она потухла, ровно, как и зажженный костер. Тех моментов, которые он провел вместе с Луханем, оказалось ничтожно мало, и так хотелось вернуть их обратно, но уже ничего не изменить. И Чонгук чувствовал свою вину, ведь если бы он заметил раньше состояние своего друга, все могло бы быть по-другому. Как же паршиво на душе, еще и тихий вой Дончжу нагоняет тоску и горечь. Даже холодная ладонь Чимина на плече не спасает от тяжких мыслей. Примкнув всем телом к напряженной спине Чонгука, вампир ощущает и себя виноватым, но молчит, дает время Чону прийти в себя. Все, что парню сейчас нужно – это молчаливая поддержка. Чьи-то негромкие шаги нарушают тишину, и Чонгук оборачивается, в надежде увидеть Юнги. Мин мог бы предоставить сейчас хорошую такую встряску, но, увы, среди кустов мелькает голубоволосая макушка, и вскоре на поляну выходит Чанель. Одобрительно окинув местность взглядом, вампир натыкается на лежащего без чувств Минсока и недоумевает: - А это что за последний герой? - Оставь его, - утомленно машет головой Чимин, - Он прислуживал Луханю против своей воли, для него есть еще шанс вернуться к своей прежней жизни. В этот момент Минсок, словно почувствовав, что речь идет про него, вздрогнул и открыл глаза. И первое, что он увидел, это как над ним склонился незнакомый голубоволосый вампир с янтарными глазами. Незнакомец приветливо улыбнулся и протянул руку. Недоверчиво задержав взгляд на вампире, Минсок все же решился ответить на этот жест и с его помощью встал на ноги. - Значит, ты хочешь вернуться к своей семье? – задумчиво протянул Чанель, осматривая вампира с ног до головы. Безумная мысль приходит ему в голову и, широко улыбнувшись, Пак продолжает, засунув руки в карманы джинс: - Тогда приятно познакомится, я Пак Чанель, твоя новая семья. Возникло неловкое молчание. Лишь глянув на недоумевающее лицо Минсока, Чонгук не сдержался, и захохотал. К его смеху присоединился Чимин, пытаясь не обращать внимания, что смех Чона отдает болью, но внимательно контролируя, как бы это веселье не переросло в истерику. Тем временем Минсок, отодвинувшись от странного вампира, перевел взгляд на смеющихся парней, пытаясь мысленно позвать на помощь. Мало ли, что еще может выкинуть этот странный вампир. Заметив настороженное состояние Кима, Чанель спохватился и бурно замахал руками: - Не-не, ты не подумай, - сбивчиво начал Пак, - Я лишь помочь хочу, честное слово! - Помочь чем? – выгнул бровь Минсок. - В таком состоянии тебе нельзя возвращаться к своим. Один неверный шаг и все, будешь корить себя всю вечность. Я же могу научить тебя, как контролировать себя рядом с людьми, я ведь когда-то имел дело с новообращенными. - Ты, правда, сможешь помочь мне? – забыв про опасения, с надеждой спросил Минсок. От мысли, что он снова сможет увидеть свою маленькую дочь, мертвое сердце забилось, как бешеное. - Да, - радостно кивнул Чанель, - Для этого, правда, нам нужно будет объединиться в клан, чтобы не вызывать вопросов местной власти, но с этим проблем не будет. Так что, по рукам? - По рукам! – согласился Ким, радостно пожимая руку голубоволосому вампиру. Минсок полностью забыл про всякие предосторожности и вопросы, ему уже все равно нечего терять. Возможно, когда-нибудь, Чанель расскажет о своих причинах, но не сейчас. Придет время и сам Пак признается вначале себе, а после Минсоку, что ему просто хотелось семьи и надежного плеча рядом. Так почему бы не найти брата в том, кто знает не понаслышке, что такое семья. - Кстати, Чимин, - вдруг нахмурился Чанель, - Хосок просил передать, что вы срочно нужны им. Меин идут. Мы с Минсоком вам больше не нужны, поэтому, передай Намджун-хену мои извинения по поводу того, что ухожу вот так, не попрощавшись. - Он поймет, - кивнул Чимин, сжимая руку Чонгука в своей и отводя его прочь от злосчастной поляны, где он навсегда потерял своего друга. Для Минсока же этот день подарил шанс на то, что все снова