His lost child.

Просыпаться от ласковых лучей солнца и мягких поцелуев на шее… приятно. Непривычно и до ужаса приятно. Повернув голову чуть в бок, он смотрит на сонного Локи, что сейчас похож на довольного кота, и понимает, что счастлив. Вот в этот самый момент счастлив, что находится дома, когда с ним тот, кто забрал сердце почти сразу, когда все ужасы закончились, и можно не боятся спать по ночам. А большего ему для счастья и не нужно. — Ты так мило сопишь во сне, — улыбается Лафейсон, оставляя поцелуй на щеке и скуле парня, — Ты вчера уснул за фильмом. Пришлось нести тебя сюда, чтобы ничего не болело сегодня. — Это уже входит в привычку, не находишь? Всё время меня носишь на руках, — смеётся чуть хрипло ото сна Паркер, разворачиваясь к нему полностью, и сам подаётся вперёд, чмокая в уголок губ, — Я так рад, что ты сейчас здесь. Боялся даже представить, как бы был без тебя. — И не нужно представлять. Я здесь, с тобой, и буду ещё очень долго. Всё-таки я живучий, — шепчет он, прижимая его к себе, и потирается носом о макушку, — Скажу по секрету. Только тсс. Когда ты уснул вчера, кое-кто начал обсуждать возможность нашей свадьбы после твоего дня рождения. — Что? Ты не шутишь? — удивлённо спрашивает Питер и заглядывает ему в глаза, — До него ведь всего лишь месяц. — Они просто размышляли. Окончательное решение за тобой всегда. Кто знает, может ты ещё передумаешь, — еле слышно договаривает Локи, касаясь кончиками пальцев поясницы парня под футболкой, ведя ими выше. Честно, это именно то, что пугает его сейчас сильнее всего. Нет, сомнений в нём нет, но никто не знает, что будет дальше. Вдруг, передумает? Или попросит подождать? Или испугается. И, Бог знает, сколько ещё этих «или». — Так, Мистер Лафейсон, — серьёзно начинает Паркер, приподнимаясь на левом локте, и слегка нависает над ним, проводя дрожащей ладонью по его щеке, чтобы всё внимание было на нём, — Запомни раз и навсегда. Я тебя люблю. Очень сильно. И хочу быть с тобой. Не загадываю на года, потому что с нашей работой сложно что-то обещать. Но пока я жив, всё моё время принадлежит тебе и семье. Помимо школы и патрулей, однако о них пока даже мечтать не получается. Так что выкинь все сомнения из своей головы и скажи, какой вкус торта хочешь на нашей свадьбе. Локи рассматривает его и не может сдержать тихого смеха. Чуть покрасневшие щёки, которые не портят даже постепенно заживающие шрамы, сонные и такие нежные глаза, растрёпанные кудряшки и влажноватые губы, растянутые в улыбку. Что может быть лучше? Только официально знать, что это чудо принадлежит ему. Поэтому он роняет его на себя и шепчет на ушко, слегка касаясь губами мочки: — Любой, потому что я планирую съесть там только одну сладость. И, увы, эта сладость будет только в моём меню. Питер замирает на мгновение, осознавая весь смысл, а после смущённо пищит, вскакивая с постели и бегая около неё, закрывая пылающее лицо ладонями. Боже. Это странно, смущаться такого, когда сам же и сделал предложение, но ничего с собой поделать не может. — Вставай давай, — бормочет Паркер, стараясь не обращать внимание на смех Локи, и делает вид, будто это не он краснел и смущался пару секунд назад, — Я пить хочу. Так что поднимайся, — и сам убегает в ванную, залезая, наконец-то, в душ, сквозь воду слыша, как Лафейсон уходит в свою комнату. Через полчаса