Любовь всегда побеждает

Мэлани открыла письмо от своего доктора. Опухоль снова увеличилась, таблетки не помогали. Доктор сказал, что уровень ее стресса — основной фактор, который препятствует работе лекарств. Мэл пришлось признать, что стресс был главной причиной ее болезни. Когда она вернулась в мае 2007 года, она думала, что все будет хорошо. Опухоль даже немного уменьшилась. Она переселилась, вся семья в Питтсбурге была неожиданно рада ее возвращению, она даже как-то умудрилась наладить терпимые отношения с Брайаном. Это было первоочередным. После четырнадцати лет они могли находиться в одной комнате и даже не пытаться убить друг друга. Между ними до сих пор сохранилось напряжение, но оно стало не таким раздражающим, как еще год назад. Когда через несколько месяцев переехала и Линдси, Мэлани надеялась, что они смогут найти какое-то равновесие отношений в их нестандартной семье. Это было слишком просто, слишком легко, слишком хорошо. Линдси просто взорвала все надежды новостью о переезде во Францию в Новый год 2008. Она окончательно решила покинуть страну после известия о беременности Дафны. Линдси организовала все и окончательно переехала в последнюю неделю февраля, две недели назад. Гас уехал с ней. Звонки начались почти сразу же. Гас не смотрел на часы, чтобы узнать, который час в Питтсбурге. Он ждал, пока Линдси уснет, хватал ее сотовый и набирал номер Мэлани или Брайана. Впервые позвонив, он сказал, что у него все хорошо, но он по всем скучает. Через несколько дней сообщения начали меняться. Гас все чаще плакал, а Мэлани было очень сложно справиться с подобным. Еще сложнее стало, когда за несколько дней до этого ей позвонил доктор и сказал, что ее нужно госпитализировать для биопсии, а может и для операции, в зависимости от результатов. После трех недель пребывания Линдси и Гаса во Франции, Брайан получил поздний звонок от сына. Теперь он мог с уверенностью сказать, что у мальчика была депрессия. Он никак не отреагировал на попытки отца его подбодрить, а что еще важнее — он больше не спрашивал о Джастине, кое-что, что он всегда делал, когда звонил Брайану. На следующее утро Брайан позвонил Линдси, в попытке узнать, что происходит в их новом доме. Момент был весьма неудачный: Гас расплакался и Линдси тоже. На ее вопрос, что бы он сделал в подобной ситуации, он ответил просто: — Я бы вернулся домой. Линдси с ним поругалась, крича ему, что это ее лучшая возможность для работы. На что Брайан ответил, что ей нужно привезти Гаса домой и дальше жить своей мечты. Он использовал для нее тот же аргумент, что и для Джастина: — Несмотря ни на что, мы будем здесь и всегда будем тебя ждать! Неохотно, она согласилась, что Гасу будет лучше в Штатах с Мэл, Брайаном и всей семьей. Ей пришлось признать, что у мальчика депрессия, он даже похудел с тех пор, как они переехали. Не то, что ему не нравилась еда, скорее он просто не хотел есть. Еще несколько звонков определили дальнейшее пребывание Гаса у Мэл. Она согласилась не ограничивать посещения для Брайана и Джастина. Она, Дженнифер, Джастин и Брайан — все находились в аэропорту, ожидая прилета Гаса. Брайан первым увидел сына и сразу же разнервничался. Мальчик похудел, был очень бледен, и казалось, что ребенок очень устал. Как только малыш заметил отца, он вырвал руку у стюардессы и побежал к отцу, который присел на корточки и поймал его в крепкие объятия. Брайан не успел сказать ни слово, как Гас выдал: — Мне не понравилось во Франции! Брайан рассмеялся и сказал: — Ну и тебе привет, сынок! — Привет, пап! — зевнув, Гас продолжил, — я устал. — Ты заметил, что тебя еще кое-кто встречает? — Привет! — Гаса улыбнулся, а потом потянулся к Мэл и поцеловал ее, все еще находясь на руках у Брайана. Они все поехали в лофт, было решено, что мальчик останется у Мэл на несколько дней, пока Брайан будет в Балтиморе, поскольку он не хотел оставлять сына на няньку. Единственным человеком, который знал о состоянии Мэлани, была