***
Питер не помнит, как приходит домой. Внутри всё скручивает от голода, потому что после вчерашнего ужина ничего так и не оказывается в желудке. На кухню идти не хочется, ведь там тётя с… как его там? Стэн? Нет, имя было знакомым. Стивен, вроде. От этого невольно раздражение усиливается, так как сразу проскальзывает ассоциация с Капитаном Америкой. Брр. Однако самоизолироваться от людей ему не дают. Через пятнадцать минут после прихода к нему заходит улыбающаяся тётя, с удивлением оглядывая хмурого ребёнка. — Поссорился с Недом или неудачная стажировка? Всегда знала, что компания Старка не принесёт тебе ничего хорошего, — с пренебрежением бормочет она, от чего парень вздрагивает и сильнее хмурится. Знает? Или не знает? Хочется надеяться на второе, но такое отношение к его… отцу намекает на первое. — Нет и нет. Просто узнал, что скоро будет экскурсия, на которую не хочу ехать, — пожимает плечами парень, стараясь придать себе беспечный вид. — Почему ты так относишься к Старку? Он ведь герой и гений. — Ты ещё маленький и ничего не понимаешь. Он не герой. Он ужасный человек, — кривит губы Мэй и почти выходит из комнаты, когда останавливается и поворачивает к нему голову. — У меня сегодня ночная, но Стив останется здесь, так как утром у нас с ним планы. Хорошо? — Д-да, только скажи ему, чтобы не заходил ко мне. Я сейчас сделаю все дела и почти сразу лягу спать, потому что мне с утра нужно бежать в офис. Хочу выспаться и не напортачить с важными документами, — кивает Питер, натягивая улыбку, хотя по позвоночнику бегут противные мурашки. Может, пронесёт, и всё будет прекрасно? — Ты совсем заработался, милый. — Зато моё будущее в моих руках, а не в мечтах, — фырчит он и встаёт, выходя с ней из комнаты и направляясь на кухню, здороваясь по пути с мужчиной, от которого чутьё снова бесится. Кажется, даже нормально сегодня не будет, потому что внутри всё сжимается уже далеко не от голода, а от какого-то предвкушения на лице этого Стивена. Быстро поев за столом, не чувствуя вкуса, Паркер моет за собой посуду и уходит в свою комнату, жалея, что нет замка. В конце концов, не стала бы тётя встречаться с каким-нибудь ненормальным типом? Наверное, ему всё это кажется, а чутьё волнуется из-за того, что он узнал. Да и как здесь не волноваться? Тони Старк — его биологический отец, и это им обоим известно. Правда, тот и не догадывается, что это так. Питер уже не раз думал о том, что чаще всего предают близкие люди. Его пугает, что однажды и Нед отвернётся от него, решив что-то для себя. Если так думать о каждом, то в итоге можно остаться в холодном одиночестве, взяв с собой только паранойю. Тогда какой из него будет герой с такими-то дополнениями? Но на данный момент Паркер уверен, что есть четыре человека и один Бог, которые всегда будут рядом и помогут. Этих людей ему вполне достаточно, если, конечно, Мистер Старк от него не отвернётся после всего. Наверное, Тони и сам боится, что он не поймёт и обидится, узнав всё. Многие так и поступили бы, только Питер не раскидывается дорогими и любимыми людьми. Безусловно, внутри сидит червячок сомнений и легкой обиды, но парень надеется, что ему всё объяснят и примут. Из потока мыслей его вырывает писк телефона и вибрация. Кто-то написал ему? Вероятно, да. Достав мобильник, он невольно улыбается, видя отправителя. Железный (не)папа: «Спаси меня, Карапуз. Они мучают меня, а ты бросил, убежав. Даже не пожелал доброго утра.» Питер тихо смеётся, представляя, как его там мучают. Наверняка Роуди с Мисс Поттс вытаскивают его из мастерской, чтобы поесть и подписать какие-нибудь важные бумаги, где без подписи Старка никуда. А вот в последнем он, и правда, виноват. Сбежал, даже ничего не