***
На Тополиной улице, расположенной недалеко от Тисовой, располагалась аппарационная площадка, так как над всем городом был раскинут противоаппарационный купол. Раздался хлопок и на ней появились двое. Маги из Отдела Тайн, которые несли вахту, лениво посмотрели на прибывших и вернулись к своим обязанностям. Внимание они в основном уделяли тем, кто прибывал в город впервые, а этих двоих они хорошо знали. Это была Лили Поттер, которая в последние несколько лет тут не появлялась, а во втором маге ими был опознан синьор Альфареро — любитель искусства, который иногда бывал в городе, желая приобрести работы Харальда Колубрума. — Эй, а я тебя несколько раз видела на выставках Анри, — хитро улыбнулась женщина разглядывая облик мужа. В связи с недавно полученной информацией, рыжеволосая не сильно удивилась, тому, что исчезала с одним мужчиной, а появилась с другим. Для иллюзионистов это обычное дело. И к тому же новость, что Джеймс не остался равнодушен к Гарри, несмотря на показную холодность, несказанно грела душу. А вот новая фамилия осталась под вопросом. — Леди Поттер, синьор Альфареро, — к ним подошёл один из магов. — Вы к семье Колубрум? — Да, Кондор, — ответила Лили. — Леди?! — улыбнулся Поттер, делая жест рукой вперёд, как бы говоря «Дамы вперёд». Лили хмыкнула присела в шуточном реверансе и с благодарным кивком пристроилась под боком мужа удобно ухватившись за предложенный локоть, и пара величественно удалилась. Едва покинув площадку, Лили внимательно посмотрела на мужа. — Ну, и что это за история с синьором Альфареро? — спросила она. — Нет никакой истории, — улыбнулся Джеймс, — это просто испанский вариант нашей фамилии. — Я не об этом, — Лили ждала объяснений от Джеймса. — Хорошо, — вздохнул Джеймс, — я ношу иллюзию ещё с первого курса Хогвартса. Правда тогда изрядную долю в это дело вливал отец, но со временем, я уже и сам без риска в какой-то момент случайно скинуть её с себя, научился обходится своими силами. — То есть твой облик несколько другой? — недоуменно произнесла Лили, пока они шли к дому её сестры. Джеймс только хмыкнул и на секунду прикрыл глаза. По телу аристократа прошлась лёгкая дробь, после чего Лили уже по новому разглядывала своего мужа. Точнее, синьор Альфареро, почти не изменился — высокий, статный мужчина чьи волосы цвета вороньего крыла были заплетены в незамысловатую косу, в её структуре, женщина с удивлением узнала именно боевую, которые обычно использовали аристократы в далёкие времена, дабы показать свою силу и власть, и почти позабыты в это время. Хм, лицо почти не изменилось, всё те же благородные и одновременно мягкие контуры скул, подбородка, в которые она в своё время влюбилась без памяти. Прямой нос об который она просто до одури любила потереться, дразнила, прежде чем поцеловать в пухлые губы. Их форма кстати, тоже почти не изменилась, разве, что сейчас они были более бледными. И глаза… Они изменились больше всего. Больше не было тех голубых оазисов в которых она тонула, стоило Джеймс поймать её взгляд. Сейчас они были намного глубже. Бирюзовые с змеиным вертикальным зрачком, затягивали настолько глубоко, что не сделай Поттер неожиданно шаг к ней, и резко не наклонился к её лицу, почти касаясь губами её губ, тихо не прошептал… — Как на счёт тебя? -… она была бы не прочь застыть так на вечно, лишь бы он не отводил взгляда. От привычного Джеймса Поттера, которого Лили знала всю жизнь, не осталось ровным счётом ничего. Это был совсем другой человек, вернее, волшебник. — Мерлин, — выдохнула Лили, — кажется, я влюбилась в собственного мужа? — Обижаешь, дорогая, — показано надул губы брюнет, — Как будто до этого ты меня не любила, — и не смотря на тон, глаза смеялись. — Я не Мастер Иллюзии, как ты, — Лили улыбнулась Джеймсу и сняла кулон. Да-да тот самый подаренный дядей и