Странные желания
6 мая 2020 г. в 19:11
- За свою провинность ты получишь наказание, как получают его все слуги.
Когда Судья снова хмыкнул, очарование им и его харизматичный личностью потускнело. Временами, Клод казался ей слишком самонадеянным. Хотя, у него было на это право - он за столько лет заработал себе нерушимый авторитет в обществе. И придерживался его. В черных и бездушных глазах Медея иногда видела что - то такое в свою сторону. Но быстро отбрасывала это прочь. Ею и в жизни не особо увлекались, а если и да, то только мечтали просто переспать и ничего больше.
Девушка усмехнулась про себя - вот тебе, хотел, чтобы я учила французский - получи фашист гранату. Услышав очередной "хмык" на своё предложение, рыжеволосая едва не сказала в ответ чего язвительного по типу: "ну и ходи голодным".
- А все слуги Вам прелести показывают? Не средневековье, а сплошное извращение, - ярко вспыхнув как маков цвет прошипела Медея, становясь похожа на недовольную кошечку. Она развязала ворот сорочки и сняла её через голову, отвернувшись от Фролло. Тот мог видеть как тонка её кожа, как сосуды и вены переплетаются под ней подобно нитям.
Развязав передник сбоку, девушка отложила и его в сторону, оказываясь в одних штанах. Что полностью обтягивали ее тело. Послышался звук расстёгнутой змейки. Одна ножка покинула облегающий материал, затем вторая. Делала девушка всё медленно, чтоб не грохнуться на пол. На ней остались только кружевные трусики - шорты и те пришлось снять, сгорая от стыда. Было унизительно. Девушка зло поглядела на Судью, прикрывая одной рукой грудь, а другой холмик лобка.
"Как всегда мои жирные бедра видно больше всего".
- Их прелести меня не волнуют, - жестко отрезал судья.
Он с удивительным внешним спокойствием смотрел на то, как девушка раздевается, и можно было предположить, что как мужчина Фролло не может ничего и не испытывает никакого желания, и потребности в столь нормальной для любого человека сфере. Было время, когда его действительно не трогали никакие прелести, ни женские, ни, упаси Святая Дева, мужские.
Он видел в своих "подопечных" преступников и делал то, что считал нужным. А теперь глядя на Медею, он слова ловит себя на том, как влечёт его эта дерзкая девчонка, как тяжелеет в паху и сводит пальцы рук от желания прикоснуться, ощутить под пальцами нежную горячую плоть, вдохнуть запах этих медно-рыжих волос.
О, её тело было прекрасно, узкие плечи, небольшая грудь, тонкая талия и широкие бедра, в какой-то момент Фролло даже подумал, что Медея прекрасно подошла бы для рождения детей, здоровая, с широкими бёдрами. А ведь у него никогда не было семьи, какая бывает у любого нормального мужчины, его семьей был брат, но и того у него отняли, а после он так никого не подпустил к себе близко, отдав столько лет жизни работе и заслужив теперь нерушимый авторитет.
К слову, о том, что девушка снова была в свои богохульных штанах, Фролло не сказал ничего, только поморщился для вида, когда Медея предстала только в них, но как же идеально они подчеркивали форму ее бедер и ножек. С трудом заставив себя сосредоточиться совсем на другом, судья снова потер теперь уже действительно ломящий висок и властным жестом руки указал девушке на лавку.
- На живот. Ноги держи вместе, - четко приказал Фролло и взял длинный стек, похожий больше на указку. И дождавшись, пока будет исполнен приказ, прошелся первым хлестким ударом по ягодицам.
Кожу стек не рассекал и боль от ударов должна будет через несколько часов притупиться, а через сутки вовсе сойти на нет. Он знал, как бить. Через четыре удара сделал перерыв, давая девушке отдышаться. Да, Фролло был жесток и склонен к садизму, но все же он знал тонкую грань и никогда её не переходил, девушка должна получить урок, а не мучиться от боли неделю, как было в прошлый раз.
