Любовь всегда побеждает

Середина июня, 2008 г. Операция Мэлани была успешной, и уже через несколько дней она проходила лечение в местной больнице Питтсбурга. Врачи удалили ей не только яичники, но назначили дополнительные процедуры похожие на химиотерапию. Большинство времени она проводила у Дафны. Дафна забирала ее после капельниц и привозила к себе. Мэлани была уже на второй неделе лечения, но, как и Брайан, никому не говорила ни слова. Правду знали только Дафна и Брайан. Она была в лофте, когда это произошло, ожидала, пока девушка выйдет из ванной. Она перенесла встречу специально, чтобы побыть с Дафной и Гасом. Скоро должен был прийти Брайан. Ему позвонила Дафна и сказала, что они дома и Мэлани хотелось бы увидеть Гаса. Женщина сидела перед телевизором, пересматривая повтор какой-то передачи, сегодня был хороший день — мало боли и почти без тошноты. Она провела рукой по волосам и поняла, что что-то не в порядке, поскольку заметила запутавшиеся между пальцами локоны. Она не произнесла ни слова, встала, подошла к мусорной корзине и просто стряхнула волосы, а потом забрала свою сумку, куртку и ушла из квартиры. Дафна не слышала, как Мэл ушла, и очень удивилась, что квартира оказалась пуста. Она поднялась на верхний этаж и поняла, что там тоже никого. Дафна набрала номер Мэлани и оставила сообщение на голосовой почте. Мэл направлялась домой. По дороге она заехала в магазин и купила машинку для стрижки волос. Приехав, она первым делом направилась в ванную и побрила голову, а потом повязала шарф, который купила в Бостоне. Закончив, она позвонила Дафне и сказала, что все хорошо, и она дома; потом она набрала номер своего офиса и попросила назначить со всеми встречу на следующий день. Во время собрания она сообщила о своей ситуации и предупредила, что будет продолжать работать, но с меньшими нагрузками. В конце концов, решила для себя Мэлани, если Брайан смог, то и она сможет. Июль, 2008 г. Прошло пять недель, за это время Мэлани сполна ощутила, чем она болеет. Гас почти всегда оставался у Брайана, который попеременно находился то в квартире, то в особняке. Он каждый день звонил Мэл, чтобы узнать о ее самочувствии и нужно ли привезти Гаса. В ответ он каждый раз получал одно и то же: — На данный момент ему лучше оставаться с тобой. Майкл узнал правду через три дня после появления Мэл с новой прической. Она совсем забыла, что он должен был забрать ДжейЭр на выходные. Майкл увидел ее и задал миллионов вопросов; он настолько испугался, что Мэлани пришлось звонить Бэну. Они решили, что ей лучше переехать к ним в дом, а не оставаться в маленькой квартирке. Через несколько дней она обосновалась в бывшей комнате Хантера. Новое место жительства Мэл целиком устраивало не только ее саму, но и успокоило Майкла. Также много времени не понадобилось на то, чтобы в дом начала часто захаживать Дэбби. А однажды она выдала: — Если ты одинокая мать — это не означает, что ты должна все делать сама! Мелани очень обрадовалась, поскольку теперь ей не нужно было переживать, с кем оставить ДжейЭр, если ей срочно понадобится поехать в больницу. На вопрос Дэб, а где же Гас, она просто сказала: — Брайан. Женщина нахмурилась, услышав такой ответ. — Я могу и за ним присмотреть, мне не сложно. — Я вернула ему все права. Гас со своим отцом, и тебе не стоит совать в это свой нос. Это мой выбор, моя жизнь, и малыш счастлив рядом с Брайаном. Дэбби промолчала, но подумала, что, пожалуй, стоит нанести мужчине визит. Мэл точно угадала, что задумала Дэб, и оборвала все ее планы на корню. — Слушай внимательно, Дэбби, я так решила. В данный момент Брайан лучше справляется с ролью отца, чем я с ролью матери. Не нужно делать вид. Я слишком хорошо знаю тебя. Ты ничего не сказала, но уже приняла решение пойти в Киннетик и наорать на него для профилактики. Я сама пошла к нему, сама попросила позаботиться о Гасе, — Мэлани сделала глубокий вдох. — Когда Линдси переехала во Францию, Гас звонил мне каждую ночь, плакал, говорил, что очень хочет домой. А после результатов биопсии я изменила все бумаги так, чтобы в случае моей смерти или чего-то подобного, Брайан сможет получить опеку над сыном. Он его отец, как и написано в