Северусом, с кучей бонусов. В тот же миг её медно-рыжие волосы чуть потемнели став более благородного оттенка, глаза цвет не поменяли, оставаясь всё такими же чистыми изумрудами, как и до этого, однако зрачки в один миг расширились, почти заполняя собой весь контур глаз, а потом так же резко сузились в тонкую линию. А когда Лили заговорила… — Шшш-то ссска-шшше-шшшь? — высовывая раздвоенный язычок, то Джеймс еле удержал себя, чтобы не отскочить от неё. — Мерлин подери, что у тебя за наследие? — вздрогнул брюнет всё же дёрнувшись в сторону. — Василиск, — пожала плечами Лили, надев обратно кулон, — правда в отличие от Гарри, моё вступление в наследие на этом заканчивается. Помнишь моё месячное отсутствие? Меня в своём родовом поместье скрыл Марволо, дабы я смогла его полностью принять. И да, поскольку мои родители были сквибами, моё пробуждение было принудительным, но как сказал дядя, оно необходимо, потому, что если у Гарри пойдёт что-то не так, то ощущение рядом матери хоть и частично, но тоже вошедшей в наследство, поможет ему легче справится с полным принятия своего нового облика. — А твоя сестра знает об этом? — Джеймс бросил заинтересованный взгляд на Лили. — Да, знает, но у неё не достаточно высок уровень, чтобы пробудить кровь Салазара. За разговором они незаметно дошли до нужного им дома.***
В гостиной дома на Тисовой улице обсуждали сложившуюся ситуацию. Несколько дней назад Гарри почувствовал вступление в наследие. Племянник семьи Колубрум скрылся в переделанном подвале и теперь те строили догадки, сколько времени может занять его принятие, когда их разговор оказался прерван звонком в дверь. — Кто бы это мог быть? — задумалась хозяйка дома, в прошлом Петуния Дурсль, а сейчас леди Гвендолин Колубрум, перед тем, как открыть дверь. — Лили? Синьор Алехандро? — если появлению Джеймса Гвендолин не удивилась, так как тот давно был хоть и редким, но довольно ожидаемым гостем в их доме, то появление сестры, первое за несколько лет, привело её в замешательство. — Что же мы стоим? Проходите. В гостях семьи Колубрум в тот день находились Северус Принц с супругом Сириусом Блэком, а так же Марволо Гонт. — Лили, Алехандро, — мужчины коротко кивнули поклоннику картин Харольда, и удивлённо посмотрели на подругу. Та в ответ только виновато улыбнулась, и сказала, что так сложились обстоятельства и она бы рада поведала им эту историю, но сейчас было дело поважнее. На что ей молчаливо ответили согласием и указали на дверь ведущую в подвал, в котором вот уже на протяжении трёх дней метался их крёстник, то и дело содрогая дом громкими рыками или же неожиданно заставляя его трястись, при чём в прямом смысле этого слова. Лили нежно улыбнулась, и подойдя к двери положила обе ладони на деревянную поверхность замерла. — Какими судьбами, сеньор Алехандро? — тем временем обратилась миссис Колубрум, к гостью пришедшему так не вовремя, — Харольда сейчас нет дома, а я вряд-ли смогу указать Вам на нужную картину, — улыбнулась женщина, надеясь что прозрачный намёк будет понят правильно, и нежданный гость выберет более удобное время для покупок. — Я не за картиной, — вздохнул Поттер, перевёл взгляд на супругу, которая сосредоточившись на их с Гарри связи больше не реагировала на внешний мир. Ещё раз глубоко вздохнул, и накинул на себя уже ставший привычной иллюзию. Как и ожидалось маги повскакивали направляя на бывшего друга палочки с уже заготовленным на кончиках, не иначе как смертельными заклинаниями. — Сохатый? — Сириус не верил своим глазам. Человек, с которым он так любил в посиделках поспорить об искусстве, оказался человеком, которого он точно не ненавидел, но желанием вести прежднюю дружбу не горел. — Весь мир — театр. В нем женщины, мужчины — все актёры, — процитировал Джеймс слова Шекспира, пожал плечами, и поняв, что отступить ему