Эпитафия Эдэль

      Шама не стала задерживаться в библиотеке и на минуту дольше положенного, в противном случае это означало бы уже осознанное издевательство над Никки. Поэтому, девушки направились в столовую, несмотря на то, что до ужина оставалось ещё около пятнадцати минут. В зале сейчас было тихо. Дежурные только-только расставляли на столы салфетки и столовые приборы. Помещение медленно наполнялось приятным ароматом мяса.       — Скажи, на данном этапе, я могу воспользоваться полномочием наблюдателя? — смотря на то, как Шама прилегла на стол в ожидании чего-нибудь вкусного, спросила Никки.       — Да, пожалуйста. — с неким сонным безразличием отозвалась Шама.       — Кто эта девочка, что заинтересовала тебя в библиотеке?       — Я пока не знаю, но думаю, что она мастер или в будущем им станет. А ещё у неё есть то, что нам нужно. — тем же тоном ответила Шама.       — Дневник Белой розы? — с лёгким недоверием спросила Никки.       — Да.       Тем временем дежурные начали разносить тарелки и чашки. А учитывая, что девушки уже сидели за столом, им первым принесли порции. На белых тарелочках лежало горячее сладко пахшее куриное мясо, политое мёдом и лимонным соком, на гарнир к нему был в меру твердый рис с мелкими кусочками солоноватого сыра и чем-то странным. Внешне оно тоже походило на рис, но в отличие от него слегка хрустело на зубах, и имело нежный вкус. Никки тщетно пыталась понять, что это может быть, но у ИИ не было ни малейшего предположения, тогда она вопросительно посмотрела на Шаму. Ведьма, явно поняв, в чём именно заключался этот взгляд, колко ухмыльнулась.       — Я думаю, это личинки или яйца муравьев. Они похожи по вкусу. Тебе нравиться?       Никки продолжила с неким недоверием смотреть на девушку, но лицо Шамы выглядело вполне серьезно, было не похоже, что она шутит. Никки вновь посмотрела в свою тарелку, но в этот раз с некой брезгливостью. ИИ давно знала о странных вкусовых предпочтениях ши, но искренне надеялась, что в академии это не будет так ярко проявляться. «Господи, ну вчера, вчера же всё было хорошо», — высматривая в тарелке насекомых, подумала Никки: «ах, да… Я же вчера не была на ужине…».       Тем не менее, после еды негативные мысли начали потихоньку рассеиваться. Никки, больше не сидевшая в библиотеке и знавшая, что ей туда идти больше не придется, спокойно докушивала гарнир. Шама, закончившая трапезничать раньше, сейчас просто разглядывала зал. Столовая была полна народу и привычного гула. Признаться честно, к вечеру, особенно после ужина Шаме ужасно сильно хотелось спать и не хотелось думать. Вот только из состояния лёгкой сонливости её буквально вырвал пронзительный крик, разнёсшийся по её телу холодом и мурашками.       Шама резко повернула голову, ведьма прекрасно знала, кого она увидит и не ошиблась. Рыжик сидела буквально в нескольких столах от неё. Но сейчас девочка выглядела более здоровой? В её лице больше не было той боли, а глазки приветливо сияли живым огоньком. Подумав, что она не хочет расстраивать её, по крайней мере сейчас, Шама решила подождать, когда рыжик и её подружка закончат кушать.       Продолжая наблюдать за девочками, Шама не могла не отметить, что рыжик и её подружка ведут себя так, будто познакомились уже давно. По крайней мере точно не вчера, и даже не позавчера. Их разговор был живым, и пусть Шама не могла знать о чем они говорят, но девушка ясно могла видеть, сейчас рыжик больше походила на заботливую мамочку, которая гладит по головке расстроенного ребенка. Или вот осторожно кормит его из своей тарелки вкусняшкой, подстраховывая ложку ладошкой, чтобы если из неё что-то и выпало, то не на стол или платье. А вот рыжик протёрла несколько испачкавшейся подружке ротик салфеткой. Боже, всё это выглядело так мило, что ведьме казалось — она вот-вот растает от переизбытка чувств.       