Новенькая

Озеро дышит теплым туманом. Он мутен и нежен, как сладкий обман. Борется небо с земным обманом: Луна, весь до дна, прорезает туман. Я, как и люди, дышу туманом. Мне близок, мне сладок уютный обман. Только душа не живет обманом: Зинаида Гиппиус

      День сменялся одним за другим, а учёба все шла и шла. После случая в библиотеке Иезекииль попросил прощения и его даже сказать легко простили, на что Лукас фыркал и обзывал его белой псиной. Они с ним так-же препирались, но брюнет вроде бросил курить, или же голубоглазой кажется. Солнце светило ей в глаза и она прикрыла ладонью свою лицо, неприятно жмурясь, к ней бежали какие-то девчонки, видимо наверное из параллели и своего класса. Атанасия неловко улыбнулась им, когда они набросились на неё с вопросами о Иезекииле. Твою же мать, как так то Девушка совсем не понимала о чем они говорят и зачем эти вопросы, то, но нахмурившись она убежала от них, цыкая.       Блондинка бродила по школе, прогуливая уроки впервые в жизни, видимо все удивились не видя её на уроке. Сегодня было слишком жарко и голубоглазая решила снять с себя пиджак, погода решила сыграть с ней злую шутку. Она развалилась на подстриженной траве и заставила погрузиться в свой мысли, о многом размышляя. Если Дженнет продолжить в том же духе, то Атанасия окажется в больших неприятностях. Отцу говорить не надо, зачем? У него итак работы выше крыши, да и она тут со своими проблемами, которые вовсе не проблемы. Она так задумалась, что не услышала, как к ней кто-то идёт и неловко становится рядом, наблюдая. Сапфировые глаза посмотрели на этого человека и узнали в нём шатенку, которая занимала мысли Атанасий. — Привет, а ты чего не на уроках? — Атанасия как ни в чём не бывало улыбнулась ей и пригласила присесть рядом. Маргарита засветилась послушно села, неловко улыбаясь — Ну, как бы объяснить, у нас окно и вот..А ты почему тут?..— Дженнет закусила губу и застенчиво отвела взгляд. О боже, это так мило, но не надо расслабляться, а то она может всадить нож в спину. – Прогуливаю, скучно на этих уроках. Впервые в жизни кстати.– Лукас бы определенно был бы недоволен и если был рядом, точно что-нибудь съязвил, легко ударив. Так, с чего бы она? Выкинь его из головы — А прогуливать не хорошо, ты знала?.— Дженнет сверкнула своими глазами и она сразу изменилась, плечи голубоглазой напряглись и она поменяла свой взгляд на холодный. — И что? Ты мне мамочка что-ли, чтобы учить, что хорошо, что плохо?       Другая Дженнет мерзко посмеялась со слов Атанасий и быстрым движением повалила её на траву, смотря сверху вниз. Она попыталась схватить Атанасию за шею, но та ей не позволила, хватая руки Дженнет и до боли сжимая их. Перед Атанасией была не та самая шатенка. Сейчас это другая, которая хочет её прибить, унизить, оскорбить, запугать. Атмосфера накалялась, но каждый не хотел уступать, они бурили друг друга взглядом, пока не дерясь. Сейчас они проверяли друг друга, будто общаясь мысленно, пытаясь довести друг друга, будто игра кто дольше протянет. С ледяным взглядом и ухмылкой, блондинка сжимала руки Дженнет, почти до синяков. Другая не признаёт что на секунду она вздрогнула и по спине прошёлся табун мурашек, от такого холодного, беспощадного, жестокого, взгляда сапфировых глаз, которые глядели прямо в душу. Атанасия хмыкнув скинула её с себя, говоря что та проиграла и довольная собой, ушла забрав свои вещи.

***

– Химера, но в то же время не химера, ей надо в психушку – А не слишком ли грубо ты выражаешься? – Даже если грубо, что с того? Подумаешь, на одну больной больше – Какой ты грубый и бестактный, Лукас! – Я то и бестактный? Ты меня с белой псиной перепутала? Тц. – Лукас! Ну правда! – Атанасия смутилась когда на неё шикнули, мол тихо. Лукас насмешливо посмотрел на неё и отвернулся качаясь на стуле. – Ну что Атанасия? Давай честно, тебе бы понравилось, если он тебя поцеловал? – Ч-что? Ты с-совсем? Н-нет, конечно! – А по тебе не скажешь, уверен ты очень хот— Лукас не успевает договорить, как в него прилетает книга и он матерится, слыша «Лукас, ты дурак!». Ему было противно от своих же слов, но ничего поделать не мог.       Атанасия возмущенно кинула в него книгу, попадая прямо в лицо, собирая вещи, уходя. Даже не обращая внимания на возмущённого библиотекаря. Она откидывает волосы назад и сжимает руки в кулаки, злясь на него. Этот паршивец, засранец, ах, чучело! У ней даже слов нет! Насколько надо быть таким..Она точно не хотела бы с ним поцеловаться, с эти Иезекиилем Она садится на подоконник, в коридоре, злясь и гневно матерясь на него. Лукас вскоре находит её и обнаруживает что она обижается на него и злиться. Это забавляет – Перестань обижаться, я ничего такого не сделал – Отстань, надо следить за своими словами, дурак – Прости, я не хотел так говорить – Ну да, конечно.       Лукас раздражительно закатывает глаза и подходит ближе, цепляя за подбородок и смотря прямо в эти удивлённые, блястящие, сапфировые глаза, которые переливаются всеми цветами голубого. Брюнет показательно приближается ещё ближе, что было слышно дыхание друг друга. Атанасия пытается почти не дышать, смотря прямо в рубиновые глаза, которые так и пылают недовольством. Тело не слушается, замирает и блондинка отчётливо слышит стук своего сердца, которое бьётся ужасно сильно. Дыхание так и перехватывает, глаза пленяют, а этот голос, заставляет слушаться – Прекрати капризничать и вести себя так. Я же извинился, хотя очень редко это делаю, так почему бы вести себя вот так – Дурак..- Атанасия отводить взгляд, шепча, начиная осознавать что краска приливает к лицу, она пытается это контролировать, но кажется не выходить. Ещё немного и эти рубиновые глаза её поглотят, не оставив и следа. – Не отводи взгляд – Сапфирововые сталкиваются с рубиновыми и ей хочется снова провалится под землю. Он отпускает её подбородок, стукая по лбу, отодвигаясь – И все же, ты такая обидчивая дурочка – Не дурочка Я! Сам ты дурак! Понятно, кто вообще так делает, а? Дурак!       Атанасия возмущенно спрыгнула и приближаясь к нему, начала бить по груди. Лукас начал смеяться, перехватывая её кулачки и разжимая их, целуя каждую тыльную сторону руки, хитро поблескивая глазами. Блондинка от злости или от смущения покраснела и отвела взгляд, оставляя свою руку, в руке Лукаса, который тихо смеялся. Откуда-то на них глядел один парень, в его глазах отражалось разочарование, боль, тоска и грусть. Он наблюдал за всем и сразу, от самого начало, до самого конца.