///
Утро встречает Джисона ещё тёплой постелью и запахом кофе. До его будильника ещё двадцать минут, и обычно он бы нырнул под одеяло и не вылез, пока часы не приблизились бы к критической отметке двадцати минут до начала экзамена, но сейчас он решает, что не будет упускать такую возможность провести утро с Минхо, и всё же заставляет себя подняться с кровати. Он ёжится зябко, в квартире не холодно, но разнеженное после сна тело настойчиво требует вернуться обратно в кровать. Джисон решает просто натянуть поверх футболки первый попавшийся свитер; от него пахнет Минхо, кажется, тот был в нём вчера вечером. — Ты рано проснулся, котёночек, — Минхо поднимает взгляд на Джисона, когда тот появляется в дверном проёме. Ласковое прозвище с самого утра заставляет Джисона смущённо улыбнуться. — Это потому что ты не обнимал меня, — Джисон морщит нос и подходит к Минхо, который что-то печатает на ноутбуке, сидя на высоком стуле за кухонной стойкой, — доброе утро. — Доброе утро, — Минхо улыбается и тянется, чтобы быстро чмокнуть Джисона в губы, — иди умойся, а я сделаю тебе что-нибудь покушать, у тебя ещё много времени перед выходом. — О, да мой бойфренд просто ходячий хасбанд матириал, не находишь? — Джисон игриво подмигивает и скрывается за дверью ванной, тем не менее успевая заметить, как Минхо закатывает глаза, захлопывая крышку ноутбука. Хасбанд матириал. Джисон думает, что мог бы представить Минхо как примерного мужа и семьянина. В нём есть что-то такое... зрелое, как будто он старше Джисона не на каких-то четыре года, а на все десять. Джисон определённо мог бы представить Минхо в браке, только вот... себя в браке представить пока не получается. Джисон сплёвывает мятную пену от зубной пасты в раковину и вытирает подбородок. У него на лбу высыпало из-за стресса от экзаменов и ненормального количества шоколада, которое он снова начал потреблять на ежедневной основе из-за тех же самых экзаменов. Он старается хоть как-то привести себя в божеский вид с помощью дорогущих вкусно пахнущих уходовых тоников и кремов, расставленных по полкам у Минхо в ванной, но в итоге решает, что легче будет просто зачесать чёлку вперёд. Неконтролируемый поток мыслей за умыванием заводит Джисона в такие дебри, что когда он наконец выходит из ванной и видит Минхо, пританцовывающего у плиты, он вынужден похлопать себя по щекам и потрясти головой. С чего вдруг он вообще задумывается о браке? Они встречаются меньше полугода и ещё даже не жили вместе как следует. Да, неделя весенних каникул, когда им не нужно было ездить в университет, и Джисон ни разу за это время не появился дома, была просто чудесной, но судить по одной неделе не казалось Джисону верным. Тем более, кто сказал, что Минхо захочет обручаться? У него сейчас есть более важные вещи, да и Джисон только заканчивает первый курс, и вообще... кто сказал, что они смогут это сделать, даже если всё-таки захотят? Хан Джисон, если ты сейчас же не прекратишь думать о свадьбе с Минхо, я клянусь богом... Тарелка с роллами из омлета и поджаренными бейглами вырывает Джисона из своих мыслей, и он вздрагивает от неожиданности, когда чувствует руки Минхо на своих плечах. — О чём так задумался? — О тебе, — Джисон выдыхает и довольно жмурится, делая первый укус. — Надеюсь, это что-то хорошее, — Минхо несколько секунд не находится, что сказать, явно застигнутый врасплох. Джисон утвердительно хмыкает в ответ и продолжает улыбаться в свою тарелку. Минхо подозрительно косится на него, но решает дальше не комментировать, и продолжает суетиться на кухне. — Ты был таким милым вчера, я думал умру прямо на месте, — Минхо ставит перед Джисоном кружку чая и наконец садится рядом. — Нет, не был, — Джисон отвечает через набитые щёки. — Ещё как был, — Минхо крадёт с его тарелки кусочек сыра, — мы же не делали ничего необычного, что тебе так понравилось? — Ты, — Джисон тычется носом Минхо в ладонь, которой он гладил его по волосам. — Какие у меня тут ласковые котята с утра пораньше, — Минхо улыбается и наклоняется к Джисону, чтобы ткнуться носом в его щёку, а потом поцеловать в то же место, — мне это очень нравится, но тебе надо прийти в себя перед экзаменом, будет нехорошо, если ты не сможешь сосредоточиться как следует. Джисон обречённо вздыхает и встаёт со стула, перемещаясь к раковине вместе со своей тарелкой. Он включает воду и намыливает губку моющим средством. — Ты знаешь, что ты очень горячий, когда моешь посуду? — Минхо подходит к нему сзади и упирается своим пахом в его ягодицы. Дыхание старшего щекочет за ухом, и Джисон почему-то чувствует себя необъяснимо нервно в такой позиции. — Слышал о таком пару раз кое от кого, — он чувствует, как широкий свитер вместе с футболкой спадает с его плеча, и чужие губы тут же ощущаются теплом на голой коже. — Вот бы у тебя не было этого дурацкого экзамена, мы бы могли вернуться обратно в постель... — Ли Минхо, держите себя в руках хотя бы с утра, — Джисон ведёт бёдрами и прячет расцветший на щеках румянец, — совсем скоро мы сможем делать всё, что захотим, до летних каникул всего ничего. — Я знаю, что тайминг ужасающе неудачный, но я так хочу тебя сейчас, — Минхо прижимается к Джисону ещё теснее. — В последнее время ты хочешь меня ещё чаще, чем обычно. — Кто виноват, что твой новый цвет заводит меня так, как будто мне снова четырнадцать? — Я думал, тебе нравились синие волосы, — Джисон поворачивается к Минхо лицом и пенными от моющего средства руками обнимает его за шею. — Нравились, — Минхо кивает и коротко целует младшего в губы, — я и сам до недавнего момента даже не подозревал, что у меня, оказывается, фетиш на сладких блондинистых мальчиков. — И много у тебя таких мальчиков? — Джисон вопросительно вскидывает бровь, но не может сдержать улыбки. — Один, но зато самый-самый сладкий из всех, — Минхо улыбается в ответ и целует его уже более настойчиво, вжимая в столешницу и запуская руки под кофту. — Мин, мы не успеем, мне надо быть в универе через двадцать минут, — Джисон дует губы и перехватывает руки Минхо за запястья, удерживая их перед собой, — сам только что сказал, мне нужно прийти в себя перед экзаменом. — Универ — полный отстой, кому он вообще нужен, — Минхо продолжает целовать Джисона в шею и плечи. — Мистер Ли, вам не кажется, что такие высказывания противоречат профессиональной этике? — Джисон усмехается и запрокидывает голову, давая Минхо ещё немного поиграться. — Этика тоже отстой, и не называй меня мистером Ли, если собираешься вот так обламывать меня сразу же после этого. Минхо ещё раз целует Джисона в губы, ловя его улыбку, и отстраняется, поправляя его растрепавшиеся волосы, находя лишний повод зарыться пальцами в мягкие светлые локоны. Минхо до сих пор не устаёт удивляется тому, какими шелковистыми остаются волосы Джисона даже после многочисленных осветлений и бешеных покрасок. Сам Минхо не то чтобы сильно жаловался на состояние своих