Вот только где-то глубоко внутри эти нежные улыбки больно царапали душу, вызывая самое отвратное чувство зависти. В этот момент Шаме хотелось, в прямом смысле слова, подобно злой ведьме, украсть рыжика и сделать её своей. Ей нравилось милое веснушчатое личико девочки, её красивые голубые глаза, напоминающие карамельные конфеты, изящные тонкие пальчики с аккуратными ноготками. О, она бы с удовольствием обмакнула их в шоколад и стала наслаждаться хрустом косточек на зубах. Медленно, но верно Шама начала понимать, эта девочка привлекает её не только своей невинностью, но ещё и соблазнительной, аппетитной внешностью. От осознания этих мыслей у ведьмы скрутило живот, а к горлу подкатил кислый рвотный комок. Зажав рот рукой и пытаясь проглотить рвотную массу, девушка отвела глаза, теперь ей было противно и мерзко, но уже от самой себя и своих мыслей.       — Ты в порядке? — взволнованно спросила Никки, осторожно каснувшись плеча Шамы.       Она видела, как буквально в миг расплывшееся в улыбку от милоты лицо ведьмы вдруг побледнело.       — Да. — иронически усмехнувшись над собой, ответила Шама.       — Ты говорила, что это у меня сломана психика… Но разве ты не такая же? — заглянув в глаз девушки, с некой зловещей интонацией спросила Никки. — Ты ангел, но выросла среди людей, люди это твоя еда, но в то же время люди — это те, кто дорог и нравятся тебе. Тебе противна сама мысль о том, что их можно есть. Но не оправдывайся, ты знаешь вкус человеческого мяса. Тебя мучает голод, сильный голод, и ты пытаешься подавить его. Но признай, людская пища не доставляет тебе ни грамма удовольствия. Существо живущее внутри тебя просит свежей крови и плоти именно людей.       После этих слов Шама выпрямилась. Она больше почти не дышала. На её белом лице больше не проскальзывала ни единая эмоция, а зрачок тёмно-синих глаз сузился, приняв вертикальное положение.       — Если ты хочешь, что бы меня вырвало, можешь продолжить. — с холодным безразличием констатировала Шама.       Никки мило улыбнулась, лишь её стеклянный взгляд выказывал равнодушие. Девушка медленно подняла руку и осторожно погладила Шаму по голове, так как это делала рыжик, сопроводив это её же словами и подражая той снисходительно заботливой интонации:       — Бедная, бедная Шама.       В этот момент Шама окончательно не выдержала. Её живот сжало в тугой комок, от этого девушка буквально согнулась на пополам, с трудом сдерживая себя, чтобы не извергнуть только что съеденный ужин, который ощущался в глотке горьким комком.       — Люди удивительные существа. — с любопытством заметила Никки, наблюдая за мучительными попытками Шамы удержать всё внутри себя.       Ответа Шамы пришлось ждать достаточно долго, ибо лишь убедившись, что еда вновь не полезет наружу, девушка открыла рот, всё ещё тяжело дыша.       — От своей наставницы ты переняла все самые худшие качества. Достойно, ты можешь зваться не просто её ученицей, а уподобиться чудовищу на вроде её самой. — с некой надменностью и злорадной улыбкой произнесла Шама.       — Да, именно она научила меня смеяться над людьми. — уже с неким стыдом ответила Никки.       Шама улыбнулась. Она ни чуть не злилась на девушку, хотя ей и было, откровенного говоря, неприятно. Впрочем, она заслужила это, ибо недавно сама затащила Никки в библиотеку и наговорила ей всякий пакости. Так спрашивается почему Никки не могла сделать то же самое? Эдакий обмен любезностями, на самом деле просто детские шалости. Вечные существа устраивают пирушки куда более грандиозные и мерзопакостные.       — Ладно, нам пора. — с этими словами Шама поднялась с места.       Никки быстро перевела взгляд на рыжика и её подружку, девочки уже покушали и собирались уходить.       — Хорошо, но пользуясь всё тем же полномочием наблюдателя, я имею полное право постоять в стороне, просто следя за спектаклем. — отозвалась Никки.       — Да, конечно, но, спешу заметить, не стой слишком далеко, ни то упустишь что-нибудь важное. Сейчас ты не книгу читаешь. — язвительно заметила Шама.       — Хорошо.       Тем не менее Никки предпочла держать дистанцию, в то время как Шама вновь попыталась поговорить с рыжиком. Дождавшись, когда девочки покинут столовую, уже в полу пустом коридоре, она подошла ближе.       — Сожалею, что мне пришлось ослушаться, но всё же, я бы хотела знать, неужели у меня нет никакой возможности увидеть твою книгу? — мило улыбаясь, спросила Шама.       