Как только сверхъестественные существа оказались в холле библиотеки, Геральд остолбенел, подбежал к главной статуе, что величественно возвышалась в центре и…
— Кто вытворил это? — фразу прокричал он злобно, и даже голос его изменился: стал ниже и звучал будто бы из подвала.
Не понимающие, что происходит студенты обошли статую. Одна её часть олицетворяла ангела, другая — демона — как символ гармонии и единства Ада и Рая. Вики видела такую же в саду академии, а Михаил Этуаль назначал возле такой статуи свидания. Однако над этой кто-то варварски поиздевался: лицо демона и его крылья были уничтожены, и часть разрушенных камней в беспорядке валялась по всему холлу.
— Ох, что же это?.. — недоумевающе спросила Мими, и демоны стали кричать и возмущаться.
— Вот, что бывает, когда сюда пускают ангелов, — сердито фыркнула Ости.
«Неужели такое сделал кто-то из крылатых? — подумала про себя Вики, поднимая с земли камень и задумчиво рассматривая его. — Нет, ангелы так бы не поступили», — вслух же она сказала: — Может, демоны специально хотели настроить всех против них?
— Согласен, — с привычной невозмутимостью, даже флегматичностью на фоне всеобщего негодования прокомментировал Михаил. — Это не похоже на солдат воинства Небесного. Их готовят к войнам, сражениям, а не к разрушениям скульптур.
— Братец, по-твоему только демоны всё разрушают?! — раздражённо поинтересовался Люцифер, пнув ногой очередной отколовшийся булыжник. — Вы бываете порой хуже черноглазых. Один ты чего стоишь. Вряд ли у тебя розовая, пухлая попка. Вспомнить хотя бы далёкое прошлое… Приказ папашки, суд, низвержение…
— Тишина! — рявкнул Геральд, махнув кому-то рукой.
К нему подошли несколько демонов факультета и между ними завязался оживлённый спор. Когда они договорили, преподаватель строго обратился ко всем подопечным:
— Отправляйтесь обратно в академию. Здесь вам делать больше нечего.
Наполовину уничтоженная статуя взбудоражила всех едва ли не больше мёртвых чаек, и никто не мог проигнорировать случившееся.
— Происходит явная чертовщина, и мне это не нравится, — подвёл итоги Гавриил.
— Этот год будет весёлым, — ответил Бальтазар, и младший архангел бросил на него недовольный взор.
— Это совсем не смешно, бро.
— Зачем кому-то понадобилось разрушать архитектурный шедевр? — спросила Лора, и все снова посмотрели на место трагедии.
— Кто-то хочет накалить отношения между двумя противоположными сторонами, — томным голосом проговорил Эфраим.
— Но кому это нужно?
— Это моя догадка. Кто знает, что вообще происходит…
А спустя неделю академию всколыхнуло очередное необъяснимое событие: кто-то прямо у садовой беседки, утопающей в синих и фиолетовых орхидеях, убил непризнанную Лору. Труп девушки ранним утром нашла Вики, которая вышла прогуляться и вдохнуть свежего воздуха. Жуткая, окровавленная картина, следы крови на стенах деревянной беседки и на нежных лепестках цветов вызвали у неё паническую атаку, но… Ангелы и демоны никак не отреагировали на новость, ведь людей создали по их подобию, поэтому и относились сверхъестественные существа к непризнанным именно как к
своему подобию с пренебрежением и открытым презрением. Только преподаватели принялись расследовать загадочную смерть. Выступил серафим Кроули и призвал студентов быть осторожными, не гулять в одиночку и следить за энергией окружающих. Он также дал приказ Геральду и Фенцио ужесточить тренировки, внутренний распорядок и обыскать комнаты студентов. Серафим сообщил, что непризнанную убили осколком. Вместе с Захарией они изучили его и пришли к выводу, что тот принадлежал Зеркалу Небытия, которое было утеряно Богом. Другие такие же осколки и должны были найти преподаватели. Однако, проверив все комнаты, включая лазарет, те не получили ожидаемый результат. Оставалась ещё одна, последняя, в которой их ожидал сюрприз.
— Как в колонии! — Гавриил лежал на кровати, заложив руки под голову, и в сердцах возмущался действиями Фенцио. — Шмонать придумали, вертухаи! Может ещё вышки с надзирателями поставите и обнесёте территорию колючей проволокой под электричеством? Двухметрового забора вам мало! Кто вам дал право шмон устраивать?!
