///
Электронные басы заполняют танцпол, после полуночи в клубе всегда полно людей, особенно в пятничный вечер, когда все хотят забыться и расслабиться после тяжёлой недели. Джисон, вымотанный долгим днём и почти двумя часами за диджейским пультом, разваливается на широком диване в вип-секции почти в самом углу зала. Ему так и не удалось поспать после занятий, а от раннего пробуждения и усталости в висках чувствуется противная давящая боль, поэтому перспектива провести в клубе всю ночь сегодня не звучит такой уж привлекательной. Он лохматит взмокшие волосы и лениво тянется за бутылкой фруктового пива, оглядываясь по сторонам. Он почти полжизни провёл в этом месте: его брат, Брайан, как старший сын, унаследовал отцовский бизнес, а мать всё время настаивала на том, чтобы тот всюду брал с собой Джисона, поэтому ему с детства было разрешено проводить дни на репетициях с Ёнхёном и его группой, а вечера в наполненном громкой музыкой и танцующей молодёжью клубе. Сначала только в офисе, а потом уже и среди гостей. Он был тихим и спокойным ребёнком, никому не мешал, больше предпочитал всё слушать, рассматривать и запоминать, поэтому проблем с ним никогда не было, и многие друзья Брайана охотно приняли его в свою компанию, когда он стал постарше, а все в клубе знали и любили, всё ещё помня его нескладным любопытным мальчишкой. Теперь он, конечно, модно красит волосы, надевает узкие джинсы и рваные майки с названиями легендарных панк-групп, сочиняет музыку и носит кольца в носу и на пальцах, а ещё Брайан разрешает ему диджеить в будни или даже в выходные до полуночи, поэтому в свои девятнадцать Джисон вполне заслуженно и без ложной скромности считает себя типа классным парнем, и он вообще-то вполне доволен своей классной жизнью. Сколько он себя помнит, ему всегда было лучше одному. Его не привлекала сама идея отношений, даже когда другие мальчики в начальной школе в шутку «женились» на девочках, которые им нравились, Джисон считал, что это всё глупо и странно, потом, когда он стал старше, уже вокруг него появилось много девушек и парней, которые хотели бы быть с ним, но Джисон знал, что на самом деле они больше хотели быть с бесплатными проходами в клуб его брата. Ему всегда казалось, что никто ещё никогда действительно не хотел узнать его по-настоящему, но вообще-то он сам тоже не хотел. Всё это время Джисон думал, что ему вообще никто никогда не понравится. До тех пор, пока не понял, что слишком часто и слишком откровенно думает о милом и добром аспиранте с университетской кафедры свободных наук и искусств; о мистере Ли, который всегда с опаской смотрит на него из-под стёкол своих неизменных круглых очков, и который наверняка вообще боится его, как и добрая половина других университетских преподавателей, и думает, что он сидит на тёмном, а по ночам вместе со своей уличной бандой грабит прохожих. Джисон вспоминает его блестящие карие глаза, обрамлённые пушистыми ресницами, то, как он хмурится и поджимает губы когда не может найти нужные материалы для занятия, или как задумчиво кусает кончик карандаша, пока профессор объясняет студентам очередные правила. Джисон вспоминает и думает, что ради всего этого готов учить любой, даже несуществующий, язык. Из собственных мыслей его вырывает хлопок по плечу. — Хэй, хорошо поработал сегодня, да? Покажешь потом, что включал, мне понравилось, — Брайан садится рядом и приобнимает Джисона за плечи, тот сразу же закидывает на него ноги и ещё больше разваливается на подушках, ему кажется, что он мог бы заснуть даже несмотря на отдающую вибрацией откуда-то изнутри громкую музыку. — Ты чего какой-то вялый? Всё в порядке? — Ёнхён недоверчиво смотрит на обычно гиперактивного Джисона. Джисон вздыхает и потягивается. — День дерьмо, устал сегодня, просто с ног валюсь, — он лениво потягивает пиво через трубочку, — если я вылечу из универа это же не будет прям трагедией, как думаешь? — после чего ему прилетает лёгкий подзатыльник. — Трагедией будет то, что ты будешь жить в коробке от холодильника под мостом, — Ёнхён смеётся и щекочет Джисона под рёбрами, на что тот отвечает визгом и начинает отбиваться ногами, смеясь в ответ. — Не буду я жить в коробке! Хён! Хён, ты же меня не бросишь, я же успешный начинающий продюсер, хён! — они в семье почти не используют формальные