будет так, как раньше. Последнее тело вампира из некогда большой армии новообращенных медленно догорало в танцующем костре, распространяя по поляне отвратительный запах горелой плоти. Хлопнув руками, Хосок встал с колен и застыл, смотря стеклянными глазами, словно настоящими драгоценными янтарями, на огонь. Перед ним пронеслись четыре фигуры, закутанные в темные плащи, а над ними облаком висела смертоносная аура. Их горящие рубиновые глаза светились торжеством и предвкушением, но Хосок знал, что они не получат того, чего жаждут. Он им не позволит. Придя в себя, вампир краем глаза заметил спешащих к ним Чимина и Чонгука, а следом за ним бежал волк с вишневой шерстью. Нахмурившись, Хосок всматривался в оборотня, но его шерсть так и не поменяла свой цвет, как тогда, во время первой тренировки. Тогда что же это было? - Оборотням нужно уйти, - оглядев всех собравшихся, выдал Сокджин, - Меин не примут наш союз с ними. Услышав слова вампира, Чольу развернулся и кивнул своей стае. Меньше всего он хотел встречаться с главными упырями. У него до сих пор в голове не укладывалось то, что, похоже, они стали союзниками с вампирами, пусть и всего лишь с одним кланом. Чонгук всматривался в стаю и, наконец, заметил знакомую беловолосую макушку Юнги. От души отлегло и стало легче. С Мином все в порядке, это главное. Как оказалось, Юнги был неподалеку от битвы, под чутким присмотром Гонхака, ибо уйти ему все же не позволила совесть. Блондин дал себе слово, что извиниться перед Чонгуком за свое поведение. Возможно, он отреагировал слишком бурно. Поймав кивок Чонгука, Юнги поспешил уйти за остальными, как услышал жалобный скулеж одного из своих учеников. Обернувшись, он увидел, как не большего волка с молочной шерстью сдавливает один из выживших новообращенных. Это оказался Гонмин. Он пытался достать вампирами когтями, но упырь находился за его спиной и крепко держал за морду, силясь разломать череп волку. Это увидел и почувствовал Гонхи, но, увы, между ними было слишком большое расстояние. Не думая, Юнги угрожающе зарычал и кинулся на вампира, отталкивая его от Гонмина. Внешний вид Мина сильно изменился, теперь не только белые волчьи уши проросли на голове. Ноги изменились на мощные лапы, черты лица стали больше походить на волчьи, а сзади разъяренно мотался распушенный хвост. Звериная ярость ударила в голову, придавая сил, но в тоже время, мешая видеть все, что происходит вокруг. Юнги думал лишь о том, как бы разорвать на куски того, кто посмел напасть из-под тишка на самого мирного из его учеников. К сожалению, из-за этого он и попался в руки вампира. Все метнулись ему на помощь, наконец, отойдя от шока из-за метаморфоз Юнги, но не успели. Новообращенный уже успел обхватить грудную клетку Мина. Послышался оглушающий треск костей, который заставил всех похолодеть. Всего лишь минута и вампир был разодран на части Енджо и Гонхаком, а Юнги скручивался от боли на мокрой земле и громко кричал, не в силах терпеть тот огонь, что обхватил его сломанные ребра. Мин видел, как над ним кто-то склонился, но из-за боли сознание затуманилось и все, что он смог различить, это русые волосы и карие глаза, на дне которых плескалась точно такая же боль, которую испытывал сейчас сам Юнги. Отчего-то стало немного легче, будто кто-то забрал ее часть себе. - Ах, - сильный толчок внутри заставил Хисон проснуться и кое-как присесть на кровати, - Малыш, что случилось? С каждой минутой толчки становились чаще, и девушка начала волноваться. - Тихо, тихо, - зашептала она, нежно поглаживая живот, - Все хорошо, тетя Юна скоро придет и принесет нам еды. Казалось, что ребенок успокоился и больше не толкался, но на сердце Хисон все равно было не спокойно. Сестры нет уже как несколько дней, что же могло ее задержать? Девушка наотрез отказывалась верить, что Юна бросила ее. Нет, она не могла так поступить. Роды могли наступить в любой момент, и Хисон только и