— Если нужно будет — обнесём и проволокой, — отозвался Фенцио, присев на корточки, и продолжил вынимать личные вещи Гавриила из прикроватной тумбочки. — Это что?
Он поднял глянцевый толстый журнал, обложку которого украшала пышногрудая, обнажённая брюнетка, и на губах его мелькнула чуть насмешливая ухмылка.
— Конспект по енохианскому, — с сарказмом ответил тот, на что Бальтазар, сидящий со скрещенными ногами на своей кровати, рассмеялся.
— Убрать, — закатив глаза, приказал Фенцио. И только хотел отложить находку, как из порножурнала вылетел двойной, почти полностью изрисованный лист, вырванный из тетради в клетку, и приземлился прямо возле него. — А вот это интересно уже, — поднимая вкладыш и повнимательнее исследуя его, дополнил преподаватель.
Вспомнив, какая информация хранилась на листке, младший архангел вздрогнул и сразу же послал сообщение другу по ангельскому радио:
«Ты же должен был избавиться от улики. Выбросить, сжечь, да хоть сожрать. Блин, Бальт…».
«Бро, ну я и хотел. Только меня отвлёк Кастиил своей теорией о размножении пчёл, и я не успел», — не сводя голубых очей с преподавателя и находки в его руках, телепатически ответил Бальтазар.
— Пасы, мизеры, взятки… — переворачивая лист, продолжал педагог. — Преферансом балуетесь? «Бал», «Гав», «Кас» и «Эф» — даже автографы свои поставили… «Эф» я так понимаю Эфраим? Красавцы… Во главе с Рит Зиеном. Карты где? Или мне продолжать обыск?
Осознавая, что другого выхода нет, а Фенцио всё равно найдёт их «орудие преступления», ещё потом и придумает наказание за враньё и нарушение очередного правила, Гавриил спрыгнул кровати и, что-то бурча себе под нос, проследовал к мини-бару. Там, за упаковками с соком, вернее, за замаскированным под него алкоголем, и была спрятана колода. Нехотя, но Гейб отдал порнографические карты Фенцио.
— Что ж, господа картёжники, проследуйте за мной, — горделиво выпрямляясь и струшивая пылинки с идеально белых брюк, молвил тот.
— Куда? — друзья переглянулись с недоумением.
— В казино, Бальтазар, в казино.
***
Пропустив четырёх ангелов вперёд, Фенцио закрыл за ними дверь своего кабинета и прошёл к массивному деревянному столу. Присев за него, он принялся с неподдельным интересом разглядывать карты, пока его подопечные, выстроившись, ожидали вердикта.
— Вон как истрепали. Смотрю, частенько играете, да? Вот это я понимаю Дездемона, — вытянув из середины колоды пиковую шестёрку с нарисованной на ней нагой футболисткой, предположил преподаватель. — Это, стало быть, Офелия? — вынув наугад ещё одну карту, десятку червей, с прекрасной барышней и положив рядом, продолжил он.
— Вообще-то Николь, — поправил его Гавриил, и Фенцио опешил от такой неслыханной наглости.
— Молчать! — воскликнул тот и ударил кулаком по столу, от чего все предметы, находящиеся на нём, подпрыгнули. Колода оставшихся карт полетела в разожжённый неподалеку декоративный камин. И от этой пылающей, печальной картины у Бальтазара защемило в груди, захотелось расплакаться. Фенцио же, напротив, поунял пыл и, взяв в руки злосчастный тетрадный лист, уже более спокойно заговорил: — Смотрю, лихо вы тут Кастиила разделали. Минус сто сорок. И в какую цену вист?
— Мы не на деньги играем, — повторив то, что говорил Михаилу, встрял Эфраим.
— Разумеется, — на лице Фенцио промелькнула презрительная усмешка, — на шоколадные батончики.
— На желания, — обьяснил Бальтазар.
— На желания? — уточнил преподаватель. — Это как?
— Вист один — желание одно, — с излюбленным выражением «лицо-кирпич» поддержал разговор Кастиил.
— Неожиданно, — протянул Фенцио, на секунду опустив очи в написанное. — Ты, Кастиил, проиграл сто сорок желаний?
— Почти, — ответил за друга Эфраим. — Мы ему разрешили всего лишь половину выполнить, потому что на семьдесят первом у нас фантазия исчерпалась.