свидетельстве о рождении, — она вышла из комнаты, Дэбби направилась за ней. — Я забрала у него права, чтобы Гас стал моим сыном. Но потом у меня появилась ДжейЭр, и у Линдси никогда не было на нее законных прав, так же, как и у меня на Гаса. А когда я заболела, это заставило меня задуматься. Мэлани помотрела на Дэб и увидела ее шокированный взгляд. — Ты не знала, что у Линдс нет прав на дочь, да? — Она не говорила, — Дэб покрутила головой. — Ну, ее католическое воспитание не позволило ей подобной вольности. Мы подписали некоторые документы, которые давали ей некоторые законные полномочия в отношении ДжейЭр, но родительских прав у нее никогда не было, всегда были только я и Майкл. Поэтому, поскольку Линдс смылась к лягушатникам, я решила, что Гасу будет лучше с кем-то достаточно постоянным. После этих слов Дэбби фыркнула и произнесла: — Брайан Кинни постоянен? Господи, Мэл, ты должно быть точно больна. — Не смейся, Дэб, Брайан и Джастин по очереди летают друг к другу каждую неделю. Они вместе работают, вместе живут, я видела их с Гасом, а еще попросила кое-кого проверить их. Я узнала много нового, о чем не могу рассказать, но ты можешь поверить моему слову. Гасу будет лучше с отцом, так что не нужно отчитывать Брайана, он этого не заслужил. Дэбби ничего не ответила и ушла вскоре после разговора. Ей пришлось согласиться, что она тоже заметила некоторые изменения в поведении Брайана за последние два года — меньше клубов и выпивки, больше поездок. Она слышала все меньше и меньше сплетен о короле Вавилона, меньше любовников и «побед». Дэб была довольна, что каким-то образом он прекратил свою активность, поскольку всегда за него переживала. Как и предлагала Мэл, она оставила Брайана в покое. Хотя однажды вечером не сдержалась и, прихватив макароны с тунцом, отправилась в лофт. Увиденное там подтвердило слова Мэл, Брайан был отличным папой. Джастину стало известно о состоянии Мэлани через неделю после ее переезда. Ему все еще не верилось, что она приняла помощь Майкла, а Гас теперь постоянно был с Брайаном. Миссис Стивенсон пришла в восторг от мальчика, и Гасу она тоже нравилась, он даже начал называть ее бабушкой к большому недовольству Дэб. Гас не жаловался на отсутствие матери; в свои почти восемь лет он был умным и сообразительным ребенком, первым в классе по успеваемости. У него не заняло много времени, чтобы понять, что Линдси во Франции из-за работы. Брайан старался, чтобы они каждые выходные связывались через видеосистему на его компьютере, а еще по первому требованию мальчика отвозил его к Мэлани. Сначала Гас звонил Линдси каждый день, а по прошествии пяти месяцев — раз в две недели. Начались каникулы, и большинство времени малыш проводил в особняке. Брайан сказал ему, что может привезти на ночь Мэл, а если она согласится, то и на дольше. Гас был очень взволнован. Она забрала с собой дочь и приняла предложение Брайана. В те выходные домой приехал и Джастин, потом к ним присоединилась Дафна. Впервые в доме набралось столько гостей без особого повода. Миссис Стивенсон была чрезвычайно счастлива — в доме бурлила жизнь. Брайан и Джастин, Мэлани и ДжейЭр, Дафна и Гас — о лучшей семье она и мечтать не могла. Хотя когда-то давно Брайан и обмолвился ей, что они с Мэлани не в особо дружеских отношениях, мягко говоря, но тот факт, что у них есть еще кое-что общее, значительно снизил напряжение, витавшее между ними. Сейчас они могли даже чинно побеседовать, а иногда даже находили повод для смеха. Болезнь очень повлияла на Мэл, в отличие от Брайана, у которого была густая шевелюра, она потеряла все волосы, а еще, опять в отличие от Брайана, ей понадобилось длительное дополнительное лечение. Брайану не привык быть с ней нежным, но впервые встретив ее с новой стрижкой, он постарался быть милым. В итоге он перестарался, потому что Мэл сказала, что не нуждается в его жалости, на что он ответил: — Я не склонен к жалости, подобное заставляет мой член опускаться. Но ты одна из матерей моего ребенка, вот я и стараюсь быть вежливым, — он вышел из-за кухонной стойки и продолжил через пару минут, — а еще я знаю, как ты себя сейчас чувствуешь — как дерьмо, но это слово описывает лишь малую толику