Реакции персонажей «Free!»

Аичиро Нитори       Ты пришла в гости к Аичиро и, на секундочку! не в общежитие, как обычно, а к нему домой! Родители парня уехали «посмотреть пару вещичек» — как сказала его мама, а её муж, то есть отец Ая охарактеризовал это как «И вернуться с двумя пакетами». В общем, предусмотрительный Ай всучил им еще и бумажку, где написан список всех продуктов, которые нужны для праздничного стола, ибо «Мама, я знаю, ты забудешь», так что теперь дома не было никого. Ну, с ними жила еще и бабушка, но она благополучно уехала к какой-то там своей подруге.       Но у вас было другое задание — украсить квартиру! На самом деле, много труда это не составит — в квартире хоть и три комнаты, не считая кухни, но она довольно маленькая, зато уютная. «Очень мило...» — вот твое описание помещения, когда ты впервые побывала в гостях у парня.       Убирать вам не пришлось, благо, было чисто, так что вы сразу приступили к декорациям, перед этим включив новогоднюю музыку (и пели песни на весь квартал, как автор чокнутые).       Итак, с горем пополам отыскав несколько коробок с украшениями («Они там, в шкафу. Да не в том! На второй полке. Снизу, а не сверху! За вот этой кучей одежды. Ой, стоп, я их нашел, ха-ха»), вы превратили обычную квартиру в новогоднюю за пару часов, а после Аичиро случайно нашел еще одну коробку, наполненную чем-то...       — Что это? — спросила ты, садясь рядом с парнем и глядя на желтовато-коричневатого оттенка картон.       — Не знаю, — пожал плечами тот, а после начал распаковывать, и уже через пару секунд вы прожигали удивленным взглядом какие-то фотоальбомы, старые праздничные открытки, непонятные фантики из-под конфет и еще фиг знает что.       — О, вспомнил! — щелкнуло в голове у Ая, — я собирал это на память! — парень гордо поднял указательный палец вверх и довольно улыбнулся.       — У тебя настолько плохая память? — спросила ты, изогнув бровь.       — Да нет же! Ой, Т/И, ничего ты не понимаешь, — надул щеки он и после потянул руки к первому же альбому, а ты, вздохнув, все же решила посмотреть, что же тут такого интересного.       На твердой обложке был нарисован арт какого-то мультика, который ты пару раз видела в детстве по телевизору, но вспомнить название не могла, но кроме этого вокруг были наклеены какие-то стикеры, по большей части — новогодние. Ты с интересом оглядывала каждую наклейку и вскоре покосилась на задержавшего дыхание Ая, который уже через миг открыл альбом так, словно ждал этого целую жизнь. А вместо фото там были... открытки. Много открыток: поздравления с Днем рождения, с Днем Валентина, Новым годом и т.д.       — Откуда столько? — изумленно спросила ты, переварив небольшой ступор после увиденного. — зачем, Ай?       — А-а... я раньше коллекционировал их, а потом забыл, — с восхищением ответил парень, не отрывая сверкающих глаз от своего сокровища.       — Ого... ну ты, конечно...       Только минут через десять вы дошли до конца и заряженные атмосферой увиденного, хватанули второй альбом. Но решили пока не открывать его, отложив в сторону. Сейчас хотелось посмотреть кое-что более интересное: какие-то небольшие плюшевые игрушки, маленькие рисунки и наклейки, рассыпанные по всей коробке.       Вы с интересом брали в руки каждую новую вещь, глядя на нее под разными углами, и каждый раз парень вспоминал, с чем то или иное связано: например, вот эту красно-синюю открытку с новогодней ёлкой подарил ему какой-то товарищ, но сейчас он его уже не помнит; а вот этот шарик с Дедом Морозом и штучным снегом внутри ему просто очень понравился и почему бы не сохранить его; а вот в этом письме Ай сильно просил какую-то машинку, но «Почему ты написал это красной краской и на весь лист? Выглядит крипово...».       В общем, когда подошла очередь к отложенному альбому, вы, кажется, успели увидеть всё, что только можно, и даже старые новогодние шапки на себя надели.       — И что в этом ящике Пандоры? — пошутила ты и вы потянулись открыть альбом.       А там были...       — Серьезно? — твоя бровь дернулась.       — Я собирал их, — звучало, как оправдание. — хотел когда-то дизайном заняться.       — Ну понятно, что ты конфетные фантики не для потомков складывал...       В общем, до прихода родителей Ая вы посмотрели еще один альбом, впитали в себя атмосферу праздника и отправились дальше помогать, где можно. (или просто тырить крабовые палочки и колбасу) (Я не знаю, что это вышло, но что-то вышло.) Харука Нанасэ       Новый год протекал довольно лениво. У Харуки. У тебя же лишь первый час, так как ты нежилась в его обьятиях, лежа в теплой кровати и вставать не хотелось от слова «совсем». Редко выпадала возможность вот так вот поваляться с ним в постели, ибо обычно парень просыпается первым (как он только это делает?) и уходит в ванную, а после готовит завтрак.       Но как только ты вспомнила о том, что, чёрт, сегодня же новый год! — сразу подорвалась (запуталась в одеяле, утащила его у Нанасэ, упала...) и полетела приводить себя в порядок, а закончив через полчаса, зашла в комнату ко все еще спящему парню и легко улыбнулась.       — Хару, — тихо позвала, чуть осторожными шагами подходя ближе, а после присела на корточки около кровати. Засмотрелась на его невинное, спящее лицо и, сощурив глаза от удовольствия, всеми силами пыталась заставить себя все же пробудить его ото сна, — вставай, Хару, — тыльная сторона указательного пальца легко коснулся его щеки и ты провела вверх, затем завернула одну темную прядь куда-то вверх, — уже новый год, а ты спишь тут, — решила пошутить ты, даже зная, что тот не оценит и замолчала, терпеливо ожидая ответа.       — Сколько времени? — скомкано и очень тихо прошептал Харука, а ты бросила быстрый взгляд на настенные часы.       — Около десяти.       — Мы никуда не опаздываем, — сонно, но моментально ответил Нанасэ и сделал попытку отвернуться, однако лишь перевернулся на спину.       Ты вздохнула.       — Нам еще нужно еды наготовить, помнишь? — ты наклонилась к нему, целуя щеку и переходя к скуле, — а за ней нужно сходить... — сладостно прошептала, прикусывая завиток уха и вызывая легкую дрожь на теле парня. Так, стоп, еще немного, и есть возможность задержаться на пару часов...       — Я останусь дома, — все пытался отмазаться от походов по магазинам Харука и ты не понимала, он просто не хочет вставать с кровати или же бродить по супермаркету, а после по морозным улицам. Вариант с нежеланием пересекаться с большим количеством людей сразу отпадает — Нанасэ относится к этому равнодушно.       — Так, давай просыпайся, — твое терпение начало подходить к концу, ибо заниматься подготовкой самой, пусть даже просто сходить в магазин, не очень-то и хочется, — а то заберу всю твою скумбрию.       (Да, сработало!)       Парень медленно повернулся к тебе лицом и приоткрыл глаза, прожигая твое каменное, неподатливое выражение лица недовольным взглядом. Поняв, что ничего не добьется, вздохнул.       — Хорошо, встаю.       Ты легко улыбнулась, наблюдая за тем, как Хару лениво покидает теплую постель (даже жаль его стало) и в спальных плавках (и такие имеются, хах) плетется в душ.       — Завтрак готов, так что жду тебя через пятнадцать минут на кухне, — да, нужно было ограничить время его пребывания в воде, а то Нанасэ и на час там может засесть.       Через час вы уже стояли около входа в торговый центр, а когда дверь автоматически открылась, вдохнули теплый воздух.       — Куда вначале? — спросила ты с улыбкой, подходя к кофейному автомату. Лучше всего начать поход по магазинам именно с кофе с молоком, — будешь? — ты обернулась на Харуку.       — Нет, — помотал головой он. — а что нужно купить?       — Продукты и всякие новогодние украшения...       — Новогодние украшения?       — Мало ли, — пожала плечами ты с улыбкой, — я хочу осмотреть магазин, поискать что-то, — ты взяла небольшой стаканчик с горячим напитком и вы с Нанасэ направились в сам супермаркет.       — Т/И, это же не закончится двумя пакетами побрякушек? — Харука свел брови к переносице.       — Нет, — тут же ответила с усмешкой ты, — надеюсь...       — Т/И...       Как только еще одни двери открылись, перед вами предстал большой и красиво украшенный супермаркет. От развлекательной фабрики его отличало, пожалуй, лишь то, что здесь были лишь магазины. А, ну и еще аквариум с рыбками... рыбами, чтобы отдавать их покупателям сразу свежими.       — Смотри... — завороженно прошептала ты, глядя на потолок, украшенный гирляндами и самодельными декорациями, типа обьемных снежинок и т.д., — красиво сделали, — ты начала оглядываться по сторонам, ища, куда можно было бы сходить первым делом.       — Да, — кивнул Нанасэ.       Итак, вы пробыли в магазине, наверное, около часа, рассматривали все и вся, теряясь между людьми, заряженными таким же новогодним настроением. В твоих руках побывало все, что только можно представить: ароматические свечи, шкатулки, новогодние игрушки и гирлянды, а также продукты, начиная от бананов с мандаринами и заканчивая скумбрией и морским салатом.       Так же бедному Харуке пришлось фотографировать тебя, обмотанной гирляндами, а после вы вместе извинялись перед охранником, но в отделе со сладким тебя понесло совсем:       — Хару-у, — протянула ты с лукавой усмешкой, не предвещающей ничего хорошего.       — Что? — осторожно спросил он, вздыхая.       — Ты когда-то воровал что-то из магазина? — твои глаза сверкнули.       — Нет. Что ты задумала? — нахмурился он.       — Шоколадку. Укради её для меня — романтично же! — почти шепотом произнесла ты, указывая глазами на довольно дорогую плитку.       — Нет. В этом нет ничего романтичного, — отрезал Харука и уже собирался уходить, не забыв корзину с покупками, но ты использовала давно выученный прием.       — А если я для тебя скумбрию утащу?       Нанасэ обернулся, но...       — И купить могу, — и фыркнул.       — Большую банку...       В итоге поход в магазин закончился новой гирляндой, ёлочными украшениями, новогодним носком, едой на целую компанию, атмосферной канцелярией, украденной скумбрией и плиткой шоколада. Ах да, и конечно же соответствующим настроением. (Не уверена, что тут прям про новый год, но фантазия меня подводит... а еще мне сложновато писать несколько историй на одну тему...) Рин Мацуока (АУ, где Рин — хулиган, а Т/И — его новая одноклассница. Они в младшей школе)       В своей совсем недолгой жизни Рин часто слышал слова о том, насколько он плох. Поведение, оценки, характер...       Рин не понимал, почему желание поджечь все вокруг себя своей обидой на других становилось сильнее каждый день. И боль внутри маленького тела росла, росла.       Он не хотел их оскорблять. Он не хотел их бить. Выкидывать портфель в окно, а канцелярию — в мусорку, тоже не желал. Тем более этот ботан в углу класса ничего ему не сделал, но мальчик не мог понять, почему его, твою мать, он так бесит! Может, Мацуоке не нравилось то, что тот мальчик-заучка не такой, как все, а может своей бесхребетной натурой просто стал легкой мишенью.       Но он просто не мог остановиться. Даже несмотря на то, что его родителей вызывали в школу несколько раз, несмотря на то, что весь его дневник был в красной пасте с почерком классной руководительницы — в тетрадях, кстати, тоже, ведь куда ему, Рину, до своей сестры. Она ведь примерная дочка с отличными оценками и родители всегда выставляют её напоказ. Рина же занижают, равняют на неё. А потом срываются и кричат, а мальчик видит в себе отражение родителей и искренне не хочет быть на них похожим. Совесть все еще шепчет ему из далеких уголков сознания и Мацуока понимает, что тому мальчику-ботану тоже больно, и замечает кристаллики слез в уголках глаз.       