Эхо. XX
8 января 2024 г. в 10:57
Когда Шама спустилась в лазарет было уже где-то около семи, взятие клятв безмолвия заняло у девушки чуть больше времени, чем она рассчитывала. В палате было прохладно, на окнах за которыми уже давно стемнело, под ярким светом свечей, блестели морозные узоры и наледь. Эмилия сидела на кушетке, читая в слух, судя по очень красочному слогу, сказку.
— Прошу меня простить, я немного задержалась. — несколько усталым тоном, но с очень мягкой улыбкой, почти промурлыкала Шама плотно закрывая за собой скрипучую дверь.
Эми, не смолкая, мельком глянула на ведьму. Хотя, судя по тому, что голос её стал тише и глуше, она верно подумала, что ей, наверно, следовало бы замолчать. Впрочем, девушка, продолжила чтение, решив, что, ей бы, скорее всего, сказали прекратить, ежели бы это требовалось.
— Как всё прошло? — взглянув на явно уставшую Шаму, спокойно спросила Никки, всё это время сидящая рядом с Эмилией.
— Могло быть и хуже. — вздохнув, произнесла Шама, на миг прикрыв болящие глаза.
Да, сыворотка правды, что принёс профессор Нинель действительно была очень сильно разбавлена, так что Шама не только смогла не сболтнуть лишнего, но и вполне успешно справилась с сонливостью, другое дело, что по истечению этого несчастного часа, к слабости добавилась головная боль, пока ещё слабая и терпимая, но от того не менее неприятная.
— Эмилия, как ты себя чувствуешь? — спросила Шама.
Эми замолчав, подняла взор на стоящую пред ней ведьму: синие волосы, бледная как снег кожа, глаза с узким вертикальным зрачком и длинные острые ногти, — это пожалуй было первое и главное за что зацепился взор девушки, и от чего её и без того болящие сердце, кажется и вовсе, на краткий миг, остановилось.
В жилах похолодело. Сейчас, когда она немного отошла от ужаса воспоминаний собственной смерти, от боли, что жгла грудь, и мысли её более не были затуманены ужасом, Эми вдруг осознала, что человек спасший её до безобразия похож на лунного демона. Эми казалось, что если она сейчас поднимет ведьме чёлку, то вместо идеально белой кожи, по центру её лба увидит перевёрнутый чёрный полумесяц.
— Нормально. — судорожно сглотнув, выдавила из себя девочка.
— Не устала? — с явным облегчением уточнила Шама.
— Нет. — чуть мотнув головой, начала Эми. — В слух, конечно, читать непривычно, во рту всё пересыхает, но леди Айнжел дала мне интересную книгу. — со слабой, немного нервной улыбкой ответила она.
Ей было совершенно некомфортно говорить с леди Гаммой. Да, ведьма не выказывала ни намёка на враждебность, но липкий страх памяти давно минувших дней не давал Эмилии сидеть спокойно. Более того, она прекрасно понимала, эта ведьма не добрая волшебница, ибо веяло от неё энергией сродни той, что источали люди осквернившие свою душу. Но что более всего вызвало у Эми уже отвращение к сей особе — это полное отсутствие любви, точно ведьма была просто не способна на это чувство, впрочем, как и леди Айнжел. Хотя, директриса девушку не пугала, по крайней мере именно в этот конкретный момент. Её внешность, сугубо общий портрет, была Эмилии хорошо знакома и понятна. Но если по-хорошему, то было в этой молодой женщине, что-то совершенно нечеловеческое, фальшивое.
— Тогда пометь место, где остановилась, мне нужно будет осмотреть тебя. — попросила Шама.
Эми сделала это несколько более медленно чем обычно, не специально, просто ей было немного не хорошо, и в её действиях прослеживалась явная скованность и заторможенность. Она аккуратно загнула уголок страницы, и, закрыв книгу, положила её рядом.
— Я хочу чтобы ты разделась до пояса. — попросила Шама.
На несколько секунд Эми невероятно смутилась, ей даже показалось, что уши её нестерпимо жёг жар, а лицо покраснело. Впрочем, девушка не стала перечить, у неё просто не было на это сил, да и желания, откровенно говоря тоже. Она подняла руки, расстёгивая горловину, после чего стянула платье, на некоторое время оставшись лишь в чулках и нижнем белье. В этот недолгий промежуток времени, смотря на свою грудь — белый кружевной топ, ткань которого пропиталась кровью, уже высохшей, бурой — Эми пробила нервная дрожь, кожа покрылась мурашками, внутри всё сжалось.