твоего состояния. Тебе холодно и жарко одновременно, хочется что-нибудь съесть, но ты не можешь, поскольку знаешь, что меньше, чем через пять минут будешь обнимать унитаз, и никакое средство от рвоты тебя не спасет, — он взглянул Мэл в глаза и произнес, — и никому никогда не говори, что я мягкий, иначе я тебя убью, ясно? — Мэлани кивнула и улыбнулась. Первый раз с тех пор, как у него был рак, Брайан поделился чем-то с другим человеком, Джастин и Майкл не в счет. Хотя потом подумал и понял, что эту часть истории Майкл не знал. Знал обо всем только Джастин, потому что провел бессчетные часы, сидя на полу в ванной рядом с ним, даже в те минуты, когда Брайан желал остаться один. Наконец Брайан принес ей чашку, наполненную сладким зеленым чаем с мятой: — Выпей, это помогает справляться с холодом и судорогами, среди прочего. Она взяла кружку, грустно улыбнулась и посмотрела в окно, за которым Гас играл на заднем дворе, она вспомнила последний раз, когда они с Брайаном находились в одной комнате вместе. Это было как раз перед несостоявшейся церемонией, когда Брайан смотрел на картину Джастина. Ей стоило тогда промолчать, оглядываясь назад, она понимала, что просто подыграла желанию Линдси: Джастин должен уехать в Нью-Йорк. Только спустя столько времени и событий, Мэлани осознала, что это было желанием самой Линдси — отправить Джастина в Большое яблоко, зажечь новую звезду в мире искусства. У самой Линдс никогда не было подобной возможности, вот она и перенесла свои внутренние пристрастия на единственного человека, которого она способна была убедить — Джастина. Много лет назад Мэлани согласилась, что Джастин был отличным партнером для Брайана. Он так изменился за последние два года; до этого она не могла вспомнить ни одного разговора с Брайаном без крика и ругани. Благодаря мягкому влиянию Джастина, они с Брайаном смогли «подружиться». После оглашения диагноза Мэл даже почувствовала себя частью семьи Брайана. Линдси стало известно о состоянии бывшей жены намного позднее, чем остальным. Каким-то образом Мэлани казалось, что Линдси просто не заслуживает знать, потому что уехала из дома, из страны, потащила их сына в эту чертову Францию. У Мэл накопилось более чем достаточно обиды на нее, чтобы промолчать. Она дождалась окончания лучевой терапии, а потом позвонила Линдс. Сказать, что она была расстроена, услышав о болезни Мэлани, означает ничего не сказать. Сказать, что она была расстроена, услышав о возвращении Брайану родительских прав, означает… Ну, она орала, угрожала Мэлани, плакала, пока Брайан не выхватил телефон из рук Мэл и не сказал ей, что она это переживет и ей стоит успокоиться. — Линдси, это Брайан. — Как ты мог заставить ее… — Заткнись сейчас же, Линдс. Я ее ни к чему не принуждал, она сама так решила. Мы отправили тебе документы полгода назад. Но если ты поступила как обычно, когда Мэлани присылает тебе какие-то документы, не удосужившись прочесть, подписывала, то это исключительно твои личные проблемы, — он глубоко вздохнул, — Линдси, Мэл так поступила, поскольку не хотела волноваться о будущем Гаса, если с ней что-то случится во время лечения. — Какого лечения? — А она тебе не сказала? — Нет. — У нее рак, Линдс, ДжейЭр — благословение для нее. Она больше не сможет родить. — О Госп… почему она не позвонила мне, почему ТЫ не позвонил мне? — Потому что она не хотела, потому что заставила меня пообещать, что я ничего не скажу. Мэл сказала, что ты и так достаточно загружена, что тебе не нужды подобные встряски, а еще вы больше не вместе, и тебя это не касается. — Блядь, Гас и мой сын тоже, даже больше, чем ее. Я приеду и заберу его. — Нет, не приедешь. Гас теперь живет со мной, и ты ясно дала понять семь месяцев назад в своем письме, что тебе безразлично, где он, если он получает все, в чем нуждается. У него есть все здесь, со мной. К тому же он видится с Мэлани в любое время, когда захочет. Вот почему тебе не стоит приезжать, разыгрывать разгневанную мать, жену или кто ты там сейчас. Брайан глубоко вдохнул и медленно выдохнул: — Ты предпочла уехать, не я. Ты предпочла создать для него эту ситуацию, не я. А когда он хоть немного привык, успокоился, ты снова хочешь его