***
Мы сидели за круглым столиком открытого маленького бара, потолок которого заменяла паутина из разноцветных лампочек, а танцполом служили сложённые воедино листы фанеры. Группа из трёх музыкантов ютилась на невысокой сцене, они играли на живых инструментах, иногда и пели. Немногие посетители расслабленно пили, разговаривали, кто-то танцевал. Было непривычно, чужой говор резал восприимчивый слух, но вместе с тем меня наполняла атмосфера расслабленности и уюта. Достаточно одного Недима, неспешно потягивающего ром, и не напрягающего нас молчания. Халид сидел отдельно, тихо о чём-то переговариваясь с миловидной мулаткой. Немного выпив, я стала более развязна в своих стремлениях. Не сводя с мужа глаз, допила остатки алкоголя залпом. С завлекающей улыбкой встала, пятясь назад на импровизированный танцпол.«Музыка мягким потоком лилась, Тихо играя на струнах страсти. Я отдалась, Двигалась в медленном танце, Чувственно кружа в ритме свободы. Не сводила взора с повелителя, Желанного душой, Сердца расхитителя. Он остро-сладким шоколадом глаз, Воле подчинял своей тёмной, И в отражение, Отбрасываемого ото всюду света, Всполохами опалял…
Музыка прекратила своё звучание, и я плавно остановилась. Неспешно подошла к Недиму, протянула руку: — Слабо станцевать? — скулы начали ныть от постоянно растянутого в улыбке рта. — Я похож на танцора? — Струсил? Усмехнулся: — Нет… — Вставай, Недим! Мы на другом конце света. Тебя здесь никто и знать не знает! Ну давай… Завлечь мужа в танец я не успела, потому что заметила какую-то суету вокруг. Разом всё оживилось, потоком появилось больше людей. Мимо проходящий парнишка забрал и мой стул. — Эээ, — мой возмущённый возглас утонул в общем гомоне. На сцену поднялся тучный темнокожий мужчина преклонного возраста. В руке он держал духовой инструмент. Видимо национально-культурная реликвия, не у первого я его видела. Обращались они с ним бережно, если не сказать нежно. Громким басом рокотал на незнакомом мне языке, улыбался и активно жестикулировал. И до меня только дошло, что все вокруг сидят, я одна стою столбом, и замолчавший вдруг мужчина смотрит на меня с выжиданием. — Халид, что происходит? — обратилась к сидящему переводчику. — Это владелец заведения. Часто бесплатно даёт концерты, и все желающие могут присутствовать. — От меня-то он что хочет? — посмотрела на Недима, наблюдающего за всем с интересом. Мужчина продолжил, выделяясь цветным пятном пурпурной рубашки. Он показывал какие-то пантомимы, белозубо смеялся, отпускал шутки, от которых публика хохотала. А потом на английском что-то прокричал. По севшему ровно Недиму догадалась, что он понял, и судя по поджавшимся губам, ему явно не понравилось. — Что он сказал? — спросила нетерпеливо у смутившегося Халида. Готовая провалиться сквозь землю от слишком пристального внимания местных к своей персоне. — Видите ли, Госпожа Джерен, это не совсем пристойные высказывания для нашего народа, но здесь это вполне безобидные шутки. Пухлячок прокричал что-то ещё. — Что опять? — Просит вас поторопиться и сесть. — Куда? Недим встал, уступая своё место. От данного действия все хором можно сказать заржали, некоторые засвистели. — Так, я чувствую себя мартышкой в цирке… — прикрыла лицо рукой, неловко переминаясь с ноги на ногу. Мы стояли как два истукана и непонимающе хлопали глазами. — Он просит вас сесть на один стул. — Но… Резко, с раздражением выдохнув через рот, Недим сел. — Джерен, иди сюда, — сказано было с нетерпением, грубо. — Недим, я могу и… — промямлила, но была перебита. — Сядь, пока мы не стали местным анекдотом. — По-моему уже… С охватившим волнением, боком села на его левую ногу. Вытянулась стрункой, скрестила ноги, складывая следом руки. Недим, провозившись со своими конечностями, откидываясь убрал левую руку за спинку, перекладывая правую поверх моих. Комичность ситуации позабавила. Со стороны мы выглядели наверно, как два юных подростка пубертатного периода под прицелом старших. У меня вырвался смешок. Неожиданно близко услышала едва сдерживаемых тихий смех. Повернув голову, засмотрелась и ещё больше заулыбалась. Можно было посчитать на пальцах одной руки, когда он делал это искренне. Заметив, что я наблюдаю, посерьёзнел и посмотрел, немного прищурив глаза. С первыми аккордами регги между нами начало что-то происходить. Искры, казалось, летели, разрядами тока опускаясь на кожу. Я смотрела на него настоящего, на показавшегося, спрятанного, ранее невинного, чистого