Эхо. XI
16 июня 2023 г. в 06:43
В академию Саломея вернулась к ужину. В этот час в столовой было по-особенному расслабляюще жарко, до невозможности шумно и оживлённо, а что самое главное, всё помещение обволакивал приятный, сладковатый аромат печёных яблок. Всё это, после звенящего безмолвия зимних улиц Столицы успокаивало настолько, что Саломея очень быстро почувствовала, как тяжелеют её веки и нападает зевота.
Ненадолго замерев у входных дверей, скользя усталым взглядом по головам сидящих за столиками детей, девушка искала, где разместились её соседки по квартире. Заприметить их было не сложно, голубая макушка Эмилии сразу бросалась в глаза. По правую руку от неё сидели близняшки Лолита и Анастасия, с лева Ариэль — высокий светловолосый юноша, единственный в этой компании носивший белую форму, рядом с ним, неловко улыбаясь разместилась Викторика. Их столик был окололо прохода.
В животе неприятно громко заурчало, вырывая девушку из плена собственных дум, заставляя сдвинутся с места, направляясь к столику, за которым как раз оставалось одно свободное место, её место. По правде говоря, Саломея могла выбрать любой другой столик, но компания эта была ей настолько привычна, что девушка никогда не помышляла о том, что можно пересесть. Даже сейчас, будучи абсолютно вымотанной и уже хотя тишины, она опустилась рядом с ними. Её внутреннее состояние выдало разве что, то, как она отодвинула стул — медленно, немного скрипя ножками о пол, зевая и смотря куда-то в сторону. Болтовня за столиком сразу стихла, Саломея, погружонная в свои мысли, изучающая уже преподавательский стол, заметила это не сразу. Вообще, девушка думала, что по возвращению надо бы попытаться отыскать кошку, переговорить с профессором Семпронией, да и с Петрой побеседовать было бы не лишним. Другое дело, что время было не совсем подходящее. Ни врача, ни завуча на местах не было, а леди Гаммы и подавно. Беспокойство за первых двоих пропало быстро, Саломея сразу заприметила сестру Дроздопетру и старушку за преподавательским столом, другое дело, эта ведьма… «Ну и как я вообще собирался её искать?», — с некоторым раздражением подумала Саломея, пододвигаясь ближе к столу.
— Всё в порядке? — обеспокоенно спросила Лоли.
Её уже очень давно тревожило поведение подруги. Саломея часто пропускала уроки, последнее время и совсем наплевав на учебу. А прошлой ночью девушка и вовсе не вернулась в комнату.
Саломея, чуть дрогнув, повернулась к сидящим вокруг, быстро обводя их взглядом и задерживая его на Лоли, мысленно отмечая, что девочка всё ещё несколько бледная.
— Да. — после продолжительной паузы, поспешно ответила Саломея.
— Это как-то связано с тем что тебя сегодня не было? — легонько коснувшись ещё холодной руки девушки тёплыми пальчиками, тоненько произнесла Викторика.
Саломея перевела взгляд чуть в право, сверху вниз смотря на встревоженное личико девочки.
— Кстати да, где ты была? — с некоторой грубостью спросила Настя, скрестив руки на груди.
— В церкви. — неохотно бросила Саломея, в этот момент поймав на себе по настоящему напуганные взгляды девочек и вопросительный взор Ариэля.
— Кто-то умер? — осторожно спросила Эми, чуть подаваясь вперёд.
Саломея чуть искривив губы, а после широко улыбнувшись и прикрыв глаза, помотала головой.
— Нет. Я был не на похоронах. — с лёгкой усмешкой ответила Саломея, после этих слов напряжённая атмосфера разрядилась, лица девочек приняли спокойное, даже несколько улыбчивое выражение. — Просто дорога была изнурительной, вот и всё. Я просто устал. Не стоит беспокоиться. — посмотрев на Викторику, добавила она.
Девочка, всё ещё не опуская взгляда, медленно, гладя тоненькими пальчиками руку Саломеи, отвела ладонь.
— Меня сейчас вот что, действительно тревожит. — уже более серьёзным тоном начала она. — Лоли, как ты себя чувствуешь?
— Н… Нормально. — чуть запнувшись в начале, а после неуверенно улыбнувшись ответила Лолита.
Честно говоря, она чувствовала себя немногим лучше, чем утром. Её не покидал лёгкий звон в ушах и ощущение, будто перед глазами всё плывёт, а ещё, от того, что ей было очень зябко, Лоли накинула на плечи шерстяную шаль.