оставалось надеяться, что сестра успеет вовремя вернуться домой, жива и невредима. - Юнги! – Чонгук первым подскочил к полуоборотню, игнорируя то, как замерло собственное сердце. Еще одну смерть близких ему людей он не вынесет, - Юнги, прошу, держись, мы… - Юнги, слышишь меня? – рядом возник перепуганный Чимин, - Сейчас, потерпи немного, Намджун подлатает тебя! - У нас нет времени! – взволнованно воскликнул Хосок, вглядываясь в чащу леса, - Меин вот-вот появятся здесь. - Его регенерация уже началась, но она может срастить кости неправильно, нужен контроль. Отнесите его домой, - пытаясь оставаться спокойным, скомандовал волкам Намджун, - Я приду, как только смогу. Чольу кивнул, и, приняв человеческий вид, вместе с еще несколькими оборотнями бережно понес Юнги домой. Еле сдерживаемые крики боли Мина недолго звучали в лесу. Сжав руку Чимина в своей, Чонгук развернулся и увидел, как к ним приближаются четверо вампиров, к встрече с которыми он совершенно не был готов. Да и время было неподходящее, ибо все, о чем он мог думать сейчас, это Юнги. Чонгук напрягся, уловив насмешливые взгляды незваных гостей, и он догадывался из-за чего – он все еще был человеком. Чон задумался и не заметил того, как за спинами его клана прячется незнакомая ему девушка, вампирша. Как только в поле зрения Сокджина попали черные плащи, он едва слышно зарычал и невольно прикрыл собой Юну, становясь рука об руку с Намджуном. Кто знает, как закончится для них эта встреча с давними неприятелями, с которыми они уже давно не имели ничего общего. Остановившись перед замершими, словно статуи, вампирами, незнакомцы опустили капюшоны и недобро сверкнули рубиновыми глазами. Взгляд самого младшего из них встретился с янтарными глазами Намджуна, но, не выдержав зрительного контакта, Джисон отвернулся и посмотрел на уже почти догоревший костер. Оглядев поле битвы, второй рослый вампир одобрительно хмыкнул: - Мы пропустили славную битву, как жаль. - Да, Кун, ты прав, - согласился с ним Джисон, - Я впервые вижу, что кто-то смог выстоять против целой армии новообращенных. Впрочем, что еще ожидать от Ким Намджуна. Несколько членов клана Бантан зарычали, но оказались прерваны махом руки Намджуна. Неодобрительно посмотрев на своих детей, глава клана доброжелательно улыбнулся Джисону: - Простите за то, что осмелились выполнить вашу работу, - выделив интонацией слово «вашу», Намджун внимательно наблюдал за реакцией Меин. Улыбок на их лицах как не бывало, что не могло не радовать его и Сокджина. - Вы не очень-то добросовестно ее выполнили, - заметил Тэн, ухмыльнувшись, - Осталась одна, и, как нам известно, именно она возглавляла армию новообращенных. Юна вздрогнула, поняв, что речь идет про нее, и попятилась назад, но ее мигом схватили под руки двое вампиров из клана Меин и вытолкнули вперед, прямо под ноги Джисона. Посмотрев надменно на трясущуюся от страха вампиршу, вампир перевел вопросительный взгляд на Намджуна. - Мы предложили ей сдаться, и она согласилась, отдав свою жизнь в наши руки, - ответил Ким, внутренне предчувствуя недоброе. - Как жаль, но это решать не вам, господин Ким, - процедил сквозь зубы Марк. - Какова цель вашего создания? – твердо спросил Джисон, неотрывно смотря на Юну, но вампирша не могла ничего сказать из-за сковавшего ее страха, - Твое молчание тебе же во вред. Боль! Громкий женский крик сотряс поляну. Юна извивалась на земле и кричала от боли, словно ее резали невидимые ножи. Не в силах терпеть страдания девушки, Сокджин рванулся вперед, но его остановила рука Намджуна. Короткий отрицательный кивок остудил пыл вампира и Сокджин смиренно остался стоять на месте, прожигая Джисона и всех Меин ненавистным взглядом. Все поняли, какая судьба ожидает вампиршу, и все же Джин не мог просто сдаться. К счастью, Юна предприняла попытку что-то сказать и Джисон остановился. - Говори! – приказал он. - Все, что делал создатель, это подчинялся