После перерыва Фролло хлестко ударил еще два раза и отложил стек, не в силах более спокойно смотреть на это идеальное тело, эти раскрасневшиеся ягодицы, чуть прогнутую спинку и сведенные ножки, меж которых таился грот наслаждения. И следующий удар, седьмой по счету, был нанесен ладонью, со смачным и болезненным шлепком, с оттяжкой, без сексуального подтекста и надо сказать, рука у судьи была тяжелой. Впрочем, сексуальный подтекст там был, просто очень тщательно сокрыт под холодной непроницаемой маской.
Медея, услышав следующий приказ возмущённо воззарилась на Фролло.
Вот ведь гад какой! Сам прелестями, видите ли, не интересуется, а её заставляет встать в такую позу?! Лицемерный, старый п.... Понятно кто!
Но здесь она была служанкой и зависела от его воли, как бы ей не хотелось этого. Девушка поморщилась, почувствовав как грудь сплющилась и она упёрлась костью в жёсткое дерево. Пальцы обхватили край лавки и все же рыжеволосая не хотела оглядываться на то, что происходило сзади. Она зашипела от первого удара и вцепилась в деревяшку пальцами. Второй удар заставил вскрикнуть и дернуться. Кости таза тут же встретились с твердой лавкой и девушка выругалась. Как раз прилетело ещё два удара. Их девушка приняла уже постанывая от боли. И вместе с тем от этого горячего ощущения боли зарождалось нечто иное. Жар проносился по телу. И это снова ее напугало. Ещё два удара, с губ девушки сорвался полу - стон, полу - крик.
Воображение ей нарисовало как жестокий Судья стоит сзади, твердой рукой сжимая стек или указку и властно опускает её на ягодицы девы. Перстни при этом вспыхивают бликами в свете солнца... Черт! Медея не должна об этом думать!
А вот следующий удар пришелся рукой. Клода. Клода Фролло. Прямо туда.
- Блядь!
Скорее от страха и неожиданности вырвалось из ее уст. Она широко распахнула глаза в неверии, вцепляясь пальчиками в лавку, чувствуя как задница горит от ударов, постепенно это ощущение сменялось приятным жаром. А уже когда опустилась в ударе длань унизанная перстнями, жар и вовсе хлынул вниз, заплясал на чувствительных сосках. И между ног стало влажно. Влага потекла из нее.
"Боги! Нет! Только не это! А что это? Я опять возбудилась от боли?! Но это ведь..."
Она видела такое в фильмах, ее возбуждало представлять такое. Она даже шлепала себя ремнем и вроде как, ей было хорошо. Но одно дело, когда это ты, а другое - мужчина. Мало того, связанный с церковью, садист, инквизитор!
Низкий стон удовольствия вырвался у девушки как ни пыталась она его сдержать.
- Да что со мной такое?! Господи, не знаю что это! Но... Ещё...
Медея сгорала от стыда и кажется, впервые у неё покраснели и плечи... А между ног было влажно. Грот удовольствия слегка пульсировал, подсознательно ощущая сильного самца рядом.
За свою практику Фролло видел всякое, ему встречались и мазохисты, на которых боль действовала совсем не так, как должна была, тогда он прибегал к иным методам пыток, слишком жестоким, даже для любителей боли и те, в конечном счете, тоже сдавались. Но то, что происходило сейчас с телом девушки едва не ввело его в ступор. Принимая наказание она не только получала удовольствие, но и возбуждалась! Это было неслыханно! И в тот момент, когда взгляд Судьи упал на влажную промежность и внутренние стороны бедер, в нем смешались два противоречивых чувства. С одной стороны он был возмущен и разгневан, но с другой, эта рыжая чертовка будто намеренно искушала его, ведь она вся была готова к близости с мужчиной, а он, на самом деле, вовсе не был каменным и безразличным к женщинам, он был здоровым мужчиной, тело которого так же желало греховной связи.
Одно-единственное, но незнакомое судье слово буквально отрезвило, заставив сосредоточиться совсем на ином, вот только за этим с губ девушки срывается стон удовольствия, а вот уже он заставляет Фролло резко прекратить удары.