волос, он уже несколько лет ходил со своим натуральным тёмным цветом, но всегда с дрожью вспоминал, как ещё в старшей школе решил поэкспериментировать и чуть не сжёг себе осветлителем всё, что только можно. Светлый ему шёл, но после этого он ещё полгода отращивал пережжённые сухие концы и с трудом расчёсывал волосы после душа. У Джисона же, волосы каким-то магическим образом оставались всё такими же здоровыми и густыми, в какой бы цвет он не решил покраситься, и сколько бы раз они с Феликсом не замешивали в ванной осветлитель. Джисон выскальзывает из кухни одеваться, оставляя на Минхо недомытую посуду. — Ты же знаешь, что я так дразнюсь, да? — Минхо ловит младшего за рукав уже в проходе, когда тот почти выбегает из квартиры, — сегодняшнее утро было просто невероятным. Джисон кивает и улыбается. Он протягивает руку и ладонью гладит Минхо по щеке. — Люблю тебя. — И я тебя очень люблю, — Минхо берёт его за руку и подносит к губам, оставляя лёгкий поцелуй на костяшках, — беги скорее, ты правда опаздываешь, а я уже начинаю по тебе скучать.///
Джисон обнимает подушку и смотрит в потолок. Он плохо себя чувствует, и единственное, чего сейчас хочется — это поплакать и обниматься с Минхо. Ну, может быть ещё целоваться с Минхо. Может быть чуть больше, чем целоваться. Последний экзамен был пустяковым, он справился за полчаса и почти сразу же сбежал домой. Ни у Феликса, ни у Сынмина с Хёнджином в этот день ничего не было, поэтому задерживаться на кампусе не имело смысла. Минхо всё ещё работал и уже несколько часов не читал сообщения, поэтому Джисон из всех доступных опций выбрал просто лечь спать, чтобы хоть немного облегчить накопленную усталость. Последние недели семестра вымотали его физически и морально, но сейчас он был даже не в силах почувствовать удовлетворение и радость от долгожданной свободы, ему казалось, что для того, чтобы почувствовать вообще хоть что-то, ему необходимо вырубиться как минимум на сутки. Но, как назло, именно сейчас сон не шёл. Стоило ему закрыть глаза, как разум заполняли самые странные мысли. Он чувствовал себя каким-то клоуном на одноколёсном велосипеде, который без остановки жонглировал мячиками, и, вдобавок, кто-то ещё стоял рядом с ним, и подкидывал ему эти самые мячики прямо в руки. Ему казалось, что он вот-вот потеряет баланс. События сегодняшнего утра в частности заставляли Джисона беспокойно ёрзать и вертеться под одеялом. Он не мог перестать вновь и вновь проигрывать в памяти то, как Минхо целовал его на кухне. То, какие слова он ему говорил. Не мог забыть странное чувство, когда Минхо прижался к нему сзади. Не то, чтобы он никогда раньше такого не делал, просто, по какой-то причине именно в этот раз у Джисона в голове появилась одна мысль... иногда Джисон просто позволял себе праздно поразмышлять на эту тему в свободное время, но точно не рядом с Минхо, и точно не буквально с его же членом упирающимся Джисону между ягодиц. Да, Джисон думал о том, каково это быть снизу. Думал о том, как сделал бы это с Минхо, но обычно всё не заходило дальше простых фантазий. Почему-то ему было сложно поднять эту тему в разговоре. Конечно, нужно было подгадать время и подобрать нужные слова, но даже тогда, когда это казалось уместным, Джисон просто не мог вымолвить ни слова. Язык будто бы прилипал к нёбу, а горло пересыхало, и он отмахивался или выдумывал что-то на ходу. При этом, они с Минхо уже не раз говорили о куда более интимных вещах, и поэтому Джисон просто не понимал в чём была его проблема и почему он как всегда должен был всё усложнить. Джисон притягивает коленки к груди и вымученно выдыхает. Минхо наверняка тоже этого хочется. У Минхо ведь были... и другие отношения, до него. Джисону почему-то всегда было волнительно думать об этом. О том, каким был Минхо не с ним. Конечно, ему эгоистично хочется быть для него лучше всех, даже если он знает, что Минхо его ни с кем не сравнивает. Даже если этот глупый рейтинг существует только в его голове. Джисон вздрагивает, когда чувствует, как под подушкой начинает вибрировать его телефон; на экране высвечивается имя контакта «bff💛» и их с Феликсом общая фотография. Джисон снимает трубку, прижимает телефон к уху и неопределённо хмыкает вместо приветствия. — Хэй! Сони, я не разбудил? — из динамика звучит голос Феликса. — Не-а, всё в порядке, я не спал, — Джисон решает не говорить, что на самом деле безуспешно пытался. — Хорошо. — Ага, — Джисон снова только бездумно угукает в трубку. На обоих концах повисает необъяснимая и неловкая тишина. Феликс будто бы не знает, что сказать, а Джисон старается собрать в кучу беспорядочные тревожные мысли, роящиеся в черепной коробке словно пчелиный улей. — Ну, как экзамены? — они спрашивают в унисон спустя несколько секунд молчания и неловко смеются. — У меня — полная фигня, написал и забыл, так что лучше ты рассказывай, — Джисон переключает на громкую связь и кладёт телефон рядом с собой, ещё сильнее кутаясь в одеяло. — Конечно, — фыркает Феликс, — потом расскажешь, сколько отрабатывал автомат по немецкому. — Эй, — Джисон повышает голос и неожиданно заливается краской, — никакого у меня автомата не... тем более Минхо не... — он прячет лицо в подушке, бубня окончание предложения в наволочку. — Да, знаю я, — Феликс заливается звонким смехом на другом конце, — я же не серьёзно. — Прости. Джисон внезапно затихает. Он вдруг чувствует себя ужасно виноватым, они с Феликсом не виделись уже, кажется, вечность. С самого начала экзаменов, после того, как они перестали пересекаться на парах, Джисон даже ни разу ему не позвонил, ограничиваясь редкими сообщениями в снапчате и реакциями-сердечками на пересланные сторис в инстаграме, и сейчас вина за такое своё поведение накрывает его удушающей волной. — Что? — Феликс переспрашивает удивлённо. — Прости, мы совсем не разговаривали в последнее время, это моя вина. — Хэй, ты чего? Я же всё понимаю, ты хочешь проводить побольше времени с Минхо, — в трубке слышен плеск воды, и Джисон с улыбкой думает, что Феликс наверняка прямо сейчас лежит в ванне, — у вас же всё хорошо? — Просто... соскучился по тебе, — Джисону так хочется поделиться с другом своими переживаниями, но даже Феликсу сказать о таком почему-то неловко, да, и вообще. Хоть тот и говорит, что всё понимает, Джисон чувствует себя виноватым и отчаянно хочет загладить свою вину. Хотя бы один раз не ныть и не жаловаться, потому что в последнее время, ему кажется, что он только этим и занимается. Он глубоко вдыхает, — да, у нас всё отлично. — Ну да, — Феликс продолжает беззаботно, — если бы что-то произошло, ты бы мне уже давно всё рассказал. Ауч. Конечно, Феликс, милый замечательный Феликс, не имел в виду ничего такого. Не хотел задеть или обидеть, но... не это ли было подтверждением мыслей Джисона? О том, что он только и делал, что ныл о каких-то своих заморочках; о том, что он превратил своих друзей в своих личных