— Не смотри. — спокойно отрезвляющим тоном произнесла ведьма. — Если очень страшно, отверни голову в сторону и спой нам что-нибудь, тебе нельзя думать о смерти.
Эми судорожно сглотнув, тот час повернула голову, вперев взгляд в стену, неуклюже расстёгивая застёжку за спиной. Её губки дрожали, она часто моргала, на уголках её глаз застыла влага. Она хотела начать петь, но из горла не лез ни единый звук.
— Всё будет хорошо. — добавила Шама, сверху вниз смотря на сидящую на кушетке девушку. — Глубоко вдохни, медленно выдохни и спой нам что-нибудь. — уже ласково произнесла Шама.
Подсознательно, в этой заботе девушка прекрасно чувствовала фальшь, в этот момент, говоря эти слова её собеседница не испытывала ровным счётом ничего. Ей по природе было страшно находится рядом с таким человеком, и, наверно, леди Гамма пугала Эмилию даже больше, чем то, что происходило с ней самой.
Эми крепко зажмурила глаза, по её щекам скатились капли слёз. Очень тихо, неуверенно она начала напевать мотив известной только ей песни. Внезапно, но это действительно помогло. Из головы девушки вдруг улетучились абсолютно все мысли. В этот же момент её руки перестали дрожать, и Эми смогла справиться с застёжкой. Лиф упал ей на колени, обнажая, нет, вовсе не аккуратную грудь, а страшную рваную рану.
Никки, поднявшись с места, встала рядом с Шамой, лицо которой, от увиденного, несколько побледнело. На самом деле, это только для Шамы рана выглядела ужасной: по мертвенно-бледной, в некоторой степени даже серой коже от зияющей, пульсирующей дыры тонкой паутинкой расползались чёрные прожилки; ещё живая ткань, сокращаясь, буквально выплёвывала наружу небольшие сгустки алой, чуть отливающей золотым блеском крови, которая, собираясь в капли, скатывалась вниз по туловищу.
— Знаешь, когда Ава коснулась тебя, это выглядело намного хуже. — заметя бледность лица Шамы, очень тихо, так чтобы это могла расслышать только ведьма, произнесла Никки.
— Я даже не хочу представлять. — сглотнув, с совершенным безразличием ответила Шама, после добавив. — Эмилия сейчас в таком состоянии, что не запомнит ничего из того что услышит или увидит, можешь говорить спокойно.
Никки скептически оглядела девушку. Эми сидела чуть покачиваясь, тихонько и абсолютно невнятно мыча, что-то отдалённо напоминающее напев. Казалось, будто она смотрела в стену, но нет, взгляд её был совершенно пустым и бессмысленным.
— Что с ней? — спросила Никки, повернувшись к Шаме.
— Чары называются «песней забвения». — начала пояснять Шама. — Суть в том, что волшебник просит человека отвернуться и спеть песню. В этот момент можно сделать или сказать что угодно, но человек даже если услышит или увидит — ничего не запомнит. Маны не отнимает, ибо чары добровольные, условно, разумеется. — последнее она произнесла с несколько ядовитой усмешкой. — Снимаются легко, достаточно потрясти человека за плечо или целенаправленно помахать раскрытой ладонью пред лицом.
— Понятно. — задумчиво прошептала Никки, вновь переведя взгляд на Эмилию. — Она совершенно мертва. — произнесла Никки, и Шама, резко повернув голову, посмотрела на собеседницу. — Сердце не бьётся, дыхания нет, мозговая активность отсутствует полностью — ввиду того, что этих органов просто нет, они сгнили, её организм пропитан трупным ядом. Но она ведёт себя точно живая, она выглядит и ощущается живой. — уже с явным недоумением продолжила Никки. — Она чувствует боль, испытывает эмоции, будто бы дышит, её кожа тёплая и приятно пахнет.
— Это просто иллюзия. Иллюзия в которую все верят, и поэтому она существует. — с печалью произнесла Шама.
— Но мы знаем, что она мертва, и она сама знает о своей смерти, почему эта иллюзия не исчезла? — с ещё большим замешательством, спросила Никки.