обращения, даже когда разговаривают на корейском, но иногда Джисон всё же называет старшего хёном, чтобы задобрить того и получить желаемое или отвлечь внимание и уйти от нежелательных расспросов. — Начинающий продюсер — это моя задница, а ты — маленькая вредная зараза, понял? Они дурачатся и пихаются, пока оба не выдыхаются от смеха, Джисон спиной прижимается к прохладной каменной стене и устало улыбается. — А если серьёзно, что не так? Тебе же нравилось учиться, по крайней мере в прошлом семестре не было таких разговоров, м? — Ёнхён тыкает его под рёбра, но смотрит обеспокоено. — Да… — Джисон кривит губы и устало вдыхает, — я сделал очень тупую вещь и теперь за это буду отдуваться до конца семестра, потому что я придурок и потому что… мистер Ли? — он приподнимается на локтях и удивлённо распахивает глаза. — Кто такой мистер Ли? — Брайан непонимающе хмурится и оглядывается в направлении взгляда младшего. — Это… ассистент моего профессора из университета, и он… — Джисон запинается, напряжённо наблюдая за знакомой фигурой, — что-то делает у нас в клубе. В паре столиков от них на высоких стульях у барной стойки действительно сидит Ли Минхо; на нём нет знакомых очков, а волосы уложены небрежными волнами, поэтому Джисон даже не сразу узнаёт его. Но одет он так же просто, как и всегда, в неброском свитере на рубашку и тёмных брюках, только на шее у него тонкий чокер-ленточка, а брюки при более внимательном рассмотрении оказываются облегающими кожаными штанами. Джисон тяжело сглатывает и чувствует, как к его лицу против воли приливает краска. Он ещё несколько секунд наблюдает, пока не замечает, что рядом с Минхо сидит какой-то мужчина и неприкрыто его лапает, находясь неприлично близко, а тот не знает, куда себя деть, и очевидно пытается дать незнакомцу понять, что ему это не нравится. — Тебе не кажется, что у него проблемы? Может быть стоит вмешаться? — Брайан тоже замечает явный дискомфорт в его движениях и поведении, — я могу позвать Джекса, он разберётся с этим извращенцем. Джисон поднимается с дивана, направляется в сторону бара и бросает через плечо: — Всё в порядке, я, если что, сам позову. Он краем уха слышит, как Брайан говорит ему быть осторожным, но уже не особо отдаёт отчёт своим действиям, потому что ощущает закипающую внутри злость, он сжимает кулаки и стискивает зубы. Да, это клуб, но не какой-то там бордель, куда можно прийти и вот так распускать руки, он храбрится и чувствует резкий прилив адреналина. — Сэр, я извиняюсь, но вы, кажется, что-то перепутали, — Джисон подходит к барной стойке и с приторной улыбкой обращается к незнакомому мужчине, — вы не видите, что молодой человек не в восторге от вашей компании? От взгляда Джисона не ускользает явное удивление, читающееся на лице Минхо, когда тот его узнаёт. — Ты кто такой, сосунок, иди отсюда, тебе мамочка уже молочка перед сном погрела, — мужчина отвечает с явной насмешкой. Джисон наклоняет голову на бок и неприкрыто смеётся. — Сэр, я вас, кажется, по-хорошему попросил, давайте мы сейчас просто мирно разойдёмся без лишнего шума. — Посмотрите на него, по-хорошему, — мужчина тыкает Джисона в грудь, — что ты мне сделаешь-то? Заплачешь и убежишь? — Джи, у вас тут всё в порядке? — бармен подходит к их стороне стойки и обращается к Джисону, — мне позвать охрану? — Да, Крис, спасибо, этот господин, кажется, принял наше заведение за какое-то другое, нам нужно проводить его к выходу. При слове «охрана» мужчина меняется в лице и делает шаг назад. — Так, слышьте, зачем охрана? Я думал эта шлюха так в недотрогу играет, вы что тут устроили-то сразу? — он не успевает договорить, как Джисон замахивается и прописывает ему ощутимый удар прямо в скулу. Мужчина хватается за лицо, оступается и сметает со стойки пару стеклянных бокалов. Он даже не успевает ничего понять, как его тут же скручивают двое охранников. Джисон сжимает и разжимает кулак, а потом неловко поворачивается к испуганно вжавшемуся в свой стул Минхо. — Здравствуйте? — он улыбается и заводит руки за спину, — вы… это, извините, тут вообще-то такого обычно не бывает, я просто… — Хан Джисон? — Джисон понимает, что тот называет его имя, скорее, по губам, потому что музыка заглушает его слова, — что ты… как ты здесь? — Этот клуб, — Джисон наклоняется чуть ближе, чтобы Минхо мог его