психологов и постоянно вываливал на них какие-то свои проблемы? Будто бы им не хватало своих. — Да ведь, Сони? — переспрашивает обеспокоенный тишиной на другом конце провода Феликс. — Да, конечно, Ликс, — Джисон выдыхает рассеяно. Если Феликс и понял, что что-то не так, то не стал допрашивать. — Вот и хорошо, — Феликс продолжает о чём-то беззаботно щебетать, а Джисон чувствует, как глаза начинает предательски щипать. Ну почему ты такая размазня, Хан. И, нет, ты не будешь плакать, разговаривая по телефону со своим другом. Возьми себя в руки хотя бы раз в жизни. — Что? — Джисон запоздало понимает, что Феликс, кажется, у него что-то спросил. — Где ты витаешь, Джи? Мне до тебя не докричаться, — он усмехается, — спрашиваю, ты уже говорил с Минхо по поводу вечеринки в честь конца года? Не могу дождаться конца недели, уже целый учебный год позади, можешь в это поверить? — А, это, да... Минхо скорее всего не пойдёт, это будет неудобно. Ещё за несколько недель до конца семестра они договорились, что пойдут на вечеринку, которую устраивают на кампусе, чтобы отметить конец экзаменов и начало летних каникул. — Да ладно, там же будут все, Минхо ведь не профессор или что-то вроде того. Что, стоит человеку начать писать кандидатскую, как ему сразу же запрещается веселиться? — Ну... он сказал, что будет чувствовать себя лишним и не хочет портить нам вечер, — Джисон вздыхает обречённо. Он понимает, о чём говорит Минхо, но в то же время ему правда хотелось бы, чтобы он пошёл тоже, — он не хочет, чтобы мы чувствовали себя так, будто бы мы под присмотром, и всё такое. — Ладно, это, конечно, его дело, тем более, раз вы так решили, — Джисон слышит, что Феликс уже шумит посудой, наверняка собирается что-то готовить. — В любом случае, если мы действительно захотим встретиться все вместе и потусоваться, в смысле... вы, я и Минхо, то можно будет как-нибудь пойти в Дэй. Ёнхёни точно скоро снова будет выступать лайвом с ребятами, у них новый сингл или что-то типа того, — Джисон натягивает одеяло почти на голову, стараясь улечься удобнее, — только Сынмину раньше времени не говори, — усмехается. — Кстати говоря о... Сынмине, — Феликс запинается, — мы с ним... вроде как договорились идти вместе на вечеринку, ну там, быть друг у друга «плюс один». — Ли Феликс! — Джисон восклицает и едва ли не подскакивает на кровати, — то есть, ты получаешь своего мужчину прямо перед моим салатом и рассказываешь мне об этом вот так? — он буквально визжит в трубку. — Тихо, Хан! Никто ещё ничего не получает. Это вышло спонтанно, мы просто обсуждали вечеринку и я сказал, что если ты будешь с Минхо, то я останусь один и... ну, Сынмин как бы вроде в шутку сказал, что будет моим плюс один и... в этом нет ничего такого, я уверен, он делает это просто потому что... не знаю почему, — выдыхает Феликс. — О. Боже, — Джисон бьёт себя по лбу ладонью так, что, он уверен, на том конце провода был слышен звонкий шлепок, — почему вы оба такие? Ликс, он же... буквально прямым текстом тебе намекает, что ты ему нравишься, сколько времени ты ещё будешь отрицать очевидное? — Каким это образом я ему нравлюсь? Он просто ведёт себя дружелюбно, вот и всё, — упрямится Феликс. — Ликс, я тебя, конечно, очень люблю, но иногда ты бываешь таким непробиваемым идиотом, я клянусь. Он флиртует с тобой за ланчем, он зовёт тебя в библиотеку, а теперь он ещё и будет твоим плюс один на университетской вечеринке, Феликс! Ты ему нравишься! — О, замолчи, ничего он со мной не флиртует, а в библиотеку он меня зовёт потому что... давай будем честны, вы с Хёнджином даже не знаете, где у нас на кампусе находится библиотека. — Феликс, поверь мне, я может и не знаю, где библиотека, но я знаю Ким Сынмина с детского сада и, да, он именно так флиртует. — Фух, в общем... — Феликс тяжело сглатывает, — думаю рассказать ему обо всём на вечеринке. Что ты думаешь? Будет алкоголь для храбрости, да и время, вроде как, подходящее. — Я думаю, что он чувствует то же самое, Ликс. Вы ходите на цыпочках вокруг друг друга и уже буквально всем понятно, что вы друг в друга втюрились, кроме вас двоих, конечно же, — Джисон вздыхает, но улыбается, — так что давай, хватай своего мужчину уже наконец. Мы с Хенджином благословим вас, а потом я утащу его куда-нибудь, чтобы вам не мешать. — Ладно, ты меня успокоил, правда. Конечно, я всё равно наверняка упаду в обморок, когда дойдёт до дела, но это уже проблемы будущего Феликса, — он смеётся, и Джисон не может сдержать смеха в ответ, — ах, да, Хёнджин, — Феликс вдруг замолкает, — он разве не говорил тебе? Он скорее всего позовёт ту девочку с его танцевального класса, о которой он не затыкался последние две недели, Рюджин, помнишь? Если не описается от нервов прямо перед ней, конечно, — Джисон тихонько прыскает в ладонь, — да я тебе клянусь, я ещё никогда не видел Хёнджина таким. Влюблённость его ещё больше отупляет. Джисон смеётся. Он смеётся громко, чтобы хоть немного притупить тянущее чувство между рёбрами. Конечно, он помнит, что у Хёнджина был какой-то там сотый по счёту краш, но он благополучно пропускал мимо ушей всё, о чём тот щебетал за ланчем, потому что был... что? Слишком занят переписками с Минхо? Был слишком фиговым другом, чтобы выразить хоть малейшую заинтересованность в жизни одного из своих самых близких людей? Другом. Джисон уже даже был не уверен, остались ли у него друзья. Когда он с головой бросился в неизведанную пропасть собственных отношений, он почему-то посчитал, что все его друзья будут смиренно стоять на месте и ждать его, но у них точно так же продолжались их собственные жизни. У них тоже были трудности и проблемы, всё это время у них тоже что-то происходило. Джисон, кажется, совершенно забыл, что жизнь не была художественным фильмом с одной лишь главной сюжетной линией; и осознавать то, что у других получалось быть хорошими друзьями и одновременно налаживать свою личную жизнь, в то время как Джисон не мог даже как следует справиться с чем-то одним, было больно и до слёз обидно. Но что заставляло сердце ныть ещё сильнее, так это то, как Феликс, несмотря ни на что, всё ещё оставался на его стороне. Оставался рядом и говорил, что всё понимает. Сейчас, внезапно осознав всё это, Джисон просто не мог понять, как ему только хватило глупости пренебречь таким другом, как Феликс Ли. — Ликс? — Джисон говорит шёпотом, вдруг не доверяя собственному голосу, — у тебя же завтра днём последний экзамен? Если ты... не занят, может быть встретимся в старбаксе на кампусе? Сходим куда-нибудь, или как обычно посмотрим у меня нетфликс? Что думаешь? Феликс удивлённо хмыкает. — Я думал, мы увидимся уже в пятницу перед вечеринкой, а на неделе ты будешь у Минхо... Джисон жмурится и чувствует, как лицо заливает краской от стыда, сердце начинает стучать в висках и неприятное чувство тошноты подступает к горлу. Конечно же, у Феликса уже есть свои планы, о чём он