Питер бесшумно пробирается на кухню, где сидит только Тони, что-то печатая в телефоне. Улыбнувшись, парень обнимает его со спины за плечи, утыкаясь носом в затылок. Старк сначала напрягается, не понимая, кто за ним, а после расслабляется, приподнимая уголки губ. — Проснулся? — спрашивает мужчина, кладя одну руку поверх его, и откладывает телефон, — Что-нибудь будешь? — Проснулся. А ты так и не ложился? — фырчит он и подходит к холодильнику, доставая оттуда сок и садясь после рядом с ним, — Только пить. — Ложился, но уснуть не мог, поэтому сидел в мастерской, — улыбается Старк, замечая, что сегодня ребёнок выглядит уже лучше, — Скоро новый учебный год. Для вас уже выпускной. Что думаешь насчёт этого? — Почему ты не мог уснуть? — спрашивает Питер, чуть щурясь, а потом напрягается, — Школа. Нед. Ты не знаешь?.. — Он тоже исчезал. Я проверял. Хотел ему сообщить про тебя, только вот и его не было. — Тогда, если ты не против, я бы хотел закончить школу, посещая уроки. И вопрос про сон не закрыт, так что отвечай, пап. — И в кого ты такой настырный? — вздыхает Тони, качая головой, но отвечает, — Посмотрим, что скажет наш колдун по поводу твоего здоровья. Там уже и решим про посещение школы. А спать я не мог, потому что думал обо всём. — Ты ведь против, да? Не хочешь, чтобы я связывался браком с Локи, — тихо говорит Паркер, вставая и убирая сок обратно в холодильник, обнимая после себя за плечи, — Только скажи сейчас честно, а не то, что меня не расстроит. Старк смотрит на него какое-то время и поднимается, подходя к нему. На губах появляется грустная улыбка, хотя взгляд остаётся по-прежнему любящим и мягким. Разве можно из-за своих желаний рушить счастье своего сына? — Нет, малыш, я не против. Если ты его любишь, а он тебя, то как я могу быть против? — спрашивает он, приподнимая опущенную голову парня за подбородок, чтобы посмотреть ему в глаза, — Я ведь не слепой. Видел вчера, как вы смотрите друг на друга, да и слышал тоже всё. Даже Тор не слышал никогда таких слов от брата, поэтому нет. Рано? Возможно, но когда, если не сейчас? Вы уже оба побывали на том свете, так что нужно успевать. Да, сначала у меня было желание запретить всё это, только тогда бы я не был отцом. Для тебя я и так им побыл мало. Ты бы всё равно вышел за него, так что я лучше буду в этот момент рядом, поддерживая, а не где-то вдалеке. Просто… дважды… дважды я тебя уже потерял и боялся, что теперь потеряю уже навсегда. Ты совсем взрослым стал, а у меня так и не вышло побыть отцом для своего сына. Питер качает головой, сдерживаясь, чтобы не накинуться на него. Только ничего не выходит. Он всё равно обнимает крепко его, утыкаясь носом в плечо, и тяжело дышит, пытаясь успокоиться. У него и мыслей таких не было. Точнее были, но быстро прошли, ведь как можно до такого додуматься? — Ты всегда был и будешь лучшим отцом и примером для меня. Понимаешь? Локи не собирается меня забирать от тебя, а я не собираюсь куда-то исчезать. Тем более, мы все уже стали одной семьёй, так что так просто ты от нас не отделаешься, — тихо смеётся Паркер, расслабляясь в его объятиях, — Но свадьба будет осенью. Не хочется в жару маяться. И… раз уж мы здесь делимся откровениями. Я рад, что у меня теперь есть сестрёнка, но в какой-то момент я испугался. Кому нужен взрослый ребёнок, когда есть малышка? — Мне, Карапуз. Мне