— Ну и славно. — тепло прошептала Саломея, опуская взгляд в свою тарелку.
Остаток ужина для Саломеи прошёл тихо, в то время как остальные девочки продолжили скрашивать свою трапезу разговорами. Пережёвывая рис, девушка вновь обратила свой взор на преподавательский стол. Её взгляд так же быстро зацепился за затылок сестры Дроздопетры, прошёлся по головам сидящих рядом преподавателей: профессорам Нинелю и Мелиссе, последняя к слову не сколько ела, сколько болтала. С противоположной стороны разместились профессора Август и Авалон. Первый, будучи очень высоким и явно не желая нагибаться, держал небольшую, углублённую тарелку навесу, на том удобном для еды расстоянии. Старичок же явно сидел на нескольких подушках, дабы дотягиваться до стола. Чуть поодаль можно было заметить завуча и директрису академии «Бесконечность», Саломея так и не запомнила как звать эту молодую и весьма привлекательную ведьму, а вот место директрисы академии «Свет надежды» пустовало, по правде говоря, уже давно. Саломея не помнила, когда последний раз видела леди Айнжел. Кажется, это было ещё летом, или, может, в самом начале осени. Вообще, это место, было единственным, что всегда оставалось не занятым, ибо с того момента как две академии объединились под одной крышей, хозяевам всё же пришлось потесниться да принести ещё стульев, для гостей-коллег. Новых преподавателей Саломея даже не пыталась запомнить, с одной стороны полагая, что они не останутся тут на долго, с другой — а собственно зачем, ведь жить ей осталось немного, если только… Вот так мысли Саломеи вернулись к той, кого за этим столом девушка хотела, но не надеялась найти. Больше чем с завучем, больше чем с Петрой Саломее нужно было поговорить именно с леди Гаммой, ибо только она могла найти дорогу к золотой библиотеке. Саломея верила в это. Тяжко вздохнув, опуская взгляд обратно уже в полупустую тарелку, Саломея потянулась к стакану с остывшим чаем, дабы запить досаду. Глупо было полагать, что чёрная кошка сядет за один стол с преподавателями.
После ужина Саломея окончательно поняла, что противится сонливости нет сил, поэтому, несмотря на то, что часовая стрелка ещё не достигла даже восьми, девушка легла в постель. На улице давно стемнело, потому в комнате с запертой дверью стояла непроглядная чернота. Какое-то время Саломея просто лежала с закрытыми глазами, уткнувшись в подушку, слушая приглушённые голоса девочек в соседней комнате и гул ветра за окном, чувствуя как холод от него наполняет близлежащее пространство, подмораживая пальцы на ногах. Подогнув одеяло под себя, свернувшись в комок, Саломея прижалась ближе к противоположному краю кровати. Стало теплее. Голоса за стенкой и свист на улице постепенно сливались в невнятный шум, медленно растворяясь в погружающемся в сладкий сон разуме.
Покой потревожила вспышка света, ослепительно яркая, не долгая, но достаточная дабы прогнать сон, медленно пробуждая самосознание. Саломею вновь мучила нестерпимая боль в глазах. Их жгло при малейшей попытке открыть, и чувство это ещё долго не покидало вновь сомкнутые веки. Спрятав лицо от приглушённого света, что гнал прочь дремоту, девушка попыталась глубже зарыться носом в темноту подушку. В этот же момент, собственное горячее дыхание обожгло кожу, стало трудно дышать. Саломея вяло, чуть подалась назад, запуская в пространство меж тканью и лицом прохладный воздух и сумрачный свет. Так тоже было не плохо. Двигаться больше не хотелось, тело казалось слабым, местами и вовсе онемевшим.
Боль в глазах неохотно сходила на нет, но, явно не собираясь отступать, она переползала выше, наполняя собой уже голову. В это время Саломея подумала, что ей лучше и вовсе не спать, чем вот так обрывками по несколько часов, мучаясь от тяжкого пробуждения. Девушка неохотно прислушалась к происходящему, пытаясь понять, что происходит. Светлую тишину нарушали редкие всхлипы. Глубоко вздохнув, Саломея села, перед глазами тут же всё поплыло, закружилась голова, и девушка плашмя упала обратно на подушку, устало смотря на вращающийся потолок. Во второй раз она поднималась куда аккуратнее, свесила ноги с кровати, касаясь сначала пальцами обжигающе ледяного пола, а после скривив лицо, полностью опустила ступни. Холод пола впивался в горячую кожу подобно ножам, заставляя идти быстрее, дабы скорее прекратить муки. Девушка заскочила на невысокий, чуть менее холодный, деревянный порог, разделяющий спальню и коридор. Высунув голову, в чуть приоткрытую дверь она увидела источник света, туалет был открыт, в проходе, оперевшись о стену, стояла Настя.
