***
— Дженк купил небольшой дом неподалёку от моря. — Серьёзно? Ничего себе… — удивленно засмеялась. — Я рада, — не лукавила, а действительно чувствовала только эмоции радости, не имевшие никакой отрицательной подоплёки. Мы сидели с Джемре на крытой веранде ресторанчика, с видом на Босфорский пролив неподалёку. Встретились как давние подружки, разговорились. Оказывается, я скучала по простому общению «ниочём», без обсуждений проблем, без ссор, постоянных перепалок. — Ты изменилась… — накрыв руку, произнесла Джемре. — В каком смысле? — Не знаю… Как будто остановилась. Раньше металась, суетилась в поисках чего-то… — Шутишь? — прыснула, глядя на её озабоченное лицо. — Ты нашла то, что искала, Джерен? — спросила, заглядывая пристально в глаза. Проницательная сестра как всегда зрила в корень. Ответ на её вопрос был мне неизвестен. Я боялась осуждения, обвинений в обмане. Всё, связанное с Недимом, сестра воспринимала болезненно. Мне стало некомфортно: — Глупости… — промямлила, убирая руку. — Что ты скрываешь, Джерен? — Ничего. — Можешь хоть раз ответить правдой на вопрос?! — раздражённо воскликнула сестра, хлопнув раскрытой ладонью о дубовый стол. — Я люблю Недима! … — вырвалось прежде, чем осознала, и не смогла остановиться… Слова начали идти неподвластным мне потоком. — Настолько, что не представляю и вздоха без него! — сморгнула слёзы, видя шокированное лицо Джемре. — Если бы я могла вернуть время вспять, я бы не сделала, сестра! Это так больно. Чувство вины меня съедает… Эта одержимость им меня съедает. Мне кажется, что я не выдержу, сестра, не справлюсь со своими эмоциями, они поглощают слишком быстро… — Джерен… — выдохнула потрясённо. Встала и подсела ко мне на диванчик. — Скажи, ты веришь мне? Прошу, хоть ты поверь… — отчаянно понизила голос. — Я не узнаю тебя. Когда ты стала такой ранимой?.. — погладила она меня по голове, напомнив жестом маму. — Я сама себя не узнаю, — шмыгнула носом, мрачно усмехнувшись. — Что мне делать? Он не сможет меня простить, не захочет… — Захочет, если сам к этому придёт. Глаза Недима застилает гнев, и мы не вправе его за это осуждать. То, что ты делала, Джерен… — Мне очень стыдно, — зажмурилась, избегая осуждения в карих глазах сестры. — … это сложно. — Почему ты так добра ко мне? Я ведь и тебе немало боли причинила. — Не знаю… Может потому, что я тебя люблю? Ну там семейная связь, родная кровь, всё такое, — подняла насмешливо бровь. — Ты становишься похожей на Дженка… Прости меня, Джемре. — Мы так сидели и свободно общались в последний раз наверно лет 8-9 назад, — пропустив последние мои слова, Джемре посмотрела в даль. — Потом… — …твоя глупая сестра всё испортила… — закончила за неё фразу. Горечь от диалога ощутимо пекло в горло. Несмотря на общение и тёплые объятия, между нами была пропасть длиною в недосказанность. Мне придётся вымаливать прощения у всех ещё очень долгое время…***
Будничный день вторника я запомню навсегда. Потому что с навалившимися чувствами забыла про Ойю, про бомбу, которая отсчитала последние три цифры. Ещё услышав своё имя заоравшего с первого этажа Недима, поняла в каком плачевном положении я нахожусь. Я ждала своего палача, до сломанных ногтей сжимая край стола. У охватившего меня животного ужаса был единственный инстинкт — бежать. Но некуда… Недим ворвался, снося дверь спальни. Весь покрасневший, со вздутыми от бешенства венами, начал надвигаться на меня. — Кто ты такая, а… Кто ты, сука, блять, такая, чтобы лезть в мою жизнь?! — Недим, спокойно… — оборонительно подняла руки, я была растерянна