Дафна. Когда в феврале она потеряла ребенка, именно Мэл находилась рядом и точно знала, в каком состоянии будет девушка после случившегося. Она ходила с Дафной и к доктору, и на встречи группы поддержки. На прием к врачу для биопсии Мэлани сопровождала Дафна, она ожидала в коридоре, а потом отвезла ее домой и помогала с Гасом. Брайан все еще был в Балтиморе, когда доктор позвонил Мэл и сказал явиться за результатами. Дафна пошла с ней, приглядывая за Гасом. Через час стало известно, что тесты подтвердили опасения врача. Мэл покидала больницу с красными глазами и отекшим лицом. Через три недели ей предстояла встреча в Женской клинике в Чикаго, после которой ей будет назначено удаление яичников и разработан курс лечения. Когда Мэл позвонила Линдси, та сказала, что не сможет приехать домой и побыть с детьми, поэтому Мэлани приняла решение лучшее для ее детей. Сначала она пообщалась с адвокатом и привела все свои дела в порядок на тот случай, если с ней что-то произойдет. Потом она заставила Дафну пообещать, что обо всех сделанных ею приготовлениях никто не узнает. Дафна ответила, что между учебой и работой у нее не находится времени сплетничать о том, что произошло, происходит или может произойти в жизни ее друзей. От Дафны Мэлани узнала, что Брайан всегда оставался дома, когда там находился Гас, и не оставлял его с чужими людьми. Вавилон перестал быть его «песочницей», да и Джастин чаще бывал дома, чем отсутствовал. Начало июня, 2008 г. Мэлани должна была уехать завтра, все было подготовлено, оставалось только начать. Сначала она завезла Дженни Майклу и сказала, что на неделю, максимум десять дней уезжает в Бостон на конференцию. Поскольку Майклу все еще принадлежала часть опеки над дочерью, она не волновалась о правовом аспекте. С Брайаном дела обстояли гораздо сложнее. Она была полностью уверена, что он позаботится о сыне, но опеку он так и не вернул обратно. Сегодня это должно было измениться. Мэл знала, что Брайан находился в лофте после возвращения из Атланты, где раздобыл новый контракт для Киннетика. Было раннее утро, и Мэл очень надеялась, что он уже проснулся. В 8.00 в дверь лофта постучали. — Боже, придержите коней, я уже иду, — Брайан промямлил сам себе. Он открыл дверь и увидел Мэлани. Он нахмурился, взглянув на нее. — Срань господня, этот день был идеален, пока я не открыл дверь. — И тебе утро доброе! Ты не возражаешь, если я войду. — Вообще-то возражаю, что ты здесь делаешь? Что-то произошло? — Пришла тебя увидеть, и да, произошло. Так я войду? Я не ругаться пришла. Брайан скептически приподнял бровь, услышав подобное заявление: — Ладно, проходи. Кофе будешь? Я сделал для Дафны. — Мне до сих пор не верится, что вы соседи — ты и она. Это очень странно. Брайан обернулся и увидел, что Мэлани заводит в квартиру сонного Гаса. — Дай мне с ним разобраться, — мужчина нагнулся к малышу, — привет, сынок, как ты? Мальчик посмотрел на него и обнял за шею. — Сонный. Мама не хорошая, она меня рано разбудила. Брайан взял сына на руки и отнес в свою кровать. Выйдя из спальни, он увидел Мэл, сидящую за столом, на котором лежали какие-то документы. — Что это? — спросил Брайан, — я еще что-то должен подписать для Гаса? — Ага, некоторые документы об опеке. Брайан, который как раз наливал кофе, чуть не уронил чайник. — Что ты сказала? — Некоторые документы об опеке, — повторила женщина, а потом глубоко вдохнула и шепотом добавила, — я еду на Ибицу. Услышав последние слова, Брайан внимательно на нее посмотрел: — Что? — Я еду на Ибицу. — Ага, я тебя услышал. Когда? — Операция запланирована на понедельник, но у меня еще слишком много дел. Линдси уехала на Итальянскую художественную конвенцию на три недели. Я решила, что это лучшее время для подобных поступков. — Почему ты мне ничего не сказала? — А ты кому-то говорил, когда ложился под нож? Брайан промолчал. — В любом случае, это не та тема, ради которой я пришла. Гас — это тема, — Брайан кивнул, ожидая