нужен мой взрослый ребёнок, даже если у меня будет ещё орава маленьких Старков. Сколько бы лет ни прошло, ты всегда будешь моим любимым Паучком, который так ловко затыкает опасных супергероев, — улыбается Тони, целуя его в макушку. — А нечего им тебя обвинять в любой мелочи, да ещё и намекать, что я какой-то влюблённый мальчишка, — фырчит он, потираясь носом об его плечо, и выдыхает, — Теперь всё решено, да? Теперь ты не будешь грустить? — Неа, не буду, если и ты не будешь. — Вот и решили. — Нет, я вот сейчас не понял. Сначала меня отправляют далеко и надолго из кровати, потом из меня делают няньку для брата и маленькой Старк, чтобы только пообниматься с отцом? Где справедливость в этом мире? — возмущённо жалуется Локи Тору, держа на руках Морган, что играется с его длинными волосами. — Если в этом мире и есть справедливость, то только в какой-нибудь Ваканде, братец, — смеётся Одинсон, забирая у него малышку, которая протягивает руки к нему, — Боже. Откуда столько энергии в твоих детях, Старк? — Лучше у них и спроси, — смеётся Тони, перебирая кудряшки сына, — И я здесь подумал. Чтобы я вас в одной постели до свадьбы не видел. Вот. — Пап, а не слишком ли? Ты же спал до свадьбы с мамой. Откуда-то же Мор появилась, — бормочет Питер, отходя от него, и обиженно показывает язык, направляясь к Лафейсону, — Мы же не делаем там этого. Ну, того самого. — Этого? Того самого? Ты знаешь страшные проклятия, но не можешь произнести это слово? — игриво улыбается Локи, разглядывая покрасневшие щёки парня, и понимает, что ему досталось самое дорогое сокровище, — Кстати, кольцо на другой палец надень, малыш. Всё-таки нам одобрили помолвку. — А вот не надену. Вы издеваетесь надо мной. И вообще. Здесь моя сестрёнка, вот и не произношу таких слов, чтобы она не запомнила их, — фырчит он, но кольцо надевает теперь на безымянный палец левой руки, тепло улыбаясь от изумрудных переливов на чёрном золоте, — А у тебя? В смысле, у меня есть кольцо, а ты без него? — Ты хочешь и меня окольцевать? — Пф, кто такое сказал? Нет, конечно, — закатывает глаза Питер и дёргает его к себе за край рубашки, приподнимаясь на носочки и шепча в ухо, — Не только окольцевать, но нам запретили делать остальное, хотя никто ничего не говорил о метках. — Вот… чертёнок, — тяжело выдыхает Локи, сдерживаясь, чтобы не сказать ещё чего-нибудь, потому что Тор за столом с Тони и Морган что-то обсуждают, а при ребёнке такого говорить не стоит всё же, — Я потом отыграюсь, малыш. Запомни мои слова. Пока можешь наслаждаться, — улыбается он, чмокая парня в губы, и протягивает ладонь ему, на которой появляется точно такое же кольцо, но с янтарными переливами, в цвет глаз Паркера. Тот без слов берёт его и надевает ему на палец, кусая губу. Красиво и приятно. — Если сейчас так будет каждый день, то я начну исправно ходить на все совещания и пресс-конференции, потому что невыносимо, — наигранно трагично говорит Старк, на что они закатывают глаза. — Пеппер нам только спасибо скажет, поэтому можешь прямо сейчас уже бежать. У тебя же там было что-то важное, разве нет? — Переговоры со Мстителями важны? — Нет, но да. Я с тобой пойду, — улыбается Питер, так и не отпуская ладонь Локи, поглаживая её, — Хочу с Плащиком повидаться. — Ребёнок, — слаженный вздох наполняет кухню, на что улыбка на лице парня становится лишь шире.

