Глаза голубой собаки

Хек открыл глаза. Увидел, что спал, сидя на полу и прислонившись спиной к стенке. Напротив, так же на полу, сидел юноша и пристально всматривался в него своими пытливыми глазками.…Как показалось ЫнХеку, они выражали какую-то агрессию, злость. Что это за парень?... Знакомое, вроде, лицо… Но Хекджэ не мог вспомнить, где видел его раньше. -Глаза голубой собаки, - со злостью выпалил Хэ. -Глаза… голубой… ДонХэ! Вот видишь, я уже практически сразу вспоминаю! - радостно воскликнул ЫнХек. Но выражение лица Фиши не сменилось. Он по-прежнему злобно смотрел на Хека, и, казалось, готов был просверлить его глазами. -Что-то не так, Хэ? – удивленно спросил проснувшийся парень. -Где ты был прошлой ночью? Я тебя ждал. -А, прости… Я не мог уснуть. В последнее время у меня проблемы со сном. Я должен пить снотворное, которое прописал мне мой лечащий врач. Без него не засыпаю, - спокойно ответил Хекджэ. ДонХэ встал и начал метаться по комнате. -Черт, Хек, мне это всё надоело!!! Меня достала эта комната! Достал ты! Достала моя жизнь! Мне осточертели эти четыре стены, этот шкаф, эта лампа, это дурацкое зеркало! Меня тошнит даже от идиотского ковра, на котором я просыпаюсь каждую ночь!, - Хэ кричал, срывал голос, из его глаз ручьями текли слёзы, а руки сметали и крушили всё, что попадалось на их пути, - может,… Может лучше закончим это всё? Пока не поздно?? А что, ведь всё равно у этого всего нет будущего. Проще ведь на всём поставить крест! Ты можешь перестать пить таблетки, а я… Я просто перестану спать. И тогда эта комната останется пустой навек. Пока в неё не забредут ещё двое идиотов и не станут… и не станут смыслом жизни друг друга. ДонХэ не прекращал рыдать и громить комнату. ЫнХек, так и не вставая с пола, наблюдал за этой разрушающей силой любви. Наблюдал за страданиями его, самого дорогого в мире, человека и тихо плакал. Плакал от бессилия, от того, что ничего не может исправить. Но, услышав последние слова Хэ, Хекджэ не вытерпел и заорал: -ЗАМОЛЧИ СЕЙЧАС ЖЕ! Не неси чушь! Какой крест? Какой конец?? Я не хочу слышать подобных слов от тебя! Не смей больше это говорить! -А то что? А что ты сделаешь?? Побьёшь? Заткнешь рот? Да ты же не сможешь. Прикоснёшься ко мне – и всё, сон растает! Так что ты бессилен!! И я продолжу говорить то, что считаю нужным. Хекджэ уже не слушал последние слова Фиши. Он поднялся с пола, в два шага приблизился к Хэ и, взяв его лицо в свои руки, резко и быстро впился поцелуем в его полураскрытые губы. ДонХэ на секунду замер от неожиданности. Но ЫнХек, поняв, что сон не рассеивается, а Хэ до сих пор в его руках, углубил поцелуй и проник языком в его рот. Слезы Фиши продолжали скатываться по щекам, но это уже были не те слёзы – он плакал от счастья. Счастья, что, наконец-то, может целовать любимого человека. Может чувствовать тепло его тела. Может чувствовать прикосновение этих нежных рук и ощущать под одеждой стук родного сердца. В ту ночь им казалось, что они никогда не нацелуются. ЫнХек сидел на полу, облокотившись на стену, а Хэ лежал, умостив голову ему на колени и уютно свернувшись калачиком. Хекджэ аккуратно и ласково перебирал темные пряди волос Фиши. А тот рассказывал ему веселые истории про странного молочника, приносящего ему каждое утро «веселящее» молоко. Про продавщицу из булочного, которая в свои 50 всё ждёт «прекрасного принца». Про почтальона, который всегда путает адреса домов, в которые нужно доставлять письма. Да и вообще про весь свой маленький, странный городок, в котором все стены исписаны одной единственной фразой: «Глаза голубой собаки». -Если бы я мог утром вспомнить хоть часть твоего рассказа… Я бы обязательно нашел твой странный город. И твоего молочника, и продавщицу из булочного, и забывчивого почтальона, и эти стены.… Если бы я мог, - Хек обреченно вздохнул и поцеловал Хэ в макушку. Так прошло ещё три месяца. Радио соседа ДонХэ будило их каждое утро. И каждое утро ЫнХек забывал свои сны.