расслышать, и ему кажется, что он чувствует лёгкий свежий запах чужого парфюма, — это клуб моего брата, я здесь… что-то вроде работаю. Минхо кивает и тоже подаётся навстречу Джисону, наклоняясь так, чтобы говорить ему практически в ухо, от чего тот непроизвольно дёргается. — Я не ожидал… что ты сегодня спасёшь меня от какого-то старого извращенца, — Джисон неловко смеётся в ответ, — а ещё не ожидал, что ты реально ударишь этого мужика, я даже немного испугался, — он смеётся тоже. — Ну, я, — Джисон потирает затылок, — я типа не собирался, но он… знаете, мистер Ли, я не мог ему позволить так к вам обращаться, — он хмурится и избегает взгляда Минхо. Храбрится, хотя самого всё ещё нервно потряхивает. — Спасибо, — он кладёт руку поверх ладони Джисона, — и… можешь на «ты» сегодня, ладно? Называй меня Минхо, мы же не в университете, — он делает глоток своего коктейля, в котором уже почти растаял лёд. — Я удивился, что вы меня помните, — смущённо отвечает Джисон, стараясь не задерживать взгляд на чужом лице. Минхо хихикает и чуть сжимает его пальцы. — На «ты», Джисон. — Точно, — он на несколько секунд просто зависает и не моргая смотрит на растянутые в улыбке губы Минхо, — точно. Я удивился, что ты меня помнишь, — обращение ощущается на языке странно и непривычно. — Тебя попробуй не запомни, — он делает жест рукой, как бы указывая на то, как Джисон выглядит, — первокурсник с голубыми волосами и самыми худшими за всю историю университета знаниями по немецкому. — Эй! А это разве не противоречит преподавательской этике? Вы… ты не должен мне такое говорить, вдруг я потеряю мотивацию! — Джисон комично пытается цитировать их декана, рассуждающего о поощрении любой тяги к знаниям, на что Минхо заливается звонким смехом. — Противоречит, а ты вообще в клубе, а ещё незаконно употребляешь алкоголь, и у меня на курсе правда ещё не было ученика хуже. Это же не обязательный предмет, как тебя только допустили? — у Джисона, кажется, случается дежавю. — Но у меня не такие уж и плохие баллы за эссе, как я могу быть худшим в истории? — он скрещивает руки на груди. — Так это потому что я тебе его переписал, — Минхо улыбается, но тон у него вполне серьёзный. — Ч-что ты сделал? — Переписал твоё эссе. — Зачем? — Джисон непонимающе мотает головой. — А ты зачем вообще записался на этот курс? Я посмотрел твои оценки за прошлый семестр, ты же довольно хорошо учишься, тебе по приколу свой средний балл гробить ненужными предметами? — У меня… были свои причины, — Джисон думает, что потом надо бы обсудить с Минхо всё это, по поводу эссе и оценок. — Причины, значит… — Минхо хмыкает и продолжает, — а я вообще-то сначала думал, что ты просто раздолбай, поэтому даже не удивился, что ты на первом же тесте написал полный бред. Такой, знаешь, против системы, — он подпирает щёку рукой и смотрит на Джисона с пляшущими в глазах смешинками. — Может быть хватит меня унижать сегодня? А я вот не думал, что ты… что тебя можно встретить в клубе! Видишь? В жизни всякое случается. — У меня тоже были… свои причины, — Минхо грустно улыбается и вздыхает, поджимая губы, — бывает такое, что тебе просто очень нужно напиться и забыться, а одному в пустой квартире сидеть уже просто… невыносимо, и поэтому ты идёшь в первый же попавшийся бар, чтобы хоть на один вечер забыть о своём… — он фыркает, будто бы уже жалеет, что так разоткровенничался, но всё равно продолжает, — разбитом сердце, тебя домогается извращенец, а потом твой ученик его избивает, так что, да. Действительно, чего в жизни только не случается. Бармен ставит перед ними два коктейля, который до этого заказывал Минхо, и кивает Джисону. — Угости своего спутника за счёт заведения, — на что тот только неловко улыбается. — Спасибо, — он пододвигает Минхо бокал. — Знаешь, мы ведь жили вместе, — Джисон вопросительно смотрит на Минхо, внезапное откровение застаёт его врасплох, но он списывает это на то, что тот уже достаточно выпил, — а в один день она просто собрала вещи и сказала, что я вообще не её типаж. Мы встречались три года, и всё это время я был «не её типаж», — с губ Минхо срывается горький смешок, — а когда-то она говорила, что любит меня. У неё уже есть кто-то, кто, видимо, «её типаж», а я третий месяц жалею себя и напиваюсь по выходным. — Значит, она врала, — Джисон хмурится и сжимает