только думал. — Но я ничего не планировал на завтра, так что можем встретиться. Я вообще-то очень соскучился по своему лучшему другу, — в его голосе слышна улыбка, — у тебя же точно всё в порядке, Джисони? — Точно, — как же Феликсу это удаётся, — я просто тоже... очень соскучился, — выдыхает в трубку Джисон. — Тогда... до завтра, да? — До завтра, — Джисон прижимает телефон к уху, снимая с громкой связи, — люблю тебя. — И я тебя, Джи, — Феликс прощается и линия разъединяется. Джисон так и остаётся лежать с прижатым к щеке телефоном, нервно кусая губы. Он думает, что на этот раз он действительно постарается. Он правда хочет исправить весь тот беспорядок, который успел навести в собственной жизни и собственных мыслях, и справится с этим сам. Он начнёт прямо сейчас; он обязательно напишет Хёнджину, а завтра выпьет кофе с Феликсом, купит ему его любимые брауни и будет ободряюще сжимать его руку, пока тот будет репетировать десять разных вариантов своих любовных признаний Ким Сынмину. Джисон изо всех сил постарается быть хорошим другом для своих самых лучших друзей. Его пугает неожиданный слишком громкий звук входящего сообщения, Джисон вздрагивает и быстро проверяет телефон. Мой<3 Прости, сегодня был такой завал на работе... но я скучал по тебе каждую секунду этого дня!!! 😿😓 Джисон невольно улыбается, смотря на имя контакта. Несколько дней назад Минхо возмущался, что был записан у Джисона в телефоне как просто «Минхо», и не успокоился до тех самых пор, пока Джисон не дал ему переименовать себя, как его душе будет угодно. Вы Всё в порядке~ Так хочется, чтобы ты был рядом ;(( Мой<3 Не дразнись, ты же знаешь, что я могу приехать к тебе прямо сейчас 🥴 Вы Нет, не можешь!! Мой<3 Это вызов??? Звучит как вызов 😾 Вы Нееет, это не вызов! Котёнок, ты знаешь как сильно я хочу каждый день быть с тобой ;( но завтра тебе очень рано вставать, я буду отвлекать, так что отдыхай пожалуйста ❤️ Мой<3 И ты ожидаешь, что я не сорвусь к тебе сию же секунду, когда сам вот так запросто называешь меня котёнком..... Хан Джисон..... Ладно 😩 Но учти, мне будет очень холодно, грустно и одиноко сегодня ночью... Вот на это ты меня обрекаешь... Вы Ты используешь ужасающее количество точек для кандидата филологических наук 😴 Совсем скоро мы сможем каждую ночь засыпать в объятьях друг друга 🥺 Мой<3 Ещё не кандидата, так что прощается 😛 Не могу дождаться этого, моя любовь ❤️ Целую в носик! И в щёчки! Вы Только в носик и в щёчки? 😕 Мой<3 Хан, не разводи меня на секстинг в двенадцатом часу ночи 😠😠😠👊🏻👊🏻 Вы С тобой не интересно 😩 Мой<3 АХ, теперь значит со мной не интересно? А вчера кто-то был совершенно другого мнения, помнится мне 😽 Вы 😳 Грязно играете, Ли... У Джисона безбожно розовеют щёки при одном лишь упоминании вчерашнего вечера. Он плохо помнит, что делал и что говорил, но даже этих воспоминаний ему хватает, чтобы засмущаться. Мой<3 А то ты с самого начала не знал, на что нарываешься 😌 Ладно, малыш, мне правда пора спать :( Люблю тебя очень-очень сильно и завтра зацелую куда хочешь! Спокойной ночи ❣️!!! Вы А, да... насчёт завтра, это же ничего, если я приду к тебе немного позже? Мы встречаемся с Феликсом после его экзамена. И я тебя люблю! И ловлю на слове 😠❤️ Мой<3 Да, конечно, солнце! Буду ждать тебя, может даже приготовлю нам что-нибудь особенное 😴 Вы Всё! Точно спать 💓 Люблю люблю люблю прочитано Джисон вздыхает и поворачивается на бок. Он нетерпеливо ёрзает на простынях и зажимает одеяло между ног. Возможно, это воспоминания о прошлом вечере его так взволновали, а может быть и недо-флирт с Минхо по переписке; может быть, тот и говорит, что Джисон его заводит в любом виде, но, на самом деле, Минхо действует на Джисона совершенно таким же образом, и сейчас Джисон чувствует знакомый приятный жар зарождающегося возбуждения внизу живота. Он крепче сжимает ноги и жмурится. Под закрытыми веками сразу же всплывают картинки; он будто бы чувствует руки Минхо, касающиеся его разгорячённой кожи, ощущает на себе его обжигающее дыхание. Джисон берёт в руку телефон и задирает футболку. Он включает фронтальную камеру и откидывает одеяло в строну, немного напрягает пресс, а руку запускает под резинку домашних штанов; он делает фото без лица, несколько кадров получаются тёмными и смазанными, но пара хороших всё же выходит, и Джисон борется с желанием прямо сейчас послать их Минхо. Его рука продолжает ласкать там внизу уже почти вставший член. Он не уверен, это его возбуждённый мозг сейчас им управляет, или что-то другое, но он бросает телефон на подушку, а сам спрыгивает с кровати и едва ли не выбивает дверь, дрожащими от нервов и возбуждения пальцами поворачивая ручку. Уже на полпути в ванную он разворачивается на пятках и семенит до комнаты Брайана. Дома сейчас никого нет, поэтому он не утруждает себя стуком, быстро залетает внутрь и сразу же выдвигает ящики прикроватной тумбочки. Ещё давно, когда Джисон даже не был уверен, встречаются они с Минхо или нет, Ёнхён полу-шутливо сказал ему, что тот может брать смазку и презервативы в его комнате; с тех пор Джисон ещё ни разу не воспользовался его предложением. То есть, да, его мама знала о них с Минхо, и уж точно догадывалась о том, что её совершеннолетний сын с его более чем совершеннолетним бойфрендом не только за ручки держатся, но хранить что-то такое у себя в комнате всё равно было смущающе, тем более, когда Минхо оставался у него дома, они ограничивались чем-то, для чего хватало сплюнуть на ладошку, а в одиночку Джисон прекрасно справлялся со своим алоэ гелем для тела, которым и обгоревшее лицо, если что, можно было намазать, и на руку под одеялом выдавить, если понадобится. Но сейчас, для того, что он задумал, нужно было что-то посерьёзнее алоэ геля, поэтому Джисон хватает полупрозрачный тюбик смазки, захлопывает за собой дверь и юркает в ванную. Пижамные штаны и футболка остаются на кафельном полу, Джисон выкручивает кран с горячей водой и встаёт под тёплые струи. Возбуждение не уходит, только разрастается в геометрической прогрессии, и Джисон немного жалеет, что оставил телефон в спальне, потому что опьянённый желанием мозг сейчас готов на все, и он думает, что Минхо наверняка понравились бы его фото из душа. Он снова закрывает глаза и ведёт ладонями по груди, животу, спускается ниже и задерживает дыхание. Он представляет Минхо; вспоминает, как однажды они вместе принимали душ; ему это почему-то казалось ужасно смущающим, хотя Минхо видел его обнажённым уже сотню раз, было что-то более откровенное в том, чтобы намыливать чужое тело пенящимся гелем, ловить губами прозрачные капли и ощущать близость на каком-то необъяснимо другом уровне. Джисон тяжело сглатывает и опускается на колени. Он выдавливает на пальцы смазку и заводит руку за спину, свободной упираясь в стену душевой кабинки, прикусывая губу и сосредоточенно хмурясь, он несмело проводит пальцем между ягодиц, несильно