///
В туалете на шестом этаже их корпуса почти никогда не бывает народу, в этом крыле в основном большие лекционные аудитории, которые используются только для крупных мероприятий и конференций, а в остальное время даже преподаватели редко поднимаются на последний этаж, поэтому Джисон часто приходит сюда покурить и тянет за собой Феликса, когда хочет о чём-то поговорить. Как, например, сейчас. — Ну, — Феликс облокачивается на подоконник, на котором сидит Джисон, выпуская дым в открытую форточку. — Что «ну»? — Джисон вдруг звучит неуверенно и как-то задушенно. — Ну, рассказывай. Ты же не просто так меня вытащил сюда посреди ланча, даже с Сынмином нормально попрощаться не дал, — Феликс недовольно хмурится, разглядывая свои ногти. — Бро, ты втрескался, — Джисон тыкает Феликса в бок, зарабатывая от того злобный взгляд и щелбан. — Ближе к делу, Хан, — Феликс бросает на него строгий взгляд, явно давая понять, что тему сменить не получится. Джисон обречённо выдыхает и сползает по стене, так, что уже почти лежит на узком подоконнике, задрав ноги. Он молчит ещё с минуту, но Феликс больше не спрашивает ничего, давая собраться с мыслями, за что Джисон ему бесконечно благодарен. Ликс всегда хорошо чувствует его, будто бы внутри него какой-то особенный камертон, улавливающий малейшие изменения; иногда Джисон действительно не может поверить, что они знакомы всего лишь с начала учёбы в университете, потому что кажется, будто бы уже целую вечность. Джисон никогда ещё так быстро ни с кем не сближался, как это получилось с Феликсом. Буквально в самую их первую встречу, он уже готов был открыть тому всего себя, чувствовал, что может доверить ему свои секреты и самые сокровенные переживания. Они будто бы ловили какие-то особые вибрации друг друга, и сегодня, как и в любой другой день, Феликс легко угадывал его настроение. — Мы… мы с Минхо… это же правда, ну, то, почему я опоздал, — Джисон выкидывает окурок в железную банку под батареей и тянется за новой сигаретой, — мы целовались, просто дурачились, ну и… в итоге он отсосал мне в подсобке, там, где все эти швабры и всякая хрень. — Ты мне так это сообщаешь, как будто это какое-то нереальное откровение, — Феликс недоверчиво косится на Джисона, — не хочу портить интимность момента, но вы, ребята, постоянно занимаетесь сексом, разве нет? И в универе и… не в универе. Да, за эти несколько недель, что ты вместе с Минхо у тебя, кажется, секса было больше, чем у меня за… всю мою жизнь? И уж насколько я ценю то, что ты готов быть со мной настолько откровенным, нашу близкую дружбу и всё такое, но, поверь, тебе действительно не обязательно посвящать меня во все подробности вашей… постельной жизни. — В этом и проблема! — Джисон тянет жалобно. Феликс выглядит неуверенным, но обеспокоенным. Он берёт Джисона за руку и гладит ладошку большим пальцем. — Что-то… не так? — Ты, наверное, подумаешь, что я ненормальный какой-то, — Джисон льнёт к чужому теплу и лбом утыкается Феликсу в плечо. — Я так уже давно думаю, — Феликс дразнится, но голос его звучит мягко, он поглаживает Джисона по голове, осторожно перебирая волосы, зная, что того это успокаивает, — выдохни, Джисон, ты начинаешь сильно переживать, и меня это, если честно, даже пугает. — В общем… — Джисон закрывает лицо ладонями, — каждый раз, когда мы с Минхо вместе… мы занимаемся сексом, — он делает глубокий вдох и продолжает, — видишь? Я просто не знаю, как об этом нормально сказать! Не пойми меня неправильно, это классно, даже очень! Приятно и всё такое, даже приятнее, чем я себе представлял, но… иногда мне хочется… точнее, мне не хочется. Мне хочется просто полежать