кулаки, — я бы никогда так не поступил с человеком, которого я правда любил. — Иногда всё намного сложнее, чем простое деление на правду и ложь, — Минхо залпом выпивает содержимое своего бокала, — а, знаешь… всё равно, кого бы ты ни полюбил, ему очень-очень повезёт. Ты такой хороший, Джисон, — он вдруг рукой тянется к лицу Джисона и убирает тому за уши растрёпанные волосы, — у тебя доброе сердце. — А у тебя… глаза красивые, — Джисон замолкает и смотрит на Минхо, всё ещё ощущая тепло чужих пальцев на коже, пока Минхо сам не разрывает зрительный контакт, размешивая трубочкой оставшийся лёд в своём стакане. — Знаешь что, — он наклоняется ближе и забирает у Джисона из рук его коктейль, к которому тот так и не притронулся, — мы можем поехать ко мне, если я… правильно понял твои причины, — он делает большой глоток крепкого напитка. — Я… — Джисон нервно проводит языком по пересохшим губам и смотрит на Минхо. Его лицо сейчас так близко, что даже в приглушённом свете можно хорошо рассмотреть самые маленькие детали: длинные густые ресницы, тонкую линию блестящей подводки на верхнем веке и румянец на яблочках щёк от выпитого алкоголя, — я думал… у тебя была девушка. — Была, — он склоняет голову на бок, — а теперь нет. И я хочу пригласить к себе домой симпатичного парня, в этом же нет ничего странного? Но… только если ты хочешь, — Минхо опускает взгляд, — хорошо? Если нет — забудь. Боже, о чём я вообще, конечно ты не… Джисон делает глубокий вдох и чуть подаётся вперёд, он коротко касается губ Минхо своими; ему кажется, что всё вокруг замирает, и он может слышать только стук собственного сердца, отдающийся в висках, а голова начинает кружиться. — Прости, это не то, что я… — Минхо обрывает его на полуслове. Чужая ладонь на шее сзади, пальцы впутываются в волосы, а мягкие губы, на которых ещё не растаял сахар от посыпки краешка бокала, накрывают его собственные. Джисон вздрагивает, когда чувствует язык Минхо, обводящий его нижнюю губу, он охает от неожиданности и Минхо отстраняется. — Не хочешь целоваться? — он выдыхает в губы ошалевшего, тяжело дышащего Джисона. Тот только кивает часто и обвивает его руками за шею. — Хочу, — и Минхо вновь касается его губ, легко чмокает нижнюю, и Джисон чувствует его улыбку. — Пойдём отсюда, да? — Минхо берёт его за руку, переплетая их пальцы, — хорошо? — Хорошо, я только… я сейчас, — Джисон срывается с места, чтобы взять свою куртку с дивана, на котором они до этого сидели с Ёнхёном. Он трогает пальцами губы и жмурится. Он так много раз думал, как же это должно произойти, но даже в самых смелых фантазиях не мог представить такого. Свой первый поцелуй он не хочет забывать никогда. Джисон машет бармену, когда они с Минхо направляются в сторону выхода из клуба. — Крис, скажи Брайану, что я провожу… друга, — тот что-то выкрикивает ему в ответ, но Джисона это сейчас, если честно, заботит меньше всего. Они быстро ловят убер и забираются на заднее сидение, губы Минхо снова находят его, на языке привкус алкогольного коктейля, от чего Джисону кажется, будто он тоже пьянеет. — Слушай, а у нас… не будет из-за этого проблем в универе? — и через секунду он уже готов открыть дверь и на полном ходу выпрыгнуть из машины, потому что, ну кто задаёт такие вопросы, когда ты, вроде как, на полпути к тому, чтобы снять штаны со своего краша. — Будут, — Минхо контрастно собственным словам улыбается, — если кто-то узнает, у меня будут, но я сегодня уже и так почти собрал непрофессиональное бинго, — он целует Джисона за ухом, спускаясь ниже к шее, — разрешишь мне продолжить? Джисон закрывает глаза и позволяет себя целовать. Он прокручивает в голове слова Минхо и думает, что даже если это всего лишь на одну ночь, даже если это потому что Минхо выпил лишнего и хочет забыться хотя бы с кем-то, даже если это так, он чувствует себя таким счастливым, его сердце так сильно бьётся, что ему кажется, ещё немного, и он потеряет сознание или заплачет, потому что такого он не мог себе представить даже во сне; потому что целоваться с Минхо в сто тысяч миллионов раз приятнее, чем всё то, что Джисон до этого вообще считал приятным. До дома Минхо они добираются быстро; оказывается, он живёт всего в паре кварталов от клуба, что, в принципе, объясняет выбор заведения на вечер. Они выходят из такси на тихой