— Если ты снимешь перчатки и коснешься, даже её одежды, она превратится в парах, и все забудут, что она вообще была. — начала пояснять Шама. — Она не энергетический вампир, у них холодные руки, и если им напомнить о смерти — они тот час исчезают без следа. Эмилия больше похожа на нежить. — предположила Шама. — Полагаю, после смерти её душа осталась в мире живых, возможно её привязали к какому-нибудь предмету, после выкопали полуразложившийся труп и поместили обратно. — с явным сомнением, но в то же время вполне уверенно, произнесла она. В этом ключевое отличие Эмилии от энергетических вампиров — её душа находится здесь и сейчас, а тело реально. Если она полностью вспомнит, то как умерла, душа покинет тело, которому вернётся его настоящее обличие. Чтобы спасти Эмилию, нужно просто найти другое тело и переместить в него душу.
— И какие у нас варианты? — вновь спросила Никки.
— Самый простой — забрать тело живого человека. — не задумываясь ответила Шама.
— Но тогда этот человек умрёт. — спокойным, но явно не одобрительным тоном, заметила Никки.
— Да. — подтвердила Шама. — Тело можно создать. В идеале — при помощи алхимии, она допускает преобразование человека, но подходящего алхимика у нас нет. — вздохнув, начала она. — Второй — вечная магия. Мне пока ещё хватает маны сделать всё наобум, по щелчку пальцев. Хотя было бы куда лучше найти заклинание, дабы снизить затрачиваемую энергию, но на это нужно время, много времени, а его у нас в нет. Её материальная оболочка не стабильна. Сейчас о том, что Эмилия мертва знают 37 человек, не учитывая тех кто помнил об этом. И чем больше людей будут знать об этом, тем слабее будет магия, что позволяет иллюзии существовать. Мыльный пузырь уже треснул, при чём весьма заметно, так что действовать нужно прямо сейчас. — весма мрачно, но от того не менее уверено закончила Шама, давая понять, решение она уже приняла, но ей нужно знать каково мнение Никки на этот счёт.
— Она выжила вопреки тому, что произошло в ночь на 28 сандрамхаса, позволить ей умереть сейчас, после всего того, через что она прошла слишком жестоко. — начала рассуждать Никки.
— Это произошло из-за моей самоуверенности, и то что она сидит здесь — само по себе невероятное чудо… — неожиданно совершенно спокойно добавила Шама.
— Но если ты спасёшь Эмилию сейчас, тебе может не хватить сил дабы победить демона потом. — задумчиво, произнесла Никки. — более того, ты сама ещё не полностью восстановилась. — как бы давая собеседнице понять, что с её точки зрения помощь Эми, не то что бессмысленна, скорее просто неразумна в сложившейся ситуации, закончила она.
— Ты считаешь, что мы должны оставить всё так как есть? — скосив взгляд на Никки, максимально серьёзным тоном уточнила Шама.
— Если бы кто-то, почему-то не захотел привязать душу Эмилии к предмету, всё бы закончилось ещё на кладбище. — цинично произнесла Никки.
— Верно. — с довольной ухмылкой подтвердила Шама. — Продолжай, я хочу услышать то, как ты распутаешь этот клубок и к какому итогу придёшь. Пусть ты и взяла на себя роль просто наблюдателя, но это не снимает с тебя обязанности думать. — повернувшись к Никки, всё с тем же довольством промурлыкала Шама.
Никки, на несколько секунд, чуть нахмурились, понимая, что, верно, упустила или просто не заметила какую-то очень важную деталь.
— Эмилия была убита 28 сандрамхаса, значит её душу привязали к предмету либо до этого события либо в последующие 40 дней? — уточнила Никки.
— Да. — кивнув, произнесла Шама.
— После, почти 2 месяца спустя кто-то выкопал её труп и поместил в него её душу.
— Это могло произойти и раньше. — небрежно перебив собеседницу заметила Шама, меж тем внимательно следя за её реакцией.
— Нет. — спокойно возразила Никки. — Быстрее всего труп разлагается за первые шесть месяцев после погребения. Следуя из результата анализов, полученных на основе биопсии тканей я могу сделать вывод, что тело разложилось меньше чем на половину. Также, насколько мне известно, процесс разложения, после превращения человека в нежить, прекращается. Полагаю, если иллюзия падёт с тела Эмилии, то мы увидим лишь частично сгнивший труп. Так что в земле она пролежала точно больше месяца. — ответила Никки и, получив от Шамы одобрительный кивок, продолжила. — Примерно в это же время, три месяца назад, был создан мыльный пузырь, а именно в ночь с 27 на 28 фовоса. Отрезок до — это время когда Эмилия ещё была мертва, отрезок после, соответственно, время когда её воскресили. Мыльный пузырь является главным элементом за счёт которого Эмилия может существовать в том виде, который мы наблюдаем. Также отмечу, что с её воскрешение было хорошо проработано, ибо в отличие от прочих, она энергетическим вампиром не является. Плюсом, воспоминание о её смерти дало большую трещину в заклинании. — тут Никки ненадолго замолчала, восстанавливая картинку неба над кладбищем и проводя, пусть и весьма неточные, расчёты. — Полагаю, вспомни об этом большее количество людей, заклинание рухнуло бы прямо там на кладбище. Подводя итог, осмелюсь предположить, что Эмилия это корень мыльного пузыря.