***

— Стефан, скажи да. Просто скажи, что я смогу вернуться в этом году в школу, — просит Питер, оказываясь сразу около него, как только они с отцом заходят в зал переговоров. — Нет, — назло ему говорит Стрэндж, стараясь не улыбаться с грустных глаз парня. — Ну и ладно. Я вообще здесь только ради моего любимого друга, который не бросил меня в беде. Самый лучший и самый прекрасный. Не будь у меня Локи, я бы влюбился в него, — расхваливает плащ Паркер, не обращая внимания на смех Тони, и садится рядом с ним, протягивая руки к доктору, — Иди ко мне, Плащик. Это я про тебя говорил. Теперь настаёт его очередь стараться не улыбаться, видя непонимание и оскорблённость на лице Стефана. Так ему и надо, а пока он приподнимается и оказывается в своеобразных объятиях плаща, что воротничком гладит его по щеке. — Да, ты самый-самый, — подтверждает Питер, поглаживая в ответ по ткани, и улыбается мужчине, — Рад вас снова видеть. Задержитесь потом? Я вам книгу с проклятиями покажу. Это нечто. — Конечно. Мне нужно будет тебя осмотреть, и тогда я уже скажу свой вердикт насчёт школы, — улыбается ему в ответ Стрэндж, кивая Старку, и откидывается на спинку кресла, наблюдая за парнем и своим плащом. — Тони, почему твой ребёнок снова здесь? — задаёт вопрос Роджерс, переводя взгляд с одного на другого. — Без понятия. Он мне не отчитывается, да и ты сам можешь спросить у него, разве нет? — выгибает бровь Старк, пожимая плечами, и продолжает читать документы, оставляя пометки на них. — Питер ведь, да? — спрашивает Стив, чуть хмуро глядя на него. Нельзя сказать, что ему нравится этот ребёнок, но и ненавидеть детей глупо. Они ведь дети. Ничего не могут противопоставить взрослому. Хотя этот держится уверенно. Скорей всего из-за отца, только это ведь глупо. Тот не всегда будет рядом, — Ты ведь сказал, что не собираешься быть Мстителем, да и рано тебе это. Почему тогда ты здесь? Обсуждение договора не общедоступная вещь, поэтому здесь только те, кто относится к команде. — Во-первых, Капитан, этот договор касается не Мстителей, а всех супергероев. Уж простите меня за такую наглость, но я отношу себя к таковым. Во-вторых, я у себя дома. И информацию о каждом вашем собрании мне достать проще простого. Так что есть я здесь или нет, роли не играет, — мило улыбается Паркер, однако взгляд остаётся прохладным. Вот что ему неймётся? Почему нельзя просто игнорировать его? — И я здесь не ради собрания, как и говорил изначально. Здравствуйте, кстати, Мистер Беннер. Мисс Романофф, Мистер Бартон. А где Роуди? — Он на задании. Улетел утром. Тебя не стали будить, опасаясь, — смеётся Старк, откладывая документы, и смотрит на него, — К твоему дню рождения вернуться должен будет. Вчера тебя расстраивать уж не стали. — Так долго. Ладно, хоть к празднику приедет, — вздыхает Питер, утыкаясь носом в плащ, и открывает принесённую книгу, начиная читать. Тони смотрит на него пару мгновений и переводит взгляд на команду, которая что-то обсуждает. Прокашлявшись, он вливается в разговор, обсуждая те или иные пункты и подпункты договора, иногда вставляя комментарии. К концу разговора Старк даже расслабляется, веря, что это собрание пройдёт спокойно, но у судьбы свои планы на этот день. Когда разговор сворачивает не туда, мужчина не улавливает, зато замечает, как ребёнок отрывается от книги и смотрит испепеляющим взглядом на Роджерса и Уилсона. — Вы вот сейчас серьёзно говорите? Лучше для вас, чтобы это была шутка. — Нет, не шутка. Откуда нам знать, что он снова не захочет напасть на Нью-Йорк? Где гарантии? — спрашивает невозмутимо Стив, складывая руки на груди. — Я вам гарантия. А да, конечно, я же забыл. Для вас моё слово ничто, или вас подводит память, — усмехается Питер, поправляя на себе футболку, и встаёт, — Так вот. Ещё до всей этой истории со смертями и воскрешениями, Локи официально помиловали после его раскаяния. Но вы тогда скрывались и ничего не знали. То, что в войне он был на нашей стороне, вам тоже ничего не говорит, нет? — Кто сказал, что он был на нашей стороне? Может, перчатка ему нужна была, чтобы отдать её Таносу? — задаёт насмешливо вопрос Сэм, поднимаясь следом, и опирается ладонью на стол, копируя позу парня, — Откуда