сказав им. Хотя, передал через Пятницу, но это совсем другое. Карапуз-паучок: «Вы это заслужили. Могу только попросить Пеппер сильнее вас замучить. И я, правда, спешил сегодня. Простите.» Железный (не)папа: «Вот как, да? Я, значит, пускаю в свою мастерскую, пригреваю, забочусь, а мне такой нож в спину? Ясно-ясно.» Паркер закусывает губу, представляя, как Тони хватается наигранно за сердце, закатывая глаза. В этот момент так хочется обнять его, сказать, что всё знает, и произнести то слово, которое уже столько лет не слетало с губ. Оказывается, оно и не должно было звучать его голосом, потому что своего отца он встретил только на шестнадцатом году жизни. Где справедливость в этом мире? Как его мать могла так с ним поступить? Почему запретила видеться с самым, по сути, важным человеком для него? И, похоже, Мэй делает то же самое, потому что ему всё ещё приходится скрывать своё знакомство с ним. Разве это то, чего он заслужил? Железный (не)папа: «Хэй, малыш. Ты заснул, что ли?» Карапуз-паучок: «Не-ет, просто думал, как же мне загладить своё предательство мирным способом. Без ножей.» Старк смотрит на сообщение, давясь кофе. Вот вам и нежный, очаровательный карапуз, а главное невинный. Как говорится: «с кем поведёшься…». Это тот самый наглядный пример. Ребёнку нужно меньше общаться с Локи, хотя тот делает его счастливым, что, кажется, работает в обе стороны. Это странно, видеть улыбку на лице хладнокровного Бога, который несколько лет назад почти подчинил и разрушил Нью-Йорк. Железный (не)папа: «Тебе следует поменьше общаться со всякими подозрительными личностями, а то сам становишься таким.» Питер смеётся, понимая, про кого именно написано в сообщении, но не может не подколоть. Карапуз-паучок: «Это вы себя имеете ввиду, Мистер Старк? Ой, простите. Мы же перешли этот этап. Мистер Тони.» Старк отставляет кружку, заходясь в каком-то истеричном смехе, пока Роуди смотрит на него с подозрением. Что там у него происходит? Заглянув в телефон друга, он прикрывает рот ладонью, беззвучно умирая со смеху. Боже, этот ребёнок убьёт их быстрее какого-либо злодея. — Это точно твой сын. Без всяких анализов и тестов тебе говорю, — судорожно дыша говорит Джеймс, вытирая глаза. — Я понял это ещё в первую встречу, — с улыбкой выдыхает Тони, пытаясь успокоиться. Фуф. Железный (не)папа: «У тебя это получилось. Ты убил меня без какого-либо оружия. Молодец, Паучок.» Карапуз-паучок: «Правда? Значит, против злодеев я тоже могу так вот выходить? И, кхм, Тор с братом уже в Башне?» Пожалуй, это именно тот вопрос, который интересовал его с самого начала, но было бы странно спрашивать раньше. Железный (не)папа: «Не смей. Даже в костюме не надо против них выходить. Только тебя не остановить. И да, твой кошмар уже здесь. Они расстроились, не увидев тебя.» Карапуз-паучок: «Вы, наконец-то, это поняли и не будете меня останавливать на патрулях? И Локи не кошмар. Мне бы тоже хотелось их встретить. Планы были против меня.» Железный (не)папа: «Я знал это с самого начала, но попытался исправить. Как видишь, не получилось. И в кого ты такой упрямый?» Питер снова кусает губу, желая ответить на этот вопрос лишь тремя словами. Он нервно хихикает, даже не зная, что где-то в самой высокой башне Нью-Йорка один человек ждёт того же ответа. И оба получают то, чего желают. Карапуз-паучок: «В папу, наверное.» Железный (не)папа: «Наверное. Мне нужно бежать, а то Пеппер нас обоих четвертует. Встретимся завтра.» Карапуз-паучок: «Конечно, Мистер Старк. Передавайте им привет от меня. До встречи.» Питер глупо улыбается в телефон, не веря, что назвал его отцом. Косвенно, но так и есть ведь. Что может быть лучше? Многое, если честно. Однако пока что он делает то, на что не решался давно. Переименовать контакт «Железный (не)папа» в «Железный папа»? Да. Контакт переименован.***