всё равно не дадут, а шутить нет смысла, очередной раз тяжело вздохнул поднял руки, мол сдаюсь, — Позвольте мне всё объяснить, — попросил он с затаённой надеждой смотря на друзей. Тех видимо его вид побитой собаки всё же пронял, и они опустили палочки, но настороженный взгляд не прекратил сверлить в Поттере дырку. Ну собственно он и начал объяснять. Что странно, начал он с истории своей семьи. Что многие-многие-многие века держалось в секрете. Пересказав в кратце, то что сказал Лили, переключился на Хогвартс, когда отец в тайне ото всех, даже от матери обучал его контролировать иллюзии, которые иногда могли выйти из-под контроля, и не раз пугали не то что прохожих, даже сам Джеймс был в ужасе, кстати именно из-за таких конфузов сам он казался лёгкой добычей. Взять хоть того же Дамба, который решил, что сможет легко им управлять, хотя что уж душой кривить, актёр из старика отменный и Джеймс не раз попадался на его удочку, но согласитесь, он же был сопляком зелёным, со своей силой управился еле-еле, что уж там каким-то директорам влезть в уставшее сознание подростка. Но это пока в его жизни не появилась Лили. И пусть опять это было с лёгкой руки старика, пусть это было частью его плана, но она же на него не купилась, и потом смогла вытащить его из этого кокона заблуждений. Потом было рождение детей, когда он словно зачарованный брал на руки своего младшего сына и диву дивился, насколько тот был силён. И опять же первенца, словно что-то нарочно отталкивало от него. Поэтому он смог так легко позволить капризам Ричарда сбыться. А после взросление «наследника», неописуемое желание во всём и всегда потакать отпрыску. Он просто физически не мог отказать сыну и сам же не мог объяснить своё поведение. Рассказ о зелье и становлении Лили живой куклой, заставил друзей глухо зарычать, шипя и ругаясь обвинить во всём безответственность Джеймса. И тот был с ними согласен. Если бы он знал, что за сила кроется в младшем из близнецов, может и смог бы сопротивляться его очарованию. А так, только причинил боль близким людям. Ах да, влияние Ричарда начало спадать после того, как тот зачастил на своём острове. Было ли тому виной расстояние или что-то другое, но факт оставался фактом, чем дольше он там находился, тем сильнее лорд Поттер начинал понимать, что что-то не так. И опять же стоило сыну появляться, тело на мгновение цепенело, а голова заполнялась дымкой. Очередной круг: каприз-согласие-каприз-согласие, вплоть до того момента, пока в руки не попало известие, что род не принимает Ричарда как наследника. Он член семьи, но не более. Вот тут то воспоминания о Гарри и сыграли свою роль. Мысли аристократа всё больше и больше занимали планы, по возвращению старшего близнеца в семью, и на младшего просто не было времени. Даже просто пообщаться не получалось, а потом Ричард и вовсе плюнул на отца практически поселившись на острове. В последний раз явившись, да и то только по зову главы рода для посещения банка. Закончил Джеймс Поттер своим признанием Лили и ясное дело сказал, что знает о семье Колубрум из слов всё той же Лили. И сюда он прибыл не как иначе, как поддержать сына на пути к становлению полноценным волшебником. Ну и как бы невзначай намекнул о завещании, оставленном предком. — Это которого? — спросил Сириус. — Харальда Поттера, — коротко ответил Джеймс, явно не желая вдаваться в подробности. — Берсека Поттера? — сглотнул Сириус. — Ты хочешь сказать, что этот боевой маг и после своей смерти никак не успокоится? — А у меня есть ещё один предок по имени Харальд? — поморщился Джеймс. — Ты же сам из тёмного рода, так что из хроник должен знать, что о нем рассказывали, и… о его спутнице жизни, которая мало чем в характере отличалась от своего супруга. — И что не так с завещанием? — осведомился Марволо. — А то, что это и не завещание