тебе знать? — Может, оттуда, что я знаю его? Ты слепо следуешь за Капитаном и судишь других по ошибкам. Каждый из нас здесь не безгрешен, но никто не кидается на других с обвинениями. Простите, никто, кроме Мистера Роджерса, который во всём всегда винит моего отца. Так вот. Оттуда мне и известно, что в ближайшие лет сто в планах Локи нет завоевания мира, — жёстко усмехается Паркер, пожимая плечами. — А кто сказал, что ты с ним не в сговоре? Сидишь здесь, пудришь нам мозги, чтобы потом с ним же и сделать это, — пожимает плечами Уилсон, наклоняя голову к плечу, и пропускает слова в свой адрес, — Ты ведь его подстилка. Сомневаюсь, что тот, кто ненавидит всё земное, стал бы обращать внимание на малолетку, — кажется, ему не стоило этого говорить. Только вот доходит до него это поздно. — Слушай, птичка, ты давно самоубийцей стал? — спокойно спрашивает Старк, хотя хочется размазать его по стене, но он не действует, видя предостерегающий взгляд сына. — Вот как. Подстилка. Дорогой мой, — ледяным тоном произносит Питер, глядя в упор на Сэма, который замечает опасные искры в его глазах, — Если бы я, чёрт возьми, был на стороне зла, то вас бы здесь не было. Ни одного ненавистного мне Мстителя, но вы здесь. Спокойно живёте в Башне, целые. Так ещё что-то предъявляете моей семье. Я не буду говорить сейчас того, что некоторые из вас жизнью обязаны моему отцу, потому что сами должны это понимать. Вам же неизвестно, что такое банальная благодарность. Только и слышны обвинения, упрёки и припоминания прошлого. Вас жизнь не учит? Некогда герои и уважаемые люди, теперь стали вот этим. Вы забыли, как быть Героями. Никто не принижает ваших заслуг, но вы больше не Герои с большой буквы. Так, просто те, кто говорит о спасении, но в итоге ничего. В детстве я мечтал, что вырасту и буду таким же, как кто-нибудь из вас, а теперь я боюсь, что когда-то стану хоть на каплю похожим. Думаю, что следующий кошмар будет именно таким, а не долбанное здание на мне и Стервятник. Мне же никто из вас ничего не должен. Я щёлкал не ради этого. И к чему я это всё начал говорить? Да хотя бы к тому, что щёлкнул бы Локи или Тони, если бы этого не сделал я. А из вас бы кто-нибудь рискнул жизнью? Знаю, что Мисс Романофф смогла бы или Мистер Бартон, а остальные? — усмехается он, сжимая кулаки, и опускает глаза, чувствуя странное шевеление в районе солнечного сплетения, чем-то похожее на энергию Камней. — Даже будь я его подстилкой, тебя это коробит? Своей личной жизни нет, так лезешь в мою? С такими людьми любой станет ненавистником человечества и всего земного. И я вас вчера предупреждал, кажется, а вы не послушали. Думали, я шучу? Ошибаетесь. Зато, какие молодцы. Ребёнка на место решили поставить. Очень похоже на вас, — кривая усмешка не вяжется с образом подростка, которым он давно уже не является, но всё равно легкий озноб пробегается по спине Роджерса и Уилсона, к кому пригвождён ледяной взгляд и кому обращено шипение на неизвестном им языке, — Ut singuli sequantur tantibus nocte egeris. (с лат. — Пусть кошмар следует за вами каждую ночь, пока вы не раскаетесь). Питер улыбается, глядя на непонимающие лица, и разворачивается, оказываясь в крепких объятиях. Да, он знал, на что шёл, делая это, но не мог не сделать. Они этого заслуживают. — Глупый. Глупый малыш, — шепчет Локи, прижимая к себе сильнее, и целует в макушку, — Они не стоят этого. — Знаю, но они заслуживают остального, а вы нет, чтобы такое говорили о тебе и папе. — Ты будешь всех проклинать, кто скажет обо мне не самое лестное? — улыбается Лафейсон, обеспокоенно оглядывая его. — Если потребуется, буду, — кивает он, прижимаясь к нему сильнее, чувствуя озноб, — Холодно. — Потерпи, милый. Придётся потерпеть, — вздыхает Локи и смотрит на Стефана, шепча одними губами: «открой портал в его комнату, пожалуйста». Тот кивает и встаёт, выполняя просьбу, — Иди. Я сейчас побеседую с нашими друзьями и приду. — Только быстрее, — просит Питер и заходит в портал, не отдавая Стрэнджу плащ, на что он с улыбкой качает головой. — А теперь уже я наглядно покажу вам, что не стоит моего жениха доводить до таких проклятий, после которых идёт мерзкий откат. Подстилка?! Вам жить надоело?