А потом новая обида, новая боль, новое Го-лучше-тебя, и все возвращается на круги своя.       Такое поведение стало привычным, наработанным, именно поэтому он не знал, как общаться с ней.       Т/И перевелась в их класс в начале третьего года младшей школы, про местного и жестокого хулигана Рина не зная совсем ничего. Дальше все по стандартной схеме: плохой мальчик заметил новую цель — хорошенькую девочку со стереотипами о справедливости и с умением постоять за себя словами и своим стальным, по детским меркам, характером. И она зацепила Рина. Т/И не давала себя в обиду, новых друзей — тоже, что одновременно и притягивало, и отталкивало Мацуоку.       И хулиган решил испытать её нервы на прочность, когда понял, что она ему интересна.       — Хэй, поймаешь?? — язвительно спросил мальчишка, друг Рина, прыгая на месте с широкой, самодовольной улыбкой и махая поднятой вверх рукой с подарком Т/И на день рождения мамы. Мацуока, будучи инициатором этого издевательства, откровенно не понимал, зачем дарить родителям подарки, так что почему бы и нет?       — Отдай! — как только Т/И подбежала к мальчику и подпрыгнула в попытке выхватить вещь из рук, тот подкинул её вверх, и тонкая книга, упакованная в красивую подарочную бумагу, пересекла воздух над головами, улетев в руки к Рину.       Т/И понимала, что, бегая от одного к другому и прыгая на месте, она ничего не изменит, а учитывая морозную зиму, есть вероятность поскользнуться и удариться, так что пришлось сделать кое-что другое. Подбежав к Мацуоке, который ловко схватил отнятый подарок еще в воздухе, девочка толкнула его.       Мальчик полетел на землю, изо рта вырвался болезненный стон после удара головой, а книга отлетела в сторону. Т/И нависла над ним, прожигая до невозможности возмущенное лицо гневным взглядом.       — Ты дура или что?! — выкрикнул он, недовольный тем, что выходка пошла не по плану, — отпусти меня!       — Еще чего! — вырвалось тут же, — сам виноват, вот что! Кто тебя просил это делать?! — и Т/И дала Рину пощечину, не сдержав своего негодования. Удар пришелся не сильным, но контраст замерзшей на холоде руки и относительно теплого лица был слишком хорошо ощутим.       Девочка застыла в замешательстве, удивленно ахнула, уставившись на лицо Мацуоки с капельками влаги на щеке и только сейчас поняла, что сделала. Она никогда никого не била и не могла позволить себе этого. Друг Рина тоже опешил, застыв где-то в стороне и не понимая, что ему делать.       — Ты... — прошипел сквозь зубы мальчик, а Т/И уже хотела быстро извиниться, но попридержала язык за зубами, понимая, что он того заслужил. А пока никто не раздуплился, быстро спрыгнула с Рина и сделала попытку схватить подарок, лежащий в небольшом сугробе снега. Но случайно откинула его еще дальше, а когда взяла книгу в замерзшие руки, Мацуока успел подорваться и схватить её за запястье.       — Отстань от меня! — с дрожью в голосе выкрикнула она, ощутив, как неприятно сжали её руку и кинула беглый взор в стороны. Вдруг кто-то проходит, даже в таком безлюдном месте — около заброшенных гаражей, мимо которых лежит её путь домой.       — Разбежался! — и сжав тонкое запястье еще больнее, Рин выдрал подарок из рук и кинул своему другу, который, что, по взгляду Мацуоки понял? — закинул на крышу одного из гаражей.       Т/И, поняв, что вернется ни с чем, прожигала покалывающими от слез глазами серую крышу. А в сердце сжался комок обиды и злости.       Она смотрела в одну точку несколько секунд, не в силах держать все в себе. По розовым от мороза щекам покатились слезы, оставляя влажные дорожки.       — Эй, она что, плачет? — до нелепости удивленно, будто ни при чем, спросил друг Мацуоки, уставившись на Т/И по все глаза.       