куда-то увезти и… Я скажу нет, я скажу тебе, что наша семья уже через многое прошла, и тебе не стоит добавлять еще и свое дерьмо ко всему прочему. — Наша семья? Брайан? Ты знаешь, как долго я боролась с тобой, чтобы ты хотя бы разговаривал вежливо с Мэлани, находясь в одной комнате, а теперь ты говоришь МНЕ о семье? Не могу поверить. Я не понимаю, как ты… как стало возможным, что ты… — Может быть, потому что я прошел через подобное, и, оглядываясь назад, я могу только сказать спасибо, что рядом был Джастин, Гас и все вы рядом. Я понимаю ее лучше, чем кто бы то ни был, особенно сейчас. Тебе не кажется, что сейчас мне не сложно быть с ней милым, хотя бы ради нашего сына? Тебе не пришло в голову, что я думал о наших с ней отношениях, что я мог поменять свою точку зрения? Ты уехала, Линдси, не сказав никому ни слова, а когда Гас стал для тебя обременительным, ты отправила его обратно, он страдал, переживал, слишком много, кстати, для его возраста. Тебе не было рядом. Блять, ты даже не смогла прилететь с ним. Он был один, с чужим человеком рядом. Один. Ты думаешь, он забыл, что ты отправила его, как какой-то хренов чемодан? Нет. — Я никогда… — Не нужно, Линдс, я не хочу это слышать. На несколько минут линия погрузилась в тишину, пока не послышались всхлипы и тихий голос Линдси: — Брайан, скажи честно, как она? — Она держится хорошо, но ты и сама должна это понимать. Она сильная, она не дает болезни побороть ее. Она сражается ежедневно, а еще она не бросила работу, у нее есть ее дети, все в порядке, Линдс. — Она говорила тебе, почему, почему мы не вместе больше? — Не мое дело, Линдс, это твой выбор, не мой. Линдси вздохнула. Больше всего во Франции она скучала по возможности поговорить с близкими людьми. Связь с их «семейством» понемногу исчезала, и в этом была только ее собственная вина. Она скучала по детям, Брайану, по всем остальным. Линдси обернулась и посмотрела на Романа, друга, с которым жила. Она переехала к нему несколько месяцев назад. Он был тем, кто порекомендовал ее на вакансию во Франции. Новая работа позволила ей заработать неплохие деньги, а еще она поддерживала контакт со своим прошлым начальником и с большинством галерей Восточного побережья. Но она действительно была одинока. Она не могла дождаться возвращения домой. Даже если там ее никто не ждал, она вздохнула и вспомнила, что Брайан еще на линии: — Брайан? — Да. — Скажи Гасу, что я люблю его и скучаю. Скажи Мэлани, что мне жаль и я приеду на Рождество в этом году. Поцелуй всех от меня. Пока. Она повесила трубку, чтобы не слышать ответ Брайана. Линдси вздохнула. Со времени их с Мэлани переезда в Торонто все покатилось к чертям. Они расстались, Мэл заболела, она переспала с мужчиной, снова, вот этого она совсем не планировала. Пребывание во Франции изменило некоторые ее взгляды, она также многое узнала о себе — она была лесбиянкой, но нуждалась в мужчине, когда теряла контроль над своей жизнью. Брайан пытался ей это объяснить по-своему, но она его тогда не поняла. Теперь она была полностью уверена в его правоте. Она не ожидала, что пойдет совсем не так, как она планировала: переезд в другую страну, печаль Гаса или способ, которым она отправила его домой. Она хотела поехать с ним, но еще больше ей хотелось эту работу. Теперь, она осознала всю степень своего эгоизма. Даже Брайан никогда не проделывал ничего подобного за все эти годы. Однажды Мэлани назвала ее убийцей, она ответила, что училась у мастера. Вообще-то, она не училась, это всегда было в ней с тех пор, хотя, наверное, всегда было, но она никогда этим не пользовалась. Ну, если быть до конца честной, пользовалась, но в более мягкой форме и исключительно против Брайана. Она прекрасно понимала, что в тот момент, когда она показала статью Брайану, он сделает все возможное и невозможное, чтобы Джастин не упустил свой шанс. Ей просто не стоило во все это вмешиваться, но, как сказал Брайан, она просто не может быть счастливой, если счастлив он. Она подумала обо всех тех письмах, которые должна написать и отправить до того, как в ноябре закончится ее контракт. Сколько слов ей придется найти, чтобы объяснить, как ей жаль каждому важному человеку в ее жизни.