продолжения, — я хочу, чтобы ты получил полную опеку до того, как я попаду в больницу. Если со мной что-то случится, я не хочу, чтобы Гас попал в систему. Я хочу, чтобы он был с теми, кто любит его настолько, чтобы сказать об этом. Брайан был в шоке, он прочистил горло и сказал: — Мэл, ты знаешь, что если я подпишу эти бумаги, я не верну тебе опеку обратно. Ты осознаешь это? — Понимаю, — Мэлани кивнула. Она знала с самого начала, что подпись Брайана навсегда лишит ее законных прав на Гаса. — А что с ДжейЭр? — внезапно спросил Брайан. — Она со своим отцом. С ней все будет хорошо. — Ты сказала Майклу? — Нет нужды его нервировать, если что-то пойдет не так, они отлично о ней позаботятся. Брайан кивнул. — Хэй, привет, Мэлани. — Привет, Даф. — Ты сказала ему? — спросила Дафна, проскальзывая между мужчиной и женщиной. В ответ она получила кивок. — Хорошо, я говорила тебе, что будет лучше, если ты сама придешь. — Ты знала? — прошептал Брайан. Это было скорее утверждение, чем вопрос. — Да. Я была рядом, когда она получила результаты биопсии. — Даф, ты тоже должна с ним поговорить, — Мэлани посмотрела ей в глаза, на что девушка лишь отрицательно покачала головой. — О чем ты должна со мной поговорить? — подозрительно прищурившись, задал вопрос Брайан. Дафна повертела в руках чайную ложку, которой мешала в чашке сахар, а потом выпалила без остановок: — Я хочу снова попробовать зачать. Я знаю, что должна подождать, но не хочу. Я решила дождаться, когда все результаты моих анализов станут хорошими, но доктор сказал, что у меня гепатит Б и есть риск для меня и ребенка. — Нет, — тихо сказал Брайан, — все будет хорошо, все обязано быть хорошо. — Брайан? — прошептала Дафна, — Брайан, послушай меня. Не все может быть так, как ты, я или Джастин хотим. Иногда нужно принять то, что на все в жизни есть причины. — Нет. — Брайан, риск прост. По причине тестов, мне нужно было пройти вакцинацию, в том числе и от гепатита Б. Я прошла. Прошлым летом я хотела сдать кровь, но мне пришло уведомление, что моя кровь не надлежит к использованию, поскольку она инфицирована, я инфицирована. Я сказала им, что это невозможно, потому что у меня иммунитет к этому заболеванию, — она глубоко вздохнула. — Я сделала некоторые анализы, и оказалось, что я носитель вируса и антивируса одновременно. Это может повлечь опасность во время беременности. Брайан, я хочу ребенка, очень хочу. Я не подведу Джастина, и если вам, вам обоим придется выбирать между мной и малышом, выбирайте того, у кого больше шансов выдержать. — Почему ты говоришь это? — Потому что я в группе риска. Потому что во мне гепатит, может так случится, что придется выбирать — я или ребенок, пятьдесят на пятьдесят, ни больше, ни меньше. Брайан, как я и сказала, жизнь не всегда идет тем путем, каким мы хотим, но нужно стараться максимально использовать все возможности. Брайан вздохнул. Он знал, что Дафна что-то скрывает от него, просто он не думал, что это что-то настолько значительное. Он провел ладонью по лицу и спросил: — Джастин знает? — Он знает, что мой последний парень был далеко не идеален, что он облажался несколько раз и подарил мне ЗППП*. Я никогда не говорила ему, какое именно. Он достаточно отчитывал меня. Вот почему я хочу этого ребенка, Брайан, очень хочу и знаю, что все будет хорошо, — Дафна улыбнулась ему. Брайан не улыбнулся в ответ, наблюдая, как Дафна движется по лофту, раскладывая вещи Гаса. — Я сегодня остаюсь дома, можешь смело идти на работу, — она снова послала ему улыбку и ушла к себе. — Ты знала? — Брайан обернулся к Мэл. Она медленно кивнула. — Каковы шансы, что с ней и ребенком все будет хорошо? — Это зависит от ее состояния. Сейчас, если я правильно помню слова врача, она не в лучшем состоянии, но через пару недель ей станет лучше и тогда… — Мэлани замолчала, а потом вздохнула и добавила, — Честно, Брайан, я не знаю, — она взглянула в сторону лестницы, по которой спускалась Дафна, и отхлебнула из чашки.