— Ясно, — в руках Фенцио внезапно возникла… новая колода карт, правда обычных игральных, не эротических. Друзья удивлённо переглянулись, когда ангел стал активно тасовать колоду. — Садитесь ближе, игроманы. Сколько писать-то будем? — задал он провокационный вопрос. — Думаю, десяточку хватит?
— В смысле? — переспросил Гавриил.
— В прямом, — выдвинув ящик, ангел достал оттуда такой же белый листик в клеточку, правда чистый, и объяснил: — Предыдущие дни вот вы играли на свои желания, а сегодня сыграем на моё. Правда, оно будет всего одно-единственное вне зависимости от полученного результата, — он что-то быстро начертил на нём чёрной ручкой-пером. — Давайте-давайте устраивайтесь поудобнее. Посмотрим, как давно вы не брали в руки… — последнее слово он специально выделил громко и чересчур эмоционально: — Шашек!
***
— Пятьдесят четыре! Пятьдесят пять! Пятьдесят шесть! Ниже наклоняйся, Бальтазар. Отжимаемся веселее! С энтузиазмом! Как будто играете в азартные игры в компании очаровательных дам!
Пасмурная погода не помешала ангелам… отработать проигранные желания. На их изумление строгий Фенцио оказался прекрасным игроком не только в азартные, но и в коммерческие игры, и обыграл их в преферанс. Разгромил в пух и прах. Да, Фенцио отменный стратег и в той ситуации, наверняка, не уступал Богу в плане стратегического мышления. Монотонные серые тучи низко нависали над зданием академии, свежий запах дождя смешивался с ароматами сочной зелени — больше всего хотелось создать уютную атмосферу и, усевшись в плетёное кресло, расслабиться со стаканом тёплого глинтвейна, но… Компании друзей о таком оставалось только мечтать.
— Так, а ты почему поднялся, Кастиил? — заметив, что ангел перестал выполнять упражнение, поинтересовался Фенцио.
— Всё у меня, — обтрусив грязь с бежевого плаща, ответил тот и поспешно добавил: — Минус пятьдесят шесть было.
— А, повезло тебе, — бесстрастно проговорил преподаватель. — Поздравляю. Остальные продолжаем! Пятьдесят семь! Пятьдесят восемь!
— Блин, я ж тебе говорил, что пику ходить нужно было, — чувствуя, как волной накатывает неимоверная усталость, пробурчал Бальтазар.
Даже для закалённых физической подготовкой и муштрой ангелов выполнить больше полсотни отжиманий без перерыва хотя бы на минуту казалось непосильной задачей. А впереди их ожидала ещё сотня, и от осознания этого факта ангелам захотелось завыть на луну.
— И что? — отозвался архангел.
Гавриил ощущал, как в ушах теперь стоял сплошной гул, а перед глазами расплывались радужные круги.
— Мы б ему на мизере две взятки впихнули бы.
— Ошибаешься, Бальтазар, — злорадно ухмыляясь, перебил его Фенцио, который прекрасно слышал обсуждение проигрыша в преферанс. — У меня чистый мизер был, не впихнули бы. Продолжаем! Шестьдесят один!
— Фенцио, можно в два подхода? — выпрямившись, спросил Эфраим и начал отряхивать ладони от чёрной земли и травинок. — Дай пять минут отдыха. Руки болят. Нереально выполнить… кхм… Сто девяносто девять отжиманий. Если мы не сделаем перерыв, то прямо здесь испустим дух.
— Очень хорошо, что болят, Эфраим. Значит порнокарты долго в руки не возьмёшь. Упор лёжа при-инять! Не расслабляться!
В конечном итоге, мучения ангелов и архангела закончились спустя два часа. Изнурённые и разбитые, они еле доползли до комнат и когда оказались там, то обессиленно рухнули на кровати. У Бальтазара и Гавриила не осталось сил даже перекинуться парой слов и поделиться впечатлениями. А впечатлений Фенцио подарил им предостаточно. Эфраиму, выполнившему весь норматив без единой поблажки, хотелось забыться или умереть, как и двум его закадычным друзьям. Увидев его состояние, благодарная Этуаль оставила на столе в комнате ангела… стакан лавандового молока и тихо прикрыла дверь. Только Кастиил, смотря на Эфраима и вспоминая креативное наказание за карточные игры, то опускал и снова вскидывал глаза, стараясь придать им сочувственное выражение. А впереди всех их ждало ещё немало чего увлекательного.