— Что случилось? — тихим, сонным голосом произнесла Саломея, подходя ближе.
Настя, повернувшись, смотря на девушку ни то измученно, ни то испуганно, лишь печально вздохнула и опустила взор, будто прося прощенья за доставленное неудобство.
— Я думала отнести сестру в лазарет, но она отпирается. Упрямая девчонка. — раздражённо буркнула девушка, отворачиваясь обратно и смотря вглубь комнаты.
Саломея встала рядом, пока ещё совершенно спокойно смотря на Лоли, что сидела над унитазом, и Эмилию, которая гладила подругу по спине.
— Всё правда хорошо. — тоненьким, дрожащим голоском протянула Лоли, немного поворачиваясь в сторону стоящих в двери девушек. — Мне просто приснился очень гадкий сон. — при этих словах девочку аж передёрнуло, настолько отвратными были воспоминания об этом.
— И что на этот раз? — с лёгкой тревогой спросила Саломея.
— Она сказала, что убила человека. — скривившись начала Настя. — И ей понравилось, поэтому сестра проснулась и побежала в туалет.
— Сестра Петра говорила, что я смогу понять её если всё вспомню. — осторожно заметила Лоли. — Но ей просто нравилось мучить его. Ей нравились его страх, его беспомощность и отчаяние. Она упивалась властью над его телом, заворожённо смотря и облизываясь, когда он вырвал своё сердце, предложив ей в дар. — последнее девочка едва смогла договорить, ибо очередной приступ заставил её низко склонится над унитазом, срыгнув бесцветную жидкость. — Она же съела его? — резко повернувшись к Саломее, смотря на неё глазами полными ужаса, неожиданно почти в истерике произнесла Лоли. — Она же съела его сердце! Я съела его.
Последнее Лолита произнесла тихо, точно в бреду. Девочку трясло, ни то от страха, ни то от холода. По её щекам катились крупные обжигающие слёзы. В этот момент Саломея сама чуть дрогнула. Ещё не полностью пробудившийся, страшно уставший мозг отказывался работать, а мысли в голове сплетались в несвязную кашу. Саломея не совсем понимала, что происходит, а потому, не подумав, ляпнула:
— Ангелы едят людей, это нормально.
В ответ на это Лоли даже как-то выпрямилась, сев ровно и искривив губки в отвращении, почти прошипела:
— Но я не ангел, я не хочу им быть. Я человек. А она чудовище. — словами этими Лоли провела чёткую грань меж собой и сущностью живущей внутри неё.
Что сказать в этот момент Саломея даже не представляла. Да, верно, Лоли, которую она знает — человек, а леди Аурум — она ангел и, если честно, Саломея сама не уверена, можно ли ей доверять. Совесть и стыд всё ещё грызли душу инквизитора за те отчаянные слова, за ту просьбу. Он молил о помощи неизвестно кого!
Но, что происходило сейчас? Пред ним сидела Лоли, он мог поклясться в этом Богу и был бы прав. Но Лоли смотрела на него не своими глазами, её взгляд был холоден, от него бросало в дрожь, но что пугало боле всего, девочка смотрела на него, не как на свою подругу, а как на другого человека, будто сквозь лицо Саломеи Лолита действительно видела настоящего его — инквизитора.
В помещении повисла тишина. Саломея, судорожно сглотнув, отступила назад. В неё вне всякого сомнения впивался взгляд ангела — повергающих в ужас прозрачной голубизной глаз, рассечённых по центру тонкой чёрной линией зрачка. Эми, то ли не слышавшая слов подруги, то ли не хотевшая их слышать или воспринимать, не обращающая совершенно никакого внимания на ту отвратную атмосферу, повисшую вокруг, продолжала мягкими, успокаивающими движениями гладить Лолиту по спине.
— Что вообще происходит? — севшим голосом, прижимаясь к дверному косяку, спросила Настя, переводя взгляд с сестры на Саломею и обратно.