и полностью парализована от страха. — Что ты там мне говорила, м? — навис надо мной, обдувая жаром. — Разве не говорила: «Я не делала, Недим? Это не я…». А?! Так было?! Отрицательно покачала головой. Мой язык онемел, будто набух, блокируя речевой аппарат. Край стола больно впивался в поясницу, как зверушка пойманная на капкан, без малейшего права осаободиться. — Я тебя просил не делать? Просил?! — Да… — как-то выговорила, скукожвшись под его яростным взглядом. — Не слышу!!! — Да!!! — заорала в его лицо со взявшейся откуда-то смелостью. — Я сделала! Я! Потому что это ты сидел сложив руки, кормя меня пустыми обещаниями! Я сделала, потому что эта тварь возомнила себя Господом Богом, играя чужими судьбами! — Мой Дядя чуть не умер! — Твой недалёкий дядя наконец раскрыл глаза на дьявола-жену и конченого брата! — Закрой рот! — А что, нет?.. Твой отец вас любил? Был белым и пушистым?.. Нет, Недим! Подлец, изменник, который предавал вас с матерью каждый божий день! Не успела и моргнуть, как он неожиданно схватил меня за горло: — Закрой свой поганый рот! Ты ничего не знаешь о моей семье! Такая же изворотливая тварь, как Шениз… — рука давила всё сильнее, а я не могла сделать и вздоха, в панике хватаясь за ладонь на моей шее, за пиджак. Наклонился ближе: — Ты думаешь, я верю твоим словам? — голос глухой, сочащийся ядом. — Всего лишь обёртка… Думаешь, похлопала красивыми глазками и всё пройдёт, а? Твоё гнилое нутро вдруг отчистится? — Недим… — я уже сипела, вся отяжелела. Это не может быть он. Это не мой Недим. — Остановись… — силы покину, сознание уплывало урывками. Чувствуя свой конец, шарила безвольно руками по столу, смахивая тетрадки, книги и наконец задела кружку. Звук разбившегося стекла был пронзителен. Этот звон взорвался и в моей голове, последним тревожным сигналом. Глаза Недима прояснились, в последующем расширились от чудовищного осознания. Резко отпустив меня, отскочил на несколько шагов, мотая головой. Я упала тряпичкой куклой, больно ударившись коленями. Мучимая кашлем, жадно хватала ртом воздух. Лёгкие будто горели. Легла на пол, меня колотило, пробирало дрожью от случившего. И даже сейчас, чёрт возьми, думаю не о своей сохранности. Я до последнего продолжаю верить в него. «Не сделал бы, не поступил бы так со мной…». Закрыла глаза, увидев тяжело ступающие прочь ноги Недима. Лучше бы убил, прекратил бы эту агонию. Хотелось вырвать пульсирующее сердце голыми руками. Я больна им настолько, что оправдываю, потому что знаю какого это, когда чёрное преобладает над твоим разумом, владеет им… Прояснив свои глаза от плавающих разноцветных точек, встала, хватаясь за стены. Поспешила за мужем, но так и остановилась в проёме. Он сидел на верхней ступени, поникшие плечи мелко подрагивали. Меня затопило его болью, нежностью к этому сломленному мужчине, который носит на себе груз несправедливости прошлого, сделавшего из него без вины виноватого. Сбросив с ног опостылевшие туфли, босиком подошла, опасаясь его спугнуть. Хотела дотронуться, но передумала, тихонечко садясь рядом. — Ты права, мой отец был предателем, лжецом… Сгубил мою мать, забрал её с собой… — стёр катившиеся слёзы. — Предал дядю, спутавшись с этой дрянью… Любящие люди так не поступают… Посмотрел на меня, ниже на шею, глаза почернели. — Я не должен был этого делать. Прости… — весь сник, обхватывая голову. — В кого я превратился… — Ни в кого, Недим. Ты всего лишь человек, который прежде и не жил. Злись, бей, ненавидь. Чувствовать — это нормально… Прости, я перегнула палку…***