приказам другого вампира, - задыхаясь от кашля, начала девушка, - Он, тот вампир, планировал сделать переворот, но сначала хотел отомстить!.. - Переворот? – переспросил Марк, - И ты стояла во главе армии, которая должна была помочь ему в этом? Ответом ему был лишь смиренный всхлип. Юна поняла свою ошибку и знала, что ее ждет. Она приняла свою судьбу еще тогда, когда встретилась лицом к лицу с Сокджином, но он лишь отсрочил ее смерть. Девушка не жалела себя, нет, все, о чем она думала в этот момент, это сестра. Самое обидное и невыносимое, что она так и не попросила у нее прощения за все, что сделала и не сделала. Понимая, что больше ничего не добьется от вампирши, Джисон презрительно хмыкнул и небрежно махнул рукой Тэну. Оскалившись, вампир сделал шаг к Юне, но его остановил крик Сокджина: - Она ни в чем не виновата! Дайте ей второй шанс. - Меин не дают второй шанс, - процедил сквозь зубы Кун, уже порядком утомленный этим разговором, - И вы должны знать это, как ни кто другой! - Тэен будет очень рад, узнав, что он все еще человек, - кивнув на Чонгука, ухмыльнулся Марк. - Дата назначена, - осмелев, ответил Чонгук, не боясь прямого взгляда вампиров. Ему казалось, что он уже ничего не боится из-за событий, случившихся сегодня, - Обещание будет исполнено уже совсем скоро, и первыми об этом узнаете вы. - Тэн, разберись с девчонкой, - сердито поджав губы, процедил Джисон, - Нам пора домой. «Прошу, сестра, прости меня! Прости, что оставила тебя одну в такое время. Я молю бога, чтобы у тебя появилась надежная опора. Пожалуйста, Господи, дай Хисон надежную защиту!» Юна не сопротивлялась, не кричала, она спокойно позволила схватить себя и равнодушно смотрела на приближающийся к ее телу огонь. Все ее мысли были в молитвах о сестре, и перед тем, как ее тело полностью поглотили языки пламени, она встретилась глазами с янтарным взглядом Чимина. Вампир не понимал, почему не может отвести взгляд от девушки, и лишь растерянно слушал ее мысли: «Молю, защити мою сестру!..» Включив дрожащими руками свет на кухне, Хисон медленно прошлась к раковине, держась за ноющий от боли живот. Было ощущение, будто ребенок внутри отбивает чечетку, все толкаясь и толкаясь. Если бы не твердая, прочная кожа живота, возможно, он бы просто-напросто пробил себе путь наружу. Хисон и думать себе запретила об этом, не нужно нагнетать себе еще больше. Сердце и так сжималось от волнения за сестру, а сегодняшнее состояние ребенка нагнетало все больше и больше. Кое-как набрав кружку воды, Хисон поднесла ее к бледным губам, и, не успела сделать глоток, как почувствовала, что чашка медленно выскальзывает из ее рук. Оглушительный звон будто бы резанул по ушам, и, коснувшись пола, кружка разбилась на несколько осколков. Отскочив, дабы не порезаться, Хисон выдохнула и аккуратно присела на корточки, чтобы собрать то, что осталось от чашки. Всего лишь миг и поясницу прострелила тупая боль, заставив девушку охнуть и с грохотом опуститься на колени, чудом не задев острые осколки. Толчков больше не было, что одновременно обрадовало и напугало Хисон. - Нет, нет, пожалуйста, только не сейчас, - зашептала девушка, рассеянно водя взглядом перед собой. Спазмы болезненно гуляли по всему ее телу, заставляя слезы катиться из глаз и закрывая собой обзор. Нужно было взять себя в руки и успокоиться, встать с колен и дойти до спальни, но все силы покинули ее, стоило только ощутить, как что-то теплое катится вниз по ее ногам. Отказываясь верить своим догадкам, Хисон опустила взгляд вниз и ужаснулась – под ней медленно образовывалась кровавая лужа. Тяжелые рыдания сдавили грудь, а отчаянье и безысходность парализовали тело. - Возьми себя в руки, трусиха, - сжимая кулаки, гневно прошептала Хисон, продолжая плакать, - Он должен выжить, дуреха, должен! Яростно протерев глаза, Хисон, продолжая всхлипывать, цепко ухватилась за кухонную тумбу и поднялась. Тяжесть давила вниз, заставляла