Ближе к ночи, когда Мэй уже прощается с ними, начинает лить дождь. Скорее даже ливень, ведь с трудом можно разглядеть дома даже в соседнем квартале, не говоря уже о более далёких зданиях. Сердце ухает куда-то вниз, стоит двери захлопнуться за тётей. Повезло ещё, что он сидит в своей комнате, собирая рюкзак на завтра. Какие-то тонкие книги по химии, физике и экономике, наушники с ветровкой, костюмом с кошельком, подаренным Недом. Вроде всё. На всякий случай взял ещё пенал с тетрадкой для записей, где всё чаще появляются формулы для паутины или чертежи веб-шутеров. Перепроверив всё ещё раз, Питер замечает, как в комнату заходит Стивен. Если бы не чутьё, тот показался бы даже милым, хотя Паркер как-то давненько перестал замечать кого-то, не считая своей новой семьи, друга и Локи. Это же полная противоположность того: светлые волосы, чуть округлое лицо, худое телосложение и какие-то мутноватые глаза серо-голубого цвета. Смотрят они так, что от этого взгляда в голове появляются тысяча и один способ сбежать. Желательно прямо сейчас. — Вы что-то хотели? Я уже собираюсь ложиться спать. Мне завтра на стажировку с утра, — говорит Питер, стараясь звучать спокойно, и у него это даже получается, только вот легче не становится. — При мне можешь не врать, как делаешь это своей прелестной тётушке, — противно ухмыляется мужчина, садясь рядом с ним, из-за чего чутьё начинает биться в затылке, пробегаясь по всему телу дрожью. — Вы о чём? Я не понимаю. Никогда в жизни не врал тёте, потому что просто-напросто не умею этого делать, — хмурится парень, сжимая петлю на портфеле, и непонимающе смотрит на него, ощущая ладонь на своём колене. Что собирается делать этот человек? Зачем распускает руки? — Да не ври. Знаю я, какая у тебя стажировка. Туда никогда не брали детей, тем более таких, как ты. Сколько там, как говорила Мэй, у тебя это длится? Полгода? Чуть больше? Под сколькими ты уже успел побывать? Небось уже и постоянные клиенты есть? — пошло шепчет ему в ухо Стивен, ведя ладонью по внутренней стороне бедра. — Сколько берёшь за ночь? — Вы… что вы несёте?! Я никогда не лягу под кого-то за деньги. Тем более постоянно, — вскрикивает он, вскакивая с кровати и отходя от него подальше. — Я не виноват, что вы не верите в стажировку. У меня, по крайней мере, есть бумаги, подтверждающие её. — Уже и под Старка успел лечь? Хотя, такая конфетка и его может соблазнить. Из-за этого ломаешься, да? Считаешь, что больше него заплатить не смогу? — спрашивает мужчина, подходя к испуганному подростку, и убирает волосы у него с лица, чтобы резко схватить за горло, впечатывая в стену. — Так знай, я платить вообще не буду, иначе окажешься на улице, мальчишка. — Я даже не знаю вашего Старка, — шипит Питер, пытаясь оттолкнуть его, но, не применив силы, не получится это сделать, а Паркер не может. — Вы не посмеете. Вы даже здесь не живёте, чтобы командовать. — А ты уверен? Может, если бы ты не шлялся по разным мужикам ночами, то знал бы, что мы с Мэй съезжаемся, — усмехается Стивен, залезая одной рукой под его кофту, чуть удивлённо приподнимая брови. — Кубики? У такого, как ты? Неожиданно. Хватит брыкаться! Не будешь дёргаться, получишь наслажден… Ах ты!.. — Он отстраняется слегка от парня, когда тот царапает ему по груди чуть отросшими ногтями, и сразу же влепляет пощёчину мальчишке, сжимая шею сильнее. — Слишком дерзкий? И не таких ломал. Питер чувствует, как в лёгкие с трудом поступает кислород, из-за чего начинает жечь горло и глаза, но слёзы не скатываются. Почему ему так не везёт сегодня? Почему именно для него уготована такая, чёрт