— Недим? — позвала головой прислонившегося к стене парня. От долгого сидения в неудобной позе разболелась спина. — Что, Джерен? — Давай уедем? — Куда? — без интереса спросил. — Да куда угодно! — вдруг воскликнула я. — Тебе как будто лет сто, Недим! Что ты видел дальше этого особняка и фирмы! Может пустим все наутёк и поддадимся сумашествию?!. Этот мир прекрасен для тех, кто действительно к этому стремится! Недим вздохнув тяжко, встал, ступая вниз. — Подожди, — потянула его за локоть и он, конечно же, заострил внимание на наших руках. — Что ты хочешь от меня? — Всего лишь довериться… Давай вместе познаем этот мир, с любой стороны. Это опыт, то необходимое чтобы почувствовать себя живым… — совсем осмелев взялась за напряженные пальцы. Рисковала, он слишком непредсказуем, когда загнан в угол. Я в этом убедилась. — Возьми за руку, Недим. Пожалуйста, давай спасём друг друга как и прежде, рука об руку… — Где гарантия, что ты меня в очередной раз не предашь? — Потому что я… — …люблю тебя. Поспешно себя заткнув продолжила. — Я хочу помочь… — В гробу я видал такую помощь. Ты теряешь его… — Недим? — сильнее сжала пальцы, не отпуская. — Пожалуйста, дай себе время отдохнуть, всего лишь пару дней, пожалуйста… — Знаешь, меня так всё заколебало, что хочется напиться в хлам и сдохнуть. Поэтому нет. Оставь меня в покое, — вырвал руку, размашисто ступая вниз. В сухих глазах пекло, я слишком выжата, сил даже для несчастных пару мокрых дорожек не хватит. Захотелось последовать примеру мужа: забыться и сдохнуть. Привычным движением выдавив из блистера таблетку, выпила и легла поверх покрывала, проваливаясь в спасительную чёрную пустошь, без пелены ненужных мне сновидений.***
Этим утром я была на взводе из-за того, что третий раз наносила тональное средство, пытаясь замаскировать покрасневшие следы на шее. Да и к тому же опаздывала на занятия. Мои судорожные потуги оказались без толку — кожа начала отливать сине-фиолетовым оттенком. С досадой стерев крем, пошла на поиски шарфа. И естественно, надо было перед самым выходом из дома столкнулась с только вошедшим, не ночевавшим дома Недимом. Выглядел он плохо: рубашка вся смята, взлохмачен и хмур. Не удостоив и взглядом, я намерена была пройти мимо. — Стой… — схватил за предплечье. — Что? Развернув к себе, он ловким движением, развязал тонкий шёлк на моей шее. — Не надо… — поздно поняв о его намерение, спрятала следы под ладонью. — Чёрт… — заметив красочные следы своего вчерашнего срыва, Недим поморщился. — Дай взглянуть, — произнёс неожиданно мягко, потянувшись. — Нет… — произнесла вполголоса напряжённо начиная отбиваться от его настойчивых рук. — Недим, хватит! — толкнула, отскочив назад. — Заслужила, понятно?! Я вытворяла с тобой вещи и похуже, Недим, просто вспомни и успокой свою совесть! Выхватив злополучный шарф, выбежала, от его смотрящих с жалостью глаз. Убогая, испытывающая к себе отвращение, что просто выворачивало. Я сама кузнец всей этой гадости. Заслужила…***
— Выключите телефоны, молодые люди! — сухощавый на вид преподаватель, имел хорошо поставленный громогласный голос. — Извините! — поставив на беззвучный режим, открыла входящее сообщение. Оно было от Недима:«Я согласен. Выбор стран на тебе».
Уставилась на единственное отправленное от него сообщение. Понятное дело, согласился чтобы избавиться от чувства вины, но от этого мы оставались только в выигрыше. Затерявшееся чувство предвкушения вернулось на прежнее место. — Госпожа Карачай? Я вам не мешаю? — Думаю, что нет! — улыбнулась нагло в сделавшееся вдруг кирпичом лицо профессора.