надавливая. Ощущение странное, ничего приятного, но и неприятного тоже, просто немного непривычно; он старается больше расслабиться и перемещает свободную руку на свой член, сжимая пальцами головку, потом пару раз проводя по всей длине. Он снова представляет Минхо. Минхо. Все его фантазии и желания в последнее время сходились только лишь на одном. Он хотел Минхо так сильно, фантазировал о нём, когда его не было рядом, представлял его в таких позах, о которых, наверное, не решился бы рассказать старшему, даже если бы тот его пытал. Джисон прикусывает щёку и выдавливает на руку ещё смазки. Два пальца внутри — уже ощутимее, но всё ещё совсем не больно. Джисон знает, что надо постараться немного согнуть пальцы, но так вывернуть руку стоя на коленях не получается, поэтому он решает просто подвигать ими внутри и ещё немного привыкнуть. Джисон охает от неожиданности, после третьего пальца становится немного больно, на его глазах выступают слёзы, а ноги уже сильно дрожат, поэтому он ускоряет движения второй рукой, беспорядочно стараясь, насколько это возможно, толкаться пальцами внутрь. Боль переходит в лёгкое и даже приятное жжение, а незнакомое до сих пор ощущение наполненности заставляет закатывать глаза от наслаждения. Джисон крепко жмурится, перед глазами начинают плясать белые точки, он толкается навстречу движениям собственной ладони и кончает с приглушённым стоном, чувствуя, как сокращаются мышцы внизу живота, а ноги разъезжаются в разные стороны. После оргазма продолжать нет никакого желания, а на всё тело наваливается слабость, поэтому Джисон просто садится на пол и прижимается спиной к кафельной стене, бездумно наблюдая, как в водосток смываются полупрозрачные белёсые капли. Уже лёжа в своей постели, измождённый, но недовольный, Джисон куксится и беспокойно вертится, потому что больше всего на свете сейчас хочется к Минхо на ручки. Он нащупывает под подушкой телефон и проверяет входящие уведомления. Минхо уже наверняка давно спит, потому что его статус показывает, что в сети он был чуть больше часа назад. Джисон отмечает галочкой две последние фотографии в фотоплёнке и нажимает «отправить». Он утыкается лицом в подушку, сон застаёт его раньше, чем он успевает заблокировать экран.///
— Мин, я дома! — Джисон открывает входную дверь своим ключом, быстро скидывает кроссовки и джинсовку. Минхо появляется в проходе, довольно потягиваясь и улыбаясь младшему. — Привет, малыш, как погуляли? — он подходит ближе, обнимает за шею и сразу же наклоняется за поцелуем. — Хорошо, просто посидели немного, ничего особенного. — От тебя пахнет сигаретами, — Минхо чуть отстраняется и смотрит на Джисона. Тот не может понять, есть ли в его взгляде осуждение или неприязнь; он вспоминает помятую сигарету, которую достал из бокового кармана рюкзаке перед самым домом, чтобы успокоить внезапно дрожащие руки и участившееся дыхание. — Выкурил одну по дороге, — он сглатывает и старается поймать взгляд Минхо, — тебе неприятно? Минхо только хмыкает в ответ и наклоняется за ещё одним поцелуем, уже настойчивее проталкивая язык в чужой рот и прижимаясь ближе, ладонями забираясь под футболку младшего. — Мин, я только в душ схожу, а потом буду весь твой, — Джисон улыбается и гладит Минхо по щеке. — Я с тобой, — Минхо тут же оживляется и легко подталкивает младшего в сторону ванной, попутно расстёгивая ремень на его джинсах. — Ты уже в пижамке, — Джисон недоверчиво щурится. В любое другое время он был бы не против душа со своим бойфрендом, но сейчас это шло вразрез с его планом. Он оставляет в голове пометку, что как-нибудь в другой раз надо будет напомнить Минхо об этом и сделать совместное принятие душа более частой практикой. — Ну и что, — Минхо наконец справляется с ремнём и переходит к молнии. — И у тебя... ужин готовится. — Я выключу плиту, — Минхо уже совсем не стесняется самых откровенных касаний и ладонью накрывает пах Джисона. — Я... я быстро, Мин, обещаю, — Джисон жалобно смотрит на старшего. Минхо отходит на шаг и улыбается. — Ладно, беги умываться, мышонок. Джисон наклоняется вперёд, чтобы мазнуть по губам Минхо коротким поцелуем, прежде чем скрыться за дверью ванной. Он быстро стягивает с себя одежду и ищет в рюкзаке заброшенную наспех бритву и полупрозрачный флакон яблочной смазки.///
Они ужинают как обычно, рассказывая друг другу о том, как прошёл день, обсуждая новые сериалы и документалки, которые обязательно нужно будет посмотреть на каникулах, Джисон, не замолкая ни на секунду, нахваливает стряпню Минхо, запихивая жареные дамплинги за обе щеки, на что Минхо только улыбается ласково в ответ и подкладывает Джисону ещё из своей тарелки. После ужина Минхо включает эпизод дорамы, которую они вдвоём начали смотреть ещё на прошлой неделе, но всё никак не могли закончить; они устраиваются между подушек, выключая весь верхний свет в спальне и оставляя только переливающиеся тёплым свечением гирлянды за спинкой кровати. Минхо обнимает Джисона за талию и тот уже рефлекторно льнёт ближе, целует Минхо в плечо, шею, гладит живот и бока под кофтой, чувствуя напряжение в его мышцах. Они досматривают серию, когда Минхо неуверенно выдыхает: — Малыш? Я же не обидел тебя... раньше? — он кусает губы и нервно теребит пальцами завязки своих штанов. — Нет, — Джисон замирает на секунду, а потом вдруг смягчается и улыбается даже как-то смущённо. Вот почему Минхо был таким осторожным весь вечер с самого ужина. Иногда Джисону кажется, что он просто не заслуживает... что мир просто не заслуживает такого, как Минхо. Такого чуткого и внимательного Минхо, всегда подмечающего самые незначительные вещи, в других людях и вообще... во всём вокруг. Каждый день Джисон думает о том, что Минхо просто удивительный, и с каждым новым днём тот не перестаёт это подтверждать, — нет, конечно, моя любовь, ты никогда меня не обижаешь, — Джисон запрокидывает голову и смотрит на Минхо через плечо. — Хорошо, — он отвечает тихо и наклоняется, чтобы запечатать губы младшего мягким поцелуем. Джисон разворачивается к Минхо и берёт его лицо в свои ладони, кончиками пальцев гладя по щекам, наблюдая, как мягкий блеск гирлянд подсвечивает каждую чёрточку на его лице, как трепещут его ресницы и как в полуулыбке дёргаются губы. Он прижимается ко лбу Минхо своим и закрывает глаза; на губах ощущается чужое дыхание. — Хочу сегодня сделать кое-что, — он шепчет, улыбаясь в поцелуй, и перекидывает ногу через бедро Минхо. — Вчерашние фотографии были для тебя недостаточной шалостью? — Минхо хмыкает и вопросительно вскидывает бровь, — что ты задумал, хитрый мышонок? Джисон старается не упустить волну внезапно накатившей уверенности и забирается на Минхо сверху, буквально седлая его бёдра и притягивая к себе в уже более развязном поцелуе. Руки Минхо сразу же находят его талию, приятно гладят и сжимают под футболкой и Джисон запрокидывает голову, судорожно выдыхая; Минхо не теряет возможности