- Бесстыжая девица! Ты настолько совесть потеряла, - в голосе Фролло скользил гнев, а внутри него все сильнее разжигалось вожделение. Но всё же он не позволил греховым мыслям одолеть его, по алой от ударов попке девушки он прошелся еще несколькими жесткими шлепками, прервав их резко, но уже видя, как странно задергалась Медея после последнего удара...
Его слова отрезвили ее в тот же момент. На глаза нахлынули слезы. Но теперь, от обиды и унижения. Да как он смеет такое ей говорить?! Самовлюбленный индюк! Меди задрожала от последнего удара и тело вновь её предало, как тогда в темнице. Ситуация ей казалась все более унизительной и не приятной. Так что едва все закончилось Медея вскочила на ноги. Ее глаза были влажными, но то что в них сейчас таилось... Это была чистая, незамутненная злоба. Тонкий палец ткнул Клода прямо в грудь.
- Вы самовлюбленный эгоист! Совести у меня нет? Бесстыжая девица? Ну, конечно, мне, девственнице, не привыкать каждый день показывать всем то, что у меня между ног! Зачем же спрашивать и думать о чувствах девушки, если она по какой-то причине чувствует себя странно?! Лучше обвинить ее в разврате! Да будет для Вас новостью, что это абсолютно естественная потребность женщине, хотеть мужчину и наоборот! Но что происходит со мной во время наказаний я понятия не имею! А если у Вас встаёт, то не одна я здесь бесстыдная!
Меди ткнула его сильнее и стала разьяренно натягивать на себя одежду. Девушка никак не показывала, что вот - вот у неё сдадут нервы. Она выглядела как бушующее пламя во время гнева. И глаза ее пронзали не хуже самого острого лезвия кинжала.
Не дождавшись разрешения она покинула его кабинет, смачно хлопнув дверью. А уже у себя дала волю слезам. Нервы у нее были на пределе. А ещё этот старый хрен выпендривается. Но она совсем не ожидала, что через пару дней, этот самый старый Х позовет ее в свой кабинет и скажет то, что в последствии изменит жизнь каждого из них.
Если бы в этот момент у всей этой ситуации были наблюдатели, они бы разом все поседели от ужаса. Всякое Клод Фролло слышал от отправленных им на казнь, а уж сколько самых разных проклятий сыпалось ему вслед, и даже в глаза, так вовсе было не перечесть, но чтобы кто-то из служащих ему или даже помощников осмелился вот так тыкать в грудь пальцем и, глядя в глаза говорить все, что думается, такого не бывало. До сегодняшнего дня. Пока Медея выпаливала всё это на одном дыхании, судья даже, казалось, потерял дар речи от такой наглости.
- Дерзкая девчонка, - холодно прошипел судья, когда та уже натягивала на себя одежду. - Ты здесь не демонстрируешь свое тело, а принимаешь наказание, научись видеть разницу, ты не в публичном доме. То, что происходит с твоим телом - отдельная тема, - жестко отрезал мужчина. И все же его сильно цапанули слова о том, что когда женщина и мужчина желаю друг друга это нормально. Как и слова о том, что у него встает. Как ни странно, но на этом Фролло ведь промолчал, якобы пропустив мимо, а в действительности Медея ведь попала точно в цель.
Она хлопает дверью, резко, смачно, но судья хоть и в гневе, но не пытается её остановить. Пусть девушка остынет, да и ему стоит остыть немного, иначе такими темпами Медея окажется на костре. Не сказать, что Клоду Фролло есть дело до какой-то там девицы, свалившейся из ниоткуда, да ещё и не уважающей его, но что-то заставляло его крепко держать ее рядом с собой, как будто кто-то сверху подсказывал что это - его судьба. Нелегкая, опасная, как и вся его жизнь, но и способная осчастливить.
С того дня судья снова потерял сон. Рыжая бестия тревожила его сознание так, что он снова думать забыл про цыганку, которую уже несколько дней не видел. Живое пламя в его доме закрыло ее собой. Ночами он вновь видел это красивое тело, широкие бедра, стройные ножки, сладостный грот меж ними, аккуратная грудь, изящная шея, роскошная копна волос, бездонный взгляд и манящие губы...
И вот спустя два дня, он велит позвать Медею к нему в кабинет.