улице, в небольшом комплексе апартаментов уже ни в одном окне не горит свет, Минхо путается в шагах, и, кажется, он действительно перебрал, но Джисон всё равно льнёт к нему, смелеет и уже сам целует, пока они поднимаются на лифте на нужный этаж, и обнимает со спины, покрывая лёгкими поцелуями шею, когда он ищет в карманах ключи и открывает входную дверь. Они смеются друг другу в губы, когда заваливаются в прихожую и второпях стягивают друг с друга верхнюю одежду. — Свет… в коридоре перегорел, — Минхо неловко улыбается и тянет Джисона за собой вглубь квартиры. Джисон чувствует, как начинает дрожать. Минхо легко подталкивает его к кровати, берёт его лицо в ладони и в очередной раз запечатывает губы поцелуем. — Я быстро, ладно? — он делает шаг назад, но спотыкается и наваливается обратно на Джисона, смеясь и снова припадая к его губам, на что тот инстинктивно прижимает старшего к себе за талию, — ну всё, ладно, детка, я сейчас, мне же надо в душ, — Минхо разрывает поцелуй и гладит Джисона по волосам. Детка У Джисона щёки горят ярким румянцем, а сердце бьётся загнанной синичкой; когда Минхо исчезает за дверью, он закрывает лицо руками и плюхается на кровать. — Боже, — он шепчет на выдохе, — боже боже боже боже боже, неужели это правда происходит? Он вскакивает на ноги и старается унять непрошеную дрожь в коленях, подходит к зеркалу, на секунду зависая над кнопкой выключателя, но всё же решая, что лучше остаться в полумраке; осматривает своё отражение: поворачивается боком, задирает футболку и напрягает мышцы пресса, удовлетворённо хмыкает и бьёт себя по щекам. Заправляет волосы за уши и дышит себе на ладошку: от него пахнет пивом и мятной жвачкой. В комнате Минхо — контрастно — чем-то сладким и цитрусовым. Он вытирает взмокшие ладошки о джинсы и несколько секунд просто стоит посреди комнаты, не зная, куда себя деть от волнения, и жалеет о том, что даже не допил свою бутылку пива, потому что накатить для храбрости сейчас бы совсем не помешало, а потом расстёгивает штаны и заглядывает под резинку боксеров, могло быть и хуже, но остаётся доволен хотя бы сегодняшним выбором белья. Никаких супергероев — уже удача. Он слышит шум воды из ванной и вдруг краснеет до самых кончиков ушей, Минхо сказал, что ему нужно в душ. Джисон достаёт из заднего кармана телефон, дрожащие пальцы не с первого раза попадают по буквам, но он быстро набирает сообщение Феликсу. Вы Угадай, кого ты скоро больше не сможешь называть девственником, БИЧ 02:10 отправлено Он блокирует экран и кладёт телефон на прикроватную тумбочку. — Хэй, не скучал? — Джисон оборачивается и видит Минхо, стоящего в дверном проёме. На нём только лёгкая светлая рубашка, спущенная с плеч, но даже так, особенно так, он выглядит каким-то неземным и очаровывающим. — Скучал, — Джисон отвечает, на что Минхо прыскает в кулак, — по тебе… скучал, — он выдыхает, не в силах оторвать взгляд от чужой фигуры. — Тогда, тебе повезло, — Минхо снова усаживает его на кровать, но в этот раз ещё и сам забирается к нему на колени, — потому что теперь я здесь, — сладкий цитрусовый запах захлёстывает Джисона новой волной, это, кажется, гель для душа. Минхо целует так, что у Джисона весь воздух из лёгких выбивает, а голова идёт кругом, он несмело сжимает пальцы на чужих боках, беспорядочно гладит через ткань рубашки дрожащими руками и судорожно выдыхает. — Ты чего так трясёшься? — Минхо наклоняется и шепчет на ухо с лёгкой усмешкой, своей ладонью накрывая уже твердеющий бугорок в чужих джинсах. Джисон смотрит на него расфокусированным взглядом и кусает покрасневшие губы, не в силах унять дрожь в онемевших пальцах. — О, боже, — Минхо вдруг убирает руку и замирает, — только не говори, что ты… только не говори, что у тебя ещё никогда этого не было. Джисон только смущённо кивает и улыбается неловко, ему кажется, что его подташнивает от нервов. — Я… боже, прости, я могу… мы можем остановиться, прости, я правда не подумал… что я вообще делаю? Какой же придурок, надо же так… — Минхо неуклюже ёрзает у него на коленях в попытке встать. — Всё хорошо, — Джисон останавливает его, притягивая обратно, нерешительно оставляя ладони на чужих ягодицах, — я хочу этого… если ты хочешь. — Я пьяный. Тебе, наверное, неприятно, — Минхо виновато поджимает губы. — Мне не важно, — а внутри хочется