Только слова эти явно были сказаны в пустоту, никто из присутствующих не собирался отвечать. Лоли вдруг вздрогнула и вновь резко согнулась над унитазом. В этот раз к её горлу подкатывал отчётливый ком, но с губ всё так же упало лишь несколько капель вязкой слюны, оставив на воде едва заметные алые разводы.
— Нам нужно в лазарет. — делая уверенный шаг вперёд, твёрдо произнесла Саломея.
— Я никуда не пойду! — резко поворачиваясь к ней, и рукой, точно отсекая черту начала девочка. — Я не хочу становиться монстром! — до хрипоты громко прокричала Лоли.
В горле пересохло и, Лолита закашлялась так сильно, что ей показалось будто, она вот-вот выплюнет собственные лёгкие.
— Ты не станешь монстром. — присев на колени рядом и очень осторожно, мягким движением коснувшись её плеча, ласково произнесла Саломея. — Пойдём, я отнесу тебя в лазарет.
Лоли, продолжая кашлять, мотнула головой, и в этот раз несколько неуверенным движением, но по-прежнему всё так же настойчиво, оттолкнула девушку.
— Я позову врача. — поднимаясь, спокойно произнесла Саломея, понимая, что уговоры тут не помогут.
Лоли чуть нахмурившись, повернулась к ней, но девушка, после этих слов, не дожидаясь какой-либо ответной реакции поспешно выскользнула из квартиры в коридор, что от шума наполнился светом крыльев плакальщиков. Вообще в лазарет Саломея шла не просто быстро, девушка чуть ли не бежала, моля Бога, чтобы этой ночью дежурила именно сестра Петра, а не эта, незнакомая, совершенно чужая врачиха из академии «Бесконечность». Да, Саломея примерно знала, где находится комната врача, но всё же, искать её в такой момент желания не было от слова совсем, да и времени тоже.
В коридоре лазарета было светло, но от чего-то уж слишком зябко. И чем ближе Саломея подходила к распахнутой двери кабинета врача, тем холод становился отчётливее. Точно приобняв себя, потирая покрывшуюся мурашками кожу плеч дабы хоть чуточку согреться, девушка переступила порог. Под ногами хрустнул снег. Мороз обжог щёки, ветер игравший ещё кружащимися в воздухе снежинками, чуть шелестящий бумагой, растрепал девушке волосы. Саломея, стиснув зубы ни то от холода, ни то от гнева, и тихо, но не скрывая досады, выругавшись, сделала шаг назад.
В комнате царил хаос. Обычно лежащие на столе тоненькие книги, справочники и рецепты валялись на полу, их явно сбил ветер, влетевший через разбитое окно и теперь, наметя прилично снега, во всю хозяйничал здесь.
Тяжело дыша, точно собираясь с духом, Саломея, сопровождаемая тонким треском, вошла в помещение, поджав губы смотря на лежащее на полу тело. В глаза это бросилось сразу, хотя девушке и понадобилось некоторое время, дабы понять, что смазанная подтаявшим снегом кровь, образует под трупом почти идеально ровный круг с непонятным символом и нечитаемым подобием текста внутри. Сглотнув и, на миг закрыв лицо руками, точно протирая его от выступившего липкого пота, Саломея очень осторожно, дабы не вляпаться и окончательно не испортить непонятную печать, присела, смотря в искажённое ужасом, бледное лицо врача. Девушка быстро опустила взор на грудную клетку, осматривая проломленные и неестественно смотрящие вверх рёбра. Саломея, тяжко вздохнув, наклонилась, с сомнением заглядывая в зияющую с права дыру, дабы убедится, что сердце всё же было вырвано.
Девушка о муртах знала лишь крайне поверхностную информацию, что есть такая раса, исключительно вегетарианцев, у них горизонтальные зрачки, луна во лбу и белёсая, сверкающая кровь, а ещё что среди её представителей очень распространено зеркальное, обратное расположение внутренних органов, то бишь сердце у них справа. И сейчас, это, пожалуй было единственным, что равняло сестру Дроздопетру с ними. Ибо, смотря на её тело, сказать что оно принадлежало муртке можно было с большой натяжкой. Полумесяца во лбу Петры не было, зрачки и вовсе сейчас казались округлыми, а что самое главное, кровь, она была даже не красной, скорее чёрной, источая лёгкий, но от того не менее гадкий запах серы.