в обнимку, посмотреть фильм, точнее, досмотреть фильм, — Джисон неловко усмехается, — но, кажется, это… секс в смысле, это обязательно? Иногда я пытаюсь остановить его, мне не то чтобы не хочется, просто как будто хочется немного… другого, другой близости что ли? И когда он у меня спрашивает, хочу я или нет, я говорю, что хочу, но, кажется, не потому что я действительно хочу, а потому что… — Ты боишься, что ты не привлекаешь его без этого, — Феликс заканчивает за него. Джисон только молча кивает и запускает пальцы в волосы, лохматя их и оттягивая. Феликс произнёс за него то, что он сам всё это время не мог даже у себя в голове. Слышать это от кого-то другого оказывается сложнее, чем Джисон себе представлял. Всё вдруг кажется каким-то чересчур реальным, и если до этого он мог запрятать эти мысли в самый глубокий и дальний угол своего сознания, то сейчас все его сомнения и страхи оказываются на поверхности. — Джисон? Сони, ты слышишь меня? — Феликс продолжает так же бережно гладить Джисона по спине, — пожалуйста, детка… я знаю, как это бывает, и я понимаю, чего ты боишься, но ты должен рассказать ему, что чувствуешь. Я не буду сейчас убеждать тебя в чём-то, потому что хочу, чтобы это был он, а не я, но… я вижу, как он смотрит на тебя, Сони. Я знаю этот взгляд и… ты смотришь на него точно так же, если честно, — он неловко смеётся. Джисон слабо улыбается Феликсу в ответ, когда тот гладит его по щеке, и благодарно сжимает руку друга. — Я ведь не знаю… мы никогда не говорили о том, что между нами? Я даже не знаю, могу ли называть его своим бойфрендом? Мы не обсуждали это, всё получилось как-то… само собой, поэтому мы не говорили о том, что каждый из нас хочет от этих отношений, — Джисон неловко улыбается и пальцами лохматит волосы на затылке, — я действительно не знаю, чего он хочет, но, Ликс… может быть это глупо, но мне кажется, что я его… слово на «л», — он понижает голос до шёпота. Феликс только качает головой в ответ. — Тогда тебе лучше сказать об этом ему, а не мне, как думаешь? — он смеётся и заключает Джисона в крепкие объятия.///
Последнюю неделю Джисону удавалось пересечься с Минхо только в университете, он сам был занят новым проектом в клубе, а у Минхо была важная конференция, к которой он готовился несколько ночей подряд. С того самого дня, когда Минхо сказал ему, что действительно хотел бы, чтобы Джисон тогда остался, они не могли оторваться друг от друга, им хотелось делить каждый вздох, быть рядом друг с другом каждую секунду; поэтому в эти дни, когда им удавалось урвать лишь несколько минут наедине, их губы тут же находили друг друга, а пальцы вплетались в волосы. К концу недели Джисону начало казаться, что он просто взорвётся от количества тревожных мыслей в голове, и в итоге это всё вылилось в тот самый разговор с Феликсом и прогулянный класс по американской литературе. Он пообещал Ликсу, что расскажет Минхо о том, что чувствует, поэтому сейчас, в первый же выдавшийся у них обоих свободный вечер, он уже десять минут стоит под дверью у квартиры Минхо, кусает ногти и не решается даже нажать на звонок. Он чувствует себя так, словно снова вернулся в ту ночь, когда они с Минхо встретились в клубе, его подташнивает от нервов, а ладони сильно потеют. Впервые за долгое время Джисон чувствовал себя так: неуверенным. Всё это время он был ослеплён Минхо, был готов ради него на всё и брал всё, что тот мог ему дать, жадно и без остатка. Он просто не мог поверить, что самая смелая его мечта действительно воплощается в реальность, поэтому всё, что он чувствовал было какой-то пьянящей эйфорией. Но совсем скоро ему начало казаться, что