Рин, в недоумении нахмурив брови, сделал шаг к девочке и заглянул в её лицо. Ту прожел стыд — она даже не знала, от чего: из-за показанных слез, из-за собственной слабости, но в следующий миг Т/И крикнула какое-то оскорбление в сторону хулиганов и убежала прочь — Мацуока её больше не держал, так и оставшись стоять в недопонимании и переваривая шок.       — По-моему это было слишком... она заплакала... — подошел к нему друг так, будто не он только что кинул этот бедный подарок на гараж, но тот лишь фыркнул.       Рин часто доводил людей до слез — это да. Даже собственную мать. Доводил и до того, что начинали ненавидеть — тоже да, но ему редко отвечали такими же издевками, какие делал он. Нет, было пару раз, но Мацуока и его друзья (фальшивые) быстро показывали, мол, не стоит, ответим — еще больнее будет.       Но к Т/И после того случая он и прикоснуться не мог. Хотел, но не делал, будто между ними стояла невидимая стена. Украдкой глядя на её глаза, мальчик вспоминал кристалики слез в ресницах, а когда она подкалывала его — да, после той дурацкой выходки с подарком девочка начала так делать, Мацуока лишь старался сделать так, чтобы от него отстали, но не трогал её и пальцем, придерживал язык за зубами, насколько возможно.       Но Рин понимал, что чего-то ему не хватает. Людского, теплого и милого, как слова на обложках жвачек «Love is...». С течением времени до мальчика медленно, но верно начало доходить, что свой интерес к человеку стоит показывать совсем не так, как делает это он, но Мацуока был слишком мал и в плане возраста, и опыта, чтобы сломать цепочку поведения, что длилась годами.       Он просто не знал, как обратить на себя внимание так, чтобы не обидеть.

***

      Рин боялся, что опоздает. Рин бежал со всех ног, лишь бы успеть, даже не зная, преодолел ли он километр, или может больше. Снег хрустел под его ногами, а вокруг мерцали гирлянды, проходили веселые люди, те, у которых есть новогоднее настроение в последний день декабря, но мальчику было не до них: пробежка в его планы не входила вовсе, но он узнал, что Т/И сегодня под вечер уезжает к родственникам. И Рину было все равно, что уже почти темно и родители наругают — кого вы пугаете запретами и очередной ссорой с предками? Успеть сейчас — это главное, ведь Мацуока нашел выход, как попросить прощения у Т/И. Просто прощения — не дружбы или чего-то подобного, хотя хотелось бы, а ведь ответ был так прост — написанный на упаковке жвачки «Love is...», а он от таких словечек раньше кривился.       Нужно было просто искренне извиниться и показать свои чувства иными поступками, без задираний или чего-то такого.       И вот теперь он крепко держит в руках два подарка: один — книга, та, которую когда-то закинул на крышу гаража его друг (Мацуока достал подарок, умея, как уважающий себя хулиган, хорошо забираться на крыши и тому подобное, благо, оберточная бумага оказалась водонепроницаемой, так что снег не испортил вещь, но где-то, где она порвалась, пришлось подсушить феном, «одолженным» у сестры), а второй — целая коробочка тех самых жвачек, вдохновивших его и направивших на верный путь. Рин купил их для самой Т/И, чтобы доказать, что он — не какой-то там отбитый мудак, а что-то людское в нем осталось все же. Пока оно, конечно, есть.       Пробежав еще немного, Мацуока свернул на улицу, где живет Т/И и её семья, а затем остановился. Сделал вдох и заставил себя идти, потому что он ведь не тряпка какая-то, чтобы зассать извиняться? Так что чем ближе он приближался к нужному дому (да, он знает, где живет Т/И), тем шаг становился более твердым, а взгляд — уверенным, а стоя перед дверью, мальчик старался успокоить дрожь в теле.       Он протянул дрожащую руку.       Тук-тук.       Он услышал женский голос за дверью. Похоже, это мать Т/И, которая только что позвала дочь, сказав, что кто-то пришел. После дверь открыли и по телу Рина пробежали мурашки. Почему-то он испугался того, что не понравится маме Т/И, так как та могла рассказать про местного хулигана, но... женщина просто впустила его в дом, мягко улыбаясь. Похоже, девочка ничего не рассказывала.       