душой парня. Без призмы цинизма и извечного презрения. Глаза его мерцали, становясь ещё темнее. До боли захотелось прикоснуться к его лицу. Погладить отливающую рыжиной короткую бороду, нащупать родинку на левой щеке, но опасалась быть отвергнутой. Хватило смелости только на то, чтобы, вытащив правую руку, накрыть его ладонь ожидая. Поняв, что руку он выдергивать не собирается, расслабилась, переключая своё внимание на развернувшиеся представление. И до конца его рука была в моей. Оставил. Для многих это мелочь, но я не могла поверить в явь происходящего. Казалось, что это сон и скоро я проснусь от выдуманных иллюзий в забытом, одичалом одиночестве. Упивалась краткосрочными тактильными ощущениями, хоть тело и затекло, ноги онемели, сомкнутые ладони вспотели. Так же легко сжимая, держала.***
— А всё-таки весёлый был концерт. Пел этот дядька от души. — Точно. Отпустив Халида, последний километр решили добраться до отеля пешком. Вдоль Карибского пляжа, на беспокойную гладь которого луна отбрасывала серебристые блики. Точнее я решила и пожалела. Прохладный ветерок пробирал до костей, вызывая табун мурашек. Обхватила себя руками пытаясь унять неприятную дрожь. Решив отвлечься, подняла голову на россыпь звёзд, мигающих ярким свечением. Так спокойно, умиротворение обволакивало с шумом бьющихся о берег волн и уплывающей назад хрустящей пены. Посмотрела на любимого человека. Свет луны падал на его волевой профиль, делая жёстче. Опять о чём-то усердно думал. И внезапно отрезвляющей реальностью нога провалилась в какое-то углубление. Земля ушла из-под ног, я падала. Пискнув сгруппировалась, готовая встретиться с песком. — Осторожно! Обхватив поперёк живота, Недим подхватил у самой земли, выбив из лёгких воздух. Резко вытянул и поставил на ноги. — Говорю же, спишь на ходу… — Спасибо. Не отпуская его плечи, погладила. Такой тёплый, прильнуть бы к груди и согреться. — Тебе холодно? — смотря на мои руки с гусиной кожей, спросил он. — Если честно, да… Давай поторопимся. — Давай. Открыв карт-ключом номер, Недим пропустил меня вперёд и ответил на зазвонивший телефон. — Слушаю. Не заходя в глубь номера, он остановился как вкопанный. Задержалась следом, увидев расширившиеся глаза и ушедшие с лица краски. Рука его с телефоном безвольно упала. — Что случилось, Недим? — спросила испугавшись. Мозг атаковали мысли, одна страшней другой. — Ойя умерла… — Как? — шокированная подошла ближе к Недиму, который начал судорожно водить пальцем на экране. — Кому ты звонишь? — Общему адвокату. — Поставь на громкую связь… — Господин Недим, здравствуйте. У меня для вас плохие вести. — Я знаю, Ахмет, объясни, когда и как это случилось. — Госпожу Ойю нашла полиция, повешенной у себя в квартире. Её хотели задержать за преступную деятельность похищения и подмены новорождённых детей. Её напарник, врач-гинеколог роддома, в котором и происходили уголовно наказуемые акты, задержан и находится в следственном изоляторе. Мотивы преступления ещё не выяснены, он молчит и без адвоката отказывается говорить. Расследование всё ещё ведётся… По мере того, что говорил адвокат, мои глаза всё больше оказывались на лбу. — Понятно… — зажмурив глаза, растерянным голосом произнёс Недим. — Не отключайтесь… До инцидента покойная оставила вам конверт. Когда вам будет удобно встретиться? — Я сейчас за пределами страны, Ахмет. Я сам вам наберу. — Ещё раз соболезную. Всего доброго. Недим отключился и с силой бросил телефон на кровать. Не отходя все ещё от шока, потёрла пульсирующие виски: — Я так и знала, что она сумасшедшая… Зачем она крала детей, Недим?! — Она была моей сестрой… Мои глаза вернулись на лоб: — Чего… — Я узнал об этом в тот день, когда чуть тебя не придушил, — невесёлый смех сменился гримасой скорби. Сел на кровать, роняя голову на руки. — Недим… Мне очень жаль, что ты вынужден проживать и это… — нерешительно дотронулась до его плеча. Он не отреагировал, впервые за много времени не скинул, не напрягся. Села рядом. — Нам надо вернуться, Джерен. Собирай вещи. — Хорошо, — кивнула, осторожно погладив твёрдую спину, встала. Запланированный большой тур, придётся отменять. Как же не хочется, чтобы сказка заканчивалась. Не сейчас, когда мы обрели маленькое, шаткое равновесие. Он открылся мне, впервые добровольно рассказал. Для меня это расценивалось как маленькая победа. Как глоток свежего воздуха, и я и дальше собиралась дышать полной грудью. Я больше его не подведу и в предстоящем буду рядом.