он будто бы делает всё на автомате. Быть с Минхо всё также казалось каким-то блаженным сном, было всё также приятно и хорошо, но какая-то его маленькая часть, какой-то внутренний голос словно шептал ему, что что-то не так, но сказать об этом даже Феликсу оказалось сложнее, чем он мог себе представить. Поэтому сейчас он старался успокоить своё стучащее в ушах сердце и нажать наконец на этот несчастный звонок. — Хэй, — Минхо открывает дверь в помятой домашней футболке и широких пижамных штанах, едва держащихся на бёдрах. Судя по его растрёпанным волосам, хрипловатому голосу и румянцу на щеках, он только что встал с постели. — Я разбудил тебя? — Джисон не очень доверяет собственному голосу, поэтому говорит почти шёпотом. Он проходит внутрь тёмного коридора, запирая за собой входную дверь, и почти сразу же обнимает Минхо за шею, — такой сладкий сонный мальчик, иди ко мне. Только от одного взгляда на такого мягкого и растрёпанного Минхо, сонно потирающего глаза, Джисону кажется, что у него в животе бабочки крутят кульбиты, и тепло разливается от грудной клетки и до кончиков пальцев. Только что проснувшийся Минхо уже успел стать одной из самых любимых вещей в жизни Джисона; он тихий и покладистый, любит нежности и ведёт себя как самый настоящий кот, прося внимания и ласки. Они стоят посреди неосвещённого коридора, Минхо так и не сподобился заменить лампочку, из комнаты на пол вытекает пятно жёлтого света, а по ногам сквозит прохладой из открытого окна, но Минхо такой тёплый, так приятно пахнет и даёт себя обнимать, что Джисону кажется, он мог бы простоять на этом месте вечность. — Уснул, чтобы время прошло быстрее, и ты поскорее пришёл, — Минхо ластится и довольно улыбается, прикрывая глаза. — Теперь я здесь, киска, пойдём обратно в кроватку, как тебе такая идея, м? — Джисон мягко убирает волосы у Минхо с лица и не может сдержать улыбки. Все его переживания будто бы остались запертыми за дверью, и единственное, что сейчас имеет значение, это Минхо в его объятиях. Но Джисон понимает, что рано или поздно он встретится с ними снова, и чем больше он избегает этой встречи, тем страшнее и тревожнее ему становится, — иди в комнату, я скоро, только умоюсь и сразу же приду к тебе, договорились? — Минхо кивает и нехотя разнимает объятия, молча вытягивая губы трубочкой. Джисон хихикает и оставляет быстрый поцелуй сначала у него на носу, а потом и на губах, — ну всё, я очень быстро, обещаю. Джисон умывает лицо и находит в ванной сменную домашнюю одежду, он сам всегда покупает себе всё на пару размеров больше, поэтому почти все вещи Минхо будто бы прямиком из его гардероба; на самом деле, гардероб Джисона успел уже значительно пополниться за счёт свитеров и худи старшего, но тот, кажется, не то чтобы возражает. — Мне нравится, как ты выглядишь в моей одежде, — Минхо провожает взглядом каждое движение Джисона, когда тот показывается из-за двери. — Мне нравится твоя одежда, — Джисон натягивает капюшон и прячет ладошки в рукава. Он забирается на кровать к Минхо. Сейчас его комната, и вообще квартира, кажется Джисону совсем не такой, как когда он впервые пришёл сюда, но то, что он заметил ещё в тот раз — Минхо любит приглушённый свет и плотные шторы, поэтому, наверное, и не торопится менять лампочку в коридоре. — А ещё больше мне нравится, как ты выглядишь без одежды, — Минхо обнимает Джисона за талию, запуская руки под свободную худи, кончиками пальцев гладит оголённую кожу и покрывает шею короткими поцелуями. Джисон чувствует, как его тело непроизвольно замирает; он словно загнанный в клетку зверёк, дрожащий и напуганный. Это повторяется снова, всё