После этих слов лицо рыжика побелело, её глазки округлились, в них вновь забегал страх. Её подружка всё ещё медлила, а рыжик, в голове которой не осталась места для трезвых мыслей, ибо весь её разум занимли жуткая боль и страх, с признательным криком, полными истинного ужаса: «нет!», — оттолкнула Шаму к стене. Да, не сильно, но этого было вполне достаточно, чтобы ясно дать понять — она не хочет, и не будет давать ей свою книгу. Да, на самом деле рыжик вообще едва коснулась девушки, а к стенке Шама отшатнулась сама, но лишь потому, что в тот момент, когда пальцы девочки коснулись её, она почувствовала острую, обжигающую боль, что стремительной волной растеклась по телу, буквально на миг лишив ведьму возможности дышать. И вот сейчас превозмогая боль, и, с жадностью глотая воздух, Шама прижималась к холодной стене, теперь сама с мимолётным страхом смотря на рыжика.       — Прости, прости! — сразу начала извиняться девочка.       — Ава, она сама виновата. Ты дала ей понять, чтобы она к тебе не приближалась. — осознавая, что происходит и останавливая подругу, сказала Эми. — Скажи, какая часть слов тебе была не понятна?! — обращаясь уже к Шаме на повышенном тоне, сказала она.       — О, я всё понимаю, но мне нужно взглянуть на эту книгу. — выпрямившись и зловеще прищурив глаз, произнесла Шама.       После этих слов первокурсницы уже сами попятились к стенке. Интонация, с которой говорила Шама, явно не сулила ничего хорошего. Даже больше, казалось, что она несколько угрожает им.       — Если я смогу победить, ты отстанешь? — немного помедлив, спросила Эми, смотря в тёмный глаз Шамы.       — Эми, не надо. — тихо прошептала рыжик, взяв подругу за руку.       — Ты это сейчас серьёзно? Хочешь вызвать меня на дуэль? Разве оно того стоит? — уже холодно спросила Шама.       — Серьёзно. — не опуская взору, решительно ответила Эми.       — Подумай как следует. Необдуманные решения опасны. Я сделаю вид, что не слышала этого, но если ты настаиваешь, быть по-твоему. — тем же тоном ответила Шама.       — Завтра, в четыре тридцать дня, встретимся на арене. — уверенно отчеканила девочка.       — Хорошо. Тогда до завтра. — махнув рукой с лёгкой ухмылкой, ответила Шама, поспешно удаляясь.       — Эми, пожалуйста, не надо. — с мольбой, смотря в глаза подруги, прошептала Ава.       — Надо.       «Боже, что я опять делаю», — в ужасе подумала Ава. Несколько секунд рыжик ещё мешкала, испуганно смотря то на подругу, то на удаляющийся силуэт Шамы.       — Прошу, постой! — выкрикнула Ава в след Шаме, девушка остановилась. — Ты можешь взять её, только прошу, не надо никакой дуэли. — протягивая Шаме книгу, взмолилась Ава.       — Что ты делаешь! — возмущённо крикнула Эми. — Разве не видишь, она только этого и добивается. Разве не ты всем силами хотела избежать беды? — обхватив Аву, уже спокойно сказала Эми.       Шама ещё некоторое время смотрела на этот цирк, а потом, просто пожав плечами, ушла восвояси: «будь на моём месте кто-нибудь другой, знающий о силе этих книг, он бы не стал медлить и в лучшем случае просто забрал книгу, а в худшем… Их бы ждала судьба бедной принцессы и её несчастной тётушки. Чёрт, как же больно», — прижимая ладонь к груди, подумала Шама. В этот момент девушка ясно ощутила холод и то, что её платье было мокрым, хоть выжимай. Быстро глянув на руку она в ужасе замерла, её ладонь была обильно перемазана в темной крови.       — Прекрасно. Только не убей её, я не потерплю насилия над людьми. — крепко взяв Шаму за плече, сказала Никки. — Что случилось? — тут же спросила девушка, заметя, что Шама никак не отреагировала на её предупреждение.       В этот момент Шама перевела взгляд полный ужаса и не понимания на Никки, и только сейчас ИИ увидела, что с пальцев ведьмы буквально капала кровь. Не долго думая, Никки схватила Шаму за другую руку и, не говоря ни слова потащила её в неизвестном направлении, впрочем, Шаму, всё ещё находящуюся в состоянии шока, не особо волновало куда они идут, и она не сопротивлялась.       До комнаты Никки девушки дошли за считанные секунды. ИИ тут же заперла дверь, перекинув цепочку, и усадив Шаму на стул, осторожно стянула с неё мокрое от крови платье, уже на этом моменте было ясно, насколько серьёзна рана.       — Что ты делаешь? — медленно приходя в себя, спросила Шама.       У неё в голове всё ещё гуляла буря, в ушах звенел стук сердца, а перед глазами была ладонь, перемазанная собственной кровью.       — Рану нужно обработать. — холодно констатировала Никки. — А пока будь добра, не мешай мне.       Шама, медленно выдохнув, откинулась на спинку стула и прикрыла глаз. Да, так правда будет лучше, да и думать ни о чем не придётся. Боль была уже не такой сильной, но всё равно туманила разум, вызывая непреодолимое желание забыться сном.       Откинув мешавшие волосы Шамы ей за спину, и сняв с девушки пропитанное кровью бельё, Никки окончательно смогла оценить серьезность раны. Даже слово «ужасная» здесь звучало бы как нечто незначительное. Кожа, мясо и мышцы буквально отслаивались и растворялись, стекая липкой, тёмно-алой жижей по белому телу ведьмы и обнажая содержимое грудной клетки. Токсин разъел плоть настолько, что можно было видеть ребра, которые понемногу начали пениться, становясь хрупкими и ломкими, как мокрый мел, медленно пропитывающийся кровью. В тех местах, где костная ткань уже рассыпалась, было видно как бьётся сердце, и вздымаются лёгкие. Комната Никки стремительно заполнялась горько-сладким ароматом гниющей плоти, отдалённо напоминающим запах ни то мёда, ни то спирта.       По правде говоря настолько мощное действие антимагического токсина ИИ видела впервые: «постойте, какой к чёрту антимагический токсин, она не волшебное существо, она ангел. Антимагический токсин не должен причинять ей вред. Тогда, получается это другой вид токсина? Да, токсин отрицающий айву, такое гадство я впервые вижу, как оно вообще может существовать? Айва — это не магия. Айва материальна. Отрицать айву, всё равно что отрицать возможность жизни, ибо айва и то, из чего состоят тела всех живых существ — это одна и та же материя, лишь с разницей в прочности».       Никки сняла с рук перчатки и осторожно приложила ладони к ране Шамы, да тело девушки никак не реагировало на прикосновение ИИ. Никки закрыла глаза, и в пол голоса прошептала: «код программы 1439, ключ доступа 45». Прошло некоторое время, прежде чем сигнал достиг ладоней и кончиков пальцев машины. Её руки слегка потеплели, излучая мягкий белый свет. В это время девушка представила, как должно выглядеть здоровое тело, медленно перенося этот образ из сознания в реальность. Нет, ИИ не умела лечить или исцелять, но могла заставить клетки делиться быстрее, так что это выглядело примерно как-то же самое. Так началась первая фаза. К ране прилило большее количество крови, с током которой поступили белки и ферменты, способствующие очищению раны и предотвращающие гангренозное распространение токсина. На втором этапе рана начала сокращаться, заполнясь основой для будущего рубца. Заключительным этапом было заживление — уплотнилась рубцовая ткань, окончательно закрывая рану. Да, на данном этапе она выглядела несколько уродливо, проходя через грудь Шамы страшным, обширным шрамом, но это не надолго. Пройдет некоторое время, и её тело примет прежний вид.       Никки вновь надела перчатки и ненадолго покинула комнату буквально, чтобы дойти до ванны и намочить полотенце. Вернувшись, девушка аккуратно обтёрла остатки крови с тела Шамы. После, осторожно взяв на руки, Никки перенесла её на свою кровать, потеплее укутав в одеяло. Следом ИИ слегка приоткрыла окно, дабы проветрить комнату. К этому времени часы уже подбегали к семи. До отбоя было ещё далеко, но Никки всё равно потушила свет, комната в ту же секунду заполнилась полумраком. Никки присела около кровати, положив голову и руки на перину. В помещении было тихо, лишь едва слышалось монотонное тиканье часов, и слабое дыхание Шамы. За дверью вдруг послышались шаги и голоса соседок — девочки вернулись с ужина. Никки, несколько послушав их болтовню, поудобнее устроила голову на руках и закрыла глаза. Да, спать ещё было рано, но что ещё оставалось делать? Шама всё равно вряд ли проснется до утра. Так почему бы не скоротать время, до восхода солнца? «Выключение системы», — в пол голоса прошептала Никки.