кричать, что ему сейчас приятнее всего на свете. — Ладно, — Минхо улыбается, коротко выдыхая. — Хорошо, — Джисон не двигается, только нервно сглатывает и смотрит на Минхо влажными блестящими глазами. — Да, хорошо, — он кивает и осторожно гладит пальцами по щекам, — потому что я ещё с той самой пары, на которой ты завалил тест, хотел, чтобы ты меня трахнул, — Минхо снова ёрзает у него на коленях, но на этот раз чуть толкается бёдрами вперёд, заставляя Джисона сильно закусить губу. — Так это же была… самая первая пара. — Ага, — Минхо расстёгивает его ширинку и подталкивает назад, заставляя спиной опуститься на матрас, — можно я тебе отсосу? Джисон часто кивает и помогает стянуть с себя джинсы вместе с бельём, они застревают на лодыжках, но он выпутывается, одной ногой придавливая штанину. Минхо встаёт на колени между его разведённых ног. О, боже. — У тебя большой, — Минхо облизывает губы и одним пальцем проводит по головке его напряжённого члена, растягивая вязкую капельку выступившей смазки, и тут же отправляет себе в рот. Если честно, то у Джисона средний, да, может быть, где-то на верхней границе среднего, едва ли можно сказать, что большой, это просто Джисон сам по себе маленький, но Минхо, кажется, приятно удивлён, и он чувствует от этого какую-то гордость и тёплое, щекочущее в груди чувство, от которого тревожно и волнительно, но одновременно так сладко, и — Джисон захлёбывается стоном, когда Минхо берёт в рот и помогает себе рукой, обхватывая у основания, там, до куда с первого раза не получается опуститься, он смотрит из-под ресниц и старается взять как можно глубже, расслабляя горло. Джисон выгибается в спине и судорожно хватает ртом воздух; он думает, что, кажется, в этот самый момент и случилось то самое духовное пробуждение Хан Джисона, потому что блоуджоб от Ли Минхо — почти религиозный экспириенс. У Минхо мокрые слипшиеся треугольничками ресницы и слюна, смешанная со смазкой, на подбородке, и Джисон притягивает его к себе, целует сначала веки, потом щёки, и, наконец, губы; Минхо смеётся, потому что Джисон всё ещё сильно дрожит, он успокаивающе гладит его по спине, запуская руки под футболку, и стягивает ее, откидывая на пол. Минхо едва ли не стонет в голос, когда ведёт ладонью по чужой груди: на рёбрах слева у Джисона чернильное «school kills artists» и чуть выше маленький журавлик-оригами, которого Дже когда-то набил ему на спор иголкой от шприца. — Ты такой горячий, я могу кончить прямо так, — Минхо шепчет ему в губы, запускает пальцы в волосы и оттягивает, заставляя запрокинуть голову. Джисон клянётся, что никогда в жизни ещё не был возбуждён сильнее, чем сейчас. Минхо тянется к прикроватной тумбочке и достаёт цветную упаковку презервативов. — Чёрт, — он зависает ища среди содержимого ящичка что-то ещё, — у меня нет смазки, — и бросает на кровать баночку кокосового масла, которое обычно использует для лица, — это дерьмо, но нам сейчас подойдёт, да? Джисон дышит через приоткрытый рот и смотрит, как Минхо выдавливает себе на пальцы вязкое масло, как выгибается в пояснице и заводит руку себе за спину. — Можно… я сделаю это? — он сглатывает и думает, что это сейчас горячее любого самого извращённого порно, что он, кажется, теперь вообще никогда не сможет смотреть порно, потому что Минхо существует, а ещё он берёт Джисона за руку и медленно, одно за другим, снимает кольца с его пальцев, а потом вытирает остатки ароматного масла со своей руки. — Не бойся, — Минхо сам направляет его руку, ведёт к ложбинке между ягодиц; у него там, как и везде, гладко выбрито и приятно наощупь. Джисон осторожно пробует одним пальцем и наблюдает, как Минхо жмурится, — ты можешь сразу двигать, я не хрустальный, — у Джисона пальцы не очень длинные, но длиннее, чем у Минхо, и старший сам ведёт бёдрами назад, навстречу движениям его руки. Джисон добавляет уже третий палец и наконец сгибает их под нужным углом, Минхо вздрагивает и натянуто стонет. Минхо разрывает упаковку презерватива и одним движением раскатывает его по чужому члену. — Мне больше не нужно, — он сам забирается на Джисона сверху и упирается ладонями тому в грудь. — Т-тебе, что не понравилось, как я… — Джисон заикается и виновато опускает глаза. — Понравилось, детка, ты так хорошо стараешься, я просто очень хочу тебя внутри, — Минхо