его сознание вновь концентрируется на этой мысли. Руки Минхо блуждают по его телу, пальцы то и дело забираются под резинку штанов, он целует Джисона в шею, потом задирает кофту и спускается поцелуями уже ниже, на живот и грудь. Это приятно; Даже если Минхо это делает просто потому что Джисон его возбуждает и ничего больше, Джисону правда приятно. Он хочет ударить себя, чтобы хоть как-то привести в чувства. Он хочет просто быть нормальным и получать удовольствие от того, что должно доставлять удовольствие. В этом же нет ничего такого, многие делают это просто ради удовольствия, правда же? И сейчас его целует самый горячий парень, которого он вообще когда-либо видел в своей жизни, и этот парень хочет его; Хан Джисон возбуждает самого горячего парня в его жизни, а его мозг как всегда должен всё испортить. «Какой же ты жалкий, Хан» — он думает, и даже почти усмехается. Абсурд ситуации почти доводит Джисона до безумия, но он просто не может заставить себя что-то сказать. Хотя бы слово. — Что-то не так? — Минхо отрывается от его груди, он уже почти лежит у Джисона между ног и смотрит снизу вверх; его ладони ощущаются теплом на животе, и это, кажется, единственное, что хоть как-то даёт Джисону ощущение реальности, хотя он уже почти чувствует себя сторонним наблюдателем, будто это всё сейчас происходит не с ним, а с чьим-то чужим телом. — Нет, всё в порядке, — он говорит быстрее, чем успевает подумать, поэтому решает, что сегодня можно потерпеть. Убеждает себя, что сейчас будет хорошо, нужно просто зажмуриться и нырнуть в это с головой, вновь забыть обо всём, и тогда снова будет только Минхо, только возбуждение, разливающееся по телу и затуманивающее сознание, прогоняющее все мысли прочь. Каждый поцелуй разрядом электрического тока проходит под кожей, Джисон выгибается и закрывает глаза. Он запрокидывает голову и снова позволяет Минхо себя целовать, он чувствует, как с него стягивают штаны вместе с бельём, его кофта сильно задирается, когда он ёрзает на подушках. Минхо оставляет дорожки поцелуев на его оголённых бёдрах, но то и дело возвращается к чернильным надписям на рёбрах, словно хочет соревноваться с краской, оставляет алые отметины на медовой коже. Джисон не замечает, как его начинает потряхивать. — Джисони? Что-то не так, — Минхо не спрашивает, утверждает, — что стряслось, детка? Где-то больно? — он обеспокоено смотрит на Джисона, убирая его волосы с лица, гладит по щекам и шее. — Нет, — выдавливает Джисон, и в ту же секунду, не в силах больше сдерживаться, всхлипывает и кривит губы. — Детка… — Минхо смотрит на то, как Джисон поворачивается на бок, подтягивая к себе коленки, и закрывает себе лицо руками, изо всех сил стараясь заглушить рвущиеся наружу всхлипы, и в его глазах явно читается паника, — Джисони, я могу к тебе прикоснуться, малыш? Я просто обниму тебя, — его вопрос остаётся без ответа, Джисон только начинает плакать сильнее, — Джисон, пожалуйста, ответь мне, я очень хочу помочь тебе, маленький, разрешишь мне? Джисон кивает часто и протягивает руки навстречу Минхо, тот сразу же ложится рядом и прижимает дрожащего от слёз младшего к себе. — Что же тебя так расстроило, малыш, — Минхо успокаивающе гладит Джисона по спине, — если где-то болит покажи мне, — он обнимает крепче и легонько покачивает из стороны в сторону, будто бы убаюкивает. Джисон давится собственными всхлипами, от слёз начинает болеть голова, и всё, чего он сейчас хочет — это прижаться к Минхо ближе, закрыть глаза и просто уснуть, потому что он в мгновение чувствует себя таким вымотанным, его веки такие тяжёлые, и все эти тревожные мысли словно придавливают