оставить дорожку поцелуев по шее, спускаясь к вороту футболки. Джисон ёрзает у Минхо на коленях, ягодицами чувствуя его возбуждение, он сам уже заводится, и несмотря на лёгкий мандраж от нервов, ему хочется быстрее, поэтому он неуклюже стаскивает со старшего пижамные штаны, скидывая их на пол, и отправляя свои за ними вслед. — Кто-то сегодня нетерпеливый? — усмехается Минхо, и сам стягивает с себя кофту. — Хочу тебя внутри, — Джисон снова забирается Минхо на колени. — Хочешь, чтобы я поиграл с тобой пальчиками сегодня? Джисон хмыкает и ладонью накрывает полутвёрдый член Минхо. — Нет, хочу по-настоящему тебя внутри. — Детка, для этого нужно хорошенько подготовиться, — Минхо кладёт руки Джисону на ягодицы, поглаживает и сжимает. — Я знаю, я сделал это, — Джисон смущённо прячет взгляд, — вчера вечером и... сейчас в душе. Минхо вскидывает брови. — Так вот, что у тебя за дела такие были, а я думал, это ты вдруг меня разлюбил и поэтому больше не хочешь, — он приподнимается на подушках и завлекает Джисона в новый поцелуй, своей грудью прижимаясь к его, — давай я немного помогу тебе, малыш? — он двумя пальцами проводит по ложбинке между ягодиц. Джисон хнычет и куксится. — Нет, хочу сам, — у него розовеют щёки и всё внутри сводит от накатывающего возбуждения и немного тревожного предвкушения. — Уверен? — Минхо хмурится, но помогает Джисону сесть удобнее, а сам откидывается на подушки. Джисон угукает и тянется к тумбочке за тюбиком смазки. Он продолжает ёрзать на коленях старшего, выбивая из его груди рваные вдохи. — Мы можем остановиться в любой момент, ты помнишь об этом? — Минхо берёт его пальцами за подбородок и заставляет посмотреть в глаза. — Помню, — Джисон кусает губы. Они целуются медленно и беспорядочно, Минхо ахает в поцелуй, когда Джисон холодными от смазки пальцами обхватывает его член и делает несколько ритмичных движений. Он приподнимается, разводя ноги, и устраивается так, что член Минхо упирается ему между ягодиц. Джисон хватается пальцами за плечи Минхо, когда тот одной рукой направляет себя, а второй придерживает Джисона за талию. Сначала всё кажется совсем легко, он чувствует, как Минхо в него входит и сразу же замирает. Ощущение похоже на то, как было с пальцами, поэтому Джисон смело подаётся назад, но тут же вздрагивает; нет, это не так, как пальцы, совсем не так. У Минхо не то, чтобы большой член, на самом деле, у него, наверное, даже чуть меньше, чем у самого Джисона, но сейчас ему кажется, что ещё немного, и его просто разорвёт пополам. Пальцами можно было легко двигать внутри, согнуть под нужным углом, а сейчас всё совсем не так, и, если честно, Джисон к этому был совсем не готов. Ему кажется, что он сейчас отключится или его стошнит, он старается отдышаться и думает, что, может быть, сейчас уже будет нормально. Ещё немного, и всё получится, ведь на видео всё казалось легко и совсем не больно, но стоит ему снова пошевелиться, как он непроизвольно напрягается и сжимается. — Ты делаешь себе больно, малыш, остановись, — Минхо обеспокоено смотрит на младшего и гладит его по плечам. — Не больно, — Джисон упрямо хмурится и двигает бёдрами. Он чувствует, как низ живота скручивает, и вовсе не горячим возбуждением, а липким и нервным узлом тревоги. Всё его тело начинает неконтролируемо дрожать, и поэтому расслабиться никак не получается, но он упёрто сжимает зубы и снова подаётся назад, коротко всхлипывая, потому что жжение внутри уже давно очень далеко от приятного. — Хан Джисон, немедленно прекрати! — Минхо почти грубо дёргает его за руку, заставляя соскользнуть на кровать. Джисон теряет равновесие и утыкается Минхо в грудь, тут же подтягивая к себе коленки. Он всё так же сжимает зубы, давя в себе всхлипы, но дрожащие плечи выдают его. — Прости, — он едва выговаривает, срывающимся голосом. Минхо вытягивает из-под себя одеяло и без слов накрывает им младшего, сразу же прижимая к себе, давая уткнуться носом в плечо, и зарывая пальцы в растрёпанные волосы. — За что ты извиняешься, глупенький? Мой хороший, — он легонько покачивается из стороны в сторону и успокаивающе гладит свернувшегося в его объятиях Джисона, — всё в порядке, ничего не случилось, да, малыш? — Я не хотел, чтобы так вышло, — Джисон шмыгает носом и крепче жмётся к Минхо, всё ещё не переставая дрожать, — я думал, что у меня получится. Минхо тянет на себя уголок одеяла и тоже забирается под него, накрывая их обоих с головой. — Я знаю, мышонок, и это не твоя вина, что сегодня не вышло, договорились? Джисон молча кивает в ответ. Минхо продолжает одной рукой гладить его по волосам, а другую опускает ему на поясницу. — Почему было так больно? — Джисон поджимает губы и хмурится, — тебе что... тоже больно каждый раз, когда мы... — он смущённо осекается, — когда мы делаем это? Казалось бы, что со временем вести подобные разговоры должно стать намного проще, но Джисон всё так же смущается, когда приходится обсуждать вслух то, что они делают в постели. Для него всегда было легче просто... делать. Он всегда и во всём привык отдаваться процессу и импровизировать, пропуская матчасть, сразу же переходя к действиям, но что-то ему подсказывало, что здесь подобный подход не прокатит. — Нет. Конечно нет, детка, мне совсем не больно, — Минхо улыбается — со временем становится намного легче, и мне почти сразу же приятно. Но ты же знаешь, что всё равно нужно хорошенько подготовиться. Я люблю, когда ты делаешь это пальчиками, — Минхо подносит к губам руку Джисона и целует подушечки его пальцев, — помнишь? Как в наш с тобой первый раз, — он почти переходит на шёпот. — Мин, — Джисон хнычет и старается закрыть краснеющее лицо руками, — ты смущаешь. Минхо только хмыкает в ответ — То есть такие фотографии, как ты мне присылал вчера, не смущают, а то, что я просто говорю — смущает? — он выгибает бровь и смотрит младшему в глаза. — Тебе совсем не... стыдно говорить о таком? — Джисон кусает губы, он не знает, почему, но даже сейчас от одной мысли об обсуждении всего этого, его бросает то в жар то в холод. — Мне не стыдно говорить с тобой ни о чём, это же мы. Ты и я, чего может быть стыдного? — Минхо улыбается Джисон ёжится, будто от холода, всё ещё не в силах унять нервную дрожь. — Для тебя это всё может показаться так просто. Но у меня никогда ещё такого не было. Никогда не нужно было ещё разговаривать о таком с кем-то... кем-то, для кого я хочу быть, идеальным. А это, кажется, намного лучше, чем я есть на самом деле, — он выдыхает и поднимает глаза на Минхо. Он не хочет звучать так, будто говорит это старшему в упрёк, и он надеется, что Минхо поймёт его, но от того, что все чувства снова не получается как следует выразить словами, и вслух всё звучит совсем не так, как ему хочется, он снова чувствует жжение в носу и влагу в уголках глаз. Минхо только качает головой. — Ты же прекрасно знаешь, что для меня это тоже вовсе не просто, Джи. У меня тоже