направляет Джисона и сам медленно опускается на его член, а когда принимает его почти полностью, откидывает голову назад, блаженно закатывая глаза; Джисон так хорошо заполняет его, так глубоко и приятно, что он сильно сжимает его внутри и постанывает от наслаждения, граничащего с приятной болью. Джисон же мечется на подушках, его трясёт, будто в лихорадке, он всхлипывает и чувствует себя полным идиотом, потому что готов расплакаться от счастья, пока другой парень сидит на его члене, и, возможно, он сейчас под действием эндорфина, окситоцина или ещё каких-то там гормонов, но этот момент претендует на самое лучшее, что случалось с ним за все девятнадцать лет его жизни; и даже если Минхо на самом деле нужно просто отвлечься, даже если он не придаёт этому особого значения, и с наступлением утра он вновь будет для Джисона «мистером Ли», он всё равно хочет запомнить эту ночь навсегда, выгравировать в своём подсознании каждую её секунду. Он гладит ладонями обнажённое тело Минхо, его часто вздымающуюся грудь и бока, пересчитывает кончиками пальцев каждую родинку на молочной коже, спускается ниже, к прижимающемуся к животу истекающему смазкой члену. — Можешь потрогать, не стесняйся, — Минхо коротко смеётся и в ту же секунду крепко жмурится. — Тебе больно? — Джисон вздрагивает и непроизвольно ведёт бёдрами, на что получает протяжный стон в ответ. — Нет, нет, Джисони, мне очень приятно, — Минхо пробует медленно приподняться и снова опуститься, когда Джисон смыкает пальцы на его члене, — чёрт, как же хорошо, детка. Джисон теряет ориентацию в пространстве и ему кажется, что всё вокруг вращается и взрывается цветными фейерверками, он опускает руки на чужие бёдра, гладит и сжимает до побелевших костяшек. Внутри Минхо так узко и так горячо, он двигается уже быстрее, выгибается и стонет в голос, а Джисон думает, что просто сходит с ума. — Минхо, я… — Джисон хватает ртом воздух, и еле связывает слова, — ещё немного, и я… — оргазм будто оглушает его звоном в ушах, ему кажется, что он даже на несколько секунд вырубается, и проваливается в темноту, а когда приходит в себя, чувствует ладони Минхо на щеках. — Вот так, Джисони, потерпи немножко, для меня, ты же такой хороший мальчик сегодня, правда? — Минхо не замедляет движений, фокусируясь на собственной разрядке, — пожалуйста, ещё совсем чуть-чуть, — он одной рукой опирается на кровать, а другой гладит Джисона по плечам, шее, груди, везде, где только может дотянуться. Джисон всхлипывает, у него дрожат губы и болезненно тянет в паху, потому что он сейчас такой чувствительный, и его тело буквально кричит о том, что нужно остановиться; он поджимает ноги и хнычет от слишком обострённых ощущений, но Минхо сейчас, кажется, правда хорошо, поэтому он стискивает зубы и чувствует, как в уголках глаз скапливается влага. — Джисони, Джисони, хороший мой… Джисони, — Минхо повторяет его имя, словно в бреду, вздрагивает всем телом и с протяжным стоном пачкает спермой свои пальцы и живот Джисона. Джисон чувствует, как Минхо весь напрягается и сжимается, как сокращаются мышцы у него на животе, видит, как подрагивают ресницы и блестят от слюны приоткрытые губы. Джисон чувствует, как у него внутри всё будто переворачивается, тянущее напряжение внизу живота снова растекается по всему телу, накрывает его горячей волной, и он содрогается от второго оргазма; ему кажется, что он снова отключается, потому что, когда он снова открывает глаза, на нём уже нет презерватива и следов чужого семени. Он слабо улыбается, когда видит, что Минхо лежит рядом на боку, на уровне его живота. — Привет, — он улыбается и тянется рукой к его лицу, перебирает волосы, обводит кончиками пальцев контур губ, переносицу, задерживаясь на маленьком колечке в носу. — Привет, — Джисон обессилено улыбается в ответ, — я, кажется, вырубился, да? Минхо кивает, всё с той же лёгкой улыбкой на губах. Подтягивается чуть выше и тычется кончиком носа Джисону в щёку, тихо смеётся и легко касается губами подбородка. Джисон смотрит в его глаза, не в силах пошевелить даже рукой, ему кажется, что всё его тело лёгкое-лёгкое, будто из ваты, и совершенно его не слушается, поэтому он просто лежит и расфокусированным взглядом наблюдает, как Минхо водит пальцами по чернильным буквам у него на груди. — Тебе было… хорошо со мной? — у