вовсе, а брачный договор, — усмехнулся Поттер, — согласно которому должен быть заключён брак между наследниками родов Поттер и Малфой. — Ну-ну, — фыркнул Северус, — я так подозреваю, что именно твой отпрыск должен войти в род Малфоев? Рад бы поздравить тебя с этим фактом, если бы не одно «но». Драко. — А что с парнем-то не так? — Сириус посмотрел на мужа. — Да все не так, — раздражение сквозило в голосе Мастера Зелий. — Это не парень, а какая-то девчонка. Твоя кузина до пяти лет одевала его как девчонку, а Люциусу потом все это пришлось исправлять. Несмотря на то, что Драко получил воспитание, соответствующее положению его семьи, ведёт он себя, как капризная дамочка. А все благодаря Нарси, которая его совсем избаловала. В результате, характер отпрыска настолько смягчился, что изначально магия с направлением в тёмную сторону, качнулась в совершенно противоположную сторону. — У неё совсем крыша поехала? — опешил Сириус. — Такое воспитание… Мордред, мне жаль Люциуса. Кто бы мог подумать, что наследник Малфоев будет светлым магом. — Он ещё и Дар своей матери унаследовал, от отца разве что внешность взял, — добил Северус всех. — Светлый Целитель, — задумался Марволо. — Северус, в библиотеке моей семьи есть книги по этому направлению. Я сделаю с них копии, так как оригиналы невозможно вынести, и ты передашь их наследнику Малфоев. Парень должен развивать Дар. Кстати, вы там расшифровали ту рукопись, что в Отдел Тайн передала Гвендолин? — Да, но она, как оказалось, неполная. Не хватает целого куска, а может и больше, — ответил Северус. — Там говорится о некой расе, которую называют Песчаными Людьми или Песочниками. Дементоры в сравнении с ними покажутся ангелами Тьмы. Это твари, каких ещё поискать нужно. Паршиво то, что способ борьбы с ними мне показался малоэффективным. Водные заклинания принесут, скорее всего, лишь временный эффект, а вот как их полностью уничтожить — этого не сказано. Сама же рукопись обрывается на пророчестве, которое вызывает… даже не знаю, что именно. — Ну, если учесть уроки прорицания в Хогвартсе, неудивительно, что мало кто верит в эту чушь, — Джеймс посмотрел на друга. — А что именно в нем сказано? — осведомилась Гвендолин. И Северус дословно процитировал пророчество из рукописи. — Хм, — задумался Марволо, — давайте разбирать его по частям. Как ты сказал, оно начинается? Не успеет декада миновать, когда рак дорогу льву уступит, придут в мир двое детей. Под это условие попадают близнецы, которые родились в течение десяти дней после смены знаков зодиака. Допустим, что это будут близнецы Джеймса и Лили. Если убрать условие, где говорится о том, что, будучи ещё детьми, брат восстанет против брата, то начало пророчества можно считать выполненным. Идём дальше, полное имя наследника Малфоев — Дракон Эрван Греттир Люциус Малфой. Эрван и Греттир, так же несут в себе значение первого имени, так что мальчик Дракон трижды. Марволо замолчал, задумчиво посмотрев на Джеймса. — Что у нас дальше, — продолжил Марволо. — Джеймс, не смотри на меня так. Я бы не стал ассоциировать пророчество на твоих сыновей, если не завещание твоего предка. Это первое, ведь по нему выходит, что именно Гарольд должен стать спутником жизни Драко. Правда, пока не понятно, что имелось ввиду под покровительством Смерти, но, думаю, мы это со временем узнаем. Однако, если это так, то получается, что у Ричарда активен ген Песочника, а он, как сказано в рукописи, ничего хорошего в себе не несёт. Это второе. Кроме того, я начинаю подозревать, что Ложное Светило — это наш Светлейший. — А третье? — побледнела Лили. — А третье, мы должны натаскать двух мальчишек в боевой магии, — рявкнул пожилой маг, — Если Ричард действительно Песочник, то весь магический мир оказался в одной большой луже, если только это она, а не что-нибудь посолидней.