его своим весом; но он знает, что должен рассказать Минхо о том, что чувствует, иначе он больше не сможет. Он не сможет, и это разрушит их отношения, хотя… Джисон начинает думать о самых неблагоприятных исходах, ведь что, если Минхо просто хотел немного развлечься с ним? Безо всяких лейблов и обязательств, и что, если подобные разговоры отпугнут его? Джисон даже думает, что согласится хотя бы иногда встречаться с ним ради секса, если это то, чего захочет старший; Джисон будет готов на это, потому что одна только мысль о том, что он может больше никогда не быть рядом с Минхо, заставляет всё внутри похолодеть и замереть. Ему просто нужно знать. Он справится с этим, если Минхо скажет ему. За такое короткое время Минхо успел стать если не всем его миром, то центральной осью, вокруг которой вращается мир Джисона, и он бы соврал, если бы сказал, что такая зависимость от одного единственного человека его не пугает; но сейчас он чувствует себя новорождённым оленёнком, делающим первые неуверенные шаги в своей совсем ещё неуклюжей любви. Любви. До того, как он встретил Минхо, он даже не думал, что вообще способен любить; не так, как любят семью или друзей, а так, как поют во всех песнях по радио, самозабвенно и без остатка. Жить и дышать этой любовью, а ещё болеть; болеть ей так сильно. — Прости меня, это так глупо, я знаю, — Джисон изо всех сил жмурится, стараясь остановить слёзы, — такие глупости. — Если тебя это беспокоит, — Минхо поднимает его лицо за подбородок и вытирает нос и щёки рукавом своей кофты, — то это совсем не похоже на глупости, и я бы очень хотел знать, что это такое. Джисон делает глубокий вдох, теперь уже сам вытирает лицо и садится, облокачиваясь на спинку кровати. Он чувствует, что его глаза опухли, а губы жжёт от солёных слёз. — Я… я даже не знаю, как мне это всё сказать, боже, — он усмехается обречённо и чувствует, что вот-вот будет готов разрыдаться снова, — но, я думал об этом и… — Джисон обхватывает себя за плечи обеими руками и старается успокоить непрошенную дрожь в теле. — Будет лучше, если я буду тебя обнимать сейчас? Джисон кивает и двигается к Минхо ближе. Он снова утыкается ему в грудь, немного расслабляясь, когда чувствует успокаивающее тепло чужих рук. — Ты же знаешь, — Джисон начинает неуверенно, — что до тебя у меня совсем никого не было. Но я не думал, что это что-то ненормальное. Я не думал, что я не нормальный. Когда все мои друзья только и делали, что говорили о сексе, о том, что кто-то там занимался с кем-то там сексом, или о том, что они с кем-то там им занялись… мне просто это было не очень интересно и казалось… каким-то странным, я не думал о том, как часто это надо делать, когда люди… в отношениях? Боже, я ведь даже не уверен, что могу говорить, что мы в отношениях, мы ведь никогда даже не обсуждали это? — он замолкает на секунду. Если честно, он ожидал от Минхо хоть какой-то реакции, того, что старший скажет что-нибудь, или может быть посмеётся над ним, чего угодно, но тот только сжимает его в объятиях крепче и гладит по спине. Джисон судорожно выдыхает, — мне правда нравится… заниматься с тобой любовью, — он кривится от своих же слов; вслух это звучит как-то коряво и непривычно, чересчур книжно, но это то, как он чувствует. Близость с Минхо для него с самого первого раза не была просто сексом, — но иногда… мне так хочется просто побыть рядом, знаешь? Как в книжках, которые продают подросткам, может быть ты будешь смеяться и подумаешь, что это глупо и по-детски, но иногда я просто так хочу полежать с тобой рядом… подержать тебя за руку, — Джисон ловит руку Минхо и переплетает их пальцы, как бы