Джисона срывается голос даже когда он шепчет. — Очень хорошо, — Минхо целует крылышки бумажного журавлика, прямо там, где под рёбрами бешено бьётся сердце. Джисон поворачивается на бок, и они с Минхо сталкиваются лбами. Снова смеются и снова целуются, переплетают пальцы, Минхо целует его ладошку, и Джисон в последний момент прикусывает губу. В голове вертится «люблю». Минхо засыпает, подтянув к себе колени, пока Джисон перебирает его волосы, и только недовольно хмурится, когда тот убирает руку. Джисон накрывает его пледом, который они до этого скинули с кровати на пол, и там же подбирает свою одежду. Электронные часы показывают почти пять утра, когда он пишет Брайану. Вы Ты ещё в Дэе? 04:57 прочитано Bri<з Ага, минут через 20 домой 04:59 Вы Подожди меня, я скоро 04:59 прочитано Bri<з Ок, Ромео 05:00 Джисон игнорирует противное тянущее чувство в груди, когда смотрит на мирно спящего Минхо. Он убеждает себя, что поступает правильно, уходя сейчас, потому что, если он останется, то с утра они, скорее всего, оба будут об этом жалеть, хоть каждый и по своим причинам. Он опускается на колени перед кроватью и совсем невесомо касается губами уголка чужих губ. — Мне тоже. Было так хорошо с тобой. Он забирает свои кольца, которые до этого снимал с него Минхо, с прикроватного столика и на секунду зависает: в открытом ящичке маленький блокнот для записей с цветными листками. Он отрывает одну страничку и старательно выводит на ней синей ручкой журавлика-оригами, а в углу пририсовывает сердечко, не в силах придумать никакой подписи. Он жалеет о том, что оставил глупый рисунок на тумбочке, сразу же, как захлопывает за собой дверь.///
На улицах ещё пусто, только редкие прохожие либо высыпаются компаниями из клубов и баров, либо одинокие работники спешат домой с ночных смен. Джисон шагает прямо по проезжей части, а когда видит у дверей чёрного хода силуэт Брайана, вовсе срывается на бег. — Ну что, как ночка? — Ёнхён хитро улыбается и смотрит на младшего с прищуром. Джисон пожимает плечами. — Дашь сигарету? — А ещё чего тебе дать? — но всё равно достаёт пачку из кармана джинсовки. Джисон прикуривает и облокачивается спиной на стену. Он вдыхает горьковатый дым и запрокидывает голову, мечтательно улыбаясь, наблюдая за светлеющей полоской горизонта вдалеке. — Хани-и? — Брайан тянет недоверчиво, — неужели симпотный ассистентик профессора сегодня получил твою v-card? Джисон закусывает губу и кивает. — И как это было? — Офигенски, — Джисон прячет улыбку в рукаве, отталкивается ногой от стены и направляется к пешеходному переходу. Ёнхён догоняет его и подхватывает за пояс, легко перекидывая через плечо. Джисон визжит и вырывается, но ни на секунду не прекращает смеяться. На них недовольно косятся редкие прохожие, но они дурачатся всю дорогу до дома, и Джисону кажется, что счастливее него нет никого в мире. Он, беспокойный и взбудораженный, засыпает только ближе к восьми утра, и снятся ему мягкие губы и тёплые ладони. Следующий день он лениво проводит в постели, слушает старые пластинки и очень хочет подпевать всем песням о любви. Университетскую почту он проверяет только вечером в воскресенье, когда уже поджимают дедлайны тестов за прошлую неделю; там висят два новых непросмотренных письма без темы. minholee@ucla.edu Почему ты ушёл? Суббота 11:30 minholee@ucla.edu Я не хотел, чтобы ты уходил Суббота 12:00 Джисон прижимает к груди телефон и улыбается до того, что щёки начинает сводить.///
В понедельник, как и в любой другой день, в университетском кафетерии с утра шумно и полно народу, Джисон покупает в автомате горячий кофе и разливает его на свои белые кеды, как только сталкивается взглядом с чужими глазами за металлической оправой круглых очков. — Хан Джисон, я надеялся встретить вас, — Минхо кивает ему и рядом стоящему Хёнджину в знак приветствия, — по поводу вашего эссе… зайдите ко мне после занятий, я покажу вам пару моментов, которые стоит доработать, чтобы получить оценку выше, — он улыбается и подходит так близко, что Джисон чувствует запах цитруса и, кажется, ещё кокосового масла, отчего краснеет и не успевает ничего ответить, только смотрит Минхо вслед под одобрительное присвистывание Хёнджина. Уже сидя на паре он нащупывает в кармане толстовки сложенного из клетчатой бумаги маленького журавлика-оригами.