возьми, судьба? И каким бы сильным внутренне он ни хотел казаться, слёзы всё-таки скатываются, когда этот человек кусает его шею, явно оставляя там след. Это ломает что-то внутри, потому что завтра они должны встретиться с Локи, а отметины не успеют сойти. Тогда-то всё точно пойдёт по наклонной. Наверное, именно из-за этого Паркер отталкивает от себя Стивена, чуть было не со всей силы, но вспоминает, что нужно сдерживаться. — Если ты сам спишь с кем попало, то не приплетай и меня сюда! — кричит парень, вытирая щеки и чувствуя, как внутри всё топит отвращением. К нему, к самому себе, ко всему миру. — Кто тебе вообще давал право так говорить со мной? Ты никто, мальчишка, по сравнению со мной, — зло шипит мужчина, который еле удерживается на ногах от толчка. — Поверь, ты ляжешь под меня. Как миленький. Сам же придёшь, умоляя об этом, потому что Мэй выкинет такого оборванца, как ты. Только жить ей мешаешь. А я, может, поломаюсь и всё-таки приму тебя. — Да что ты вообще несёшь? Придумываешь какую-то чушь, только бы я лёг под тебя? Так кто из нас ниже? — хрипло спрашивает Питер, беря в руки рюкзак, пропустив тот момент, когда тот снова приближается к нему, хватая уже за волосы. — Она сама мне так сказала. Ещё пару дней назад, когда была вынуждена уйти из моей постели, чтобы только приготовить тебе ужин, ведь ты такой уставший будешь после стажировки. Что, так утомительно скакать на ком-то несколько часов? — усмехается он, кусая его кадык, за что получает коленом промеж ног, и сгибается от боли. — Ты ещё получишь за это, зараза. — Только в следующей жизни и твоих мечтах, — говорит Паркер и выбегает из комнаты, прихватив телефон. В ближайшие дни парень точно не вернётся. Не после всего, что было. Есть определённые плюсы в том, что дождь льёт так, будто желает смыть города с лица Земли. Может, так всё и есть, но ему дождь помогает скрыть чёртовы слёзы и отголоски отвратительных прикосновений этого человека. Щеку всё ещё жжёт от пощечины, а на шее ощущаются укусы. Что может быть ужаснее? Наверное, показаться в таком виде в Башне. Только больше некуда идти. Телефон в кармане вибрирует, разрываясь от звонков и сообщений. Кому он понадобился в столь поздний час? Желания говорить с кем-либо нет, поэтому мобильник отправляется в рюкзак, который, слава богу, был изготовлен из водонепроницаемого материала, иначе всему бы там пришёл конец. Третий плюс дождя в том, что на улице сейчас никого нет, поэтому Питер спокойно поднимается на крышу многоэтажки и садится на край, прижимая колени к груди. Слёзы смешиваются с каплями, из-за чего непонятно: а плачет ли он до сих пор? И из-за чего? Из-за очередного предательства? Или из-за того, что оказался прав в своих подозрениях? Кажется, из-за всего вместе, потому что сомнений в достоверности слов Стивена мало. Кто он, по сути, для Мэй? Даже не племянник, потому что его отец не Ричард. Что же сдерживало её от того, чтобы выкинуть его? — Ненавижу людей, — еле слышно произносит он, всхлипывая и утыкаясь носом в колени. — В этом я с тобой солидарен, ребёнок, — шепчет ему до боли знакомый голос, накидывая на дрожащие плечи сухой пиджак. — Локи?.. — испуганно спрашивает Питер, чуть не падая вперёд, и смотрит на него широко распахнутыми глазами, начиная, кажется, снова плакать. — Что ты здесь делаешь? — Ищу одного Паучка, чтобы узнать, почему все звонки и сообщения уходят в никуда, — спокойно говорит Лафейсон, видя, как тот прикрывает шею мокрым капюшоном толстовки. — Что случилось, Пит? Ненавидеть людей — моя задача, а не твоя. — Со мной всё хорошо. Я просто так выразился. А в телефоне под дождём не посидишь, — натягивает кривую улыбку Паркер, кутаясь в его пиджак и вдыхая приятный