бывают трудности, но... мы с тобой для меня никогда не были и не будем трудностью. И я говорю тебе всё это не потому что думаю, что для тебя всё должно быть так же прямо сейчас, что ты должен по щелчку пальцев перестать стесняться чего-то или перестать о чём-то переживать, а потому что хочу, чтобы ты знал, что я чувствую, — он закусывает губу и начинает часто моргать. Джисон уже выучил, что так он делает, когда переживает, — и, если для тебя это пока не так, или даже... не будет так, это ничего страшного. Я ведь не смогу переделать тебя под себя, даже если очень захочу, — Минхо берёт его ладони в свои, — но я и не хочу. Переделывать тебя. Потому что я люблю тебя, таким, какой ты есть, прямо сейчас. И иногда я думаю о том, как бы мне хотелось, чтобы ты хоть раз смог увидеть себя моими глазами, — он улыбается и тычется носом Джисону в щёку. — Я люблю тебя, — Джисон отвечает шёпотом, совсем не доверяя своему голосу. — А я тебя, моё счастье, — Минхо так же тихо-тихо выдыхает Джисону в губы, — можно у тебя кое-что спросить? — на что Джисон только согласно хмыкает, — ты правда хочешь этого? Джисон часто кивает в ответ, остервенело утирая непрошеные слёзы. Когда он плачет, он не боится почувствовать себя уязвимым, с детства ему говорили, что слёзы — вовсе не признак слабости. Он не боится, что Минхо осудит его, потому что он знает, что такого никогда не произойдёт. Но он злится; на себя, свои чувства, которые подводят его в самые нужные моменты, когда он хочет сказать так много, а может только всхлипывать и кусать губы, не в силах даже вдохнуть. — Я правда хотел... хотел сам, потому что я и так никогда не могу ничего сделать без чужой помощи, хотя бы здесь я хотел справиться, чтобы... — Джисон закрывает лицо ладонями, когда он произносит это вслух, всё звучит бредово и ему хочется проводиться под землю, — показать тебе, что я могу. — Детка, — Минхо гладит его по волосам, убирая за уши растрёпанные прядки, — маленький мой, мы же с тобой вместе. Мне не нужно, чтобы ты мне что-то доказывал, я и так всё знаю. Я верю в тебя и знаю, что ты всё можешь. Поэтому мне правда важно быть уверенным, что ты действительно хочешь этого. Не потому что кто-то там говорит, что это обязательно. Мы с тобой будем делать только то, что нам обоим хочется, хорошо? Джисон судорожно выдыхает и виновато опускает голову. Теперь ему стыдно уже за то, что он не поговорил об этом с Минхо, что сам усложнил ситуацию, и сам виноват в том, что всё пошло не так, как ему хотелось. Когда он только это задумал, всё казалось простым и логичным, а сейчас он понимает, что выбросил из этого уравнения одну важную переменную — Минхо. Он забыл, что это касается не только него, это не школьный групповой проект, в котором, когда тебе не нравится, как кто-то работает, ты сам можешь просто сделать задания за всех, так, как хочется и удобно тебе, и никто не будет возражать. Сейчас всё по-другому, потому что каждая вещь, касающаяся их отношений — о них двоих. И Джисону ещё нужно будет научиться работать в паре. — Я хочу этого, — он поднимает на Минхо взгляд, — хочу быть с тобой... и так тоже, — Джисон поджимает губы и пальцами комкает одеяло, атмосфера даёт ему какой-то необъяснимый прилив смелости, они с Минхо лежат так близко, он совсем без одежды и несмотря на то, что было до этого, всё ещё немного возбуждён, в другой ситуации он бы уже провалился под землю от стыда, но сейчас он решается заговорить, — я представлял это, думал о тебе, когда игрался с собой в душе, — он чувствует, как по всему телу пробегают приятные мурашки, говорить об этом вслух заводит намного сильнее, чем просто думать о таких вещах, — мне так хотелось, чтобы это был ты. Минхо сжимает объятия крепче. — Тогда давай попробуем снова, — он шепчет Джисону на ухо, — начнём медленно, сначала я буду растягивать тебя пальцами, а потом... — Минхо носом проводит по шее Джисона и целует, медленно и сладко, — а потом покажу тебе, как это делается язычком, — Минхо продолжает покрывать поцелуями его шею и плечи, и Джисон часто и прерывисто дышит, — только не сегодня, потому что сейчас ты переживаешь, а мне надо, чтобы ты успокоился, — Джисон снова кивает, — нам совсем некуда торопиться, да? Я хочу, чтобы тебе было приятно. Не для того, чтобы где-то там поставить галочку или кому-то что-то доказать. А чтобы нам с тобой было хорошо, Джисони, — Минхо наконец добирается поцелуями до чужих губ. Он большими пальцами вытирает мокрые щёки Джисона, не оставляя каждую без поцелуя, на что Джисон робко улыбается, вдруг заливаясь краской. — Хён, — Джисон выдыхает, тяжело сглатывая. — Да, мышонок? Вместо ответа Джисон цепляется пальцами за плечи старшего и ведёт бёдрами, прижимаясь пахом к его бедру. На губах Минхо в ту же секунду расцветает довольная ухмылка, Джисон не успевает ничего сказать, как он уже ныряет под одеяло. Джисон тонет между подушек, когда Минхо разводит его ноги в стороны, и закатывает глаза от удовольствия, когда чужие мягкие губы находят самые чувствительные места. Он будто бы наконец дышит полной грудью, и все его чувства, как обнажённые провода, такие же искрящиеся и обжигающие. Джисон открывает рот в немом стоне и жмурится до звёздочек под веками, и снова во всём мире только они.///
Вы хёни, тв дома?? *ты ч скоро приеду!! *я ㅠㅠ. Мой<3 Это что, пьяный Хан Джисон? Мило ㅎㅎ Вы не дразнись, ты намного хуже меня когда напьёшься 😠 Мой<3 😑😑 Мне спуститься и встретить тебя? Вы ㅇㅇ Мой<3 Идууу Джисон заваливается в прихожую, путаясь в собственных ногах, стоит только Минхо отпустить его, чтобы запереть за ними дверь. — Кажется, у кого-то завтра будет тяжёлое утро, — Минхо задирается, но помогает Джисону сесть и стянуть его ботинки. — Не моя вина, что вечеринка была отстойная! — Джисон хнычет и ищет, на что бы ему облокотиться или прилечь, борясь с желанием просто завалиться на пол посреди коридора, — все эти парочки только и делают, что обжимаются, мы что, так же выглядим со стороны? — он кривит губы и всем весом наваливается на Минхо, явно намекая на то, что без помощи вставать не собирается. — Ещё как, — Минхо смеётся и сгребает расползающегося по полу Джисона в охапку, — пойдём, нужно умыть тебя, и можно будет идти в кроватку. Джисон сидит на бортике ванной и болтает ногами в воздухе, пока Минхо ищет для него сменную одежду. Большую часть вечеринки в честь конца семестра он провёл около бара, чтобы не мешать своим друзьям устраивать их собственную любовную жизнь, и, кажется, так много пить было действительно не самой лучшей идеей, но сейчас алкоголь уже начинает понемногу выветриваться, а комната уже почти не вращается. На часах едва за полночь, и раньше Джисон бы ещё несколько часов провёл на танцполе. Даже без компании друзей, там, где играла музыка Джисону никогда не было скучно, но сегодня... ещё в начале вечера он выплакался на плече Феликса после того, как тот наконец решился рассказать