дрожать колени, но девушка упорно игнорировала ее, и, придерживаясь за мебель, шагала вперед. Она сможет справиться сама, и без Юны, пусть даже будет неимоверно сложно. Хисон просто не может потерять того, кто стал ее смыслом жизни и подарил силы для борьбы. Ее малыш сильный, он обязательно выживет, она не допустит его смерти. Плевать, даже если придется отдать свою жизнь. Опустившись на кровать, Хисон слепо нашла на тумбочке телефон и в спешке стала набирать номер медицинской помощи, но очередной спазм судорогой свел ее руку, заставив разжать пальцы и уронить телефон. - Держись, мой мальчик, - горькие слезы катились по впалым щекам и капали вниз, - Держись, Тэхен-и… Вечернюю тишину и покой разрушили крики полные боли. Не в силах слушать их, Дончжу спрятал лицо на груди Гонхака, цепко ухватившись за его белую футболку. Это все можно было избежать, будь они все хоть немного сообразительней. Больше всех себя винил Гонмин, ведь это на него напал вампир, но оборотень старался не подаваться эмоциям. Всем сейчас и так было нелегко, не хватало еще чужих переживаний. Гонхи старался как мог, успокоить свою пару, но четно. Сейчас все ученики Юнги стояли на улице перед его домом и молчаливо слушали его крики. Около них припарковался черный пикап и из машины молнией выскочил Чонгук, да так и застыл, услышав очередной крик друга. - Это происходит уже как три часа, - ровным тоном сказал Енджо, увидев немой вопрос в глазах Чонгука, - Доктор Ким заново ломал ему кости, которые срослись неправильно, мы не знаем, когда это закончится… Протяжный, почти что волчий, вой словно прозвучал у всех в ушах, и затих. Сердце Чонгука сжалось от волнения, не смея издать и звук, как тут из входной двери вышел Намджун, облегченно улыбаясь. Все, наконец, закончилось и теперь Юнги ничего не угрожает. Ободряюще сжав плечо Чонгука, Намджун кивнул остальным и двинулся к своей машине, как тут младшие оборотни дружно выскочили вперед и низко поклонились вампиру. - Спасибо вам, господин Ким, - проговорил Енджо, не смея поднять голову. - Это моя работа, - смущенно улыбнулся Намджун, не ожидая такой реакции, - Все, что сейчас нужно Юнги, это несколько дней отдыха, но с его регенерацией все будет в порядке уже утром. Кстати, Чонгук, он просил, чтобы ты к нему зашел, так что, береги уши. И поклонившись оборотням в ответ, вампир сел в свою машину и уехал. Чонгук ждать не стал и поспешил в дом Юнги, уже зная, какой нагоняй его там ждет. Мин не мог не ругаться, а все из-за того, что ему нужно было как-то скрыть свое состояние. Так было всегда, с самого детства, и Чонгук рад, что хоть что-то осталось привычным. Расслабленно хохотнув, оборотни тоже не стали задерживаться, ведь, чего доброго, Юнги встанет с кровати и их начнет ругать. Проводив удивленным взглядом Енджо, который верным песиком побежал за Хвануном, парни заговорщически переглянулись, мысленно радуясь тому, что у тех двоих все начинает налаживаться. Гонхи и Гонмин тоже ушли, и Гонхак с Дончжу остались одни. Между ними воцарилась неловкость, но стоило только младшему схватить руку Гонхака, как смущение уступило место радости. - Хен, - начал Дончжу, отведя взгляд, - Прости меня. Я долго думал на счет своего поведения, и понял, что поступил неправильно. Мне не стоило на тебе срываться. Несмотря на это ты готов был защищать меня, даже если я этого не желал… Я такой мудак! - Дончжу, не говори так, - ласково сказал Гонхак, смотря в доверчивые глаза младшему, - Моя вина в этом тоже есть. Я не должен был давить на тебя, зная о твоем недоверии к людям. Впредь я обещаю, что не сделаю ничего против твоей воли, идет? По-деловому протянув руку, Гонхак терпеливо ждал ответа Дончжу. Вместо того, чтобы просто ответить старшему рукопожатием, младший радостно воскликнул и как когда-то запрыгнул Гонхаку на шею, обхватив его талию ногами. Больше для счастья им и не нужно было. Сидя на полу и прислонившись