Как только Рин начал осматривать обстановку, из-за угла выбежала Т/И.       — Это ты?! — сорвалось удивление с её губ и она остановилась, не желая подходить к обидчику ближе, чем на метр, и бросила быстрый взгляд на мать, — что такое? — спросила девочка более спокойно, чтобы не вызвать подозрений касательно их... не очень хороших отношений, скажем так.       — Ну... поговорить пришел, — Рин увел глаза, но после твердо глянул на одноклассницу, все так же пряча подарки за спиной, — привет, — добавил он, вспомнив, что начинать меняться, может, с вежливости стоит.       Т/И кивнула.       — Идите в зал, не стойте на пороге, — вмешалась в разговор мама девочки, указала рукой на гостиную и дети прошли туда.       Рин скромно расположился на диване, на другом конце — Т/И, взяв в руки подушку. Рядом с диваном стоял стол и, прежде чем уйти ставить чайник, женщина подвинула им угощений в вазе, которые Мацуока особо не рассматривал — не до того.       — И что ты хочешь? — спросила она язвительным тоном, нахмурив брови и чуть сжав декоративную подушку.       — Извиниться, — чуть смущенно ответил тот, а вдохнув смелости вместе с ароматом мандаринов, протянул Т/И подарки, лежащие за спиной, — это тебе, — и выждал, пока изумленная девочка возьмет их в руке, распакует и осмотрит, — эта книга... я достал её с крыши... ты этот... прости, что закинул её туда. И то, что заплакала... и за все, что делал тебе. Я... я так больше не буду! — мальчик резко, неожиданно даже для себя опустил голову вниз, выкрикнув это, а его глаза защипало. Он моргнул пару раз — а вторая коробка — для тебя, — тихо произнес Рин, подымая голову и видя, что та все еще держит подаренное в руках на коленях — просто... мне бы хотелось дружить с тобой... — Мацуока боялся увидеть в глазах Т/И отвращение, злость и все те эмоции, которые обычно были направленны на него, но узрел лишь замешательство, — ты не против? — пауза, — Я больше не буду обижать тебя. Хочешь, даже защищать могу, — улыбнулся он, надеясь, что это поможет.       — Я... не знаю... — через пару секунд выдавила шокированая девочка, начав рассматривать первое, за что зацепился взгляд — надпись «Love is...», — обещаешь? — еле слышно спросила она.       Мацуока без колебаний кивнул, потом понял, что та его не видит, и ответил «Да».       — Хорошо, но если...       — Обещаю, — уверил мальчик, а Т/И вскинула на него глаза.       — Хорошо... — она поджала губы.       В комнате повисло неловкое молчание, но мама Т/И вовремя появилась и разрушила тишину.       — Поговорили уже? — осторожно спросила она, поставив чашки с какао на стол, — Рин, твои родители не будут волноваться? — он помотал головой, — тогда, может, побудешь у нас немного? Погреешься. Потом проводим, — улыбнулась женщина, а у мальчика в сердце что-то ёкнуло, уголки губ приподнялись. Он уже хотел радостно ответить, но вовремя глянул на Т/И, и та... одобрительно и легко усмехнулась.       — Хорошо! — весело сказал он, испугавшись звонкости в собственном голосе, — но вы, разве, не уезжаете?       — Планировали, — пожала плечами мать Т/И, — хотели ехать в другой город, но дороги замело снегом, так что никак, — она вздохнула, — в этом году его необычайно много.       — Ясно... — протянул мальчик.       — Тогда поможешь Т/И украсить комнату? Она все не успевала, — посмеяалась женщина, на что девочка возмущенно что-то ответила, но Мацуока уже не слушал.       — Конечно! — услышав бурчание девочки и еще раз вздохнув новогодний аромат, Рин понял, что этот новый год станет лучшим, несмотря ни на что... (Снова же, не знаю, что вышло, но что-то вышло. Кстати, тут я забыла, что нужно писать не «она», а «ты», но это ведь не играет значительной роли, да?)