Ким Сынмину о своих чувствах и получил долгожданное подтверждение их взаимности. После того, как ему удалось совладать с сантиментами, он провёл полчаса убеждая одногруппницу Хёнджина — Шин Рюджин — в том, что тот точно не гей, и слать видео со щенками в директ в инстаграме — это его лав лэнгуэдж. Рюджин оказалась весёлой и милой, у них с Джисоном сразу же получилось завязать разговор, они обменялись никами в снэпчате и, после того, как они вдвоём допили уже по второй бутылке соджу, Хван Хёнджин вежливо отослал Джисона заняться чем-нибудь ещё. После этого Джисон ещё полчаса провёл один на один с бесплатным алкоголем, а потом вдруг заскучал по Минхо, подумал, что это, кажется, то самое, что они называют старостью, и вызвал себе убер. И, как следствие, сейчас он блаженно улыбается, пока Минхо вытирает его лицо и стаскивает с него джинсы, и думает, что не променял бы это ни на что на свете. — Ты ещё не спишь, мышонок? — Минхо опускает Джисона на постель и садится на корточки рядом с кроватью, — хочу тебе кое-что показать. — Что? — Джисон подскакивает на кровати. Он уже успел прийти в себя, а прохладная вода смыла всю сонливость. — Ну, — Минхо мнётся и переводит взгляд на часы, — закрой глаза и дай мне руку. Джисон недоверчиво щурится, но медленно протягивает Минхо ладонь и жмурится. Он слышит, как открывается ящик прикроватной тумбочки, какое-то шуршание, которое затихает через секунду; чувствует тепло пальцев Минхо и как что-то холодное скользит на его безымянный палец. — Открывай, — Минхо говорит шёпотом. У Джисона на пальце простое серебряное колечко, с едва заметной заглавной «М», выгравированной посередине, тонкое и неброское по сравнению с его остальными кольцами. — Мин... — Джисон чувствует, как у него вдруг перехватывает дыхание. — Спасибо за самые волшебные шесть месяцев моей жизни, Хан Джисон, — Минхо сжимает его ладонь крепче и Джисон замечает, что на его пальце такое же кольцо, только с выгравированной на нём «J». — Ты что, так делаешь мне предложение, Ли Минхо? — Джисон смеётся неловко, а потом переводит взгляд на Минхо. Тот только улыбается, прикусывая губу, и смотрит на Джисона снизу вверх. Его взгляд как всегда полон нежности, а мягкая улыбка делает каждую чёрточку его лица ещё необыкновеннее, — хэй, ты чего... молчишь? — Джисон не знает, что его больше пугает сейчас, молчание Минхо или то, что он ловит себя на мысли, что если тот сейчас действительно делает ему предложение, то он готов согласиться. — Я знаю, что это... скорее всего пугает тебя, но... — Минхо берёт его руку в свои ладони и смотрит на их пальцы, — то есть, о боже, нет, — он спохватывается, замечая, как расширяются глаза младшего, — это не предложение... то есть... не совсем предложение, — он тяжело сглатывает. Джисон впервые видит, чтобы Минхо так нервничал, и это заставляет его улыбнуться. Обычно собранный и спокойный старший, сейчас мнётся и краснеет, словно школьник на первом свидании, — это больше, наверное... обещание? Я знаю, что тебе нужно закончить учёбу, а мне аспирантуру прежде чем мы будем думать о чём-то дальше, но... я хочу, чтобы в моём дальше был ты, Джисони. И, это так глупо, но мне просто захотелось, чтобы у нас было что-то такое. Знаю, оно не совсем в твоём стиле, ты можешь не носить его, но пусть оно просто будет у тебя, ладно? — Мин, — Джисон выдыхает и подаётся вперёд, обнимая ошарашенного Минхо руками за шею и почти снося его на пол. Он беспорядочно тычется ему в губы и смеётся, — я тоже, Мин, — он гладит Минхо пальцами по щекам, — тоже хочу, чтобы ты был в моём дальше. И... они прекрасные, — он снова переплетает их пальцы. Возможно, Джисон ещё не готов произнести это вслух, но... он уверен в этом. Уверен, что хочет быть с Минхо намного, намного, дальше. Они сидят на полу в обнимку, и Минхо играется я пальцами Джисона. — Мне было страшно. Я не знал, что мне делать, потому что всё произошло так быстро, — он вдруг говорит тихо, — тогда я думал, не должен ли я научиться, наконец, быть один и не зависеть ни от кого? Мне казалось, что я ошибаюсь, ведь, знаешь, говорят... если ты не чувствуешь себя целым, то никто другой не сможет тебя дополнить. А я тогда был словно разбитым на миллион осколков. Я думал, что снова хватаюсь за спасительный зелёный огонёк, чтобы жить только им. Но оказалось, что ты намного больше, Джисони. Ты... будто бы потерянная половинка моей души, которую я искал всю жизнь. Минхо берёт лицо Джисона в свои ладони и прижимается лбом к его лбу. Он целует его щёки, нос, подбородок; покрывает поцелуями всё его лицо, а потом прижимает к себе и обнимает за плечи. — Я написал для тебя... — окончание фразы тонет в ткани футболки Минхо, в которую Джисон утыкается лицом. — Что? — Минхо ложится с ним рядом. — Я написал для тебя песню, — Джисон вдруг вскакивает на ноги и куда-то идёт. Минхо только выпрямляется и удивлённо открывает рот, не находясь, что ответить. Он хлопает ресницами, наблюдая за суетящимся и спотыкающимся младшим. Джисон достаёт из шкафа гитару, которую когда-то притащил к Минхо после очередной репетиции в клубе, и так и не забрал. Он с минуту сосредоточено возится со струнами, и, наконец удовлетворённый звучанием, пробует первые аккорды, поднимая глаза на Минхо, улыбаясь смущённо, он чувствует, как щёки начинает жечь. Нежная мелодия, срывается с кончиков его пальцев, и он делает глубокий вдох, перед тем, как начать напевать вполголоса:#np Мимо Вселенной - Вансы
... Между нами есть только один вопрос Как искали друг друга так долго? И я буду тебя крепко обнимать Чтобы чувствовать, как сердце бьется Не хочу даже на миг отпускать, но придется ... Минхо зажимает рот ладонью и жмурится, позволяя слезинкам сорваться с ресниц. ... И когда на прощание я тебя обнимаю В ту же секунду уже скучаю Я как от сердца тебя отрываю Все мои ожидания, гораздо меньше, чем ты О, как я тебя понимаю Я как будто всю жизнь тебя знаю. ... Едва слышный перебор затихает, и Джисон откладывает гитару. — Малыш... ну ты чего? Я так люблю тебя, иди ко мне, — Джисон хлопает себе по коленкам и протягивает руки Минхо навстречу, — я не хотел, чтобы ты плакал, — до этого Джисон всего раз видел, как Минхо плакал, он был не из тех, кого легко довести до слёз, и даже в самых тяжелых ситуациях он сохранял невозмутимое лицо. Сейчас на его покрасневших щеках мокрые дорожки слёз, которые Джисон стирает своими пальцами. Он притягивает Минхо к себе, а тот только всхлипывает ему в губы и крепко обнимает за шею. — Мне ещё никогда... никто, — он смеётся, всё ещё шмыгая носом, — не посвящал песни. — Тогда, обещаю, — он улыбается, чувствуя в груди что-то тёплое... цветущее и большое, — все свои песни посвящать тебе. Минхо кладёт голову ему на плечо, и Джисон зарывается пальцами в чужие волосы и целует в макушку. Когда-нибудь он расскажет Минхо о десятке ещё не законченных текстов, в каждой строчке которых только о нём.