Insomnia

POV Том. Флэшбек. 2010г. Италия. На следующий день я прихожу на тренировку немного взбешённым. Днём я звоню Дэну, чтобы уточнить, что за песни напевала Т/И. Он по смс кидает мне две ссылки на YouTube. Одна — с мужчиной, поющим сольно под гитару, а на второй, оказывается советский мультик — "Винни-Пух". Медведь с маленьким поросёнком куда-то идут, и Винни-Пух поёт уже известную мне песню. Оба видео — на русском, но с английскими субтитрами. Я пытаюсь найти язык с этой засранкой, а она сравнивает меня со свиньёй?! От этого осознания, у меня всё внутри переворачивается и хочется то ли отходить её ремнём по неугомонной наглой заднице, то ли хорошенько отт.ахать, чтобы поубавить её пыл. Будь это частный клуб и, если бы мы тренировались с ней в абсолютном одиночестве, если бы не было всех этих парней... Я бы её отшлёпал. Вот просто взял бы, перекинул её тело через собственное колено и отлупил бы так по жопе, что она бы ещё несколько дней, не смогла бы на ней сидеть! Но... Это так и остаётся в мыслях. А когда я прихожу в зал, итальянцы то и дело, смотрят в мою сторону и еле сдерживают улыбки. Не один я, узнал перевод той детской песенки... И да, меня это определённо злит! Я замечаю Т/И, стоящей в углу и боксирующей маленькую грушу. Она как всегда (до и после наших тренировок) в наушниках и, даже не видит всего оживления, происходящего за её спиной. Уже наученный горьким опытом, перед тем, как её отвлечь, я беру телефон девушки, лежащий на лавочке и ставлю песню на паузу. Только после этого подходя к ней и немного сжимая плечо, я даю понять, чтобы она сняла наушники. Оборачиваясь и видя меня, Т/И снимает гарнитуру, и уже хочет потянуться за перчатками (она боксировала без них), что лежат рядом с её телефоном, на лавочке (на ней также лежит и заранее приготовленная скакалка), но, я преграждаю ей путь. Мне сейчас плевать что вокруг находятся другие мужики. Мне просто хочется (хотя бы словесно) поставить на место эту засранку! —Значит, я, по-Вашему, похож на маленькую свинью? —без предисловий, сразу перехожу я к делу и доставая телефон из кармана джинс, тыкаю перед её лицом с включённым моментом из мультика. —На поросёнка, —совершенно спокойно поправляет она меня. —Очень красивого поросёнка. —Знаете что? —Что? —Если бы не страх сесть в тюрьму... Я бы задушил Вас собственными руками! —Всё высказали? —также спокойно уточняет она. —А теперь, будьте добры, скакалка справа от Вас. Или я накину ещё пару-тройку сотен повторений. —Да Вы настоящая стерва! —А Вы, с каждым днём становитесь всё более проницательным. —Хамка! —Псих... Мы и дальше будем обмениваться любезностями, или Вы всё же соизволите взять в руки скакалку? На нас начинают пялиться, но мне уже совершенно плевать. —Всё ещё не можете забыть тот случай? —я понимаю, что мелкая зараза "отвечает" мне за то, что я смотрел на неё в душе. И, мои предположения оказываются верными. —Эдвард, такое не забывают. За такое убивают. И скажите спасибо, что у Вас всё ещё на месте. —Печётесь о моём будущем потомстве? —шёпотом произношу я, так чтобы меня услышала только Т/И, смотря ей в лицо. —Не хочу марать руки о такого, как Вы. —Какого "такого"? —Не нарывайтесь на оскорбления. —Оскорбления — это единственное, за счёт чего, я могу Вас хоть как-то разговорить. —Чего ради? —Может Вы мне нравитесь. —Эдвард, Вы слишком многое на себя берёте. С такими темпами, мы два месяца не протянем. Я либо сделаю Вас калекой, либо пошлю куда подальше. —Вообще-то, это Вы выставили меня свиньёй, а не наоборот! —И именно поэтому, в знак нашего примерения, Вы сейчас возьмёте скакалку и начнёте наконец прыгать. —Я знаю более приятное применение скакалки, —снова прошептал я. Я пытаюсь её смутить, хотя и подозреваю, что это бесполезно и на неё вряд ли подействует. На какую-то долю секунды я и правда представляю, как секу её, скакалкой по голой заднице. Воображению даже не приходится ничего дорисовывать, т.