запах мяты и мороза. — Ты можешь возвращаться обратно в Башню. — Нет, не могу. И, о Норны, не пытайся обмануть меня. Мне казалось, мы всегда говорили друг другу правду. Что сейчас изменилось? — серьёзно спрашивает Локи, ловя его испуганный взгляд. Он ненавидит, когда этот мальчишка напуган или подавлен. — Я в любом случае узнаю, что произошло. Не думаешь, что будет лучше, если от тебя? — Почему ты такой? — спрашивает Питер, чувствуя, как сердце рвётся из груди к нему, чувствуя, как влюбляется всё сильнее, без права на выход. — Потому что это я, — пожимает плечами Лафейсон, приподнимая уголки губ, и садится ближе к нему, убирая мокрые пряди со лба и замечая, как от его движения парень вздрагивает. — Расскажи, Пит. В любом случае, со мной ты в безопасности. — Я знаю это, — шепчет он, прикрывая глаза, и начинает всё рассказывать, утыкаясь носом в его шею, хотя от каждого движения всё приходит в ужас. Но ему плевать, ведь это Локи. Его Локи, которого возможно только любить или ненавидеть. Паркер сделал свой выбор в пользу первого варианта, даже, кажется, не решая ничего. — А потом… этот человек просто взял и укусил мою шею. Дважды. Я думал, что меня вырвет прямо на него, потому что это было отвратительно. А потом он меня ударил по щеке за то, что я не хотел с ним спать. И за волосы схватил, говоря, что я никто. Это ведь не так? Или так? Скажи мне. И после я ударил его, так как уже было невыносимо, а потом сбежал сюда, — сбивчиво заканчивает рассказ Питер, сглатывая. Вроде ничего лишнего не сказал. Значит, всё хорошо. Только почему тогда в ответ такая тишина? Может, всё-таки что-то не так? — Л-локи? Ты ведь не уйдёшь сейчас из-за этого? Я знаю, что это ужасно, но я, правда, не хотел этого. Прости, пожалуйста. Только не уходи. Прошу тебя. Но я пойму, если теперь тебе противно общаться с таким, как я… — Прекрати, Питер. Ты ни в чём не виноват, понимаешь? Ты молодец, что смог сбежать от него, слышишь? Не извиняйся за такое. Никогда. И запомни раз и навсегда. Ты — не никто. Я, чёрт возьми, не встречал ещё человека, что был лучше тебя, а за тысячу лет людей повидал немало. Поэтому не смей даже думать об этом, — шепчет ему Локи, из-за чего он вздрагивает. Именно в это ухо шептал Стивен, но сейчас эти воспоминания рассеиваются, заменяясь новыми. Тёплыми и приятными. Была ли это магия Лафейсона или просто самовнушение, ему неважно. Однако тело напрягается, когда красного пятна на шее касаются мягкие, чуть обветренные губы, из-за чего по щекам бежит тёплая влага. Наверное, сегодня вечер слёз, которые копились в нём долгие годы от всех предательств. От прикосновения к кадыку с губ слетает хриплый выдох, а от пальцев в волосах еле слышный стон, вгоняя его в краску. Кажется, всё-таки магия, потому что поцелуй в губы ощущается уже расплывчато, но так сладко, что сознание почти ускользает. — Отдохни, малыш. Поговорим уже завтра. Локи подхватывает его на руки и открывает портал в гостиную Башни, магией закидывая туда же портфель. На шум сбегаются все, кто сейчас находится на жилых этажах, но его это не волнует. Самое главное сейчас безопасность и комфорт Питера. — Что случилось? Где ты нашёл ребёнка? Почему вы промокшие до нитки? — спрашивает обеспокоенно Старк, забирая почти бессознательное тело Паркера и кладя его на кожаный диван. Парень, услышав знакомый голос, слабо улыбается и шепчет то, на что хватает сил: — Пап… — и проваливается в блаженную темноту. Тони отшатывается от него, широко распахивая глаза, и падает на зад, не веря, что это реальность. — Старк, ты ведь не будешь против, если я убью одного типа, который чуть не изнасиловал твоего ребёнка? — с холодной ухмылкой спрашивает Локи, откидывая влажные пряди назад.