наглядно показывая, — просто так, как делают всякие киношные парочки. Только вот… я даже не знаю, что между нами, Минхо. Кто мы? Есть ли у меня право хотеть этого? — Джисон, — Минхо расцепляет руки и сползает чуть ниже, так, что теперь оказывается на одном уровне с Джисоном. Он берёт его лицо в ладони и гладит большими пальцами щёки, — Джисони… маленький, я ведь думал… почему же ты сразу не сказал, что для тебя это важно? Что ты хотел поговорить об этом? Ведь мне казалось, что это было понятно с самого начала, — он улыбается, как будто бы даже немного смущённо, — я совсем забыл, что ты не знал меня раньше. Совсем забыл, потому что с самой первой нашей ночи мне казалось, что ты был в моей жизни всегда. Что меня просто не существовало до того, как мы встретились. Я думал, что по моим словам и… всему остальному было понятно, что я хочу, чтобы мы были. Были всем, чем ты только пожелаешь, Джисони, я ведь от тебя с ума схожу. — Хён, — Джисон переключается на корейский, сам того не осознавая. — Ну что ты плачешь, маленький глупыш? — Минхо стирает пальцами срывающиеся с ресниц Джисона слезинки, — я ведь хочу быть рядом с тобой… кажется, каждую секунду своей жизни. Я хочу быть ближе к тебе, как можно ближе, и поэтому, — он смеётся, прикрывая рот ладошкой, — поэтому, видимо, выбираю самый простой способ сближения. — Хён, ты невозможный, — Джисон всхлипывает и не может сдержать улыбки в ответ, — я тоже хочу… быть рядом с тобой каждую секунду, — он говорит шёпотом. Они сползают почти на край кровати, ни на секунду не расцепляя рук, тесно прижимаясь друг к другу и смотря друг другу в глаза. И каждый из них видит напротив целую вселенную. Огромную и неизведанную, полную загадок, но такую манящую и прекрасную. — Можем держаться за руки сколько ты хочешь, хоть до скончания веков, я обещаю, я ни за что не отпущу тебя, — Минхо прижимается своим лбом ко лбу Джисона. — Я люблю тебя, — Джисон выдыхает Минхо в губы. Его голова начинает кружиться, а всё тело словно оказывается в невесомости. Но он вдруг думает, что рядом с Минхо это совсем не страшно. — Я тоже, — Минхо едва касается его губ своими, шепча в ответ, — я тоже так люблю тебя. — Это значит, что ты согласен? — Джисон улыбается, сверкая хитрыми искорками в глазах. — Согласен на что? — Минхо непонимающе вскидывает брови. — Быть моим бойфрендом. Минхо едва удерживается, чтобы не закатить глаза. — Такой дурак, — он щёлкает Джисона по носу, но почти сразу смягчается и будто даже краснеет, — конечно, согласен. Джисон радостно пищит и обнимает Минхо за шею, заставляя того перевернуться и перекатиться на середину кровати. Они целуются, губами ловя улыбки друг друга. — Ну что, спать или сближаться? — Джисон игриво подмигивает и недвусмысленно опускает ладони Минхо на ягодицы. — Какое тебе сближаться, сам же только что жаловался мне, — Минхо разыгрывает недовольство, показательно хмурясь, — укладывайся давай, — он видит, какой Джисон сейчас вымотанный, и как ему нужен сон. — Детка! Ты не можешь так поступить со мной в нашу первую брачную ночь, — Джисон протестует только на словах, сам же послушно прижимается к Минхо, когда тот накрывает его одеялом, и сонно трёт глаза, еле фокусируя взгляд на старшем. — Засыпай, я обещаю тебе наверстать всё в первое брачное утро. Минхо крепче обнимает Джисона, который уже едва в сознании, убаюканный теплом и спокойствием. Он думает, что у них наверняка будет ещё много разговоров, много недопониманий, много всего, через что им придётся пройти. Но Минхо как никогда готов к тому, что ждёт их впереди, если это значит, что всё это время он будет держать руку Джисона в своей.