спиной к дивану, Чимин угрюмо уткнулся в колени и полностью ушел в себя. Последние мысли той вампирши до сих пор набатом стучат в голове, а сердце, отчего то, замирает каждый раз, стоит только вспомнить ее образ. Пака грызло ощущение, будто он уже где-то видел раньше эту девушку. Собравшись и мотнув головой, вампир решил действовать логически и попытаться вспомнить всех девушек, с которыми раньше имел дело, а так как он довольно таки редко встречался с ними, то это не так уж и сложно. Конечно же, было нелегко прокручивать в голове все те события, что происходили ранее, до встречи с Чонгуком, но Чимин ненавидел сдаваться и признавать свое поражение, а последние мысли Юны он считал вызовов. Кроме того, вампирша так слезно молилась за благополучие сестры и за ее защиту, что мертвое сердце Пака сжалось от жалости и тоски, ведь где-то осталась девушка, которая потеряла свою единственную опору и поддержку. Чимин не хотел бы снова это ощутить. И тут что-то словно огрело его по голове, и в мыслях, против его желания, выстроилась целая картина прошлого. Старая полуразрушенная церква, как настоящая, предстала пред его глазами, и все события, произошедшие в ней, молнией пронеслись в памяти, заставляя похолодеть и задрожать конечности. А ведь та девушка действительно похожа на Юну… - Чимин-а, семнадцатого апреля! – сзади выпрыгнул Чонгук, обняв застывшего вампира за шею, - Сокджин-хен настаивает на этой дате, что ты думаешь? - А, Чонгук, это ты, - вздрогнул Чимин, выпутываясь из своих тяжких мыслей, - Думаю про что? И вообще, как там Юнги? - Чимин, ты в порядке? – садясь на диван позади вампира, спросил обеспокоенно Чон. - Да, я просто все еще не могу поверить, что все позади, - повернувшись к парню и обнимая его колени, натянуто улыбнулся Чимин. Чонгук только-только стал жить без волнений, смог, наконец, вдохнуть полной грудью, и вампиру не хотелось грузить его новыми проблемами, да и надеялся Пак, что эта его «маленькая» ошибка больше никогда не всплывет. Одно успокаивало – у вампира не было ничего, кроме схожести Юны и той девушки, значит, причин для волнения нет. «Хватит, Чимин, забудь об этом!» - мысленно приказал себе Пак, наконец, обращая внимание на о чем-то рассказывающего Чонгука. - … И он как потянет меня за уши, думал, оторвет. В общем, с Юнги все нормально. Сказал, что в дурацких свадебных конкурсах он участвовать не будет, на что я ответил, что это его долг, как главного свидетеля жениха. Правда, он потом уточнил, какого именно, а я спросил жениха или хрена? И глядя на счастливую кроличью улыбку своего будущего мужа, Чимин забывал обо всех невзгодах, которые когда-то были в его жизни. Все стало неважно, ведь совсем скоро центром существования вампира по имени Пак Чимин станет обычный смертный Чон Чонгук, и никто не сможет стать между ними вновь. Чимин не позволит, он будет сражаться до последнего за самого дорогого человека в своей жизни, который смог разогнать темноту в его душе. Полная луна рябью отражалась в темных водах небольшого озера. Новые круги шли от берега, где несколько секунд назад прошелся огромный платиновый волк с тяжелым, уставшим взглядом. Тяжко опустив на передние лапы массивную голову, волк прилег на берегу, не мигая, уставившись на луну. Воцарилась полная тишина, которую не нарушало абсолютно ничего, хоть по всем законам и должно было слышно мерный стук волчьего сердца. Но его не было уже давно, вот уже как три столетия сердце этого старого душой волка не бьется. Точно так же, как и сердце его пары. Волки умирают, как только перестает биться сердце их половины, но это правило обошло стороной этого оборотня, а все из-за вины, которая гложет его все это время. «Прости меня, я должен был защитить тебя…» - темные глаза оборотня закрылись, поддаваясь сонливости. Провалившись в царство Морфея, волк и не заметил, как его сердце сделало негромкий стук, и затихло, будто ничего и не было.