— Не совсем, корень — это событие. — поправила её Шама. — Эмилия — это причина по которой был создан мыльный пузырь. Жизнь Эмилии — это главное условие, которое должен выполнять образованный мир. А корень нам ещё предстоит найти, впрочем, зная то как умерла Эмилия, это не трудно. — последнее Шама произнесла таким тоном, точно и эту загадку уже разгадала.
Никки, на некоторое время смолкла, пытаясь предположить, какое именно событие могло изменть мир, таким образом, чтобы пол года назад, Эмилия не была убита. ИИ знала, оно должно быть связано с Мари, ибо именно она убила девушку. Но, что именно произошло? Что заставило Маримьяну отказаться от убийства? Только, каким образом Эми могла помочь в поиске корня мыльного пузыря? Этого Никки не понимала, и именно по этому всё ещё не видела смысла в больше за жизнь девочки. Напротив, ей казалось, что исчезновение Эми может вернуть всё на круги своя.
— Если ты спасёшь Эмилию, тогда исполнишь то, чего добивался создатель мыльного пузыря. — уже настороженно заметила Никки, ибо такая перспектива ей не особо нравилась.
— Верно. — подтвердила Шама. — Но нам нужна живая Эмилия, ибо только она может помочь восстановить события и вытащить нас из этого болота.
В ответ на это Никки промолчала, но закатила глаза, имитируя пассивную реакцию несогласия и временной уступки в разговоре. Она не могла понять смысла действий Шамы. На её взгляд в них отсутствовала здравая логика, а объяснение, выглядело надуманным. Ибо всё, что могла сделать Эмилия — это пролить свет на события прошлого, момент собственной смерти. Но что более всего вызывало в Никки бурю негодования — это противоречие Шамы самой себе. «Она говорила, что пособничество бесу в её планы не входит, но сейчас она помогает воплотить его желания в явь», — подумала Никки.
Шама, разумеется заметила необорение со стороны Никки, но в этот раз произнорировала, делая то, что считала нужным. Она щёлкнула пальцами. Яркий свет, на краткий миг залил всё пространство оплаты, сгущаясь пред Шамой в подобие человеческого силуэта. Шама, чуть нагнувшись и приблизившись к девушке, что пела песню, аккуратно взяла её за подбородок, повернув лицом к себе. Ведьма едва коснулась приоткрытых губ Эмилии своими, вытягивая душу из плена мёртвого тела. В тот же миг в палате воцарилась гробовая тишина. Шама отпустила девушку, и голова её безжизненно наклонилась в бок, смотря на мир остекленевшими глазами. Тело Эми покрыл полупрозрачный слой будто тончайшей ткани, что медленно осыпаясь на пол, блестящий в свете свечей, пыльцой неспешно проявляя явь. Потихоньку остывая, кожа, сначала начала бледнеть, потом покрываться пятнами. Глаза и щеки впали, а губы потрескались. Появился кисловатый запах.
— Нужно вернуть это туда, откуда его взяли. — оглядев останки, спокойно произнесла Шама и, щёлкнув пальцами, представляя могилу, переместила труп на его законное место.
После она осторожно коснулась сгустка света в том месте, где у человека должен был быть лоб. Шама провела пальцем вниз, косаясь носа, губ и подбородка. Ведьма наклонилась к силуэту, сначала прислушиваясь к спокойному дыханию, пока ещё совершенно пустой, но уже живой оболочки, потом, также лишь совсем едва соприкаснулась с ней губами, вдыхая в рот девушки душу. Ещё не успев отстраниться, Шама услышала жадный вдох. Ослепительная вспышка вновь наполнила помещение светом, что в этот раз рассеялся без следа, остав стоять пред Шамой точную копию тела Эмилии. Эми не открыла глаз, её ресницы лишь слегка дрогнули. Впрочем, и этого было достаточно, дабы понять, что всё прошло успешно.