к. её попку я видел со всех ракурсов. Но, я не даю этой мысли развиться дальше, не имея никакого желания, оказаться среди здоровых боксёров — со стояком. Пусть этот стояк и адресован мелкой упрямой засранке. Факт того, что я видел Т/И абсолютно голой, очень её бесит. Но сейчас, вместо того, чтобы хоть немного покраснеть, она начинает смеяться мне в лицо. —Парни! —поворачивает она голову в сторону итальянцев. —Мистер Харди хочет показать мастер-класс по неординарному применению скакалки. Есть желающие поучаствовать? По залу разнёсся гулкий мужской смех, а мне, стиснув зубы от злости, понимая, что она поставила меня в ещё более неловкое положение, приходится замолчать. —Мальчик мой, Вы кажется забыли, что я Ваш тренер. А теперь, будьте добры, начинайте упражнение, —спокойно произносит она, обойдя меня и, взяв перчатки, также спокойно, снова отходит к маленькой груше. За оставшиеся несколько недель, нам с Т/И больше не удалось остаться наедине и нормально поговорить. Утром она вместе с французом уходила на базу Феррари и работала весь день, вечером — приходила в клуб, а из клуба её забирал всё тот же Бьянки. Не было ни одной минуты, чтобы мы с Т/И остались одни. Она даже не скрывала, что специально делает всё, чтобы не остаться со мной "один на один". Девушка прекрасно держалась при остальных парнях — никто даже не подозревал, что она в данный момент испытывает дичайшую ломку. И, она могла провести вокруг пальца кого угодно, но не меня. Я не знаю, как Т/И это делала, но среди других людей, она могла прекрасно контролировать собственное тело. И выглядела совершенно нормально. Но... В промежутке между завершением тренировки, когда она выходила из зала, прощаясь с парнями и ожиданием Бьянки — её колбасило так, что мне становилось страшно. Пару раз я наблюдал за ней, смотря из-за угла. Т/И думала, что находится на улице одна и эти 15-20 минут одиночества, не пыталась контролировать собственное тело. Т/И — на тренировке и Т/И — после тренировки — это были два разных человека! Ну не сказали бы, увидя её, что она торчок, если бы наблюдали за ней в клубе. И не поверили бы, что она занимается боксом — если бы увидели в эти 15-20 минут. Она в эти моменты походила на конченного наркомана, который подыхает без дозы. И это была правда. Единственная правда. В один из таких вечеров, когда снова наблюдал за ней, я не смог больше молча смотреть на это и вышел из-за угла, подсаживаясь рядом. —Т/И, это ненормально. Вам нужна помощь, —положив рюкзак на асфальт, я сел на ступеньки, на которых сейчас сидела девушка. Она всегда уходила из клуба последней, так что не беспокоилась, что кто-то может её заметить. —Со мной всё нормально. Не до.бывайтесь! —нервозно выдохнула она, окольцовывая руками собственные колени, пытаясь унять их дрожь, которой "позавидовал бы" даже паркинсоник. —Поехали со мной в Лондон? Я знаю прекрасных врачей, которые вытащут Вас из этого дерьма. Никто даже не узнает, что Вы уехали лечиться. Мы никому не расскажем. Я даю слово — всё останется в секрете. Я пытаюсь обнять её за плечи, но Т/И резко уклоняется, словно под током. —Знаете о чём я жалею? Что Вы не знаете русского, а английский так скуден на нецензурные слова. Потому, что, мне очень сильно хочется Вас послать, но на английском даже и близко не получится передать всех пожеланий. Отъ.битесь, пожалуйста... Дайте мне хотя бы двадцать минут посидеть спокойно. —Т/И, послушайте... —Нет, это Вы меня послушайте, мистер Харди! Приехали такой весь из себя, самоуверенный альфа-самец, который и мысли не допускает, что у него что-то может не получиться! Вы слишком много на себя берёте! Человек, который появился из ниоткуда, вдруг возьмёт и разом перекроит всю мою жизнь? Выровняет все неровности? Сгладит углы? Это полная х.йня, Эдвард! Мы совершенно чужие. Вы меня не знаете. Поэтому, даже мысли не допускайте о своём всесилии. Иначе, обязательно обожжётесь. Я знаю, о чём говорю!